ИНХАМАНУМ. Книга Черная

      О, насколько велико могущество сомнения! И как глупо и безрассудно его недооценивать.       Сомнение.       Мы все и я когда-то в прошлом тоже пренебрегали неотъемлемой частью мироощущения. Сомнение, это же всего лишь юркая, но быстро угасающая мысль. Всего лишь тревога, а сколько их бывает в наших жизнях. Они бесполезны, на них не стоит концентрировать свое внимание, но сомнение в миг переворота подняло рабов и слуг с колен, чтобы те смогли заговорить в полный голос. Сенэкс пал в их глазах из-за этой мелочи. В него перестали верить, он был символом, но блеск его силы и власти померк, уступив страху за себя. Наличие короны на голове Высшего уже ничего не значило. И это забавляло.       Я хотел бы уничтожить зараженных отравой сомнения, но тогда это не имело смысла. Они были всего лишь пеплом на моих руках, я же жаждал решающего боя.       По широким аллеям, что с первого дня основания города были окружены величественными изваяниями и позже истлевшими остовами растений, я двинулся прочь, углубляясь в переплетения улиц. Голоса позади совсем растворились и стихли, но я чувствовал, что вокруг на разных отдалениях собираются и движутся такие же оскверненные создания, озаряющие себе путь диким огнем. Их не напугало предыдущие истребление и подавление, они были испорчены и очернены. Возврат к их мирному существованию уже являлся абсолютно невозможным. Как полубезумные насекомые они скреблись по металлическим ступеням вверх, чувствуя, что где-то там, впереди, тепло, там нет ледяного ветра, а кровь вкуснее. И безумное лакомство их манило лучше, чем величественные и пафосные речи любого правителя.       От этой плесени необходимо было избавляться. Она что-то жестоко нарушала. И это что-то казалось столь важным и ценным, что любые средства достижения желаемого были бы оправданы и справедливы, не смотря на высокую цену.       Странное, почти призрачное ощущение стремления к чему-то в то время, пока я продвигался ко дворцу, не вызывало отрицания и непонимания. Нет, я не знал истиной цели, я всего лишь понимал, что она есть и ее жизненно необходимо достигнуть вопреки всему. Я не задумывался о том, что это такое, подсознательно догадываясь, что все мои действия неизменно верны и являются ступеньками к возвышению для завладения троном. Но также я осознавал, что однажды в строго определенный момент я пойму все, а цель окажется раскрытой и доступной. И только это осознание подталкивало к тому, чтобы задохнуться от паники и отторжения собственной, пряной мечты.       Вскоре однотипные здания окраин сменились привычными для взгляда строениями, отдаленно напоминающими сиитшетские храмы. Это уже были практически центральные проспекты и площади, где все стремилось к масштабу и величию, при этом строго вписываясь во все рамки традиций. По началу, прибыв в столицу, мало кто был способен отличить культовые и сакральные сооружение такие, как на островах, и обычные, занимающие место жилых и управленческих зданий. Прожив здесь не один год, я мог определять назначение лишь по одному взгляду, а потому путь до поместья был легок и степенен. Сплетение металла и дерева сливалось в обыденный пейзаж, но в тот день мрачная картина задавливала, она угнетала и давала понять, что эти сутки изменят все.       И я мог бы насладиться тем моментом, но слишком много людей на улицах скиталось, сгорая изнутри от страха, слишком много звенело шума. Он отвлекал, он давил, он резал. Его не должно было быть, ибо ничто не могло оказаться прекраснее и ценнее тишины.       Безмолвие в абсолютной темноте. Я откуда-то помнил это, но ни одно живое существо никогда не могло познать настолько простую истину гармонии. Рождаясь, все окунаются в вечный шум и разноцветность мира. Каким бы серым и скучным он не был, в нем не бывает покоя и мгновений, когда совершенно все недвижимо и статично. Бесконечное преодоление неизменности вынуждает вселенную грохотать и преображаться…       Я же пил страхи.       