ИНХАМАНУМ. Книга Черная

      Кто-то резко и истошно, до вопля, закричал, послышался звон бьющегося стекла, раздался громкий хлопок, но потом на мгновение все стихло, чтобы секундой позже вернуться в привычное для испуганной толпы состояние грядущей, всепоглощающей паники. - Они захотели свободы…       Я проговорил это почти шепотом, ни к кому не обращаясь, хотя страж и приподнял недоуменно бровь. Он сощурился, а затем подозрительно нахмурился, пристально вглядываясь в меня, я же шагнул в сторону к восставшим, чем еще больше встревожил Лу. Слуга мгновенно последовал за мной, намереваясь остановить и как можно быстрее окончить долгий путь, скорее узреть итог дуэли, чтобы уже наверняка завершить весь хаос, который расползался щупальцами вокруг, разрушая все, чего касался. Но я еще был опьянен звуками брошенной мною фразы, казавшейся преисполненной лаской и мягкостью до такой степени, что уже начинала восприниматься насмешкой, почти саднящей раной, нанесенной изуверским движением палача. – Владыка! Стойте! Что Вы делаете?! Нам нужно идти к вратам! Вы теряете время!       Страж был прав, но отчего-то я больше не боялся упустить нужный момент, словно знал призрачную и зыбкую истину - потерять этот миг невозможно. Он уже был моим, он смиренно играл по установленным мною правилам. Та сущность, что подарила мне силу, оставила жизнь и позволила выбраться с Орттуса, вела уверенным движением вперед. Пара минут для нее являлась смешным пустяком. Пара минут для нее ничто. - Лу… Они вспомнили о ней. Они, правда, желают свободы, хотя, кажется, что не помнят этого слова. Они поверили в нее, но какая жалость, свободы не существует. Какой жестокий самообман! А низшие наивно вкусили его горечь. Идя за ложью, что они сами для себя написали, они могут принести большой, чудовищный вред. Рабы почувствуют силу, которая позволит им разрушать. И что тогда? Как стекло в руках все расколется и осыплется неуловимым крошевом. Недопустимо… - Да, Повелитель. – Быстро согласился Лу. – Поэтому нам стоит уйти отсюда немедленно. Время уходит! Нужно спешить! - Время? Разве новый правитель способен удержать презирающую его громаду? Ты боишься их?       Злая, приторная до предела своим безумием и жестокостью улыбка перекошенной полосой рассекла мое лицо. Я видел ужас в глазах тех, кто окружал меня. Они бежали, но сладкое, сахарное чувство собственной силы останавливало многих. Ничтожные, они возомнили себя равными, они сияли ярким пламенем в полной черноте тех, кто погряз, утонул, захлебнулся в чувстве всепоглощающего отчаяния. Оно так маняще пульсировало в венах, вырывалось в холод испугом и слабостью. - Что? – Лу был в недоумении. Воин ответил вопросом на вопрос, нарушая очередной пункт своего кодекса, но не обратил на это и малейшего внимания. Его разумом владела лишь одна цель, выражающаяся в том, чтобы быстрее и с менее опасным итогом увести меня из бушующей толпы. Но покачав головой, он заметил среди неутихающей суеты взмах руки стража из своей гвардии, подле которого в ожидании замерли другие стражники. Командор, не медля, приказал жестом им подойти, вновь обращаясь ко мне. – Инхаманум, я понимаю Ваше негодование, но сейчас проблемы с низшей толпой не имеют никакого значения. Вас ждет бой! - Ты смешон, Лу. Разве ты не видишь, что болезнь и гниль живет не только в Сенэксе, но и в них! – Яростно проговорил я. – Он заразил их. Рабы и слуги, они могут передать это. Они испили окрыления свободы. Это запретно. Это опасно. Они забываются. Еще один маленький шаг, и их будет не удержать. Необъятная волна хаоса захлестнет мир. Я не позволю. Я не допущу этого!       Я не лгал.       