Побег

Следующей жертвой стал высокий мужчина в возрасте, солидно одетый. Он не почувствовал угрозу, когда Лестат приблизился к нему, делая вид, что хочет спросить дорогу. В тот же миг я бросился на бедолагу и вонзил зубы в бьющуюся жилку на его шее. Мужчина дёрнулся, но Лестат схватил его за руки и приник к левому запястью. Вдвоём мы быстро расправились с ним и наконец почувствовали сытость. — Хочу прогуляться по центру, — немного погодя произнёс Лестат. Я согласно кивнул. Мы двинулись не торопясь по полупустым улицам спящего города, свободные, счастливые, влюблённые. Лестат не упускал возможности прикоснуться ко мне, украдкой сорвать поцелуй с моих губ, обвить обеими руками за талию и прижать к себе. — Прости, но я не могу от тебя оторваться, — жарко шепнул он мне на ухо. Я улыбнулся, провёл ладонью по его мягким белокурым волосам и положил голову ему на плечо. — И я от тебя. Лестат заглянул мне в лицо, в его глазах мелькнула тревога. — Mon cheri, мне кажется, или ты все же хочешь вернуться? Я посмотрел на него растерянно и отстранился. Лестат подошёл ко мне. — Скучаешь по ней, да? Я ничего не ответил. Мне в этот момент хотелось исчезнуть с глаз Лестата, оказаться от него как можно дальше. Я чувствовал, что предаю его. — Пойдем, — он протянул мне руку, которую я судорожно сжал пальцами, — возвращаемся домой. — Лестат, — я тихо окликнул его, и он обернулся. Я хотел сказать, что моя любовь не исчезнет по приезде, и что между нами все будет по-прежнему, но слова застряли у меня в горле, и я закусил нижнюю губу. Лестат поспешил мне на помощь. — Я знаю, — мягко сказал он, — не злюсь. Честно. И тут я не мог сдержаться. Одним резким движением я бросился к нему, обвил руками его шею. — Я идиот, Лестат. Я все испортил. Прости меня. Я не хочу тебя обижать. Хочу, что бы ты знал — я люблю тебя. Я счастлив, что ты приехал за мной. Я благодарен тебе за все, что ты для меня сделал. Пожалуйста, прости меня. Он крепко обнял меня в ответ. — Если для абсолютного счастья тебе нужна она, значит, мы вернёмся домой, — ответил он твердо. Я почувствовал, что к глазам невольно подступают слезы. — Ну, — Лестат одной рукой приподнял мою голову за подбородок и коснулся губами моего лба, — никто не стоит твоих слез, Луи. Я не обижаюсь на тебя. — Поцелуй меня, — очень тихо попросил я и тут же умолк, чувствуя лёгкий страх. Кончики губ Лестата чуть приподнялись, и он приблизился к моему рту и поцеловал — глубоко, долго, чувственно и очень нежно. — Я всегда буду принадлежать тебе, — шепнул я, — пока не надоем. Лестат нахмурился. — Чтобы я этого больше не слышал! А иначе… — тут он крепко обхватил меня обеими руками и вдруг взмыл вверх. Я в ужасе вцепился в него, а с губ Лестата срывался и таял в лёгком ночном воздухе звонкий смех. — Я держу тебя, Луи! И никогда не отпущу! Слышишь? — Лестат! — только и мог выдавить я, испуганно глядя то на него, то вниз, на оставленную далеко под нами узкую улочку. — Мы возвращаемся домой, Луи! — Шепнул он мне на ухо, — но эту ночь я проведу только с тобой! Он держал меня крепко, но осторожно, словно дорогую антикварную вазу. Вскоре мы очутились над небольшим тёмным лесом, и Лестат аккуратно опустился на мягкую, влажную от дождя землю. — И зачем мы здесь? — оглядевшись по сторонам, скептически поинтересовался я. Но Лестат с таинственной улыбкой взял меня за руку и повёл за собой вглубь леса по едва заметной тропинке. — Тебе понравиться, — загадочно ответил он и больше не отвечал ни на какие мои вопросы. Я старался не нервничать, но прекрасно зная Лестата, беспокойство я все же ощущал. А сам Лестат вёл себя совершенно непринуждённо. Он даже что-то тихо напевал себе по нос, чего я прежде никогда за ним не замечал. — Я знаю, что ты прекрасно разбираешься в музыке и просто восхитительно играешь на фортепиано и клавесине. Но вот о других твоих талантах я не имею никакого представления, — заметил я чуть погодя. Лестат обернулся ко мне. — А ты хочешь о них узнать? — Конечно! — воскликнул я, примеряясь к его шагу, — ведь мы… Я хотело сказать, что мы теперь пара, как я полагал, но так и не смог произнести это вслух. На самом деле я не знал, считал ли нас парой сам Лестат. Он в этот вечер был необычно чувствителен к любому моему изменению в настроении или интонации голоса. — Мы? — многозначительно произнёс он. Я замялся. — Лестат, я надеюсь, ты не будешь раздражаться, если я скажу, что теперь, с этой ночи… мы стали не просто соседями по дому? Он усмехнулся и