***
Следующей ночью Клодия снова попробовала достучаться до Луи. Пробарабанив по двери почти десять минут, она поняла, что что-то случилось, и отправилась к единственному существу в доме, у которого была реальная власть. Лестат принял её холодно, скептически выслушал испуганный голос девочки и, нарочито бесцеремонно отодвинув её в сторону, поднялся наверх. Из деликатности постучав костяшкой согнутого указательного пальца по двери, он понял, что ему точно не откроют. Тогда Лестат повернулся и бросился вниз, на улицу, по пути едва не столкнувшись с заплаканной Клодией. Он проворно взобрался по стене на второй этаж, прямо сквозь открытое окно проник в комнату Луи и отпер дверь. Вбежавшая в комнату девочка увидела, что спальня пуста. Все вещи лежали на своих местах, правда, в лёгком беспорядке, небрежно остывала заправленная кровать. — Он мог просто уйти на охоту, — предложила Клодия, правда, не сильно веря в собственные слова. Лестат смерил ее холодным, оценивающим взглядом. — Нет, глупая. Он уехал. — Как уехал? — насмерть перепуганная, девочка подняла на Лестата огромные, в пол-лица, глаза. — Куда? — Подальше отсюда, я полагаю, — скривился Лионкур, критически оглядывая скромную спальню своего отпрыска. — Нет, — побледневшими губами прошептала Клодия и упала на колени, задыхаясь от ужаса. — Нет! Луи! Луи! — Хватит орать! — прикрикнул на неё Лестат. — Сначала довела, потом начинаешь ныть! — Это я-то довела? — шёпотом переспросила девочка, — Я?! Да это ты вечно влезаешь в нашу жизнь, не имея своей собственной! Лестат посмотрел на неё снизу вверх и усмехнулся. — У меня была прекрасная жизнь с Луи до тебя! — К счастью, я стала для него куда важнее! — с торжествующей улыбкой добавила девочка. Это заставило Лестата напрячься. Он повернулся к двери и сделал шаг по направлению к выходу, как Клодия схватила его за полы сюртука и отчаянно крикнула: — Не уходи! Умоляю, Лестат, не уходи! Лионкур содрогнулся от отвращения и попытался освободить одежду из цепких детских пальцев. — Отпусти! — Лестат, я тебя молю! — прошептала насмерть перепуганная девочка, ещё сильнее вцепившись в создателя. — Только не ты! — Вот как? Теперь мы запели по-другому! Клодия вздрогнула и медленно разжала руки. Её склонённая фигурка на полу, бессильно опустившиеся на колени руки и абсолютное отчаянье на лице тронули сердце Лестата. — Я действительно люблю Луи больше, — прошептала она, — но ведь и ты мой отец! Лестат, ты знаешь, что я слаба. Мне не выжить в одиночку. Я погибну! Если Луи ушёл из-за меня, ушёл из-за нас, я осталась совсем одна! Пожалуйста, если в тебе есть хоть капля жалости — не бросай меня! Позволь мне быть с тобой! В этом хрупком детском теле говорила взрослая душа. Лестат снова окинул её пристальным взглядом и остановился. — Он вернётся, — тихо произнёс он наконец и добавил неуверенным голосом: — должен вернуться… — А если нет? — Клодия подняла голову, в её глазах стояли слезы, — если он ушёл насовсем? Лестат вздрогнул от её слов и покачал головой. — Нет… Не может быть. — Неужели мы… больше его никогда не увидим? — на последних словах силы Клодии кончились, и она в изнеможении легла прямо на пол, сжавшись в комок. — Нет, — повторил Лестат, — если Луи не вернётся, я отправлюсь его искать. Я его хоть из-под земли, но достану! Клодия ничего не ответила, однако плечи её содрогались от безшумных рыданий. Лестат поднял её на руки. Сколько лет прошло с тех пор, как он делал это в последний раз! Он положил девочку на кровать Луи, завернул её в одеяло и сел рядом. — Почему он нас бросил? — прошептала она наконец очень тихим и слабым голосом. Лестат не знал, что ей ответить. Натура Луи была слишком хрупкой, ранимой, а постоянное напряжение заставило его покинуть дом в поисках более комфортной обстановки. Ох, Луи… Клодия высвободила из одеяла одну руку и слегка прикоснулась к кисти Лестата. Он инстинктивно отдёрнул руку, и девочка, глотая слезы, отвернулась. Они оба ничем не могли помочь друг другу. Боль не объединила их, наоборот, казалось, они стали ещё более далекими, чем раньше.***