Я действительно верил во все сказанное мной, но под внешне равнодушной маской скрывалась неудержимая жажда. Голод сводил с ума, он цеплялся стальными когтями и выворачивал наизнанку, оголяя нервы и выпуская черноту. Она требовала этих жертв, жаждала тишины. У меня не было ни единого шанса удержаться. А страж смотрел на меня так, как смотрят на человека, с которым уже знакомы не один год, а целую жизнь, и не узнают. Всего секунда, а понимание исчезло. Не узнавал, будто я поменял лицо, будто перед ним стоял не тот, кому он добровольно принес клятву. Чужой…       Всем сознанием я ощущал страх подчиненного, а тот молчал. Он уже не посмел бы ослушаться моего приказа. Его захлестнуло то, что вело меня, но не только ужаснуло и устрашило, как можно было предположить, а пробудило нечто неосязаемое. Воодушевление разлилось по саднящим нервам. Всего лишь страж был готов следовать за мной, больше всего боясь меня, своего хозяина, но при этом, не желая сменить строгую покорность на свободу. Его еще не поглотила пелена гнили, сбросив и разбив оковы прежней жизни, он увидел иное. И пусть понимание тогда еще не пришло к нему, Лу был готов дойти до конца пути, довести меня до трона, видя в этом не только смену устоев империи, но и новый виток мира.       Всем нам чего-то не хватало, несмотря на то, что объединенные сектора Высших процветали. Да, была преступность и разруха на нижних уровнях, да, существовало рабство не только из-за кастового строя, а о правах непричисленных к сиитшетам не могло быть и речи. Да, мир был жесток и отравлен, но он все равно жил, и в нем можно было жить. Главенствующие си’иаты создали довольно стабильную систему, которая имела все шансы на существование и без них. Но она рухнула также молниеносно, как и погибли сами идолы, и не в безволии была причина. Мы все чего-то искали, прозябая день за днем. Мы все ждали чего-то, что должно было случиться, что должно было принести нечто главное, без чего невозможно быть.       Сенэкс и его союзники в прошлом искали это нечто, но так и не нашли. Прогнив сами, они оскверняли мир, а потому не только Высших следовало стереть с лица вселенной. Весь мир необходимо было перекроить и воссоздать из пепла под новым началом, тем самым дав ему новый шанс на истинную жизнь.       И пусть эти размышления были всего лишь оправданием, которые позволили без сомнений идти мне вперед, они являлись необходимыми. Может быть, они и были наигранными и ложными, не соединяющимися в единый поток цели, но все же оставались вескими и достойными. И главное - не раздражали черноту.       Жаром, раскаленным золотом наполнились мои глаза, я зажмурился, не видя, но чувствуя, как Лу выхватывает из-за спины убранное до этого оружие. К нему через толпу бежали другие стражи, что-то выкрикивая на ходу, но их голоса тонули в общем шуме. Под моими ногами вспыхивали измятые, влажные от дождя листовки, мгновенно сгорая и разлетаясь по сторонам еще искрящимся пеплом.       Лу метнулся ко мне, но я за долю секунды до этого бросился вперед, сквозь черноту протягивая свои худые руки к ним, беспомощным и безнадежным существам, которые медленно умирали не от болезни и старости, а от обмана.       На этот раз моя сила не преобразилась в молнии, она даже не проявилась внешне. Ей не нужны были краски, что отобразили бы ее движения и действия. Достаточно было невидимой глухой стены мощи, которая пронеслась по площади, выдавливая из податливых сосудов жалкие души. Как куклы из хрупкого фарфора лопались тела, но ни одна капля крови не выплеснулась на холодные плиты площади. Испита, выбрана полностью, вырвана, как дань. Сдавленные крики и хрипы разнеслись волной, но резко прекратились, стихнув и сменившись на глухие удары. Позади меня истошно завопил Лу, а двое его подопечных замерли рядом с ним, опустив оружие.       Невредимые.       