Боязнь опасности витала в воздухе, пропитывала собой каждую клетку, каждую тень. И где-то там, за многочисленными путями космических сетей, на каждой планете и в любом уголке эта гарь дрожала напряжением и тревогой тишины, не двигаясь, а всего лишь ожидая, что в центральном и связующем мире все засияет. Пряный запах перемен, смешанный со стальным привкусом крови и дыма, окутывал собой все, каждый вздох.       Представление того, что мир дрожит, в агонии содрогается в болезненных конвульсиях, выгибаясь под нового владыку, опьяняло. Крики, огонь, страх – все это аккорды моей песни, гимна, сложенного в мою честь. Я принимал то, что он ужасает, как данное, и это вовсе не отталкивало. Это создавало мой новый мир, и пусть я воплощал его под ядом черноты. Я ждал момента, когда смогу поставить весь мир перед собой на колени.       Чернота вскипела и разразилась громким визгом, я даже не успел среагировать, чтобы задержать явление темных призраков. Они вытянулись из моих волос и почти беззвучно зашипели, выпрямляя длинные пальцы, из которых вырастали острые когти и стремились тонкими нитями вперед. Что-то полыхнуло перед глазами, но я, внимая черноте, резко обернулся и схватил низкорослого старика за горло, отрывая его от земли и вжимая худой, согнутой спиной в стену. - Ищешь мимолетной славы в собственной смерти, осмеливаясь приблизиться ко мне?       Мой голос прогрохотал, выказывая безудержную ярость и ненависть, но они быстро стихли, уступив место осознанному контролю себя и своих сил.       Некто, кто не только посмел приблизиться ко мне, но и смог это сделать, не выдав жалкого присутствия заранее, казался жалким и беспомощным. При более пристальном и внимательном взгляде на него я различил слабое исходящее от существа сияние. Легкое, оно было практически незаметным, а при ярком свете различить его было бы вообще невозможно. И главное, я совершенно не ощущал веса создания, но мои черные спутники раздраженно реагировали на него, и этого было достаточно, чтобы расценивать гостя врагом.       Я быстро проговорил: - Кто ты? - Тот, кто не сможет Вам ничем навредить.       Я усмехнулся, не позволяя черным нитям впиться в неожиданного и беспечного старика. Тот же, к удивлению, был совершенно спокойным. Только сияние стало исходить более отчетливо. И оно будто бы смывало с него образ наваждения. Старые, истертые лохмотья одежды и даже кожи слетались, стряхивались с него, но не опадали на плиты, они исчезали, а точнее всасывались обратно в тело, видоизменяясь. - Слишком самоуверенно. – Зло прорычал я. – Что ты такое? - Такие, как я, обычно запечатаны в каменных клетках забытых островов. Но мое существование даже в исторических хрониках было нежелательно и даже слишком опасно для… - Он помедлил, слегка нахмурившись, а потом добавил. - … для них. - Кто ты?! – Повторил я. - Любуетесь своим деянием? – Старческий, сухой голос не дрогнул даже при моем крике.       Он, как и его внешний вид быстро изменялся, с каждым звуком утрачивая ветхость старости и хрипоту слабости. Старик в серых лохмотьях, которые отдаленно напоминали просторный, не по размеру балахон с красной окантовкой, смотрел на меня цепким до отвращения, изучающим взглядом. Его глаза казались серыми, но все отчетливее приобретали оттенок разбавленного синего, почти морского. И только радужка левого глаза была слегка подернута рыжим, огненным оттенком.        