Потухший мир. История ран.

      Зачем человеку нужен сон? Вроде бы, очевидный вопрос с очевидным ответом. Люди спят, чтобы отдохнуть и набраться сил. Это просто потребность. Есть те, кто любит много спать и видеть сны. То есть, им важны именно видения, нежели отдых. Но что, если это видение, этот сон становится тюрьмой?       Легкое головокружение и прохлада окутывали тело на протяжении долгого времени до тех пор, пока эта легкость не превратилась в шторм. Как рыба, оставшаяся без воды, Ева подорвалась с глухим хрипом. Легкое журчание сразу привело девушку в чувства. — Поздравляю с первым сном во сне, — послышалось вдруг со стороны. У самого берега сидела Иракли, опустив ноги в прозрачную воду. Ева озадаченно захлопала глазами.       Девушки находились на лесистом берегу реки, вода уже не была такой бурной, как там, где Валенштайн додумалась спрыгнуть. Небо переливалось от закатного оранжевого до сумеречного фиолетового, что говорило о скором наступлении ночи. Лес здесь был несколько иным: деревья были менее яркими, больше имели холодный синеватый оттенок, без повсюду свисающих лиан. Кустарники здесь также были более редкими и менее пестрыми, трава короче. Даже пение птиц звучало иначе: голоса пернатых были ниже, словно тяжелее и утомляющее. — В смысле?.. Почему мы здесь? — пробормотала Ева, нервно оглядываясь. — Насколько помню, мы спрыгнули с обрыва. В реку, — совершенно спокойно объяснила Валенштайн, но Ева почти сразу замахала руками. — Почему мы здесь, — выделив последнее слово, повторила она, — А не дома? — Ох. Ева потупила голову, услышав неопределенный вздох сестры, которая поторопилась разъясниться. — Все, Ева, — негромко выдохнула Иракли, — Застряли мы здесь. Пока это, — она указала на порванную и окровавленную футболку Евы, — Не исчезнет.       Неуверенно взглянув на сестру, Ева приподняла изодранную ткань и охнула. На боку красовались четыре почти идеально ровные полосы, которые все еще кровоточили, а под ними и уже запекшимися пятнами виднелся странный узор, имевший в общем виде форму круга. Этот же символ всплыл перед глазами в момент удара кота. — Это… — Метка Чешира, — закончила Иракли за девушку, — Поздравляю. — Подожди, — в отличие от сестры у Евы настрой резко обрушился, — И когда это исчезнет? И… И… И у тебя тоже такая?.. — Почти.       Она повернулась спиной, где красовалось огромное кровавое пятно, пропитавшее большую часть желтой пижамной майки. Приподняв ее, девушка обнажила спину, которую рассекала протяжная и глубокая рана, а под ней виднелся символ такой же формы, но отличавшийся узором и золотым цветом. — Шляпник, — добавила она, пока Ева пребывала в немом шоке, и наконец опустила майку, — Хочу сказать, что терять время нам невыгодно. С учетом того, что ты оттяпала у кота колокольчик с хвоста. — Кого оттяпала?.. — Ева пришла в себя. Иракли усмехнулась и подошла к сестре, указав куда-то в сторону. Рядом с Леманн лежал серебряный колокольчик размером с хорошую спелую сливу. Девушка побледнела и подняла голову на сестру, которая в свою очередь так и расплылась в насмешливой улыбке, — Мне конец? — Тебе конец, — не стала отрицать она, довольно усмехнувшись и скрестив руки на груди. Ева тихо взвыла, — Да всё, всё. Прям уж позлорадствовать нельзя, нюни распустила тут. — Не очень вовремя, — прошипела темноволосая, распластавшись на траве. — Если так все воспринимать будешь — чокнешься раньше времени. Говорят, здесь есть бабочки, которые сошли с ума и остались здесь навсегда… — Иракли! — Что?       