Им была неведома упоительная сладость, которой упивался я в тот момент. Они не слышали музыки визга, что открылась мне тогда. Только чернота, только ее бездонные просторы дарили терпкое и непередаваемое наслаждение минутной сытости.       Всепоглощающий, чарующий, такой желанный покой.       Она длилась так кратко, моя мимолетная секунда тишины, которая выявляла подлинное спокойствие. Тишина. Она была столь пряной и завораживающей, что не возникало никаких сомнений, что именно она должна была царить в моей черноте. И может быть, когда-то так и было или же будет. Тишина в абсолютной темноте, но вечные крики, нескончаемый хор голосов нарушил мою идиллию. Затихнув на миг, они снова взлетели различными тонами, оглушая, не давая возможности разобрать даже громкие звуки настоящего, окружающего меня мира.       Голод затих, но поток той энергии, которой он насыщался, не иссяк. Он все еще отдавал мне свою мощь, приносящую вместо удовлетворения и спокойствия только захлестывающую ярость и всеобъятный гнев. Я с ужасом понимал, что мне не хватит сил сдержать это могущество. Оно сломит меня единым ударом и вырвется из моих рук. Намного выше, намного грубее. Слишком поздно я попытался усмирить черноту, на что протестующе и злостно зашипели черные призраки, вытянувшиеся из волос. Они рвались прочь, цепляясь длинными пальцами за выступы и трещины в камне. Они царапали его, оставляя глубокие порезы, оплавленные кислотой.       Двойственность, словно два зеркала, поставленные друг напротив друга, зеркальный лабиринт, стекла сомкнулись, а я оказался между ними. И ничего вроде бы не происходило, дыхание прерывалось, невозможно было сделать даже маленький глоток воздуха, но это так незначительно. Мир вокруг обреченно замер, лишь крошечный миг он был онемевшим и замершим, а моя сила не рвалась его уничтожить, но вспышка молнии, и все обратилось ложью.       Убить! Стереть! Испепелить!       Одновременно и раздельно, все вместе и ничего из этого. Тишь и оглушающий рев. Один за другим, другой за первым, сменяясь и переливаясь из подобного в себя, а после в подобное.       Пустота.       Я смог выдохнуть и почувствовать, насколько обожжена кожа на моих руках. Она покрылась мелкими трещинами, кровоточила, а длинные ногти почернели.       Какая наивная глупость, я, решив, что чернота присмирела, отвлекся на стражей, которые, видя, как беспомощные рабы бездыханными валились наземь, будто хрупкие тела, дрогнули. По громкому крику Лу он сам и его подопечные припали к земле, активируя защитное поле.       Острая пульсация боли пронзила меня, а в следующий момент все вокруг вздрогнуло. Камень раскололся шрамами, деревья и фонари разлетелись щепками, а охрана, выставленная у врат поместья, рухнула. Закованные в броню люди и нелюди отлетели в монолитные стены, с гулким стуком врезались в них и опали вниз без единого крика.       Не знаю, было ли это на самом деле или только показалось мне в тот неверный миг, но по кругу, рядом со мной замерцало легкое сияние, которое рябило и дергалось в бессистемном ритме. А после оно с низким гулом и большой скоростью вытянулось в тонкие полосы, и их впитали в себя клубящиеся, низкие тучи. Только редкие всполохи молний прошлись по небосводу, а после озарили черту горизонта ослепительным белым светом, переродившимся в рябь и ставшим ярко-алым. - Владыка!       Голос Лу донесся до меня совсем слабо, словно из-за стекла, из-под купола. И я не сразу его узнал, на время забывшись, пытался отдышаться и прийти в себя, вернуться в безмолвное состояние без эмоций. Краски и линии окружающего мира постепенно обретали четкость и привычные формы. Усеянное трупами пространство вызывало отвращение, но не больше. Чувство, которое прежде во многом останавливало меня, вынуждая принимать любое живое существо несколько ценнее и дороже, чем стальную грань или каменное изваяние, совсем потухло. Грубый холст, липкая, кровавая глина, материал, но не больше.       