ИНХАМАНУМ. Книга Черная

***

      Приятно видеть суету.       Нет, я не про ту хаотическую суету, где каждый не знает, что ему делать, куда двигаться и что кричать срывающимся голосом. Я имею в виду упорядоченное движение твоих подчиненных, которые проскальзывают по переплетениям зал и коридоров необъятного дворца, выполняя сотни поручений и приказов. В этом всегда скрывается собственная сила, ибо в мелких исполнениях и услужливости воистину видна цепь взаимосвязанных событий, основа и причина которых ты. Шаг за шагом, слово за словом, из дворца решения и поступки выбираются за пределы темной обители, раскатываются по столице, а затем с роем кораблей разлетаются по бесконечным просторам вселенной, захватывая одну звездную систему за другой. И вскоре весь мир объят твоей властью.       Это очень впечатляет своей необъятной масштабностью, даже поражает. В такие моменты очень ясно чувствуется собственное величие и сила. И не возникает сомнений в своих действиях. Убил, уничтожил - все верно. Ты строишь мир только для себя, все остальные превращаются в липкую глину, материал. Если больно ему – это ничего, переживут, родят новых. Совершенно не нужно заботиться о боли своих рабов, они и созданы, чтобы умирать за тебя.       Я очень быстро привык к этой истине, даже получал удовольствие от степени жестокости своей воли. Мне приходилось держать мир в подвешенном состоянии, чтобы все и всегда испытывали предо мной страх. Это всегда необходимо.       В полдень, когда во дворце особенно ярко все движется и переговаривается, когда все крутятся в исполнении своей роли, а я обычно полностью погружен в управление, в тот день я тенью пробирался сквозь черные лабиринты к кораблю.       О том, что на новое «задание» отправляюсь и я, никто, кроме Лу, не знал.       Стражи уже были готовы к вылету, а корабль пылал жаром и гулом активированных двигателей. Это было привычным действием. Моя гвардия часто вылетала на подобные миссии. И потому никого не должно было заинтересовать неожиданное и торопливое отбытие.       Приказ не обсуждается. Если его отдали, значит, он необходим.       Возможно, я был слишком мнительным, поддавался паранойе, но даже в собственном поместье, в своей неприступной обители я опасался неожиданных врагов и противников, хотя они и не могли здесь появиться. Вокруг царствовала труднодостижимая, но подконтрольная безопасность.       Взойдя по опущенному трапу в открытый входной люк, я свободно проник в небольшую каюту, заставленную ящиками из прочного сплава, что надежно крепились к полу и во многом заменяли для воинов места хранения вещей, тумбы и даже столы. При изменении решения о том, что на миссию отправляемся не только мы с Лу, а еще и в сопровождении нескольких воинов гвардии, был выбран небольшой, но маневренный корабль стражи. Он не уступал в обилии вооружения и быстроходности моему, но разительно отличался во внешности и красоте, что было понятно и даже несколько выгодно. В данном случае мне совершенно не нужно было показывать свое величие славу. Лучше всего было бы, если бы о моем отлете никто не узнал, точнее чтобы мы никого не встретили на месте прибытия, а из дворца не просочились слухи.       Каюта располагалась на одном из нижних ярусов корабля, к ней был удобный доступ, но главное - весь жилой отсек на этом этаже пустовал, стражи заняли другой, привыкнув делить пространство со своими боевыми товарищами и чувствуя безопасность лишь при условии полного контроля ситуации. Как часто говорил Лу, главное в гвардии это отношение друг к другу, если ты всех в стражах считаешь своими братьями, то вероятность успешного и легкого выполнения задания многократно возрастает.       Приглушенно доносились голоса и даже веселый смех, шаги отдавались сдавленным эхом, но вскоре все заглушил протяжный звук двигателей, а по полу разлилась мелкая рябь – транспорт взлетел и устремился вырваться молниеносной пикой из атмосферы. И открытый космос принял звездного странника в свои объятия холода и темноты. Гул сразу же уменьшился.       Не знаю, что звало меня в бывшие территории Аросы. Страж был прав, когда утверждал, что там ничего не осталось. После Вечной войны планеты светлых были разграблены, и я не имею ввиду простых перекупщиков, которые ради любой наживы способны совершать различное и бесчестное, а говорю о фанатичных до сумасшествия ученых. Они во многом страшнее различных и невежественных воров и расхитителей, ибо действуют под крылом власти победителя, имеют необъятное терпение и стремление докопаться до самых мельчайших деталей, не жалеют средств и времени. Можно было быть уверенным в том, что каждая песчинка там уже являлась неоднократно проверенной, переписанной и помеченной клеймом с номером экспоната.        И все же что-то меня туда тянуло. Это не объяснить речью и жестами, я чувствовал и знал, что нечто меня там ждет, а потому я не мог бросить его без своего пристального внимания. Я обязан был полететь туда, даже ценой оставления моей империи на слабых заместителей и жрецов. Рискованно и в чем-то даже глупо, но мое видение мира уже не раз приводило меня к победе. Сотни личных странствий в поисках древних секретов, и даже победа, великое становление императором вещали за себя. Тем более учитывая то, что сама чернота направляла меня своей обжигающей ядом рукой в бывшие владения ро’оасов. Я обязан был добраться до полуразрушенных и почти забытых храмов как можно скорее. Светлые, как и темные культы, также имели свои секреты и тайны, которые не менее эффектно и искусно окрашивались кровью и едкой болью. А если принять во внимание тот факт, что в далеком прошлом была прямая связь между религиозными верованиями и любыми сферами жизни, пусть эта связь и была враждебной, то вернее было искать ответы самому, чем надеяться на сотни искаженных данных в исторических хрониках и дневниках.       Большую часть пути я не выходил и своего убежища, не желая привлекать внимания и волновать подчиненных раньше времени. Конечно, почти все стражи участвовали в перевороте, бились за меня во время измены, но все же большая их часть не сталкивалась лично со мной. А после наступило то время, когда я мог только управлять делами издалека, не покидая роскошного тронного зала своего дворца. Это было ожидаемо, и все блестяще исполнялось, но приказы доходили до гвардии через Лу или рабов, потому я был для многих идолом, которому полагалось служить, но не встречаться с ним лично, не видеть его лица и тяжелого взгляда.       