Продолжение диалога не последовало. На самом деле, Иракли сейчас не соврала и не преувеличивала. — Ладно, а если серьезно, то нам надо… Хм… — Валли немного неповоротливо опустилась на траву возле Евы, — Найти оружие. Здесь весь мир против нас. А наши раны будут заживать ну точно не один день. С отсутствием медикаментов прибавляем еще неделю минимум. Следовательно, мы становимся живыми мишенями на целый месяц. — Так здесь время идет быстрее, — вспомнила Ева, — Лег спать, не успел моргнуть — проснулся. — Ага. Только для нас время течет теперь, как обычно. Мы ведь не спим, — Иракли запнулась, — То есть, мы спим. В общем, считай, что этот мир запер нас в ловушке. А еще скоро ночь… — Это хорошо или плохо? — Ну, многие жители засыпают, так как в это время в нашем мире наступает утро. Многим здесь сон не нужен, хотя чтобы скоротать время — почему бы и нет? Однако также многие продолжают бродить. Точно могу сказать, что коренные жители не нуждаются во сне. Осталось узнать, что это значит. — Ты не знаешь? — с некоторой колкостью спросила Ева. — Представляешь? — Иракли возмутилась, надувшись с детской досадой. — А откуда вся эта информация? — Книги. Я штудирую не только тома по естественным наукам. Ты думаешь, я просто так чаще всех вызываюсь помочь Брату? Конечно, я тоже за него переживаю, но и своих корыстных целей не отрицаю. У него в комнате прям на столе валяется куча тетрадей с записями о мире снов. В последний раз я увидела немного, — девушка чуть понизила голос и неуверенно взглянула на подругу, — В тетради был обведен Мартовский Заяц под записями про коренных жителей «Страны Чудес». Что бы это могло значит? — Заяц? — Заяц. — Допустим… У нас большие проблемы, — снова взвыла Ева. — Точно. Поэтому давай поступим так: мне нужно немного осмотреться, чтобы хоть приблизительно понять, где мы находимся, а ты можешь пока отдохнуть. — Как тут отдыхать?.. — Ты уж постарайся. Потом возможности больше не будет скорее всего, — Иракли пожала плечами и хотела уже пойти на разведку, как Ева вдруг снова спросила: — Ты умеешь ориентироваться в лесу? — Не совсем. Я бы просто хотела понять, в какую часть леса нас унесло. — И как ты это поймешь? — По сторонам посмотри, — Иракли уже начинали раздражать бесконечные вопросы сестры, хоть она и понимала ее смятение, — Ты и сама должна заметить, что здесь лес отличается от того, где обычно появлялся дом. А теперь, пожалуйста, немного посиди тут и подожди.       Ева хотела бросить вслед сестре еще сотню-другую вопросов, однако не успела — Иракли поспешила прочь.       Каким бы знатоком Валенштайн ни старалась показаться, таковым она, конечно, не являлась. Да, ее знания о Стране Чудес сильно отличались ввиду опыта и подглядывания за записями Старшего Брата, но все же она сама многого не знала и никогда не ступала дальше леса, где появлялся и выбрасывал сновидцев за порог дом.       Иракли прошла вглубь леса, вокруг все стало значительно мрачнее. Пахло сыростью, как в осеннем хвойном лесу после дождя и какой-то цветочной сладостью. Кроны деревьев почти полностью скрывали за собой темнеющее небо. Иракли ступала осторожно, не спеша, боясь потревожить кого-то, кто мог здесь обитать и охотится. Тело болезненно ныло, нужно было расходовать свои силы грамотно. К счастью, ей понадобилось немного времени, чтобы понять, что это за место: пройдя еще дальше, когда шум реки совсем стих где-то далеко позади, девушка заметила легкий слой синеватой пыли на коре деревьев и листве кустарников. Пазл из разорванных отрывков записей Брата сложился в единое целое, и Иракли поспешила назад к сестре.       Ева сидела ровно на том же месте, где ее и оставила Валенштайн. — Поднимайся, — Иракли подошла к сестре и протянула руку, — Нам надо найти Абсолема. — Кого?.. — Гусеницу такую с кальяном. Возможно синюю.       Яснее Еве не стало. Так ничего и не ответив, она наконец поднялась с земли и отряхнулась. — Нам бы и одежду другую, — она с тоской осмотрела грязную, рваную футболку, которую теперь даже во сне носить было бы стыдно. — Найдем оружие — найдем и одежду. Пошли. — Почему мне кажется, что ты представляешь себя героиней фэнтезийного романа? — Фу, не люблю подобное чтиво.       