По ту сторону

      — Окти, а ты веришь в привидений?       Трём подругам было скучно. Достаточно для того, чтобы разговаривать о всякой ерунде. Онтари, уже немного выпившая и заметно осмелевшая, то и дело подбивала компанию на что-нибудь. Просто что-нибудь. Казалось, она хочет хоть как-то развеять тоску, внезапно поселившуюся в этом доме.       Кларк сидит на кресле, поджав колени и укутываясь в тёплый бархатный серый плед, купленный когда-то отцом. Она абсолютно полностью поглощена своими мыслями, и кажется, что просыпается только для того, чтобы медленно глотнуть отменного Джим Бима Октавии. Этот бурбон — любимый напиток половины населения США, и Кларк не исключение.       Блондинка приходит в себя, как только слышит грохот на кухне. Она вскакивает с кресла и мчится в сторону шума. Кларк видит валяющуюся на полу спиритическую доску и удивлённый взгляд Октавии.       — Зачем тебе это? — Онтари направляется к доске, чтобы поднять её, но Кларк опережает действия девушки.       — Неважно. Я не думаю, что с этим нужно развлекаться. — Кларк подбирает треснувшую планшетку с плитки. Октавия лишь молча проходит в гостиную.       — Да что с вами такое? Кто-нибудь умер? Если на вас так влияют ваши отношения, то я рада, что свободна.       — Найла здесь ни при чём.       — Линкольн здесь ни при чём.       Кларк и Октавия отвечают одновременно, бросая хмурые взгляды на Онтари, которая уже выхватывает доску из-за спины блондинки, на что та цокает языком и добавляет:       — Ри, тебе что, тринадцать лет? — Кларк бросает ещё один косой взгляд в сторону подруги и сдается.       — Откуда у тебя вообще эта штука? — спрашивает Октавия, усаживаясь возле доски, расположенной на полу.       — Найла принесла когда-то и, видимо, забыла забрать.       По итогу Кларк оказывается сидящей на мягком ковре с ладонями на планшетке.       — Только не в моём доме! — взвизгивает Кларк, приподнимаясь после того, как Онтари предложила вызвать духа Джека-потрошителя.       — Ты ведь не веришь во всё это, зачем волноваться?       Октавия прекрасно знает скептический характер Кларк, но как Блейк могла знать, что блондинка немного сменила свои взгляды в связи с недавними некоторыми событиями? Кларк вновь погружается в свои мысли.       Лекса сейчас в одном из своих «загулов», когда неожиданно пропадала на несколько дней. Она никогда не рассказывает где бывает и что делает, она просто возвращается, будто и не уходила вовсе. Да и Кларк не уверена, может ли она спрашивать. После того разговора на вечеринке всё, что Кларк имела — редкие приветствия и несколько часов в тишине. Не то чтобы она жаловалась, нет. Ей попросту незачем проводить время за разговорами с призраком. Но, как уже говорила, иногда она страдала от одиночества, от которого её спасало только присутствие шатенки.       Онтари и Октавия вовсю спорят о том, кого же всё-таки они хотят вызвать. Всё дошло до того, что доска благополучно забывается, а девушки смотрят фильм про известного риппера.       Кларк не говорила Лексе, но она пыталась найти хоть какую-то информацию о ней. Несколько недель назад, после того страшного обвала, Кларк прошерстила некоторые базы данных в поиске хоть кого-то похожего. Никого похожего из умерших в двадцать первое октября — день их первой встречи — не было. Была одна девушка, Александрия, но ей было тридцать два, и как бы Кларк не верила в чудеса пластической хирургии, Лексе явно было не больше двадцати.       Гриффин цеплялась за любые зацепки. Она помнила, что Лекса говорила что-то про обвал дома, но так же ничего не нашла. Обвал жилой площади в Сан-Франциско, жертв нет. Офисное здание в Филадельфии, жертв нет. Чикаго, три жертвы, но все мужчины. Кларк несколько прошлых ночей провела в сети. Она предположила, что если они узнают, как умерла Лекса, шатенка отправится… дальше. А если её убили, она должна будет найти убийцу, очевидно.       Кларк почему-то вспомнила, как несколько дней назад Хот-дог — собака, живущая возле дома — хотела наброситься на Лексу, но только впечаталась в стену.       Кларк несколько минут не могла остановиться, падая со смеху и вытирая слёзы. Также они выяснили, что Лекса боится собак. Нет, очень боится собак, и этот факт рассмешил Гриффин не меньше. Сейчас Кларк вспомнила это и засмеялась вновь.       — Кларк, ты сама не своя в последнее время, — начинает Онтари, увидев без причины рассмеявшуюся подругу. Октавия лишь кивает головой в согласии.       На самом деле, эти девушки не являлись теми, с кем Кларк могла поделиться чем-то без страха быть осуждённой. Она прекрасно помнила те полгода, что провела в полном одиночестве после того, как рассказала Октавии о своей ориентации. Брюнетка сказала, что ничего против не имеет и любит Кларк такой, какой она есть, но тем не менее отдалилась от неё и оставила на долгие полгода несколько лет назад. Кларк давно простила подругу, однако забыть это не смогла. Октавия всё ещё оставалась одним из самых важных людей в её жизни, и Гриффин всё ещё очень любила девушку. И всё же что-то поменялось, и это что-то уже никогда не станет прежним.       Онтари же всегда была сосредоточена на своих проблемах, и Кларк не чувствовала себя достаточно нужной, чтобы Ри могла выслушивать её собственные. У неё было множество других друзей, которые веселее, общительнее и азартнее, чем Кларк. Она считала их лучшими друзьями из разряда временных и понимала, что рано или поздно их пути разойдутся.       Конечно, Кларк любит своих подруг, однако в отличие от прошлого времени вполне могла жить без их дружбы, если бы так случилось.       Кларк отвечает, что вспомнила кое-что из колледжа. Девушки не стали углубляться, как и обычно. Может, это немного обижает её, ведь им по большому счёту просто плевать.       Внезапно загрустив, Кларк продолжает потягивать любимый бурбон. Голова разболелась от гула голосов, и она решает прилечь на диван.       — Мы, наверное, пойдём, — начинает Октавия.       — Какая-то ты тухлая сегодня, — добавляет Онтари, подходя к Кларк. Поцеловав блондинку в щёку, девушки уходят, оставляя Гриффин в абсолютной тишине.       Кларк не знает, хочет ли остаться сейчас одна или нет, но у неё нет выбора. Она допивает бурбон стакан за стаканом, пока не видит перед собой пустую бутылку. Гриффин уже давно не пьянеет от бурбона. Разочарованно выдыхая, Кларк выбрасывает бутылку на мягкий ковёр. Голова кружится, и она уже лежит, уставившись в потолок и свисающей рукой перебирая мягкий ворс ковра.       — Веселье в разгаре, я вижу.       Как обычно, в такие моменты появляется Лекса. Она всегда появляется тогда, когда Кларк нужен кто-то. Хоть кто-нибудь. И это начинает раздражать: как только Кларк ожидает Лексу или того, что она будет в её доме, девушка уходит. И возвращается только спустя несколько дней.       Не услышав ответа, Лекса спрашивает:       — Всё в порядке?       — Да, просто… Оставь меня, хорошо?       — Ты чего, Кларк? Что случилось? — Лекса подходит ближе. — А, всё ясно. Ты пьяна, — говорит шатенка, увидев пустую бутылку на ковре.       Кларк пьяна, да. Но если бы она была трезвой, то вряд ли смогла бы сказать всё, что думает.       — Да какая разница, Лекса? Просто уйди, пожалуйста. — Кларк немного вспыливает, но она хочет этого — чтобы Лекса ушла.       — Я не уйду, пока ты не скажешь, что произошло.       Лекса настаивает на своём вопреки тому, что говорит ей Кларк и это так чертовски покупает. Вот почему нужный ей человек оказался призраком?       — Да что ты можешь сделать? Что? Ты просто призрак, Лекса.       — Но я могу говорить. И ты можешь говорить со мной, или что-нибудь ещё…       Лекса растеряна, она никак не может понять, что стало причиной такого настроения девушки и почему она не хочет её видеть.       — Да, конечно, мы поговорим. Ты снова заставишь меня думать, что мы, может быть, стали… В общем, это неважно.       Лекса говорит, что это важно, если это то, что чувствует Кларк, и она решает продолжить.       — Я начну думать, что ты будешь тут в следующий раз, и ещё и ещё, когда мне будет нужен кто-то, но тебя не будет.       — Я буду, Кларк! — Шатенка смотрит на блондинку, которая всё так же лежит на диване с закрытыми глазами.       — Не факт. Ты привидение, Лекса. Но я — нет. И это моя вина, что иногда я об этом забываю. Мы не друзья, и никогда ими быть не сможем.       — Но почему?       — Как ты не понимаешь? Ты можешь исчезнуть так же, как и появилась. Мы не знаем, почему ты здесь, и надолго ли.       Лекса не знает, что сказать в ответ, но в глубине души понимала, что Кларк права.       Когда шатенка находит нужные слова, то видит, что Кларк уже спит, сладко посапывая. Хотела бы Лекса укрыть её пледом от осеннего холода, но она лишь уходит.       Опять.       Утром, когда голова Кларк взрывается от боли, маленьким молоточком в затылке отбивалось каждое слово, сказанное в порыве злости на Лексу. Кларк на самом деле не думает так. Она просто хочет помогать девушке. Гриффин понимает, насколько была грубой вчера. Видимо, Лекса просто ушла и возвращаться не собирается, как и сказала вчера ей Кларк.       — Кларк? Ты где? — Гриффин не готова услышать голос Лексы так скоро, но определенно рада, что та не ушла. Кларк выходит из своей комнаты и направляется в гостиную.       — Ты здесь, — немного удивлённо произносит Кларк, сдерживая улыбку. — Я рада, что ты не ушла после всего того, что я наговорила. Я не имела в виду то, что сказала. Я никогда не…       — Я понимаю, Кларк. — И как у неё только получается выговаривать имя Гриффин так, что у той перехватывает дыхание? — Я не думаю, что готова потерять человека, с которым могу говорить. Ты не представляешь, как это ужасно — идти по улице, где тебя никто не замечает. Даже не видит. Я благодарна, что хотя бы ты можешь видеть меня. Ну, не считая Лилы.       Лекса наконец отрывает взгляд от двери и смотрит на Кларк, улыбнувшись после того, как та тихо добавляет:       — И Хот-дога.       На самом деле, Кларк вполне представляет, какого Лексе сейчас. Но это уже совсем другая история, делиться которой Гриффин пока не хочет. И не может.       — Прости, Лекса, мне очень жаль. Я действительно не хотела тебя обидеть, это просто…       — Бурбон? Да, я видела. Может, я прошу много, но можем мы стать друзьями? Хотя бы на время, пока я…       — Не найдёшь отсюда выход? — Лекса кивает, и Кларк продолжает, — да, я думаю, мы можем. Никакой привязанности, всё как… секс на одну ночь. — Лекса смеется, и Кларк отмечает, что это будет очень сложно. Но они попытаются. Если Лекса хочет пойти дальше, она поможет ей в этом, не беря в оборот свои чувства.       Кларк приходит на кухню, и Лекса следует за ней. Это было странно. То, как изменилось её мнение спустя почти месяц пребывания здесь Лексы. Она помнит, как была рада не увидеть призрака в доме на следующий день. И через день, два, три, четыре… вплоть до того момента, как они встретились в госпитале спустя неделю. И Кларк вспоминает, как обижалась на Лексу каждый раз, когда та уходила без предупреждения.       Делая кофе, Кларк наконец говорит:       — Я пыталась найти тебя. Но нет никого похожего из тех, кто пострадал в завалах в районе двадцать первого октября, — увидев недоумевающий взгляд Лексы, Кларк поспешила пояснить, — ты говорила, что почувствовала, будто вспоминаешь что-то, когда случился тот обвал. Я и подумала…       — Да, я поняла.       Видя, как мнётся Кларк, шатенка спрашивает, есть ли что-то ещё.       — Вообще-то да. Я подумала, что ты не просто так появилась именно здесь.       — Может, я как-то связана с этим местом. Ты это хочешь сказать?       — Именно. Я договорилась встретиться с прошлым хозяином квартиры в среду. Это был хороший знакомый моей мамы, так что, я думаю, никаких проблем не возникнет.       — Здорово. Так… тебе не надо на работу?       — Мне к трём.       — Уже половина.       — В смысле?! — Кларк смотрит на часы и убеждается в сказанном ранее Лексой. — Дерьмо, можешь посмотреть за кофе? Позовёшь меня, когда начнёт подыматься.       Кларк переодевается максимально быстро и спустя несколько минут уже пьет подостывший кофе.       — Кстати, как ты можешь сидеть или стоять? Ты становишься материальной в месте соприкосновения с некоторыми поверхностями, или что?       — Я не знаю. Правда, стоит мне расслабиться… — Лекса исчезает, пока Кларк давится своим кофе. — Я просто пролетела несколько этажей.       — Воу, — говорит хриплым от кашля голосом Кларк, пытаясь сохранить свои лёгкие на месте. — Не делай так больше, пожалуйста.       Смешок вырывается изо рта Лексы, когда она пообещала, что не будет.