Обычная история – истрачивать свои года на выполнения приказов господина, но не разу не встречаться с ним. Так было и так будет далее, мир слишком огромен для того, чтобы надеяться на излишнее внимание.       К истечению срока полета я поднялся по узкой лестнице на верхние ярусы, где прошел мимо пустующего, но явно обжитого жилого отсека, к центру управления, на мостик.       В отличие от привычной обстановки корабля, где мостик плотно отделялся шлюзом или герметичной, автоматической дверью, здесь он представлял собой целое помещение, где внизу располагались терминалы и панели дополнительного вооружения, защиты и других разных показателей, а к самому месту пилотирования вела невысокая, но крутая лестница, не огражденная ничем. Потому я и не оповестил о своем прибытии, не нарушил оживленную беседу, что размеренно лилась в привычном для воинов ритме и образе.       Стражи расположились в просторном полуовальном помещении, где стены были прочным, окруженным защитным полем, прозрачным куполом, и только спуск позади открывал стальные двери и нижний этаж. Кресел для пилотов было всего два, а системы управления располагались около них полукругом. Одно из кресел и занимал Лу, хотя сам корабль двигался на автопилоте, четко следую указанному маршруту на немыслимой скорости, другое пустовало. А сам командор стражей развернулся к своим подчиненным, которые довольно удобно и безмятежно расположились на низких, сплавленных с полом сидениях, больше похожих на обычные скамьи. Все были в полном обмундировании, но тяжелого оружия с собой не имели. Разговор их лился легко и непринужденно. - А я что? Я ей и говорю, что имущество не ее, если разобьет, ее по голове не погладят. Придется возмещать, а она из касты рабов, ей всю жизнь работать, чтобы за одну такую тарелочку долг вернуть! Она орать, да так, что уши заложило, а я быстренько оттуда… - Ты как был дите, так и остался. Ни капли серьезности не прибавилось, чему тебя только учат. Это же бесполезная трата сил, времени и средств на такое создание, как ты.       В отличие от первого говорившего, который едва сдерживался, чтобы не засмеяться от собой же рассказанной истории, мужчина говорил спокойно и тихо, даже как-то размеренно. Он и глаз не поднял на молодого стража, который явно старался выделиться и получить одобрение более старших сослуживцев. Только равнодушно и уже привычными, выверенными за долгие годы службы движениями проверял оружие, что-то подправляя и протирая кончиком чистого, белого платка. И вопреки суровому, почти неодобрительному и презрительному тону слова его вызвали очередной приступ смеха у всего отряда. - Латарор, пока он добросовестно исполняет приказы, можно и потерпеть это баловство. Он воин хороший, в своем деле ответственный, а так пусть играет, пока может. Молодой еще. Все жить весело. – Лу усмехнулся. – Пройдет со временем, как и у всех. Окаменеет, как и мы. - Командор, Вам оно, конечно, виднее. Только этот умник служит Императору, если слух дойдет о таком поведении до Владыки, разве кто-то посмотрит на то, что этот воин хорош в своей службе? Получит так, что заикаться потом всю жизнь будет, если выживет. – Мужчина потряс головой. – Не мне судить, но нынешний Повелитель еще покажет свою темную суть. И гневливость Сенэкса нам еще сахаром видеться во снах будет, помянете мои слова тогда. Император силен, но он еще не вошел во вкус власти. Только пробует да облизывает, а что потом? Мне даже фантазии и воображения не хватит, чтобы предположить, как все обернется. Все не так просто, как кажется. Даже с условием всех слухов и сплетен. Не то что-то, чую я, не то!       Страж с нервозностью продолжал оттирать свое оружие от каких-то невидимых более никому пятен. Да и общий вид его несколько отличался ото всех. Его броня ярко сверкала на свету, была гладкой и отполированной до такой степени, что, казалось, в нее можно было смотреться как в зеркало. В отличие от многих людей той эпохи он носил короткую, очень аккуратно подстриженную бороду и усы, волосы также были недлинными, тщательно зачесанными назад. При смуглой коже они казались намного темнее, хотя и были лишь темно-русыми. Цепкие глаза глубокого синего цвета быстро, но внимательно следили за всеми. - Лат, любой правитель будет тираном со временем, но это не значит, что мы должны жалеть о нашем решении. Оно было верным. – Командор немного насторожился. – И лишь благодаря ему мы сейчас живы, имеем вокруг довольно стабильное государство, правитель которого еще учится, но делает это блестяще. Со временем все укрепится, и будет мир лучше, чем под гнетом Высших. Конечно, прежних порядков мы не дождемся, мы уже живем и будем жить в совершенно новой Империи, но она уже достаточно хороша. Нужно это поддерживать и совершенствовать. - Что Вы! С чего Вы взяли, что я жалею? – Латарор оскорбленно возмутился. – И в мыслях не было! Если бы меня снова вернули к той черте, я бы сделал такой же выбор без малейших сомнений и сожалений. Я лишь хочу сказать, чтобы этот малолетний балбес, Гираэр, не натворил бы бед, которые могут своей глупостью и инфантильностью задеть Повелителя. Мы должны соблюдать порядки. Мы стражи с командором Лу! Это статус все же! - А что я сделал? – Обиженно встрял в спор Гираэр. – Я всего лишь поесть хотел. И что с того, что ночью? Я же не мешал никому! - Ты знаешь такое слово – «дисциплина» называется? Чему только учился?! - Успокоились все. – Лу тихо стукнул ладонью по подлокотнику. – Понятно, что от отсутствия заданий в таком ритме, как в первые годы, мы немного расслабились. Мир все же успокаивается, и этому надо радоваться. Вот только отпускать себя и забывать про всем нам знакомую и понятную дисциплину я не позволю. Я уже давно хотел увеличить часы тренировок.       Одобряющий гул стражей плавно и громко разлился в помещении.       