тряхнул белокурой головой. — Разумеется, нет! Ведь это правда. — И мы не друзья, — медленно добавил я. Он согласно кивнул. И тут я резко остановился. — А кто мы, Лестат? Кто мы теперь друг для друга?! Он настороженно впился взглядом в моё лицо, а потом осторожно приблизился, обхватил мою голову обеими руками и произнёс: — Я тебя люблю, Луи. Кто ты для меня теперь? Мой возлюбленный. Кто мы друг для друга? Компаньоны по жизни. Мы пара. Если ты согласен, конечно. Несколько секунд я молча присматривался к нему, чисто подсознательно испуганно ожидая какой-нибудь подвох. Но лицо Лестата оставалось спокойным и серьезным. Он говорил искренне и явно ничего не утаивал. В этот момент осознания я непроизвольно крепко обнял его. — Полагаю, твой ответ — да? — уточнил он немного погодя мне на ухо. Я кивнул, облегченно вздохнув и закрыв глаза. Лестат гладил меня по волосам, как маленького, а я вдыхал полной грудью тонкий, едва уловимый запах его волос. Лишь с огромным трудом мне удалось оторваться от него. Лестат мягко улыбнулся. — Я все ещё надеюсь показать тебе кое-что, — произнёс он. — Показывай, — согласился я и больше уже не задавал вопросов о цели нашего лесного променада. Идти пришлось минут двадцать. Продираясь сквозь густые ветви деревьев, я ни на миг не выпускал ладонь Лестата из своей руки, словно боялся потеряться. Где-то глубоко внутри я чувствовал мощную связь, образовавшуюся между нами, и теперь боялся, что она прервётся. — Почти пришли, mon cheri, — произнёс Лестат и остановился, — дальше тебе придётся немного пройти с закрытыми глазами. Он вытащил из кармана камзола широкую шёлковую ленту и протянул её мне. — Ты не против? — Я не буду спрашивать, что ты задумал, — улыбнулся я и повернулся к нему спиной. Лестат осторожно закрыл мне повязкой глаза и снова взял меня за руку. — Тут совсем близко, — произнёс он шёпотом, и в этот момент по моему позвоночнику пробежала дрожь. Я вдруг почувствовал странное желание, никак не связанное с ночной прогулкой по лесу. Осуществление этого желания куда логичнее было устроить в мягкой постели. Однако вслух свои мысли я выразить постеснялся, хотя думал, что Лестат вряд ли бы мне возразил. — Вот тут. Стой, — Лестат развязал лёгкий узел на моем затылке, и я смог наконец оглядеться. Мы стояли прямо на берегу небольшого чистого озера. Прямо над ним, отражаясь в хрустальных водах, стояла полная луна. Тишина вокруг нарушалась только стрекотом цикад. Где-то темноте ухнула сова. — Лестат, — сорвалось у меня совершено непроизвольно, и я обернулся к нему, полный восторга, — как ты нашёл это озеро? — Пока искал тебя, пролетал мимо, — нарочито спокойно отозвался Лестат и хитро улыбнулся, — может, захочешь окунуться? Я подошёл к озеру и опустился прямо возле кромки воды на корточки. Осторожно зачерпнув в горсть холодной воды, сверкнувшей в лунном свете, я невольно улыбнулся. — Не знал, что ты такой романтик, Лестат. Я окунусь, но только после тебя. Честно говоря, я был абсолютно уверен, что он откажется. Однако Лестат начал совершенно спокойно раздеваться. На мой ошарашенный взгляд он ответил усмешкой. — Мне совсем ничего не стоит сделать этот заплыв, Луи, — отозвался он, повесив на сук камзол, — зря ты думаешь, что я этого не сделаю. Прямо на моих глазах он полностью разделся и уверенно направился к воде. Лунный свет освещал его белоснежную кожу и искрился на белокурых волосах, падающих на плечи. Лестат отошёл на достаточную глубину и затем уверенно поплыл вперёд. Глядя на его довольную физиономию, которую он не преминул мне продемонстрировать, я начал стремительно раздеваться следом за ним. В смертной жизни я плавал не дурно, а вот в вампирской это делал впервые. Как и все навыки, приобретённые в человеческом теле, плавание давалось мне ещё лучше. Я быстро догнал Лестата. — Ты приехал за мной из Нового Орлеана, чтобы искупаться? — со смехом заметил я. Лестат довольно улыбнулся. — Чтобы сделать это с тобой. Что-то было в его голосе, когда он это говорил, странная нежность проскользнула в его ярко-голубых глазах с сиреневым отливом. Я подплыл к нему и запечатлел на идеальной формы губах влажный поцелуй. Лестат ответил с присущей ему пылкостью. В его движениях сквозила неукротимая энергия. Он обвил мою шею обеими руками, и хотя я старался держать нас обоих на плаву, вскоре почувствовал, что мы медленно тонем. Я огромным трудом оторвался от него и сделал несколько мощных взмахов в воде. Лестат уверенно поплыл ещё дальше, явно намериваясь