Всего за несколько мгновений облик существа совершенно исказился. Уже не было налета времени, он испарился и сменился на силу и насыщенность. Предо мной был статный мужчина с несколько грубоватыми чертами лица, который не испытывал ни крупицы страха и опасения. Он сразу внушал настороженность и одним своим видом показывал, что являлся представителем особого рода, и если не принадлежал к сиитшетам, то аристократом был без всяких сомнений. Лохмотья сменились на строгого вида мантию из двух цветов – темно-серый и белый. Ее на поясе плотно перехватывали два полотна ткани тех же оттенков, а поверх шел золоченый пояс. Руки также венчали причудливого вида украшения с символами, которых я не видел ранее никогда. Не седые, но выкрашенные в пепельно-белый цвет волосы лежали ровно и гладко, доходя до лопаток и слегка поблескивая на свету. Они были аккуратно зачесаны назад, обнажая широкий лоб с одной единственной морщиной, пересекающей его.       Странный незнакомец равнодушно висел в моей смертоносной хватке, но вырваться и не пытался, словно ждал чего-то, непременно должного произойти. Ему будто и вовсе не нужен был воздух для дыхания и жизни. Не моргая, он долго смотрел прямо в мои глаза, а затем широко и снисходительно улыбнулся. Тихо, в полголоса запел, но пение это было больше похоже на чтение, тщательное перемалывание фраз. Слова были известны и затерты, они являлись отрывком из одного песнопения, которое я часто слышал в храмах сиитшетов.       Оно было очень древним и воспринималось скорее как легенда, а не серьезный гимн для какого-либо ритуала. Простые, хотя и иносказательные сплетения сток в звонкую рифму среди оплавленного паникой и огнем города казались чем-то инородным и больным. Все это напоминало ночной кошмар, где не действовали законы, и события развивались по жутковатым, бессвязным и нелогичным путям.       Видя нескрываемое замешательство, мужчина рассмеялся и исчез.       Моя рука оказалось пустой, а на коже даже не осталось следа от касания, в виде остаточного тепла и шероховатости. Всего лишь пустота. Даже чернота не откликалась. В бессилии я процарапал на гладкой поверхности стены четыре неглубокие линии и отошел, тревожно вглядываясь в туманный полумрак. Издалека еще доносились приглушенные расстоянием голоса, а в некоторых стеклах теплились искры и блики от огней, но движения и чьего-либо присутствия поблизости не было. Догадка о том, кого на самом деле я повстречал, несколько ошеломила и резко окунула в растерянность.       Призрак.       Темный дух, на подобии тех, что были сокрыты в каменных изваяниях или склепах, явился предо мной в одном из самых оживленных городов мира, в столице.       Удивления не было. Мои чувства угасли, смылись потоками ливня, я сухо и равнодушно оценивал ситуацию и ее изменения и, скорее, намеренно осознавал, обдумывая, что встреча была крайне неожиданной, практически невозможной, а потому я, как и любой, человек должен был испытывать удивление, но не было даже и намека на него. Грань и миг, когда я перешел на это странное мировоззрение и оценивание, я, не заметив, пропустил. Все казалось вполне обычным, а присутствие призрака внушало интерес, но не более. И, разумеется, гнев о того, что бесплотное существо осмелилось нарушить мой покой и отнять несколько капель времени на свое бесполезное появление, которые бы могли немного раньше приблизить меня к моей победе, разгорелся в полной мере. - Призрак. Очередной скиталец, запутавшийся в материальности. Сбежал. Боишься? - Вовсе нет. Всего лишь пытаюсь привлечь внимание к своей жалкой персоне.       В сильном, но мягком до вязкости голосе звучала ирония. Насмешки не было. Существо действительно желало общения, диалог был для него очень важен, хотя и давался с трудом. Тонкая, едва заметная рябь в черноте выдавала величину и сложность затрачиваемых для этого усилий. Искра призрака казалась зыбкой, будто мелкий огонек на огарке свечи, который в следующий за ним миг непременно бы утонул в расплавленном воске.       