Будничные беседы были простыми и незатейливыми, всего лишь людскими разговорами о событиях легких и понятных. Они были отдыхом, желанным и, наконец, полученным. Его можно было позволить, хотя в будущем я желал все вывести в другой поток. Еще не достаточно ясная, мутная, словно размытое пятно краски в воде, мысль терзала мой разум. Я уже догадывался, чувствовал, как нужно изменить мир, чтобы исправить многие ошибки прошлых лет, но еще не мог четко сформулировать свою идею, а потому молча слушал далекие и в чем-то чуждые для меня речи. - Это дело хорошее и полезное. – Уже заговорил другой страж, такой же лысый, как Лу, без шрамов, но кожа его сплошь была покрыта мелкими точками родинок и веснушек. – Да вдобавок, нам же скоро все равно новых членов гвардии набирать. Время идет, мы не молодеем, скоро силы будут уменьшаться, а Императора защищать надо. И молодых с первых дней надо в железные тиски, чтобы знали, что и как, а не позорились как Гир. - Рано ты нас всех со счетов списываешь! – Вмешался Гираэр, сверкая глубоко посаженными глазами. Своего положения среди гвардии он никак не смущался. - Да я так, о будущем. – Задумчиво протянул воин. – Кстати о нем самом, командор Лу, Вы так и не объяснили толком, что за миссия у нас. Мы по первому зову собрались все, кого Вы выбрали, все как положено. Только куда летим? Что нам делать? Признаться, я и не понял ничего. Быстро собрались и ринулись в путь, без объявленной цели и даже без указанного в докладе места назначения и прибытия. - Восстание где-то или что? Так что мы сделаем таким мелким отрядом? Мало очень. Или там уже полки армии стоят? – Страж, который сидел по правую руку от главного, не снимал шлема с головы и был лишен безымянного пальца на левой руке. На нагрудной пластине его брони красовался трехполосный шрам, напоминающий царапины от когтей. Такое легко можно было убрать, но воин этого явно не хотел, а даже подчеркнул увечье доспех яркой оранжевой краской. - Или флот? Так чего так секретно тогда? Надо, чтобы боялись! Слава и страх многое решают. - Спокойно. Серьезных проблем нет. Это миссия не то, чтобы секретная, но о ней лучше не разглашать. К этому и поспешность. Мы летим не сражаться. – Лу обернулся к панели, отреагировав на писк системы, что-то подкорректировал, потом снова обернулся к своим подчиненным, вздохнув. - Опять бумажки разгребать? – Гираэр недовольно скривился и откинулся назад к стене. – Архивы? - Не ворчи, ничего настолько страшного и неприятного в таких заданиях нет. Это значит спокойно все, а это разве плохо? Мир в империи, чего еще нужно? Молодой Император умело все расставляет. Его власть торжествует. - Да я не ворчу, но тогда, в поместье Сенэкса… ах, и жарко же было! - Тебе лишь бы пафоса да взрывов, мы про другое говорим! – Латарор гневно потряс оружием. – Остался бы сейчас во дворце сидеть, тогда бы ерунду не нес. - Но я же тут! - Тихо! – Хмурый и до этого молчащий воин неожиданно громко воскликнул. – Командор, давайте все же обсудим дело, а то этих двоих не переслушаешь.       Лу усмехнулся, ему было привычно видеть такие словесные стычки своих солдат. В них не было никаких ссор и противостояний, всего лишь бытовое общение, за которым стояли крепкая уверенность и надежность друг в друге. Во всей вселенной стражи славились не только своей силой и умением, но главное – слаженной командной работой. Моя дуэль и смогла состояться только благодаря тому, что гвардия оказалось расколотой и поделенной на два лагеря, а потому и не удалось защитникам Высшего слаженно отразить атаку. Они же сами обратились против него. - Да, нам еще лететь, так что успеем. – Страж прокашлялся. – Но в общих чертах обговорить все же стоит. Цель нашего путешествия – древние территории Аросы. Нам надо спуститься на поверхность пары планет, где еще остались их старые культовые сооружения, посмотреть там, что осталось, не нарушается ли там покой и забвение. - Аросы? Они же давно мертвы. Что мы будем искать? Если о них и искать что-либо, то в музеях и хранилищах. Сколько веков прошло, что могло остаться-то? - Гираэр, Владыке виднее. Присмирей уже или я передумаю и отправлю тебя на караул во дворце. Будешь коротать ночи на продуваемых всеми ночными ветрами мостах, а не около шкафов с едой и разными напитками.       Молодой страж мгновенно сник и замолчал, вместо него заговорил тот, что был в шлеме. - Что конкретно нам надо найти? Я, конечно, догадываюсь, что Инхаманум опасается возвращения светлых культистов, но это все же маловероятно, хотя… я бы не поручился. - Я тоже, Зитшул. Император же почти уверен, что с этим орденом мы еще встретимся и будем долго биться. Кто знает, я все же надеюсь, что эти опасения не оправдаются. Одно дело, когда сражаешься внутри ордена, и совсем иное с другой, скажем, сектой. Разные идеологии и подходы. Опасно. Поэтому летим проверить. Подстраховаться. - Тогда такой вопрос. – Зитшул все также выводил информацию к четким пунктам. – Что именно искать и где? Святилищ много, таким числом мы их не обойдем. И с чего мы решили, что в этих древних, разграбленных постройках что-то есть? После войны там все разломали, какой смысл якобы воскресшим светлым соваться в свои древние обители? Они же выдадут себя. - Не скажи. Верования – вещь страшная и во много нелогичная. После такого времени последователей бы все равно потянуло к их сакральным истокам. Поэтому стоит проверить, общий сбор информации уже идет, так что если где-то обнаружатся зацепки, то будем знать. А сейчас надо проверить основы. И искать нам ничего не надо. Будем исполнять нашу прямую и первейшую обязанность, то есть – защищать. Неизвестно, на что можно натолкнуться в этих храмах. Светлые они, конечно, светлые, только все равно защищаться могли, да весьма умело и жестко. Не стоит недооценивать. - Защищать? – Стражи переглянулись. - Так и есть. – Лу расплылся в довольной ухмылке. - Боюсь спросить, кого? – Латарор отложил на время чистку оружия и, нахмурившись, пристально и сощурившись, смотрел на командора, который сидел в кресле с таким видом неподдельного удовольствия и наслаждения от всей происходящей картины, что почти светился, хотя это, скорее всего, были отблески от панели управления и света звезд за стеклом.       Появиться в этом момент было самым лучшим за все время полета.       