Тихая и спокойная жизнь в месте, где ты родился и вырос — что может быть лучше? Я наслаждался родными окрестностями, потихоньку восстанавливая собственноручно сожжённый особняк. И все же, не смотря на занятую мыслями о ремонте голову, моё сердце беспрестанно ныло, оборачиваясь на далёкий город. Как они там, без меня? Поняли ли, что я действительно ушёл? Ведь прошло уже почти две недели. Справились ли они с этим? И что стало с ними обоими? Я беспокоился о Клодии. Она в одиночку долго бы не протянула. Ей нужна была компания. А Лестат, увы, был не самым подходящим для неё компаньоном. Сам Лестат, я полагал, вскорости сможет найти себе другого спутника, о чем ни раз докладывал. Ему ничего не стоит вскружить голову мыслями о вечной жизни какому-нибудь аристократичному юнцу. От этой мысли мне стало вдруг так больно, что я даже опустился на низкую скамейку и спрятал лицо в ладонях. Сама мысль, что Лестат найдёт мне замену, раздирала меня на части. Как не пытался я абстрагироваться от этих наваждений, перед глазами то и дело вспыхивали многочисленные сцены из нашего общего прошлого. Лестат был очарователен настолько, что мог получить любого. Я ошибался думая, что с моим отъездом жизнь станет лучше. Теперь я был лишён возможности просто видеть их обоих, лишён случая просто прикоснуться к ним. Взять Клодию на руки, погладить по густым волосам. Случайно или почти столкнуться в коридоре или на лестнице с Лестатом, прикоснуться на миг к его руке, получить в ответ чаще настороженный взгляд, а очень редко — слабую улыбку. От этой улыбки у меня кружилась голова. Пару-тройку раз я намеривался вернуться. Просто плюнуть на все и всех и приехать обратно. Интересно, как они отреагировали бы на это? Чтобы сказали? Ну, Клодия, конечно же, тут же кинулась в объятия. А вот Лестат… Что бы он сказал? И застал бы я его дома? Может, он уже уехал сам, или находится бы в обществе нового компаньона. Но ни одна такая мысль не заставила меня действительно уехать. Я знал, что легче наша жизнь не станет. Я проявил слабость и теперь должен был иметь силу, чтобы пережить последствия. Перед сном я глухо рыдал, спрятав лицо в выцветшую подкладку старого гроба на семейном кладбище. Да, моя жизнь была полным отражением моих поступков.***
Ещё одна неделя пролетела незаметно. А для Клодии и Лестата она была ещё одной неделей без Луи. Они оба, точно два призрака, жили по замкнутому кругу: сон, охота, мелкие развлечения типа чтения, чтобы убить время, снова сон. Разговаривали мало, отсюда и сами конфликты сами себя исчерпали. Первой не выдержала Клодия. — Я больше так не могу! — выдохнула она, встав прямо перед креслом, в котором сидел Лестат. Он поднял на неё глаза поверх книги. — О чем ты? — Я обо всем! О этой вот жизни! Неужели тебе нравится? — воскликнула она. Лестат ничего не ответил и попытался снова погрузиться в чтение, но Клодия выхватила книгу у него из рук и, опережая его возмущение, тихо произнесла: — Я скучаю… Эта простая, но до боли справедливая фраза заставила Лестата мигом успокоить свой гнев. — Я знаю, — мягко сказал он. — Я хочу, чтобы он вернулся! Хочу, чтобы все было по-прежнему! — По-прежнему? Но ведь из-за этого Луи и ушёл! Ему стало невыносимо жить здесь, с нами! Если все останется таким же, Луи точно не вернётся, — заметил Лестат. — Что же ты предлагаешь? — Клодия выпрямилась, положила руки на талию и внимательно посмотрела на него. — Компромисс, — промолвил Лестат, — для начала. Заключим перемирие. — Идёт, — она даже не стала спорить, — я согласна. Дальше что? — Прикинуть, куда именно мог уехать Луи, — Лестат встал и подошёл к столу, вытащил из-под кипы книг большую карту и разложил её прямо на полу. — Это ты обводил все эти места? — поражено спросила Клодия. Некоторые города на карте были обведены. — Да, прикидывал, куда именно мог отправиться Луи. — И к чему больше склоняешься? — Заинтересовано спросила девочка. — Мыслей