Перемена.

- Ты опять не помыл посуду!- крикнула на молодого человека женщина. Её голос был груб. Не такой, как у других мам. Сухой, без никакой капли любви при обращению к своему ребёнку. На её лице было немало морщинок, и оно было таким серьёзным, будто она на данный момент не у себя дома, а на похоронах. Кстати одежда тоже на ней была черная. Она её начала ей носить, сразу после того, как я ей рассказал, что я гей. Перед тем как мама начала кричать, я сидел на кухне и пил спокойно чай. Но так как мама пришла, только, что с работы голодная, она прямиком отправилась туда, где встретила меня и гору посуды, которую сама сегодня утром не помыла. - Мам, это же твоя обязанность?!- а что? Почему я должен был молчать. Раньше, да и всегда, это делала либо уборщица, либо мама. Сейчас почему я? - Сын, если ты любишь мальчиков, то это и твоя обязанность!!! - подал голос отец. Он входил на кухню. Ну, вот снова! О чём я вообще тогда думал, когда делился со своими, как я думал людьми, о том, что у меня так давно накипело. Я всего лишь хотел открыть свою душу. Ведь я их сын! Они должны были понять. Я не мог не сказать о том, что я чувствовал. В голосе отца было столько раздражения, что я подумал, что сегодня лучше слинять отсюда на пару деньков, пусть успокоиться. - Тебе что-то не нравиться? – А в голове: я так хотел, чтоб вы меня приняли … Молчание. А потом резкие слова в голову подтверждающие обратное. - Ну и живи, как последняя сучка в клубах, может, болезнь какую-нибудь подхватишь и сдохнешь. Мне сын - педик не нужен! – И это мне говорит мой собственный отец. Супер! - Мам, скажи моему отцу, что я вам сказал о моей ориентации только потому, что я считал вас своими близкими людьми! – Я говорил эти слова, повернувшись к своему отцу. Мужчине средних лет. Статный, высокий, крупного телосложения. Средний нос, пухлые губы. На его лице, так же как и на мамином не было не одной эмоции, будто эти люди одели маски. Тут послышался истерический женский вой. - Считал!!! Дорогой, он теперь за родителей не считает! – Я не понимал в чём дело? Ведь только отец сам сказал, что я ему не сын! Что за возгудание? -Тебе двадцать лет, но это не значит, что ты можешь нам дерзить! Я тебе сейчас так взгрею, что ты сразу забудешь о своих голубых замашках! – Да пошли вы! Бить вы меня собрались. Ни разу руку не поднимали, тут вспомнили, что у них сын есть! И что его воспитанием нужно заниматься, а не на работе зависать! - Да пошли вы! Лестница, крыша, нож, рука, темнота…. Долгожданная темнота…. *** - Минни, Минни… - это кто меня с утра зовёт? Что это вообще за голос? Кто это? Голос такой приятный… мужской, не такой грубый, как у отца, а наоборот, нежный, обволакивающий. В глаза резко ударил свет. Силуэт. Неясный, неточный. Минута – две. И вот силуэт- это мужчина, красивый шатен с ярко-янтарными глазами. Прямой нос, пухленькие губы. Детский подбородок, на носу декоративные очки в черной оправе, но с прозрачными линзами. Волосы красиво уложены, по блеску видно, что укладка сделана воском. - Мини, как ты?- заботливый голос, такое же лицо. Я нормально. Как я?! Всё отлично, встречаю утро с незнакомым мне парнем. - Ммм!- чё за нахер?! Больно, как больно! Голова раскалывается!- Ау?! – и руки? На них бинты. Недоумение? Нет просто, я нихера не помню. Что случилось? Воспоминание о вчерашнем ударили, доставляя моей голове ещё больше боли, но не только физически, но и душевно, где-то в груди скребли кошки. Они меня не приняли. Стыдно, отворачиваюсь от парня к больничной стене молочного цвета. Похоже он врач. А, ну да, точно – белый халат! - Мииин? Так бывает, в жизни многое случается, и не все люди справляются. Переживать из нас двоих сегодня буду только я. Договорились? – я хотел, что-то вставить. Я был удивлён. Этот врач хочет взять за меня ответственность? Почему? Зачем? – Я Кюхен, твой врач-психиатр. Когда тебя привезли, я кое-как тебя забрал из рук Итука. Он наш главврач. Хотя у меня много работы, но всё же... - Слушайте, идите, работайте, раз вам некогда!