Конечно, от Лу свое присутствие я скрыть не мог, еще до вылета я надел браслет с мощным маяком, который сообщал стражу о моем месте нахождения, о здоровье и даже показывал пульс, из-за чего можно было предположить о моем состоянии. Все это давало возможность предугадать опасность, а потому в нужный момент поспешить. Но, разумеется, такое было необходимо лишь для безопасности и защиты, стражи не должны были отступать от меня ни на шаг. И это очень сильно нервировало, даже больше - раздражало.       Я привык странствовать в одиночку по самым опаснейшим мирам вселенной. Даже если вспомнить Медросс V, кислотные дожди и целый рой искаженных алхимией животных, я был там один, слуга не покидал корабль. Но с вступлением на трон вечный эскорт из стражей стал необходимым не только из целей безопасности, но и из-за статуса.       С этим ничего нельзя было сделать, да и сам Лу был против, заявлял, что если мне удастся прогнать его подчиненных, что тоже маловероятно, то его не выйдет ни при каких обстоятельствах. Это была даже не забота, а страх потерять лидера мира, когда обстановка была пугающе шаткой и двоякой.       Не таясь, я поднялся по ступеням и вышел к солдатам, те мгновенно вскочили со своих мест на ноги, прижали ладони к груди.       Хором раздались их голоса: - Император!       Я только слегка кивнул головой. - Защищать будете меня, а искать какие-либо зацепки и намеки на присутствие последователей Аросы буду я. – Я прошел через мостик к пустующему креслу пилота, присел. – Надежды, что получится встретить живого представителя светлых, нет, потому важны любые следы их присутствия на планете. - Владыка, Вы действительно так уверены, что ро’оасы вернулись? Все же тихо. – Лу выглядел взволнованным, но все же старательно не показывал этого в голосе. - Тихо будет ровно до утра первого дня следующей недели. Мне сообщили, что жрецы выбрали дату официального ритуала. Мы должны будем вернуться к этому времени и не часом позже. Поэтому у нас в распоряжении всего семь дней. – Я взглянул на показатели, до прибытия к системе оставалось чуть более получаса. – Нужно торопиться.       Командор махнул воинам, тем самым разрешая сесть и говорить. Сам же был мрачнее грозовых туч на закате, даже подпер голову рукой, смотря невидящим взглядом перед собой. Его подчиненные это заметили сразу же, потому украдкой переглянулись друг между другом, Гираэр даже плечами пожал, но тоже не проронил ни слова. - Император… - Голос главного стражника прозвучал хрипло и напряженно. - Да, Лу? – Я же тоже был задумчив. Оправив рукава простой темной мантии, которая была лишена любых украшений и могла принадлежать любому сиитшету, взглянул на слугу. Тяжело вздохнул, ожидая очередную, но уже прилюдную, тираду на давнюю тему. – Не стоит. - Нет, я не могу еще раз не напомнить, что эта затея кажется мне безумной. Это же отрезать себя от всего! Вы понимаете, на что идете, и каковы будут последствия? Вернуть все обратно после будет нельзя. Даже более того, невозможно! - Я понимаю, Лу! Я это прекрасно понимаю, но все уже решено. Я не стану отказываться и приму это имя. По сути, ничего кардинально отличительного от прежнего титула не будет. Всего лишь несколько ограничений от привычной, человеческой жизни. Зато мое новое положение укрепит мою власть, а, следовательно, империя будет лучше отзываться на мои приказы. Это даст стабильность, и ради нее я готов пожертвовать несколькими привычными и естественными частями жизни обычного человека. - Вы правите всего четыре года. Это очень и очень мало. Пока еще все кажется новым, но представьте десятилетия, а может быть и века, если Вам удастся раскрыть секрет долголетия Сенэкса и Высших в целом, в… таком положении. - Довольно, Лу. Ты уже повторяешься. Я принял решение. И оно не обсуждается.       Несколько пар немигающих глаз было устремлено на нас. Стражи не могли позволить такого общения со мной, но их предводитель мог. В то время Лу являлся моей правой рукой, потому излишняя заботливость, тревожность и беспокойство ему снисходительно прощались. И удивительно, что на его выходки не реагировала моя чернота, иначе бы, не смотря на все свое нежелание и опасение, я не смог бы сдержать ее и просто бы убил стража. - Я понял, Повелитель. Десять минут до входа в атмосферу.       Воин мгновенно перешел на деловое общение, а потому все его подчиненные с разрешения поднялись и направились в каюты за остальным вооружением. Корабль мелко завибрировал, а за стеклом жгучая чернота космоса сменилась на яркое перецветие планетного диска.       Светлые, будто молочные оттенки жженого сахара, корицы и нежно-голубого сливались и закручивались в спирали небольших вихрей, под которыми скрывались несколько материков, что было довольно сложно разграничить. В них были замкнуты неглубокие впадины, так называемые Светильные Котлы – углубления до нескольких метров, заполненные прозрачной водой.       Аньрекул – одна из планет Аросы, в древности имела особое сакральное значение для всего светлого культа. Здесь, как и на многих системах сиитшетов, располагались святилища и храмы, но также имелись несколько маленьких городов, которые нарастали витиеватыми улочками вокруг ангаров и портов для звездного транспорта. Аньрекул был местом учения и поклонения, но не политики и сражений. Мирная, безопасная планета, которую после победы едва не разрушили прицельным залповым огнем с орбиты. После этого и появились Светильные Котлы – провалы в местах попадания зарядов. Странно, что не была проведена полная зачистка местности, в ходе которой следовало бы уничтожить все строения и напоминания о прошлом этого мира, или хотя бы использовать более мощные удары для нарушения величия алтарей враждебного ордена. Но в большей степени храмы и комплексы уцелели – жуткое напоминание, а города нет.       Еще одна странность этого места состояла в том, что вся поверхность мира от начала была покрыта мелким слоем воды. Она заполняла собой все и достигала высоты примерно по щиколотку. При обстреле многие полагали, что жидкость должна собраться в искусственно созданных рытвинах, но те заполнились из подземных источников, не нарушив общий баланс воды, даже не сократив его ни на сантиметр.       