И все же я отшатнулся.       Последний проблеск.       Линии и нити судьбы. Их бесчисленное множество. Они сплетаются в однообразную массу паутины или сеть, где выделить хотя бы один поток совершенно невозможно. Он слит со всеми, пусть и не соприкасаясь со многими. Юность, мечтания, огромное самомнение с рабским ошейником и цепью, вера в себя и в бесконечную жизнь, в свою молодость, все это дает безосновательное чувство самоуправления. Я живой, я действую, а потому моя жизнь должна складываться из моего выбора, все окружающее не способно влиять на меня и на кого-либо.       Сладкий самообман.       Лишь спустя долгие годы я понял, что стражи и сиитшеты отчасти и в целом были правы. Они считали, что некто, кому всего немного за двадцать лет, не может управлять миром. Даже раскол гвардии стражей было именно в этом. И я тогда этого не понимал! Я считал подобные мысли и суждения оскорблением и был готов из-за этого убивать. Позже я стал иным, я осознал свою силу и ее природу, ответил на главный вопрос «кто я?», но так и не смог смириться с тем, что простой смертный имел возможность разглядеть мои слабости. И не просто разглядеть, а увидеть их и понять, что я и моя сила… нестабильны. Использовать эту мощь было чистым безумием, которое я не смог тогда в себе сдержать. Я обрек себя на все сам. Даже испытанный перед дворцом ужас из-за себя самого нисколько не отрезвил воспаленный разум.       Высохшие, изломанные трупы лежали подле моих ног, камень покрылся сетью трещин, но в темноте, что обрушилась громким хлопком взрыва светильников, все казалось каким-то эфемерным и ненастоящим. Простой картинкой, на которую можно было и не смотреть.        Шум раздался позади слишком громко, топот и приглушенный, испуганный шепот. Лу возник предо мной с покорностью и смирением, что давалось ему весьма непросто. Изображать равнодушие, когда до главного сражения оставались минуты, и требовалось сохранять осторожность, было сложно, и особенно после моего срыва. А я громогласно оповестил о своем присутствии, что казалось немыслимым безумием, каким-то невозможным сном.       Его подчиненным научиться такой выдержке только предстояло. - Владыка Инхаманум, - Страж склонил голову, а его голос зазвучал официально и монотонно. – Прошу, нам следует пройти к вашему противнику. Дуэль избавит от подобных мелочей, вроде игр в восстания. - Сенэкс не исчезнет из запертого убежища. По его мнению, нет ничего надежнее стен тронного зала, потому твое волнение напрасно. Дуэль состоится.       Со свитой из стражей я прошел через неохраняемые врата в чертоги поместья Первого Высшего.       Они занимали большую часть города и являлись огромной территорией, в которую входили целые архитектурные комплексы, и именно в их центре размещался дворец. Храмы располагались по восьми лучам от обители, и чем дальше от нее, тем меньше заполнялось пространство, оставляя пустые арочные проемы, заросшие низкими деревьями. Все это между собой связывали узкие дорожки, закрытые в стеклянные, сводчатые стены, из них было несколько сложно выйти, а путь занимал очень долгое время – изогнутые острыми поворотами ходы больше всего напоминали лабиринты. Поэтому все движение в основном было пешим, даже малогабаритный транспорт не смог бы преодолеть стеклянные туннели.       