- вырвалось. Я хотел верить ему, но он такой же, как и мой родители. Ему всё равно, это всего лишь его работа. - Ты меня неправильно понял, я поговорил с твоими родителями и решил взяться за твои случай.- на мой затылок легла ладонь, и пальцами начала перебирать мои волосы, успокаивая меня, будто пытаясь отдать мне своё тепло, нужно мне тепло. - Мини??? Так вот, родители, в основном отец, конечно, не хотят тебя видеть. После больнице тебе есть куда пойти? – Что? Эти, они? Они что вообще? Как можно было это рассказать врачу? Как можно было сказать врачу, что я – их ребёнок им не нужен. Неужели ни какого стеснения? Никакой… Я в шоке. Поворачиваю голову к доктору. Наши взгляды встретились, и в его было то ли удивление, что я посмотрел, то ли искры жалости. Ну вот, что мне теперь ему сказать? Вот врач, я бездомный?! Ащщщ. - Конечно, есть. Я у друга поживу временно, а потом в общаге у знакомого сниму комнату. - я врал. Но вообще, какого хрена я перед ним отчитываюсь? Он всего лишь врач. Врач в моём вкусе. Вот бля! - А врать не хорошо. – улыбка, добрая улыбка с иронией. Да ты меня поймал. И что? - Я не вру! – с упрямствовал я. - Ладно, ладно. Давай я тебя покормлю.- и снова улыбка, смешанная с беспокойством. Он берёт с рядом стоящей тумбочки тарелку с мясным бульоном, и садится на мою койку, чтобы было удобно кормить. Афигеть!!! Меня?! Кормить? Я что сам не умею? Подымаюсь с кровати, пытаюсь взять в руки ложку. - Что я сам не смогу? – блять!!! Рука резко заныла, и ложка со звоном ёбнулась на пол! Сука!! Я смотрю на парня. Что зырешь? Корми, давай! - Успокойся я сам. – И снова эта улыбка. Я походу начинаю влюбляться! *** Он дарил внимание, любовь и тепло, а может это была просто жалость. Через три дня я смог сам кушать. Через две недели мы дрались подушками. Мне было с ним уютно, спокойно. Он меня никогда не спрашивал о том, что случилось между мной и родителями, но когда меня уже выписывали…: - Так, как так получилось, что ты решил покончить жизнь самоубийством? Что случилось? - Я не знаю, как сказать. Просто так получилось, что мне нравятся больше мальчики, чем девочки. Я ещё в семнадцать лет признался родителям об этом, но с тех пор отец меня этим доводит, а мама вечно обвиняет в чём либо, с поводом и без.- я закончил свои монолог. Я не мог смотреть в глаза человеку, который мне очень нравиться. Я поднял голову и наткнулся на удивлённое лицо, с поднятой одной бровью вверх. - Ты хочешь сказать, они это не восприняли, а ты ждал от них понимания? - Вот! Даже вы меня ни в чём не обвиняете. Я что виноват?!- вы меня понимаете. Вы не призираете меня. Почему? Неужели есть надежда? - Успокойся. Как психиатр и психолог говорю, что с тобой всё хорошо. Просто, ты устал от давления родителей, вот и срыв. А так в твоей справке будет написано, поскорее найти себе любимого, и жить с ним в мире и спокойствие.- Ну, вот не врач, а ангел!! Но вот как бы мне хотелось, чтоб этим человеком стал ты, Кю. Вышел из больницы. Ну и куда теперь Сонмин?.. Сел на остановку, вроде центр Сеула, а никого почти нет. После двадцати минут сидения на остановке, я принял решение нужно идти домой, забрать свои вещи, но не тут-то было. К дому-то я пришёл, но за порог, ни шагнул. Не впустили. Собрали в мои вещи кучу и выкинули в подъезд. Аккуратно сложив вещи в дорожную сумку, пошёл гулять по красивому Сеулу. А что оставалось делать-то? Вот. По дороге зашёл к другу Реуку, попросил у него денег, и кое-как доказав ему, что со мной всё будет хорошо, ушёл бродить. Мои ноги как-то сами привели к той же остановке, от которой, начнётся моя новая жизнь, потому что через полчасика ко мне подъедет машина, в которой будет сидеть Кю. И попросит об одном одолжении, от которого я не смогу отказаться. Он так важно подъедет и скажет: - Разрешите мне стать твоим лекарством от всех негодований?