переплыть озеро. Я поспешил догнать его. Вскоре мы уже плыли наперегонки, словно смертные мальчишки, брызгаясь и отпихивая друг друга. Наконец мои ноги коснулись песка, и я стремительно рванулся к берегу. В этот момент Лестат крепко схватил меня за плечи и толкнул в воду. Я не удержался и нырнул с головой, но Лестат тут же приподнял мою голову над водой, а сам с улыбкой наклонился: — Кажется, вы, мсье, хотели первым добраться до берега? — И сделал бы это, если бы не ты! Он удерживал меня навесу, одну руку подложив мне под голову, другую под поясницу. — Не хотел отпускать тебя одного, — шепнул он и поцеловал меня. В ответ я обвил за шею обеими руками, пальцами зарылся в его волосы. Коленями обхватил его ноги, словно спрут, обвив всеми конечностями. Мне вдруг показалось, что мы оба — просто две части одного целого существа, единые в мыслях и желаниях. Лестат на руках вынес меня из воды и отнёс на мягкий прибрежный песок. — Я скоро разучусь ходить, — шутливо пригрозил я, — ты все время носишь меня на руках! — Мне не сложно, — он передернул плечами, — к тому же ты так хрупок, Луи. — Ну не настолько же! — Я сцепил наши пальцы и подвинулся ближе к нему. — Ты, конечно, гораздо сильнее меня, Лестат, но и я уже давно не смертный. — Порой я забываю про это, — шепнул он, — особенно когда смотрю на тебя и понимаю, как ты желанен для меня. Я немного растерялся, но времени на ответ мне не дали. Лестат привлёк меня к себе, обхватил и прижал к своему мокрому телу, отчего я вдруг почувствовал себя так по-детски защищённым, что стало даже как-то неудобно. Нежный и мокрый поцелуй в лоб, по волосам Лестата стекали капли воды, да и свои волосы можно было отжимать. Мы оторвались друг от друга только перед самым рассветом. Лестат принес нашу одежду, к тому моменту наша кожа уже успела высохнуть, и он снова поднялся в воздух. На этот раз я не волновался за свою безопасность и даже смог полюбоваться предрассветным городом. Лестат стремительно влетел в открытое окно гостиницы, где мы остановились, и поставив меня на пол, тут же быстро закрыл его и занавесил шторами. Я устроился в углу кровати, откинув одеяло. Лестат снял обувь и камзол, после чего устроился рядом и сразу обхватил меня обеими руками, уткнулся носом в моё плечо и тут же заснул. А я долго лежал с открытыми глазами, прислушиваясь к отдаленному шуму проснувшихся людей, изредка поворачивал голову и смотрел на спящего Лестата, который ни на секунду не выпускал меня. И лишь когда солнце полностью взошло над горизонтом, я погрузился, наконец, в глубокий сон.

***

Мы покинули гостиницу следующей же ночью и спустя двое суток приехали в Новый Орлеан. Я вдохнул полной грудью его влажный воздух, и только сейчас понял, как же соскучился. А Лестата по мере приближения к дому охватывало беспокойство. Может, он думал, что едва я переступлю порог, как тут же оттолкну его? Его полные тревоги глаза, наблюдавшие за каждый моим действием, робкие прикосновения, когда нас никто не видел, внушали мне беспокойство. Я не хотел вернуться к тому, от чего сбежал. И в первую очередь мне необходимо было успокоить свою блондинистую половинку. — Эй, — мягко взяв его за руку, я повернул Лестата к себе и очень нежно произнёс: — я говорил правду, что ничего не изменится, Лестат. Я тебя люблю. Я хочу быть с тобой. И нас никто не сможет разделить. — Даже она? — хмуро спросил он, указав рукой на далёкий дом. Я выглянул из окна экипажа, который вёз нас на Рю-Рояль, и снова повернулся к Лестату: — Тем более она. Лестат ничего не ответил, но всю оставшуюся дорогу не выпускал моей руки, словно боялся, что я вдруг резко исчезну. Экипаж остановился возле подъезда, и мы вышли на улицу. В окнах горел яркий свет. Я вдруг почувствовал, как соскучился по Клодии. И все же за мной стоял Лестат, которого я больше всего на свете не хотел обижать. — Луи! — отчаянный крик пронёсся со второго этажа прежде, чем её каблуки застучали по лестнице. Клодия с разбегу бросилась в мои объятия и повисла у меня на шее. Весь обзор мне закрыла её густая шевелюра. — Здравствуй, родная, — прошептал я, нежно целуя её. Клодия крепко обвивала мою шею обеими руками и плакала от радости. — Ты наконец вернулся! Ты ведь больше не уедешь? Не бросишь меня? — с тревогой спрашивала она. Я поднял её на руки и повернулся лицом к Лестату. Поглаживая одной рукой её длинные кудри, я твёрдо произнёс: — Нет, Клодия. Я больше не брошу вас обоих. И при этих словах встревоженное лицо Лестата посветлело.