Корабль скользнул в облака. После темноты космоса они казались ослепительно белыми, хотя и имели легкий оттенок серости, напоминающий вкрапления плесени. Затем, через отрезок густой пелены открылся простор, искрящийся водными бликами и остриями обломков святилищ.       До горизонта тянулась мерцающая гладь, а после расплывалась в сиреневатом мареве и срасталась с высоким небом. От поверхности струилась легкая вуаль испарений, температура за бортом явно была плюсовой и достаточной высокой.       Лу направил корабль строго прямо, к самому большому нагромождению сферичных выступов, которые когда-то в древности являлись величественными культовыми храмами, а после аккуратно опустил его вниз на посадку. С глухим стуком транспорт замер, двигатели затихли оборвавшимся рокотом, а полусферы стали казаться белыми пузырями, готовыми взорваться в любую секунду, тем самым отомстив за давний проигрыш.       К этому времени стражи уже ждали нас у выхода, успели сами опустить трап, но оставались непривычно молчаливыми.       Аньрекул встретил нас пышущим, клубящимся наплывающими волнами жаром, от которого не спасали даже респираторы и маски, хотя они здесь были и не слишком нужны.       Этот мир был пригоден для жизни и совершенно безопасен, здесь не находилось ядовитых веществ – им просто не откуда было взяться, не водились дикие звери и тем более хищники. Существовало лишь восемь видов птиц, которые мало интересовались разумными странниками. Они питались маленькими рачками, проживающими в тонком слое водной глади. Растений не было. Только мхи и плесень покрывали зеленоватой пленкой выступающие камни, вырисовывая на них затейливые узоры.       Камень. Почвы здесь также никогда не существовало, лишь твердое, светло-серое покрытие, расчерченное сетью трещин и выемок. Оно крошилось и разламывалось под достаточным приложением силы, но чем толще, масштабнее и увесистее был пласт, тем сильнее возрастала плотность и нерушимость вещества. Мелкие крошки даже ребенок мог растереть до состояния пыли в руках.       Я вышел из корабля, закрываясь тяжелым капюшоном от солнца и чувствуя, как от яркого света нагреваются темные ткани моих одежд. Воины, молча, двинулись следом, предварительно закрыв энергетическим полем транспорт. Только Лу что-то тихо проговорил, направляя и давая указания своим воинам. Те внимательно слушали, но не отвечали, запоминая приказы и следуя строгим их исполнением.       Наша цель находилась прямо перед нами, но можно ли было выбрать что-то одно из общей мешанины храмов и алтарных сооружений... Любое из них могло нести в себе какую-либо информацию, а потому искать что-то конкретное не было смысла. Каждая тень имела возможность дать ответ или намек, которого было достаточно.       Сооружение из нескольких ансамблей куполов и шпилей, между которыми когда-то были натянуты серебристые, толстые ткани, наподобие кожи, предстали ветхим напоминанием о былой власти и славе пред нами. И сейчас скупые обрывки, почти истлевшие лохмотья лежали на выступах прогнившей и высохшей трухой, те, что упали в воду, давно разложились. Полусферы же были совершенно гладкими, слегка приплюснутыми и опирались на высокие подпорки, между которыми в четком порядке и на одинаковом расстоянии крепились разного размера кубы – жилые корпуса. Сотни окон бессистемно разрезали эти стены. Под разными углами от них вниз уходили полые трубы, в которые были запрятаны лестницы и лифты, ведущие вниз. Внешне все постройки казались какими-то безвкусными и несуразными, но в этом и выражалась архитектура Аросы. По их убеждению все то, что видно на открытом пространстве, должно быть простым и понятным, заключаться в легко читаемые формы и один цвет, а все разнообразие и необычность обязано скрываться под ясностью. Потому здания или живые существа имели похожий, незамысловатый вид. Если ты человек, твоя кожа бежевого оттенка, потому по учению Аросы ты должен выкрасить волосы в такой же цвет, облачиться в такие же одежды, а под них можно было надевать разные украшения, вещи всевозможных цветов и тонов. Подобное убеждение касалось и храмов. Внешняя простота представала во всей своей скучности, зато внутри расцветали переплетения красок и декора, представал полный архитектурный хаос.       Ветер не проявлялся даже тонким дуновением. Под ногами звонко булькала теплая вода, а идти по гладкому, обросшему зеленоватой плесенью камню было довольно скользко. Мы уже вошли в тень храма, ища вход в само сооружение, но в обломках и крошеве стен это оказалось сделать не так просто, как представлялось. Но пока нам ничего не попадалось такого, что могло бы натолкнуть на мысли о том, что кто-то мог побывать здесь до нас, навещая древнее святилище. Все оставалось нетронутым, недвижимым и глухим. Даже с помощью сканеров солдаты не засекли ничего выходящего за рамки представления о брошенном после войны мире. - Чисто. Впереди, за тем большим куском стены есть полая подпорка, там вроде лестница. Можно попытаться открыть, а если не получится, так вырежем. – Гираэр целеустремленно пронзал невидимым лучом сканера пространство. Юная сила буйствовала в нем, он желал и стремился показать свою важность для этой миссии. – До других идти дальше. - Хорошо. – Лу кивнул. – Направляемся туда. Император? - Идем. На данный момент я ничего не чувствую. Если здесь и был кто-то, то достаточно давно. Этот мир кажется нетронутым, хотя никто бы не поручился за то, что после военных исследований сюда никто не прилетал. И все же Аньрекул не мертв.       Моя чернота молчала. Она притаилась, будто голодный хищник в засаде, вслушивалась и ждала, мечтая различить малейший шорох, каплю боли от ничтожного пореза. Но все оставалось тихо и однообразно. Этот мир был противен мне. Противен до тошноты. Светлый, яркий и тихий, но тишина здесь была иной. Ее давили в прошлом, ее искореняли, жгли и резали, разрывали зубами на куски и испепеляли, но она все равно оставалась прежней. Извращенная тишина, она была пропитана больным умиротворением ро’оасов. И это было мерзко, отвратительно до тошноты и отторжения. Чуждое состояние безмятежности убивало, оно высушивало и пронзало иглами, вытаскивая через проколы вены, чтобы в сто крат усилить это ощущение инородности. Впрочем, мне казалось, что когда-то в прошлом я уже испытывал подобное, но такого не могло быть. Это казалось невозможным, игрой больного разума.       