Дух появился в паре шагов от меня, гордо выпрямившись и сложив руки за спиной. Его силуэт едва подернулся красками, показывая легкими намеками на то, что серость ему не мешает и что она вполне преодолима, также как и барьер между живым и неживым.       Лицо приобрело оттенок загорелой кожи, а одежды раскрасились тусклыми оттенками синего, что немного напомнило гербы Сенэкса. Хотя общее впечатление и наталкивало на мысль о том, что призрак, сумевший вырваться из оков расщепления, сохранил не только основы разума и памяти, но главные черты внешности. - Не думал, что Сенэкс имеет возможности, силы и знания на то, чтобы выставить против меня духов. Неожиданно, но ты меня не остановишь.       Призрак рассмеялся, скрещивая руки на груди и отходя на шаг от меня. Он отвернулся, но взгляда не сводил. Сияние казалось пульсирующим. - Сенэкс здесь не причем. – Четко выговорил дух. – Я не первый год по смертным меркам пытался вырваться сюда. Я учился воплощаться, говорить, точнее, издавать звуки, а это не так просто. Мне очень нужно было встретиться. В прошлом я ждал и надеялся, что наша встреча произойдет несколько иначе, но дожить, увы, не успел. Тело хрупкое, и даже дар не всегда может спасти. - Ты отнимаешь мое время. - А разве оно что-то значит для Вас? – Мужчина смутился, даже коснулся своего лба, проведя затем пальцами по волосам, приглаживая и без того идеально лежащие локоны. – Прошу прощения, я несколько… забываюсь. И все же я несказанно рад. Каждый живущий и нет хотя бы раз, но задумывался и мечтал о такой встрече. Но движение вечно, его никто не остановит. Мы - энергия, что всегда стремится по кругу…       Где-то справа вдалеке, за высокими пиками башен небоскребов, сверкнула пламенная вспышка, а затем громом разлетелся гул взрыва. Земля содрогнулась, а стекла в окнах задребезжали. Послышались крики и даже несколько выстрелов. Армия Высшего все же выступила из дворца в город, ведомая беспричинным порывом к убийствам и разрушению, но посланная для восстановления мира. Мне следовало быстрее покинуть центральные проспекты и подняться к усадьбе, чтобы не истрачивать собственные силы на мелких и бесполезных существ. - Назовись, Призрак. И на этом встреча будет окончена. Любопытно видеть духа, не лишенного рассудка, но моя цель важнее. - А если мои слова могут повлиять на Ваши действия? – Он вопросительно приподнял бровь. – И что же тогда будет лучше: потратить немного времени на то, чтобы выслушать меня и только после этого действовать или же решить, что речи странника, пробившегося к живым после смерти не стоит удостаивать вниманием? Вы можете отказаться от моих знаний, но однажды… - Соблазн знаниями? На твоей стороне, призрак, мало славы, а та, которая имеется, говорит о том, что бесплотные опасны и безумны. Стоит ли мне тратить свое время на разговоры с созданием, которое не в силах отвечать на мои вопросы?       Дух снова рассмеялся, но резко дернулся, его лицо исказила гримаса страданий. Нестерпимая боль пронзила его, но ее источник был неизвестен. Эта мука действовала лишь на него, не показываясь никому более.       Призрак согнулся, практически осел на землю, обхватывая себя руками. Все краски пропали из его силуэта, он потускнел, почти растаял, но затем гордо, превозмогая мучения, поднялся. Мутное пятно, зависшее в паре сантиметров от поверхности, прижимало сжатые в кулаки ладони к животу, держась за цветные лоскуты ткани своих одеяний. Оно горько улыбалось. - Цвет – это тоже нечто. Я не отниму у Вас много времени, я пришел просто поговорить и увидеть. На большее, к сожалению, не способен. Ваше нежелание понятно, а потому я прошу позволения сопроводить нового владыку до дворца. - Дуэли еще не было. Я не владыка, но осталось всего лишь мгновение. Я разрешаю тебе, дух, говорить. Но соизволь ответить на мой вопрос. – Голос прозвучал холодно и надменно настолько, что казалось, будто в нем совершенно нет ничего, кроме пустого и мертвого звука. Казалось, что этот голос был не моим. - Конечно, конечно. Благодарен. А мое имя откроется в ходе рассказа.       