Хоть Иракли и отмахнулась, Ева попала прямо в точку.       Вспоминая последнюю беготню по лесу и встречу с братьями, котом и Шляпником, Ева никак не хотелось идти в темную глубь леса. Однако, чем дольше девушки шли, тем больше лес преображался. Он был более живым. Постоянные глухие крики птиц и шорохи мелких животных не покидали ни на секунду и не заставляли чувствовать себя одиноким. Как ни странно, Иракли была в хорошем расположении духа, что замечалось почти с самого начала. Она удивительно бодро пробиралась сквозь любые кусты, петляя между стволами деревьев. Ева же была ее полной противоположностью. — А зачем нам нужен Абсолем? — Ева с опаской попыталась продолжить распрос. — Он может нам помочь, — сразу и без возмущений ответила Валленштайн. — С чего бы? Все так и жаждут заполучить бабочку, а он внезапно отпустит ее? — С ним единственным можно вести переговоры, — чуть тише обычного промолвила Иракли, — При определенных условиях. — Каких условиях? — Не знаю.       Ответ явно возмутил Еву. Валли продолжила: — Я не дочитала, не успела. Но, полагаю, он может помочь. А еще на его территорию никто кроме бабочек не может заходить. — Странно, не правда ли?       Иракли в ответ лишь пожала плечами. Она была уверена, что гусеница укажет нужную дорогу. Или по крайней мере, на какое-то время можно будет почувствовать себя в безопасности.       Время действительно текло, как обычно, как дома. Стемнело, а значит в другом — настоящем мире — в этот момент рождается новый день. Что будет утром? Скорее всего, Шон первым делом придет проверить Иракли, но, не обнаружив никаких изменений в состоянии сестры, покинет ее комнату, предварительно опрокинув пару стопок книг и вновь не заметив тетрадь с записями о Стране Чудес, открытую на странице с витиеватой надписью «Шляпник». Затем он пойдет в соседнюю комнату — комнату Евы. Рук на кухне стало не хватать, поэтому приходится подключать ее и на завтраке. Но она тоже не откроет глаза. Наверное, в этот момент через Шона пройдет словно удар током. Юноша будет долго стоять над девушкой, тормошить ее за хрупкие плечи, но тело лишь обратно упадет на мягкую постель. Скорее всего, он даже не сразу сообразит рассказать Брату обо всем. В любом случае это потрясет особняк. Не так сильно, как после случая с четырьмя малышами и Карелией, но все же.       Девушки медленно продвигались все вперед и вперед в полнейшей тишине, которую разбивал на тысячи осколков хруст веток под ногами. Видимость стала потихоньку уменьшаться из-за сгущающегося тумана. Еве показалось, что он имел голубоватый оттенок, но спрашивать об этом своего гида она не стала. Туман все сгущался, и вскоре дальше своего носа девушки уже ничего не видели. — Ты все еще знаешь куда идти? — для уверенности спросила Леманн. — Да. — Ну ладно.       Иракли резко остановилась, из-за чего зазевавшаяся Ева едва не столкнулась с сестрой. Валенштайн аккуратно провела пальцем по темной коре дерева, на которой тут же осталась небольшая полоса, а на руке девушки появилась гранитово-серая пыль. — Он где-то здесь, я уверена, — прошептала она и резко ринулась вперед.       Ева едва поспевала за сестрой, а отставать здесь одной было опасно. Помимо странного синеватого тумана в воздухе витал такой же странный, сладкий и пьянящий запах, но, казалось Иракли его не замечала. В противном случае, она уже шла у него на поводу, и один Бог знал, куда этих двоих он приведет. — Очередные меченные души в моих владениях, — внезапно прозвучал такой же дурманящий голос. Было сложно сказать, где находился его источник. Было бы даже правильнее сказать, что звучал он отовсюду. — Великий Абсолем, — Иракли притормозила и, сделав реверанс, слегка поклонилась. — Оставь кривлянье для королевы. Оно тебе понадобится, — сразу ответил ей голос.       