За свою жизнь под покровительством Сенэкса я тщательно изучил местность вокруг, хотя и предпочитал для перемещения корабли. Но ступив в темные чертоги для последней битвы, я не сомневался, что любую ловушку сумею предугадать. При этом стражи не перестали внимательно и пристально вглядываться в окружение, держа оружие наготове. Они выполняли свой долг, выбрав себе нового хозяина, но мне их помощь была не нужна. Тревога Лу, которую я чувствовал буквально кожей, отвлекала и раздражала. - Страж, кто остался с Сенэксом? Ты обещал, что переведешь гвардию на мою сторону. - И я выполнил обещание. – С легкой нотой самодовольства отозвался он. – Гвардия отныне принадлежит Вам, хотя потери и превзошли мои ожидания. Уцелела лишь половина. Клятву нарушать согласились не все. Многие не пожелали менять правителя, но последние действия Высшего принудили их к измене. Отвергнувшие мой приказ в большинстве своем убиты. - Кто-то остался с Сенэксом? Насколько их много? – Спросил я точнее. - Да. – Кивнул страж. – Несколько десятков. Мы не смогли их достать, так как они укрылись в зале с Высшим. Правитель сейчас все еще под охраной. Но можете быть уверенными, приверженцев прошлой эпохи я и мои стражи возьмем на себя. Они не помешают исполниться обычаям. Дуэль будет по всем канонам. Ваша победа станет законной. - Канонам? Лу, все это уже вышло из-под догм и устоев сиитшетов. Это всего лишь сражение за выживание. Победителю достанется все, но нарушение традиций уже исполнилось. - Покушение? – Догадался он. – Это не первый раз. Если так расценивать, но традиционных дуэлей не совершалось с того момента, как первые корабли с планеты, где зародился наш орден, отправились покорять миры. Бойня… - Именно. И это самое мерзостное. Все, что было достигнуто веками, все, что имело первейшую значимость утеряно! И дуэль стала всего лишь формальностью. Лу, уничтожь неверных. Это мой приказ. Я не собираюсь давать милости всем, кто прячется под маской обычаев, а на самом деле не знает даже их основы. Мы уничтожим этот мир. - Дуэль все решит. Никто не посмеет восстать против нового владыки.       Я усмехнулся, лелея на границах сознания черноту, готовя ее в любой момент обрушиться на противника, если бы такой рискнул встать на моем пути. Где-то впереди, за многими монолитными стенами теплился огонь страха. Сенэкс ожидал меня. - Нет. У тебя есть связь с флотом? - Конечно. Моя гвардия также включает в себя часть флота, пилотов и даже несколько кораблей. Они сейчас на орбите. Но разделение все же существует. По законам я не имею права отдавать команды кораблям без соглашения с сиитшетом, управляющим всем флотом. Тот, разумеется, не даст разрешения без согласия Высшего. Так было. - Забавно. – Протянул я и усмехнулся. – Отдай команду своим кораблям, что по моему приказу они откроют огонь по планете. Мощность на полную. Выживших на поверхности не должно быть. - Убить целую планету? Не легче ли тогда спровоцировать звезду на саморазрушение? - Пока мы будем выходить из системы на безопасное расстояние, многие смогут покинуть столицу также как мы. Я не могу этого допустить. Тогда по мирам разольется волнение. Я не смогу без полноценной армии подавить их. А поддержка армии зависит от благословения жрецов. Думаешь, они так легко склонятся предо мной? - Но дуэль… - Да. Она даст корону, но сколько времени понадобится на то, чтобы полностью подчинить всех? У меня нет для этого необходимых часов. Я не смогу склонить всех без страха. Меня должны бояться. И я дам еще больший повод для ужаса, нежели убийство всемогущих Высших. - Я понял. Будет исполнено. – Взгляд Лу метнулся по окружающим нас стенам, но здания оставались тихими и недвижимыми. Никто не нарушал царившее безмолвие. - Я правильно полагаю, что приказ следует исполнить и в том случае, если дуэль будет проиграна? - Именно. Сотри эту планету с лица мира. Возврата к власти Высших больше не будет. - Как пожелаете. – Сквозь панель шлема глаза стража вспыхнули желтым огнем. Одобрение было совершенно не нужно, но все же льстило. – Слишком тихо, и наблюдательные посты брошены. Когда я покидал поместье, здесь все двигалось, стояла паника. Это подозрительно. – С тревогой в голосе объявил он, а после скомандовал своим воинам. – Всем быть наготове! Ошибки недопустимы.       