Любой сиитшет счел бы глупостью и чрезмерной самоуверенностью такое дозволение. Призраки смертельно опасны, а в случае, когда бесплотная тварь не скованна рамками и границами храма, то возможность спастись от ее преследования почти равно нулю. Это можно было расценивать как изощренное самоубийство. Но бездонная чернота молчала, а я не смог сдержаться от возможности получения лишних и бесценных крупиц знаний, которые, возможно, и вовсе были навсегда утеряны в мире материальном.       Удовлетворившись ответом и некоторым смирением моего неожиданного и пугающего собеседника, я свернул с широкого проспекта в узкую, замкнутую под аркой между высокими зданиями аллею. Она была абсолютно лишена освещения, даже из окон не струился жалкий, приглушенный свет. Пройдя по ней, затем миновав очередной сожженный парк, где уже совсем не было слышно голосов бушующей толпы, я вышел к пологой длинной лестнице, шириной в целую улицу. По ее бокам тянулись красивые и утонченные символистические статуи с многочисленными руками, держащие в руках кинжалы или пустые чаши. Статуи снизу подсвечивались тусклым белым сиянием, в котором медленно перемещались мелкие частички пепла от сожженной растительности. Лестница была прерывистой и имела просторные уступы с площадками, где обычно дежурило по двое стражей из темного ордена. Но в то время все пустовало, и было необычайно темно. Даже сплетение тонких, резных трубок над площадками находилось в тени, хотя в обыкновении по ним щедрыми пульсациями струилась люминесцентная жидкость фиолетового оттенка.       Подъем должен был вывести меня к одним из врат поместья, не центральным, но охраняемым не менее бдительно. Меня, разумеется, попытались бы остановить, но все это было скучно и маловажно. Я желал сражения, я мечтал о жаре выпущенной крови своего врага на моих руках, а то, скольких пришлось бы убить по пути к тронному залу, было совершенно для меня неинтересно и незначительно.       Призрак же двигался рядом со мной совсем бесшумно и легко. - Многие года я подозревал, что однажды случится все это. И теперь имею великую честь лицезреть предсказанное, как жаль, что не в живом теле. Хотя так все кажется несколько менее страшным и угрожающим. Или же я смирился со всем после смерти… - Указывая на сложность своего пребывания здесь, ты подразумевал то, что сказанное тобой будет иметь для меня цену. И что же я вижу? Пустые воспоминания и сокрушения безызвестного мертвеца. Но я могу восполнить затрату времени. Кто знает, как повлияет мой дар на нечто вроде тебя. Способности сиитшетов ничто против призраков, но я обладаю другим. И мне бы было весьма любопытно узнать, как мои способности повлияют на твое бесплотное тело или же душу. Что станет с тобой? - Вы меня уничтожите. И это будет хуже смерти. - Неужели? Зачем же тогда меня злить? - Эмоции являются силой, не так ли? - Это не оправдание. – Сказал я, покачав головой. – Я скоро достигну дворца, а твой шанс испарится вместе со временем. Забавно, но бесполезно. Твои усилия останутся ложными и пустыми. Стоило ли возвращаться в наш мир, чтобы истерзать себя, но не исполнить цель, что тобой двигала? Или ее уже нет? Пустое и наивное любопытство, которое так хотелось облачить во что-то значимое и достойное. - Как знать, мы все принимаем за истину лишь то, что хотим, но лишь один может определить ее подлинность. И это, увы, далеко не человек. Я действительно рисковал и рискую быть не просто лишенным тела и возможности… - Он помедлил. - Я могу быть уничтожен в любой момент. И это страшно. Это пугает даже меня, одного из великих сиитшетов. - Зачем же такие риски? Сиитшет ищет диалога с