Туман стал собираться в большие клубы, завиваться в синеватые водовороты и вдруг взмыл вверх, открывая взору просторную поляну, в центре которой на огромных светящихся грибных шапках сидел мужчина в длинном плаще, волнами стелющимся вокруг и падающим вниз наземь. Светлые, почти белые волосы струились по плечам, ярко-голубые глаза светились в полумраке. Абсолем бесстрастным и оценивающим взглядом окинул девушек, приоткрыв узкие губы, выпускающие сладкий сизый дым. — Бабочки всегда дарили чувство свободы, красоты, легкости и чистоты, но ваши крылья, вижу черны и покрыты кровью, утратив свое серебро и бирюзу, — монотонно проговорил царь синего леса и опустил трубку от стеклянного кальяна, — Вы принесете много бед Стране Чудес, как и страна принесет Вам много боли. Однако останавливать никого я не буду, — он впился длинными ногтями в сосуд, — Зачем пожаловали? — Вы и сами знаете, — почти сразу ответила Иракли, хотя ни она, ни Ева не поняли ничего из сказанного жителем мира сна. — Слишком просто.       Ноги Абсолема вмиг растворились в дымке, которая стала создавать силуэт гигантской гусеницы, и он плавно спустился к своим гостям. — Ну… — Иракли задумалась, — Мы получили глубокие метки и потому хотели бы узнать, можно ли быстрее вылечить раны? Есть лекарства? Думаю, все необходимое удастся найти в городе… Как до него добраться? Возможно ли пройти весь путь, не столкнувшись с местными жителями? — Подумайте хорошо. Вы ведь сами пришли в такому же жителю этого мира, — на лице белокурого появилась лукавая улыбка. — Но Вам ведь не нужны бабочки, — вдруг выпалила Ева. Казалось, он сначала не замечал вторую девушку, но сейчас его глубокий взгляд остановился на ней, а улыбка стала еще шире. — С чего же такие выводы?       Эта фраза с ужасающим эхом пронеслась в голове девушек. Еван осторожно перевела взгляд на сестру и мысленно с укором спросила: «Говоришь, мы здесь в безопасности?» — Я полагал, вы более внимательные, — продолжил он раньше, чем сестры успели что-либо предпринять, — Даже под ноги не смотрите.       Ева невольно сделала шаг назад, и в этот момент под стопой что-то хрустнуло. Она опустила взгляд и едва не взвизгнула: под весом Евы чья-то черепушка почти сразу с треском развалилась, и реакция девчушки явно позабавила царя синего леса. — Все верно. Вам нечего бояться. Я не трогаю своих новых гостей, — заверил он, и в этот момент его голубые глаза опасно заблестели, как у настоящего хищника, — Но не советую проникать в мои владения во второй раз. — Не беспокойтесь. Как только узнаем, что надо, сразу уйдем, — быстро и спокойно ответила Иракли, — Еще раз: есть ли безопасный путь до города?       Абсолем усмехнулся. — Есть. Но не для вас. И город вам мало чем поможет в ваших целях. — Но нам нужно оружие, — твердо отрезала она. — Мне нравится эта уверенность, — почти прошептал Абсолем, — И мне даже нравится к чему это приведет в конце концов, — он снова заговорил загадками для девушек. Дым вновь окутал тело гусеницы и вернул его на грибной трон, — Никакое лекарство не излечит ваши раны в один миг. Единственное лекарство — время. Однако, даже заполучив необходимое оружие, вы не протянете здесь и двух дней. Вам нужны союзники. И вы их найдете. Для этого вам надо наведаться к Червовой Королеве и найти потухшие души.       Ни черта сестры не поняли в его словах, но запоминали их, словно диктофон. Губы Абсолема коснулись трубки кальяна и выдохнули дымок в виде цветка. — Королева не любит розы. Больше ничего не могу сказать.       