Командор Лу на ходу связывался с подчиненными по локальной сети, координируя общие действия. Через несколько ответвлений в стеклянном лабиринте ко мне присоединились еще несколько стражей. Они доложили о мелких столкновениях с охраной. Сиитшетов не было в поместье, только Высший. Но один из низшего ранга гвардии сразу после приветствия потребовал слова. Это довольно сильно встревожило Лу.       Юный страж, облаченный в традиционную броню, но без плаща, говорил быстро и не мог скрыть своего волнения. Молодость горела в нем, а события утягивали за собой, и ему казалось, что он удостоен великой чести судьбы, оказаться в момент переворота в самой гуще событий. - Около десяти минут назад на восточную посадочную площадку приземлился корабль. На нем герб Высшего, но сопровождения не было. Слуги доложили, что транспорт едва держится, а сама посадка была очень жесткой. Транспорту незамедлительно требуется большой ремонт. Технику не жалели, торопились во дворец. - Кто прибыл? Сколько их? – Лу снова отбивал команды, перенаправляя членов гвардии. - Двое. Женщина и грудной ребенок. - Что? – Страж бросил на меня тревожный взгляд. Я промолчал. – Что могли забыть мать и дитя в таком месте и в такое время? Здесь война, это какая-то немыслимая глупость. - Командор Лу, мне на данный момент не удалось выяснить имена прибывших. – Юноша, казалось, был подавленным, но тщательно это скрывал. - Их и не нужно выяснять. Леди Лилуим и ее сын. Она не могла бросить Сенэкса в такое время. Слишком велика цена. – После короткой паузы воин снова обратился ко мне. – Владыка, придется изменить план. Необходимо убить ребенка.       Мы уже миновали большую часть пути, вокруг храмы почти вплотную подходили к стеклянным стенам аллеи, задавливая и будто сгущая воздух до желейного состояния. Впереди уже ясно показались острые пики главного дворца мира. Его окна были темны, свет струился только из нескольких высоких башен, облепленных затейливым декором. Знамена и флаги гордо и презрительно развивались на ветру. Охраны не было. - Лу, кто этот младенец? Почему Лилуим рискует собой и им ради спасения Сенэкса? - Не ради его спасения, а ради удержания трона. Мальчик является наследником. Это сын Высшего. В случае смерти правителя все права на сектор, а сейчас уже на всю империю переходят к нему. Лилуим, как мать, может управлять миром до становления своего сына. Это не претит обычаям Ордена. - Почему ты раньше об этом мне не сказал? – Мой голос проскрежетал гневом. – Почему я узнаю об этом только сейчас?! - Потому что первейшей задачей для нас остается убийство Высшего, дуэль. С леди сиитшет можно разобраться позже. Она слабее, ей не хватит сил защитить наследника. Тем более положение этого мальчика также двояко. Неизвестно как отреагируют жрецы. Сейчас необходимо убить Сенэкса и завершить этот хаос. - Довольно! Сейчас же иди и уничтожь это отродье! Стражей бери с собой. Чтобы к тому моменту, когда я доберусь до Сенэкса, его порождения уже не было в живых. Это приказ. Лилуим также убить. Их право на власть слишком дорого будет мне стоить. Выполнять! Сейчас же!       Лу сжал кулаки и сдавленно выдохнул, но голову склонил и отдал честь. Спорить со мной он не осмелился, только развернулся и двинулся ко дворцу другим путем, за ним последовали и остальные стражи гвардии, хотя растерянность также читалась в их лицах. - Приказ будет исполнен, но, оставаясь один, Вы рискуете. – Добавил он вслед. - Исполняй мой приказ, страж!       Еще поклон и стража скрылась в многочисленных переплетениях ходов.       Оставшись один, я не замедлился, не окунулся снова в сомнения, а устремился к своей цели, ловя себя на странной мысли, которая описывала мое состояние. Я словно был в трансе, под влиянием невидимой пелены и тумана, что строго вели меня в рамках сделанного решения. Отступить было невозможно. Я не контролировал события.       