учеником, который не смог пройти обучения. Смешно. Призрак, вышедший из пустоты ради меня? И ты называешь себя великим сиитшетом. После победы Высших только они могли присваивать себе это звание, кто же ты? Ты жил до них? - Жизнь слишком отпечаталась на Вас. – С печалью прошептал призрак. – И не лучшим образом. Это… почти убивает. Я боюсь, что однажды решение будет принято против нас, так, наверное, дрожат полотна, когда видят огорченный взгляд своего мастера. - От чего же? Не сиитшетам ли свойственно то, что все в мире имеет свое повторение. Я же всего лишь один из многих, кто ищет власти для себя. Я желаю перекроить мир, но… - Вопросов больше, чем ответов? - Это неизменно всегда. Всезнание недоступно. - Смотря для кого. Но все обладают чем-то своим, так, к примеру, Сенэкс знает очень многое, ему открыты почти все секреты ордена, но Вас же разгадать он не смог. И это Ваше преимущество, хотя Вам и самому не известен весь его масштаб. - Призрак желает говорить о смертном? Ты все же безумен. - А Вы лишены памяти, но однажды она вернется. И страшно, что это будет весьма болезненно. Впрочем, я всего лишь предполагаю, что так может быть, а Вы более всех подходите под кандидатуру... – Протянулась недолгая пауза. – Я фанатик и всегда им был, а недавно почувствовав, нет, скорее просто с чего-то взял, что случился некий еще небывалый всплеск, решил, что пора. Я хотел увидеть, потому как при жизни смог различить и главное заметить множество указаний на это. - На что именно? Ты явился ко мне, чтобы предупредить? О чем? Не трать время, я не стану дожидаться. Я хочу своего торжества, а ты замедляешь меня. - Может быть, не стоит торопиться? Кто знает, что будет потом? Не будете ли Вы вспоминать вот этот самый момент своей жизни и сокрушаться, что не замедлились и не остановились вовсе? Беспамятство иногда очень сладкое. Оно может подарить даже юность и детство. А я все же и вправду лишен разума. Я гоним страшной мечтой и всеобщим предсказанием о конце.       Я не смог сдержать смех, хотя окончание подъема было уже близко, и меня могли услышать. На верхние ступени уже падал яркий свет непотушенных фонарей, а в нем виднелись перемещающиеся тени. На площадях близ врат не пустовало. Оттуда доносился тихий гомон толпы, но он был менее агрессивным. Его еще контролировали, хотя напряжение и тревога в нем звучали отчетливо. Рабы ожидали ясности. Смиренные и покорные, как многие века до перемен они видели в Сенэксе остаточные черты бога. - О конце? Сиитшет, ты жил в ранние годы Высших? Неужели ты явился сюда лишь для того, чтобы посмотреть на то, как многовековая империя рухнет в небытие?! Ты смешон! Сумасшествие! Это дикость и глупость. Неужели выдуманные сказки столь важны для призрака? - О, нет! – Он протестующе взмахнул руками, при этом из полупрозрачных ладоней выскользнули цветные лоскуты, и призрак еще более померк. Заговорил быстрее. – Нет. Империй было очень много, но разве какая-нибудь из них имеет цену выше других? Нет. Империи или что-то иное, это всего лишь способ организации и не больше. Они все имеют свойство угасать. В нашей общей жизни и жизни каждого есть нечто, что намного важнее. Это объединяет все расы, связывает все системы, галактики в одну вселенную. – Дух с интересом взглянул на меня. – Не странно ли то, что все миры похожи? Такое огромное расстояние между ними, они развивались самостоятельно и в своем темпе, и только потом встретились, воевали или заключали союзы, но понимали друг друга. Как может птица понять камень или пустота звуки музыки? Немыслимо, согласны? – Ответа призрак не ждал. Он был воодушевлен своими словами и торопился продолжить. – Но мы все похожи. Общие черты настолько велики, что складывается ощущение, что все мы произошли с одной планеты или от одного существа, что опровергается. Геномы, физиология, даже