Обогнув обломки и найдя в одной из опор скрытую лестницу, стражи после некоторой заминки смогли открыть дверь. Она поддалась с неохотой, но все же сломать старый замок вышло достаточно просто. С шипением, выпуская из глубин сырость и затхлость, та распахнулась, явив взору черный провал, в котором едва угадывались силуэты крутых ступеней. Зажгли светильники.       Лестница явилась не только крутой, но еще и узкой, она состояла из нешироких уступов, которые крепились на небольшом расстоянии друг от друга, а между ними зияли провалы. Поручней и ограждений не наблюдалось, да они и не нужны были в цилиндрическом пространстве, которое оказалось настолько мало для высоких и широких в плечах стражей, что те с трудом могли двигаться в этой замкнутости. Они спускались осторожно, придерживая оружие и слегка опираясь на шершавые, будто пористые стены.       Лу двигался первым, ведя за собою всех. И это не обсуждалось, обязанности воина-защитника были основными в этом задании, потому я находился в центре нашего отряда, прикрытый от возможных опасностей воинами.       Вскоре спуск переменился, полый ход вывел нас в необъятное помещение, где лестница также уходила круто вниз, но при этом имела несколько ответвлений и горизонтальных лент-дорог, которые терялись в густом сиропе мрака. В ярких лучах светильников и фонарей, выхватывающих обрывки окружающего зала, блестела пыль, что поднялась с поверхностей из-за открывшегося доступа свежего воздуха, который пронесся слабым потоком сквозь распахнутый люк. - Значит, хроники не лгали, что эти Аросы были любителями подземелий. – Лу хмуро и сосредоточенно всматривался в темноту, пытаясь запомнить окружение, что было не так просто из-за размера территории и скудного освещения. – Даже не смогу предположить, сколько здесь придется плутать, прежде чем мы что-то найдем. - Мы же не за реликвиями здесь, а ищем следы светлых. – Донесся голос из-за спины. – Все в пыли, никаких отметин. Вряд ли здесь был кто-то после миссий по окончанию войны. Забытое, брошенное наследие. Никому не нужное, а сколько сил потрачено на это сооружение…       Я только усмехнулся на эти слова. Непривычно было слушать рассуждения людей, что всецело были твоими подчиненными, готовыми выполнить любой приказ. Их мысли в чем-то казались простыми, логичными и полностью отражали суть. Воины, стражи, они полагались лишь на факты, что должны были быть начертаны перед ними на белых листах обстоятельств черными буквами. Это было естественно и, пожалуй, являлось одним из самых главных и важных качеств любого слуги – четко и безропотно следовать указаниям владыки. От этого всегда зависит контроль над всей ситуацией, фактически это и есть власть во всем своем затейливом хитросплетении слов.       Даже подобная короткая и простая миссия высвечивала основы, проявляя в лучах ясности те черты, которые были присущи определенным классам. И в этом я полностью поддерживал решение Сенэкса о принятии каст. Да, когда-то в незапамятной древности классы, слои общества, касты, даже деление граждан на какие-либо группы были отменены и запрещены вовсе. Но многие тысячелетия после, когда развитие цивилизации расцветало с такой стремительностью и молниеносностью, что ни одни законы и представления не могли за ними следовать, выявили главную вещь - первоосновы все равно являются сильнейшим и ценнейшим пунктов во всей основе жизни. Возможно, в чем-то деление принижало и ущемляло, но обладая браздами правления всего мира, касты и сопутствующее им разграничение по потребностям, взглядам и желаниям, давало великое преимущество, приводящее к большей стабильности и комфорту.       Даже сам командор Лу как-то говорил о подобном, подчеркивая, что его подчиненные обладают схожим мировоззрением, возможно, из-за того что они воспитывались и росли в одних условиях. Стражи, все же, все с раннего детства проживали и росли не в семьях и с родителями, а в сформированных по возрастам отрядах, где и проходило их обучение. Обучение же было жестоким с самых первых дней. Детей ставили в такие условия, что все сентиментальности и слабости сразу же всплывали, обнажаясь в полной мере, чтобы наставки могли их искоренить на первых этапах. Заканчивали свое развитие на роль стражей далеко не все, большинство уходили в первый же год, а из тех, кто оставался до конца, выживали лишь половина.       Впрочем, имея титул сиитшета, пройденные ритуалы и годы службы Высшему, глава гвардии нехотя, но все же признавал, что те, кто решил связать свою жизнь со служением владыкам, с рождения должны обладать определенным набором черт и характеристик, которые помогают и способствуют не только выбору пути, но и его следованию. И страж, конечно же, был прав. - В течение более четырех лет следы могли несколько стереться, поэтому не стоит решать из-за внешнего спокойствия, что никто не посещал эти храмы после Вечной войны и во время смуты. – Я спустился с лестницы на гладкую панель моста, внизу виднелись несколько подобных лент, устремленных в разных, теряющихся в темноте направлениях. – Четыре года… этого достаточно, чтобы вновь заразиться мнением о собственной силе. - Думаете, что свержение Высших впервые потревожило светлых и заставило их снова наращивать силы? – Командор был как никогда хмур. Его вечная улыбка даже не желала проявляться. – Какой смысл им цепляться за прошлую власть? - Потому что именно ей они проиграли, Лу. Кто такой новый император по сравнению с силой, что свергла целый орден и захватила вселенную в свои когтистые руки? Ты же сам много раз намекал мне на мою юность. Да, мои силы велики, но кто поверит из светлых в то, что один человек способен уничтожить планету? Сочтут мифом для устрашения. Поэтому срок в четыре года. Моя коронация должна была подтолкнуть их к воскрешению, а признание новой ипостаси… Они вернутся. И они были здесь.       