***

      День в госпитале проходит действительно трудно. Работы не слишком много, но обстановка слегка напряжённая. Онтари почему-то опять целый день игнорирует Кларк, а Мария будто с цепи сорвалась: то не то, это не так. Гриффин давно уже привыкла к придиркам, но это было слишком. В конце дня всё стало только хуже: неожиданно приезжает Финн. Да, Финн, тот самый бывший. Школьный бывший. Они не виделись с вечеринки Уэллса, и Кларк и не планировала видеться с ним. Она никогда ничего не чувствовала к нему, а встречались они только для того, чтобы Кларк убила в себе влюблённость в Харпер, так что… Для неё это не значило ровным счётом ничего.       — Привет, Кларк, — говорит он, проходя в комнату отдыха с двумя стаканами кофе и любимой шоколадкой Кларк ещё со времён школы.       — Привет. Что ты тут делаешь? — Финн протягивает стакан и сладость, и Кларк принимает их.       — На самом деле, я пришёл увидеть тебя. Я думал, мы можем встретиться вечером, например, в среду?       Может, Кларк и была занята в среду, но даже если бы у неё не было никаких дел, она всё равно не пошла бы.       — Это… как свидание, или что?       — Возможно. Мы могли бы решить это по ходу.       — Оу, Финн, я была уверена, что ты знаешь, но я лесбиянка.       — Я знаю, но я подумал, что мы…       — Послушай, нет никаких «мы». Нет, не было, и никогда не будет, хорошо? — дурацкое чувство дежавю кусает девушку за горло, когда она говорит те же самые слова, что и говорила Найле несколько недель назад. — Мы не общались столько лет, и сейчас ты вдруг решил… что? Ухаживать за мной?       — Но на вечеринку…       — Октавия попросила тебя заехать за мной, не я.       — Хорошо, но… может, ты дашь мне хотя бы отвезти тебя домой?       — Спасибо, но я уже вызвала такси.       На самом деле, она не вызвала, но Финну об этом знать не обязательно.       — Она не вызвала, так что ты должен довезти Кларк до дома в целости и сохранности, — показывается Онтари, впервые за весь день посмотрев в сторону Кларк. Лучше бы она продолжала игнорировать Гриффин. Смит подмигивает ей и улыбается, мол, действуй.       Они едут до дома блондинки в полной тишине. Она пообещала себе обязательно поговорить с Онтари. Гриффин всё ещё немного не по себе оставаться наедине с парнем, хоть и тот инцидент произошёл почти семь лет назад. Ей немного страшно, как и тогда, перед вечеринкой. Она оттягивала момент их встречи так долго, как могла, даже предлагала Лексе поехать с ними, но девушка отказалась, так что Кларк пришлось преодолеть это самой. И она преодолела. Она давно простила Финна, ведь он был пьян и такого больше никогда не повторялось, но это жуткое волнение всегда присутствовало, стоит Кларк оказаться с парнем наедине. Возможно, это она виновата в том, что Финн толкнул её после того, как она порвала с ним. И после того, как он попытался её изнасиловать. До сих пор никто не знает об этом случае, и Гриффин не планирует, чтобы кто-нибудь узнал.       Поблагодарив парня, она спешит выйти из машины прежде, чем Финн что-то скажет. Её раздражают такие люди, как он. Что в словах я лесбиянка не понятно для них? Каждый подмечает, что она просто не нашла того самого, с которым хотела бы провести всю жизнь.       — Так ты… — Кларк вздрагивает, когда тишину разрезает хрипловатый голос Лексы, — с Финном?       В ответ на вопрос шатенки Гриффин только устало усмехается:       — Нет, конечно.       Кларк немного голодна, но направляется в спальню. Лекса замечает немного подавленное состояние голубоглазой, однако боится спросить, в чём дело.       — Что-то не так? — всё же узнает Лекса, когда блондинка выходит из спальни в домашних штанах и растянутой футболке. Глаза её блестят, будто из них вот-вот хлынут слёзы.       — Я просто устала. — Девушка тихо проходит на кухню и ставит электрический чайник. Кларк почти спрашивает, будет ли Лекса чай, но вовремя останавливается.       Пока чайник закипает, Кларк понимает, что не хочет чай, поэтому ставит турку под недоумевающим взглядом Лексы.       — Что происходит?       — Я же сказала, что устала. Сегодня был тяжёлый день.       Девушка съёживается от холода, ощущая пробежавший по коже ветерок.       — И кто только открыл окно… — тихо себе под нос шепчет Кларк, закрывая окна и забывая о том, что утром ей было слишком душно. Кларк рассматривает разноцветные огни родного города. С её седьмого этажа может и не видно весь Вашингтон, но зрелище всё равно завораживающее.       — Собирайся.       Кларк хмыкает, явно показывая, что никуда идти не будет.       — Давай, Кларк, я серьёзно, — угадав, что Гриффин не захочет переодеваться обратно, Лекса добавляет, — ну, или можешь просто надеть куртку. В общем, главное, чтобы было тепло.       — Пожалуйста, я не хочу никуда идти. Я просто хочу отдохнуть. Поваляться на диване с чашкой кофе или что-то типа того.       — Тебе не пятьдесят, належишься ещё. Одевайся, ты не пожалеешь.       Десять минут спустя девушки уже идут по улицам Вашингтона. Тишину раздражают редкие звуки трения шин по асфальту и ещё более редкие прохожие. Только девять вечера, но Висконсин Авеню никогда не отличалась особой шумностью.       — Куда мы идём?       — Подожди и увидишь. — Лекса заворачивает в резкий поворот. — Это здесь, — добавляет она, стоя напротив одной из многочисленных высоток. Лекса проходит внутрь, не замечая скептического взгляда Кларк.       — Ну, чего ты там стоишь? — Лекса выглядывает, окидывая Гриффин раздаженным взглядом.       — Кажется, я разучилась проходить сквозь стены.       — Насмешка не признак великого ума, Кларк. Здесь открыто.       Девушки быстро доходят до лифта, Лекса указывает на последний этаж. Кларк знает, что там находился элитный ночной клуб, но с недоумевающим лицом всё же нажимает на кнопку. Лифт трогается.       Когда они сворачивают в противоположную сторону от клуба, Кларк понимает, что они поднимутся на крышу. Она всего лишь несколько раз была на крыше, и то только своего сорокапятиэтажного дома.       На крыше оказывается есть небольшая беседка, в которой и располагается Кларк.       — Пошли, не сиди здесь.       Кларк подходит к краю, где уже стоит Лекса. Ветер растрепывает её волосы, и она ещё плотнее укутывается в тёплую куртку. Это так странно — наблюдать за девушкой, чьих волос и кожи не может касаться ветер.       — Тебе не холодно? — спрашивает Кларк, смотря на горизонт.       — Немного.       Лекса уже почти привыкла к холоду, поэтому не так остро ощущает его. Кларк не хотелось думать, что девушка попросту перестаёт ощущать.       Гриффин никогда не боялась высоты, она её любит. Ей нравится то, что она сейчас видит, и Кларк не может дать отнять страху это.       — Здесь даже воздух… — Кларк вдыхает полной грудью, прикрывая глаза, — другой.       Кларк поворачивается, чтобы посмотреть на Лексу. Она, казалось, находится в своём собственном мире, не видя и не ощущая ничего вокруг.       Кларк чувствует спокойствие. Странное такое умиротворение, присущее ей, когда рядом Лекса. Почему-то именно с ней блондинка чувствует, что не одна. Гриффин всегда считала, что ей необязательно иметь кого-то рядом, что она и сама сможет справиться, но с Лексой эти мысли растворялись. Острая нужда в другом человеке заставила её заскучать по Беллами. Только с ним она всегда чувствовала себя в безопасности и могла поделиться всем, не утаивая ни единой детали.       — О чём думаешь? — тихий голос тревожит раздумья блондинки.       — О Беллами, — после вопросительного взгляда Кларк уточняет, — он мой лучший друг. — Лекса улыбается и кивает. После она позволяет Кларк рассказать о том, как они познакомились, когда ей было пять, а ему восемь; как Белл был для неё старшим братом и как поддерживал, когда другие отворачивались.       О том, как Блейк был влюблён в неё в старшей школе, но он знал, что Кларк нравятся девушки, поэтому они остались друзьями после небольшого перерыва между ними, чтобы чувства утихли. Сейчас у него есть очаровательная невеста Эко, которую он встретил, когда был на практике в Австралии.       Кларк рассказывает о том, в чём даже себе боялась признаться до сегодняшнего дня — о страхе, что Беллами уедет в Австралию к Эко и оставит её, Кларк, одну.       Она боится, потому что знает, что они не смогут три ночи подряд каждую неделю устраивать киномарафон. Он не сможет оставаться на ночь, а Кларк не сможет сбрасывать его с кровати во сне, выслушивая очередное обещание, что больше ноги его не будет в этой постели. Кларк скучает по нему уже сейчас и ничего не может с собой поделать. Она не хочет, чтобы Белл, ее Белл, уезжал.       Лекса в своём роде понимает Кларк. Хоть шатенка и не успела привязаться к Гриффин, ей кажется, что они подружились. Лекса была бы совсем одна, если бы не блондинка. Она не ревнует, но её слишком сильно пугает возможность остаться одной в этом мире.       — Все те дни, что меня не было, я проводила тут. Нет конкретной причины, но здесь я чувствую себя живой. Этот ветер, шум, звуки… Всё это помогает мне забыть, что я на самом деле мертва, — она выдерживает небольшую паузу. — Я думаю, ты должна поговорить с Беллами. Ты должна рассказать ему всё то, что рассказала мне. Конечно, кое-что в ваших отношениях изменится, но вы всё так же останетесь лучшими друзьями, и я думаю, тебе он скажет то же самое.       — Его нет только месяц, а я уже так скучаю. Мне не хватает моего друга.       Лексе хочется сказать, что она здесь. И она может заменить его хотя бы на время, но она молчит.       — Лекса.       Шатенка слыши голос, точно не принадлежащий Кларк, но зовущий её так знакомо. Тот же голос, что позвал её в первый день, когда Кларк спросила имя шатенки. Именно так Лекса и вспомнила своё имя. Она оборачивается и смотрит по сторонам, но никого, кроме Кларк, погрузившейся в свои мысли, здесь нет.       Лекса думает, что ей показалось и не обращает внимания. А Кларк думает, что давно не рисовала. Они сидят почти плечом к плечу, и Кларк даже кажется, что она чувствует тепло её кожи, но понимает, что это просто слишком разыгравшееся воображение.       Кларк встаёт, чтобы взять плед, который, она видела, лежал в беседке. Найдя его, она видит Лексу, стоящую лицом к ней. Она стоит перед перегородкой и смотрит на Кларк разбитыми глазами. Волосы лезут ей в глаза, и Лекса заправляет прядь за ухо, прикусывая нижнюю губу. Включается маленький фонарь, который Кларк не заметила, но Лекса так и стоит в темноте. Она не поглощает свет, а просто пропускает его через себя.       Сердце Кларк защемляет. Девушка в очередной раз думает о том, как мир несправедлив. Лекса стоит в темноте, её лицо не освещается, тени от неё нет, и Кларк хочется заплакать.       Уже поздно, они собираются идти домой. Кларк рассказывает, как в медицинском колледже они решили подшутить над профессором Кингстоном, положив одного из студентов вместо трупа на учебный стол, и после этого они три недели мыли пол в морге в наказание. Кларк до сих пор помнит этот страх, с которым они первые дни туда заходили, потом привыкнув, ведь каждый из них собирался стать врачом.       Она на самом деле даже не знает, зачем рассказывает эту историю, но отчаянное чувство поделиться хоть чем-нибудь вынуждает её говорить практически всё время.       Но Лекса слушает.