условия жизни и природа различны, а мировоззрение нет. - Схожие черты имеются, но нельзя отрицать и схожесть жизни. Да, все различны, но живем мы на планетах, которые обращаются вокруг звезд. С юных лет цивилизаций все обладают любопытством, которое исходит из желания обезопасить и упростить свое выживание. Поэтому стремление к небесам естественно. Страх, что нечто оттуда спустится и причинит вред, понятен. Отсюда и идут схожие культы. Необъяснимое тянется от недостижимого. Боги непременно должны быть сверху, за лживой пленкой звездного купола. Линии правления и иерархии высших обществ только сильнее укореняли это суждение, почти доказывали. - Научные трактаты? А Вы сами в это верите? Множество недочетов и противоречий, а точнее упоминание о немыслимой, просто невозможной схожести есть в сотнях культов. Как это объяснить? Как доказать то, что тысячи ритуалов различных, никогда не сталкивающихся сект, духовных объединений одинаковы не потому, что их связывало одно нечто, а потому что «все мы живем на планетах, которые обращаются вокруг звезд»? - Никак. Но гадать не имеет смысла. Ответа найти невозможно. - Это так, но есть еще кое-что, что всех объединяет.       Призрак понимал, что я не могу не заинтересоваться этим, хотя я и догадывался, к чему выведет весь этот разговор. Отчего-то мне было немыслимо радостно и приятно вести споры обо всем мире, но не основываясь на сотни доказательств и формулы, а на нечто очень зыбкое и неуловимое. Я видел в этом гораздо больше правды и истины, хотя полагаться лишь на чувства и необъяснимые предположения всегда опасно и рискованно. Это почти наверняка приведет к гибели и концу... - Что же? - Вам известно, что было странное явление в самом начале становление межгалактической сети? - Да. Тогда эти связи были еще хрупкими и неверными, хотя контакт и был налажен. Сигналы поступали из одной спирали или облака в другие свободно, а полеты еще оставались диковинкой. Ты же имеешь в виду то странное забвение в культах? Я читал, что множество объединений необъяснимо потерялось. Не в смысле потери, а в смысле утраты веры. - Именно. Это очень далекое прошлое, информация о тех временах несколько… размыта. Она во многом была утеряна, но все таки осталась обрывками и сказками. Культы, основанные на каких-то взглядах, всегда имеют большую вероятность к самоуничтожению. Умер лидер, последователи не смогли поддержать огонь фанатизма. Все просто и понятно, и не было бы ничего в этом странного, если бы не время. По всем мирам прокатилась эта волна одновременно. А так бывает? - Пара сотен на вселенную тогда бы было понятно и возможно, а так на каждой заселенной планете во всех расах. Это… - Отчего-то чернота всколыхнулась. Она будто довольно заурчала, а затем затихла, поглотила всплески и волны. Призрак же пристально взглянул на меня и заулыбался. - … это слишком. Так не бывает. Такое могло произойти в том случае, если все эти культы действительно имели связь с чем-то, пусть и в несколько разных ипостасях. А после это нечто исчезло, оборвав связи. Культистам просто больше нечего было поддерживать, не к чему обращаться и нечего доказывать. - И это доказательство. И Вам это известно. Но я знаю еще одну вещь, которую Высшие тщательно скрывали. Желаете ее узнать или продолжите путь незамедлительно? – Язвительно спросил си’иат. - Говори. - Есть одно объединение, точнее орден. И только его это немыслимое, ужасающее разрушение не затронуло совсем. К тому времени последователи захватили целую галактику и несколько систем в соседней. - Другой источник сил? – Предположил я. - Да. Вера этого культа кардинально отличалось ото всех. Культ темных, но даже среди подобных он был особенным. И все его ритуалы были другими. На фоне погибающих сил он выделялся и казался единственно верным. В то время и произошел его огромнейший рывок вперед. - Орден Сиитшет. - Да.       