Страж молчал, его солдаты привычно осматривали помещение, сканируя и освещая его, но далеко не расходились. Оказавшись в зале, которая являлась узлом, куда стекались все пути, выбор дальнейшего продвижения оставался за мной. И чернота отозвалась на это, я чувствовал, как она поднимается из неизвестного, невидимого пространства, чтобы заполнить собой все уголки и трещины. Она слегка вибрировала в рваном, нестройном ритме, который был так похож на биение сердца. В ее свете все цвета немного менялись, они не становились блеклыми и грязными, нет, они просто сползали, будто старая краска, растрескавшись, опадала со стен. Но даже и это определение не способно было точно описать мое ощущение. Чернота меняла саму суть цвета, он оставался собой, но все же преображался, словно возвращаясь к какому-то никому неведанному истоку. И он был таким диким, таким неестественным и жутким, что становилось неприятно, тревожно и зыбко, хотя внешне и ничто не искажалось.       И чернота сообщила мне, что кроме нас, в храме не было больше никого. - Гираэр. – Мой голос прозвучал очень отстранено, отчего стражники переглянулись. Не всем им еще доводилось видеть вблизи, как я использую свои силы. - Да, Император? – Юноша, что стоял на ярус ниже, обернулся ко мне. - Справа от тебя стена. Освети. Там будет панель управления. Верхний ряд справа, два рычага. Подними их, после внизу есть переключатель. Его опусти.       Страж не медлил, он тут же обернулся к стене, скользя по ее глади лучом света, а как только обнаружил пульт управления, исполнил мои слова. Может быть, он и сомневался, точнее сказать, не понимал необходимости исполнения этого приказа, но не показал это даже самым малейшим движением. Воин, не задумываясь, ловко переключил рычаги, которые при этом громко щелкали и потрескивали. Пару секунд ничего не происходило, только в темном пространстве низко рычал многоголосый гул. А потом все залил приглушенный, желтоватый свет. Он был очень нежным и ненавязчивым, даже после сильной мглы не резал глаза. - Вот это да-а… - Протянул немного растерянно Латарор. Он озирался по сторонам, как и все, но выразил общее впечатление первым. – Это же сколько надо было все это рассчитывать, чтобы такие мелкие осколки в узоры выставить. - Лат, это роспись. – Лу усмехнулся, но тратить время на осмотр залы не стал. – Движемся вниз. Спуск по левой стороне. Не отстаем.       Холл поистине впечатлял и полностью отражал общее видение прекрасного Аросы. Если внешняя архитектура и была несколько затейливой, учитывая пристрастие к своеобразным кожаным парусам, даже излишне ажурной, то внутри все представало пестрящим хаосом красок и орнаментов. Все стены были покрыты рукописным рисунком, который в больше степени напоминал брызги разных цветов, хотя и несколько упорядоченный. В основном использовались формы мелких ромбов, треугольников и линии, которые аккуратно проходили между геометрических фигур. Эти узоры плавно распространялись и на потолок, но на стыке преобразовывались в вытянутые нити, но на купольном своде становились сплетениями стеблей, листьев, цветов и лиан. Хотя и они находились на рябящем фоне, легко и приятно читались.       Цвета преобладали теплые: оранжевые, бордовые, малиновые и охристые. Но они изредка разбавлялись бирюзой и белым, на потолке встречались вкрапления глубокого синего и фиолетового. Все ленты проходов и дорог были сделаны из светлого камня, белого с молочным оттенком. Только на фоне всей радужности окружающего они терялись. Черного не было совсем, разве что в некоторых местах оттенки были темнее, наверное, в прошлом там висели лампы или даже факелы, дым которых и затемнил яркость.       Ранее в темноте не были видны тонкие тросы, что свисали стройными рядами по бокам помещения, на них когда-то висели знамена и флаги, но до нашего визита полотна не сохранились. И в отличие от культа Сиитшет, гербы на монолитных глыбах, стенах, обелисках не располагались. Возможно, именно поэтому до периода становления моей империи четкое изображение символа светлого ордена не дошло.       Очень искусно и необычно была решена проблема освещения огромного пространства. В обыденном случае понадобились бы сотни, а то и тысячи фонарей и светильников, которые нужно было бы разместить не только на потолке, но и на шпилях, ножках, по краям каждой дороги и лестниц. Ро’оасы поступили иначе. Они отказались от обычного представления осветительных приборов, а может быть, просто следовали своим обычаям, но смотрелось это завораживающе.       Проходы и мосты не были расположены хаотично, как показалось на первый взгляд, они строго закручивались в подобие спиралей в нескольких местах залы. Пусть и располагались под разными углами и в противоположных направлениях, своеобразные цилиндры пустого и свободного места можно было различить довольно легко, но еще сильнее это подчеркивали лучи энергии.       Эти потоки струились из самых низов, но за пару метров до купола слегка угасали, дробились на мелкие сферы и исчезали, пересылаемые по неразличимым снизу кабелям снова вниз. Лучи имели неяркий оттенок желтого, плавленого солнца, отсветы от которых и вовсе виделись бликами от костров или свечей. Красиво, пусть и для взгляда темного си’иата слишком разноцветно и пресыщено многообразием.       Спуск вниз занял некоторое время, а от узорчатости стало рябить в глазах, но на своем пути мы не обнаружили ничего, что могло бы хоть как-то нас заинтересовать и подтвердить мои догадки. Всюду была пыль, она покрывала каждый сантиметр внушительной пленкой, разве что не достигала осветительных колонн. Многая ро’оаская техника, которую после исследований решили оставить в храме, а не извлекать и отправлять на дополнительные проверки, была нагромождена кучами, но не работала, хотя надежда стражей на то, что система наблюдения могла сохранить какие-либо записи, была сладкой, но утопичной. Очень большой срок времени был пройден, никакое техническое творение не смогло бы столько прослужить, если бы не была подкреплена силами культа, как на примере ордена Сиитшет, что часто усовершенствовали урихшей или даже звездные корабли с помощью своего дара.       