И спрашивать дальше что-либо было невозможно. Дым вновь закружил вокруг, рассеивая туман и скрывая в себе очертания поляны и самой гусеницы. — Подождите! — Иракли бросилась вперед в надежде найти Абсолема в гуще тумана, — Как нам добраться до города? — Идите на юг. Покинув лес, вы окажетесь на перепутье. Обе дороги выведут к городу, — голос гусеницы затихал, пока не перешел в шепот, — Никто не спасет ваши жизни. Только вы сами сможете спасти себя.       Абсолем полностью растворился в тумане, оставив за собой звенящую тишину. Ева все молчала, пытаясь собрать мысли слова в кучу. — Каковы… наши действия? — наконец выдавила она, подойдя к задумавшейся Иракли. — Пережидать. Нам нужен ночлег, — негромко протянула она. Кажется, Иракли ожидала совсем не этого, — Выйдем на окраину и там остановимся.       Ева ничего не ответила. Немного постояв на месте, всматриваясь в непроглядный туман, где минутами ранее сидел король этого леса, Леманн последовала за сестрой, которая опять направилась куда-то в неизвестность. И только когда туман стал постепенно исчезать, при этом сизая пыль на деревьях еще была видна, они остановились. Иракли старательно пыталась переварить полученную информацию в полнейшей тишине, и эта тишина сводила Еву с ума. Валенштайн опустилась наземь, облокотившись на дерево. — Как думаешь, нам лучше выдвигаться утром или вечером? — вдруг спросила она Еву. — Куда? — Ну, во дворец. — А… — Ева запнулась, отведя взгляд. Немного подумав, она присела рядом с сестрой, — Лучше утром. Все будут спать. Точнее, еще ночью. А сколько нам идти до замка? — Если выйдем на рассвете и не будет никаких проблем, думаю, в полдень уже будем там, — все также задумчиво проговорила Валли. — А ты точно поняла куда идти? — Да. К тому же, еще и читала. — Где ты все это вычитываешь? — Ева недоверчиво сдвинула брови, — Я ни разу не видела никаких тетрадей и записей у Брата на столе, и очень сомневаюсь, что в нашей библиотеке есть энциклопедия «Все о безумной Стране Чудес» или «Краткий курс по выживанию в мире снов».       Иракли раздраженно вздохнула, сморщив нос. — Плохо смотрела, значит. Еще где-то год назад я относила Брату ужин и случайно заметила записи на его столе о Стране Чудес. Сразу поняв, что это крайне ценная информация, я стала чаще вызываться относить ему еду и прочую мелочевку, даже заглядывала к нему просто так, без повода, — Ева догадалась, что Валенштайн проникала в комнату Брата, когда его не было в доме, — Я уже призналась в корыстности своих намерений, не заставляй меня это еще раз повторять, — Иракли вздохнула, — Ну и вот. Что-то фотографировала и переписывала себе, если могла разобрать его корявый почерк, что-то просто читала и запоминала. Многое уже и сама повидать успела за сотни таких путешествий. — Хорошо, я поняла. Можешь не продолжать, — Ева устало потерла глаза, решив больше не ковыряться в сомнительных похождениях Иракли, — Слушай, а нам безопасно здесь находиться? Абсолем же сказал, что мы больше не должны попадаться ему на глаза? — Пока не покинули лес — мы все еще его желанные гости. Только когда уйдем, обратной дороги больше не будет, — объяснила Валенштайн, — Он такой же обитатель этого мира и также питается душами. Но из всех он более… великодушный? — Мне кажется, у него есть другие причины не есть нас сразу. — Ладно. Не забивай голову. Давай спать.       Не дожидаясь ответа, Иракли повернулась на бок, подложив руки под голову, и почти сразу задремала. Ева не переставала удивляться такому удивительному самоконтролю и хладнокровию сестры. Обе девушки сильно вымотались за этот день. Но несмотря на это, Ева не могла уснуть, прокручивая в голове слова Абсолема и предполагая, как закончился день в особняке, как отреагировал Брат и Шон, что они могли бы сделать. Будут ли их искать? Или история Леры повторится?