Призрак казался довольным собой, но взгляд был тусклым и печальным. Он не смотрел на меня, а лишь двигался рядом, погруженный мыслями и тревогами. Мне оставалось преодолеть всего один лестничный подъем до площади. Я замер, а дух вновь заговорил. - Орден Сиитшет с другим источником. Он совершенно другой, хотя на первый взгляд и похож на всех темных. Жестокие ритуалы, жестокая жизнь, жестокая смерть. Обычно и почти банально, но Вы уже привыкли к этому. - Разумеется, я живу по этим правилам. - Да, конечно. Только это уже другой орден. – Дух многозначительно выдержал долгую паузу. - Основы стерты. Еще до Высших, в эпоху открытой борьбы с Аросы очень многое было изменено. О, Вы даже не представляете, каких сил требовалось все это отыскать и узнать! Орден Сиитшет стал почти стандартной организацией, основанной на идеологии. Сенэксу из-за этого и было легче контролировать и управлять всей этой громадой. Не нужно же было все управление подчинять желаниям божества или того самого нечто. - Что значит другой орден? – Я был удивлен, даже налет мощи и желания кинуться в последний бой почти сошел на нет. Я хотел узнать скрытую правду. За ней было утаено что-то безмерно ценное и важное, что обязательно должно было стать моим. - И у моего культа нет бога. Он основан на самом себе, на веровании в свои силы, на самосовершенствовании и на постоянном возвышении себя. Никаких богов, идолов и того подобного. - Нет. Не правда. Вы же были на множестве ритуалов. Они же все похожи на одно, что можно назвать одним общим словом. Жертвоприношение. – Голос бесплотного собеседника прозвучал низко и хрипло, замогильно. – Даже похороны. Зачем оставлять живых слуг умирать от голода и жажды в могильниках своих господ? Жертва. Зачем срываться со скал в надежде на полет, который может возникнуть только в половине из случаев? Жертва. Зачем доводить себя до изнеможения, достигая вложенной в голову цели? Жертва! А кому нужны эти жертвы? Это не отсев слабых, это не воспитание бесстрашия. Это все жертвы! Кому, если бога нет?! - Орден жесток. Ему не следует иметь в своих рядах ничтожеств. - Но они есть. Погибают сильные. Вы стремитесь к победе, но орден желаете сохранить. У Вас, наверняка, не возникало и мысли об его уничтожении. Почему? - Он выгоден мне. - Нет. – Яростно отрезал дух. – При желании можно было бы построить другой. Это было бы даже легче и проще, чем удерживать и восстанавливать старый. Но Вы цепляетесь за него, потому что чувствуете в нем истину. Все эти жертвы предназначались одному высшему существу, не имеющему ничего общего с тем, которому поклонялись почти все другие. И оно было даже в момент гибели другого. Сильное, беспощадное и голодное. Взгляните на древнюю статистику смертей в культе. Она ужасает. А почему? Жертвы, а после извлечения из основ ордена веры в это нечто смертей стало меньше, ритуалы стали намного гуманнее. Орден вышел вперед, он одержал победу над всеми, но на старых основах. – Призрак мгновение помолчал. – Я был также молод, я искал ответы, а после задумался. Есть прямые доказательства того, что существовало два нечто, которое мы бы попросту назвали богами. Они были, им поклонялись. Но если одному присягнула почти вся вселенная, то другому единицы на общей массе. Почему? Этого я так и не понял. Но был еще вопрос. А не знали ли все культы в свое время, что бог не один. Их два. Бог, высшая сущность. Не важно. Но их два. И они разные. - Возможно, знали. Тогда бы это объяснило многие войны. - Именно. И это бы пояснило еще кое-что. Конец. Все мы, простые смертные, говорим о том, что если существует два человека, то один будет властвовать, а другой ползать у его ног и исполнять приказы. Противостояние. - Хочешь сказать, что эти две высшие сущности также… воевали?