Путь вел напрямую ко дворцу. Несколько раз мне встречались рабы и даже охрана, но никто не преградил мне дорогу. Никто не посмел выступить против меня, а отчаянно и демонстративно игнорировали, пытались быстрее скрыться и не привлекать к себе внимания. И выбор низших был верным, сохранение собственной жизни играло мне на руку. Последние секунды оставались до решающего момента. Меня вела вперед немыслимая сила, с которой до этого момента никто не сталкивался. Я знал, что ни один сиитшет или кто иной не выстоит против меня...       Дергающийся, пропадающий, как при плохой связи, голос мертвого раздался неожиданно и совсем рядом. - Печально, но так упоительно. Веками строится мир, чтобы быть уничтоженным в один крошечный миг. Неужели никто не жалеет об утерянном? Никто не видит, что под тоннами нового забыта истина? Инхаманум правда хочет власти? – Тихий смех. - О, как же все просто и сложно. Один человек жестом руки заставил колыхаться пожарами и смертями такую громаду! Всесильный, бесстрашный и опьяненный собой, но вовсе не свободный. Мои слова совсем не насторожили? Нет опасений, что все это не стоит жертв?       Я резко обернулся, озираясь по сторонам. Волосы всколыхнулись и зашипели темными силуэтами, но всюду клубилась пустота, всюду царила тишина и нерушимость. Грозные монолиты храмов, стеклянные оковы и далекий дворец, близ которого мелкими точками пестрели огни ритуальных чаш. Никого, лишь неясное, почти неотличимое от привычных отблесков, марево струилось в сумраке.       Снова призрак, он все же смог вернуться, чтобы продолжить терзать меня своими туманными разговорами. Прошлое даровало силу, но философские размышления не являлись необходимыми в мгновение, когда я уже заносил руку для удара. - Покажись же, странник. Ты снова отнимаешь мое время.       Я не стал дожидаться эффектного появления существа иного воплощения, слишком мало времени оставалось до решающего мига. Аллея вела вверх, снова тянулись лестницы, но фонарей не было, сумрак заволакивал своими густыми объятиями. По куполу дорожки звонко стучали капли дождя, а откуда-то сбоку доносились удаленные шумы топота нескольких стражей. Звон брони выдавал их принадлежность к охране Высшего, но я больше не желал откладывать дуэль.       Рядом со мной из мельчайшей белой искры в потоке слепящего света проявился синеватый силуэт, пульсирующий белым. Он беспрестанно переливался отсветами и бликами, едва ощутимо отдавая потоки холода. Дух не отставал от меня, с легкостью скользя в пространстве. Как и прежде, в нем не было цвета. Сиитшет казался изнеможенным и уставшим до крайней степени. Он не скрывал, не преображал в гордость и силу свое отчаяние. Ему крайне тяжело давалось присутствие в материальном мире. Цель, о которой он говорил прежде, все же удерживала подле меня, но это не восхищало, а вызывало презрительную усмешку. Тратить последние крохи сил на разговор казалось ничтожной мелочью по сравнению с тем, как я вершил историю. - Да, отнимаю, но еще больше я лишаю себя своих же сил. Вряд ли я еще раз смогу воплотиться. Хотя кто знает, смогу ли я сохранить себя там. Развоплощение страшит, но мне больше нечего терять. Я пришел сюда, чтобы договорить свою историю. Я должен подтолкнуть к сомнению. Я боюсь за этот мир. Он грязен и жесток, но все же имеет право быть. А Инхаманум хочет его уничтожить. - Я всего лишь хочу его вернуть. Он испорчен, я смогу со своей новой империей восстановить ему цену. Все имеет смысл, а сейчас каждый и все в секторах Высших прозябают, они захлебываются отравой. Я не могу это терпеть. Я хочу понять этот мир, власть позволит мне не отвлекаться на вечные путы, что выстраивал мой учитель.