много. Луи мог уехать в Европу, все зависит от того, в каких чувствах он покинул дом. — Ну, тут не нужно гадать. Ясно, что не в самых приятных! — И все же, Луи привязан к дому. Новый Орлеан — его родина. А с его характером уезжать так далеко от родных мест равносильно тяжелейшей муке. — Значит, возможно, что он где-то поблизости? — от неожиданного откровения Клодия даже понизила голос. — Думаю, да, — Лестат пристально оглядел карту и провёл пальцем по области неподалёку от Нового Орлеана. — Плантации… — Считаешь, Луи мог уехать туда, где ты его обратил? — удивлённо спросила Клодия. — Прежде всего, это место, где он вырос, — сухо заметил Лестат, при этом его взгляд скользнул по карте Франции с какой-то тоской. — Так что да, я склоняюсь к мысли, что Луи не покинул страну. — Значит, нам нужно скорее разыскать его! — воскликнула Клодия, захлопав в ладоши. — Стоп! — Лестат предостерегающе полнял руку. — Для начала поеду только я. Нужно, чтобы кто-то присмотрел за домом. А тебя я в поездке не выдержу. — Что? Нет! Я поеду с тобой! Я уговорю Луи вернуться! — возмущённо запротестовала девочка. Лестат вздохнул. — Не глупи! Одна ты ехать не можешь, ты ведь выглядишь, как ребёнок! С собой я тебя тоже не могу взять — ты только задержишь в пути! Имей терпение, я напишу тебе, когда доберусь до места. — Значит, я буду все это время одна? — прошептала Клодия, по щекам которой уже текли слезы. Однако Лестат был уже в предвкушении и не стал её утешать. — Именно! Ты ведь хозяйка, Клодия! И поверь мне, одиночество не так уж страшно! Есть возможность привести в порядок голову, — добавил он с усмешкой. — Ладно, — девочка качнула головой и уселась в кресло. — Когда ты отправляешься? — Завтра ночью, — произнёс Лестат, сосредоточенно рассматривая карту. — Главное, что бы Луи действительно был там…***
Месяц. Целый месяц в дали от города и ругани. Месяц я живу на природе, в глуши, наслаждаясь (ну или заставляя себя наслаждаться) одиночеством. И все же польза была заметна. Я уже не дёргался по любому поводу, нервы, пребывавшие несколько месяцев на пределе, отдохнули. Я старался забыть о Рю-Рояль. Но не знал, что Рю-Рояль не забыла меня. Как-то лунной ночью, поохотившись, я прогуливался по окрестностям родной плантации. Воспоминания переполняли моё сердце, заставляя мыслями возвращаться в столь далёкое прошлое. Стрекотание цикад в траве, лёгкое дуновение ветерка — это был своеобразный райский уголок. Ощущение присутствия кого-то постороннего закралось внезапно. Я оглянулся и увидел вдалеке приближающийся силуэт какого-то всадника. Даже для вампирского зрения это было слишком далеко. Решив не обращать внимания, я все же постарался уйти подальше размышляя, кого это занесло на ночь глядя в эти края. Увы, обернулся я слишком поздно. — Луи! — знакомый и пронзительный голос прозвучал буквально в полуметре от меня. Я вздрогнул, обернулся и увидел Лестата, который спрыгнул с коня и теперь шёл прямо ко мне. И тут я даже не задумался о том, что делаю, просто бросился прочь. — Луи! Луи, подожди! Однако я даже не повернулся, продолжая бежать так быстро, словно за мной мчался рой разозлённых пчёл. Бежать как можно дальше и быстрее! Плевать на дом, плевать на оставленные вещи! Главное — уйти, исчезнуть, чтобы Лестат больше никогда не смог найти меня! Потому что ещё одной разлуки я не переживу. Я свернул к старому парку и начал петлять между деревьями, точно заяц, преследуемым собаками на охоте. Сама мысль о том, что Лестат все же нашёл меня, внушала мне какой-то первородный ужас, ведь я не знал, что ждать от него. Однако все мои попытки ни к чему не привели. Я бежал на пределе своих сил, но Лестат был сильнее, и он догнал меня, схватив за руку и сбив с ног. Я рухнул на землю и отчаянно закричал: — Оставь меня! Оставь меня в покое хоть раз! Неужели я так многого требую?! Но Лестат не дал мне ни секунды на сопротивление. Он схватил меня за обе кисти и практически вдавил в сырую землю, лишив возможности ускользнуть.