Лестница, выгибающаяся множеством поворотов и завитков, вывела нас к основанию бездонной залы. По периметру помещения одинаковыми, ничем не отличимыми провалами зияли пасти арочных проходов. Они не закрывались створками и дверями, чем только увеличивали объемы подземного храма. В памяти вспыхнули картинки из старых хроник, где очень часто изображали архитектуру Аросы, сравнивая ее с утонченными вкусами темного культа, но редко доводилось увидеть то, что находилось внутри. Хотя за время своего обучения у Сенэкса мне выпадала возможность находить записи и об этом. Там упоминалось, что ро’оасы были убеждены в главенствующей роли доверия. Они никогда не закрывались друг от друга, а потому и не использовали двери внутри помещения, предпочитали легкие, полупрозрачные шторы. Конечно, во время Вечной войны это их слабость сыграла с ними злую шутку. - Куда дальше? – Гираэр с подозрением всматривался в многочисленные ходы. – По данным сканеров под нами и вокруг целый город. Тут тысячи улиц. - Император? – Лу ожидал ответа от меня, но в отличие от своих подчиненных оставался абсолютно спокойным и умиротворенным. Его нисколько не трогала окружающая обстановка.       Я же промолчал, только внимательнее вслушался в перешептывание черноты, которая слегка звенела капелью и смехом. В окружении древней обители светлых она вела себя дерзко и насмешливо. Столько пафоса и неподдельной уверенности Аросы было заложено в глухие стены, но они не спасли обреченных на гибель и страшные муки перед смертью. А после сама вязкая тьма ступила в чужие чертоги. Разве не смешно? Это же воплощение злостной иронии, которая открывалась все больше с каждым шагом, она практически перерождалась в коварный, издевательский хохот.       И среди него я различил тонкий проблеск осознанности, который вел в один из неотличимых провалов позади меня. - За мной.       Не ожидая реакции, я двинулся туда, хватая лишь взглядом невидимую ленту направления. Я не страшился запутаться в бесконечном лабиринте древнего святилища, ибо был уверен, что точно таким же образом выйду обратно, хотя стражи и без моего указания строго записывали каждый поворот, тем самым создавая карты. К сожалению, после победы Высшие желали уничтожить четкие описания поверженных, потому сводки, записи и даже карты их местности были стерты и забыты. Это очень печалило и заставляло собственноручно восполнять потери.       К сожалению, освещение в туннеле было безнадежно повреждено. Наверное, при обстреле некоторые проводящие элементы оказались нарушены, потому снова пришлось полагаться лишь на яркие светильники стражей.       Проход вывел нас в узкий, но высокий коридор, на полу которого влажно хлюпало – за годы разрухи сюда успела просочиться влага из каменных пластов поверхности планеты. Стены прохода оказались не в лучшем состоянии, когда-то в прошлом по этому пути прокатилась война, оставив на шершавом покрытии глубокие рытвины и трещины, даже аккуратные сферические отметины от выстрелов и порезы от мечей.       Далее коридор слегка изменил свое направление и начал уводить все сильнее вниз под небольшим углом, но ответвлений больше не появлялось. Наш небольшой отряд уже успел миновать одно из хитросплетений храма. Мы спускались в лабиринт подземелий. Не один час темнота и сырость смыкались над нами, воины успели сменить несколько зарядов в фонарях, но путь все не кончался. Я, полагаясь на черноту, уходил все глубже, погружаясь в мешанину пустых катакомб, и все четче осознавал, что добраться до цели необходимо. Уверенности в том, что там обнаружатся следы Аросы, практически не оставалось, но что-то вело меня туда, оно звало, буквально кричало, чтобы привлечь внимание, а после раскрыть страницы с чем-то жутким, но очень личным.       Тонкая трель на браслете Лу отразилась подобными звуками на панелях и у других стражей, секундное молчание, а затем командор гвардии сам огласил новую информацию: - Император, пришло сообщение с нашего транспортника. Датчики засекли корабль, он только что вошел в атмосферу Аньрекула. Мелкий транспорт, марка не военная, но вооружение возможно. Скорость и маневренность не высокая, он вроде как с трудом пересек вихрь, из этого можно сделать вывод, что техника довольно старая. - Может быть расхитители? – Послышалось со стороны подчиненных. - Я бы не сказал… - Глава охраны секунду помедлил. – Боюсь признавать, но, кажется, Вы оказались правы, Повелитель. Почувствовали и предсказали… или все же это и, правда, очередные грабители, которые желают тут что-то найти, чтобы по обычаю перепродать?       Я улыбался.       Неосознанно и почти глупо, радоваться было нечему. Я чувствовал инородную силу в маленькой точке, что скользнула к жаркой поверхности планеты. От нее моя чернота шипела, но не без сильной агрессии, а, скорее, с раздражением. И это было очень странно, ибо за свою жизнь я не встречал представителей Аросы, но уловив их впервые, я не испытал удивления, которое непременно возникает в тот момент, когда познаешь нечто новое и впервые.       Снова это чувство, которое ярко заявляло о том, что все это уже было, все это уже чувствовалось, когда-то так далеко, что и не вспомнить, разлилось по венам. И понять его было невозможно. Я еще даже не родился тогда, когда со светлым культом расправились. Века прошли после этого, а я узнавал их. От маленького корабля, что так смело юркнул к древнему святилищу светлых, разило чем-то легким, но при этом колючим. Это можно сравнить с тем, что если нагреть сотню тонких, затупленных игл, а после вонзить в плоть все разом, но из-за потери своей остроты те не проколют кожу, а только надавят, передавая перечную горечь тактильно.       Аросы.       Они все сияли. Мерцали так подлинно и искренне, что закрыв глаза можно было бы почувствовать их тепло, только оно совершенно не было таким добрым и уютным, как об этом рассказывалось в старых хрониках и преданиях. Это была такая же сила, как и у сиитшет. Не лучше и не хуже. Такая же разрушительная и смертоносная, только менее подверженная влиянию со стороны эмоций и переживаний. Это мощь более ластилась к покою и гармонии, через которые и пробивалась наружу, выходила со скрюченных пальцев, чтобы обрушиться всепожирающим жаром на тех, кто не успел ответить холодом в ответ.       Культы.       Оба ужасные и беспощадные, отличие было лишь в том, за какой маской прятались члены каждого объединения и какими красивыми слова украшали свои цели.