***
Прогулки наедине приносили странное спокойствие и ясность. Сбежать с премьеры было не лучшим решением, но когда они поступали правильно? Само их существование было уже не правильно, так какой смысл что-то менять. Они шли в неизвестном направлении, главным было идти, не важно куда, важно что вместе, каждый погруженный глубоко в себя, словно пытаясь найти ответы на ещё не заданные вопросы. Кьёко думала, что совершила непростительную ошибку, из-за её эгоизма могла пострадать репутация её семпая, любимого, хотя она всячески избегала этого слова, в мыслях он был именно любимым, Кьёко думала, что нужно было закончить эту игру ещё тогда, ведь чем дольше рука её брата сжимала её ладонь, тем невыносимее было её отпустить. Каин не думал, его выдержка тлела где-то в соприкосновении их рук, и с каждым шагом отдаляющим их от кинотеатра, присутствие Сецу рядом ощущалось всё острее, горячее, желаннее. - Замерзла? - она не знала, как ответить. Осенние ночи действительно становились холоднее, особенно когда спишь в одиночестве, но сейчас, когда её братик так крепко сжимал её руку, всё тело охватывало непонятным огнём и ей уже не было холодно. И она хотела сказать, хотела рассказать обо всём, но не могла, не могла, потому что он уже не свободен, он уже не её. - Нет,- мысль о другой девушке в обътьях брата, злит, злит, что ещё кто-то может видеть его улыбку, его слабости, его настоящего. Сколько их было? Ведь помимо той о ком она знает, наверняка была ещё прорва других: доступных, фанаток, на одну ночь и дольше, красивых, опытных, знающих, что значит любить мужчину, знающих что значит любить его. Она больно закусывает щеку, чувствуя привкус металла на языке, старается не смотреть ему в глаза, чтобы он не увидел сталь в её. - Сец? - Его тёплые пальцы, касаются подбородка, а кажется души, и всё её существо тянется, одновременно противитивится этому прикосновению. Сецу хочется наслаждаться, Кьёко хочется бежать. Обычно решает Кьёко, сегодня - Сецу. - Всё хорошо, - она улыбается, кокетливо, ласково, нежно, вызывающе, сексуально. Одной улыбкой запуская когти в сердце Каина. И он сдаётся, слишком приятна эта жестокая ласка, слишком долго он терпел, сама Сецу была слишком. Рен хотел многого, хотел, но не мог позволить. Каин хотел не так много, но мог позволить себе всё. Поэтому проводя пальцем по губам Сецу, Рен боялся, а Каин думал, что помаду приятнее сцеловывать, а не размазывать. И словно под гипнозом, они оба следили, как приоткрылись её губы, как глаза сверкнули бесовским огнём, как на мгновение прервалось её дыхание, как она всем телом потянулась вслед за его рукой, будто это не он здесь был околдован. И мир, казалось, на мгновение застыл, у Кьёко не осталось аргументов, у Сецу не осталось мыслей. И вот она уже в его обьятьях, его губы находят её, впиваясь с такой жаждой, словно целовать её единственная правильная вещь в этом мире. И она отвечает с тем же напором и жадностью, всем телом силясь слиться с Каином в один организм. Рен думает, что это не правильно, Каин знает, что так и должно быть, знает, что до этого момента он возможно и не жил вовсе, знает, что только ради таких моментов он и существует...***
Утро проходит словно в тумане, а возможно виноват смог висяший над городом, но мысли Кьёко были явно далеки от реальности. Где-то глубоко внутри она всё ещё была на той пустынной аллее, раз за разом чувствуя горячие поцелуи на своих губах, раз за разом сгорая от стыда и чего-то ещё, чему Кьёко ещё не могла дать названия. Чувства, похожего на лихорадку, что зарождается где-то в животе, распространяется по всему телу, течёт по сосудам и пьянит не хуже шампанского. - Где ты витаешь? - чужой голос ворвался в мысли Кьёко совершенно неожиданно. Она даже не успела понять, что добралась до агентства, пока кто-то буквально не выдернул её из собственных переживаний. - Мокко-сан? - Кьёко должна была бы обрадоваться, с подругой она не виделась уже неделю, но сейчас... Сейчас она вообще не знала, что должна делать, единственное о чём она думала это держаться подальше от Тсуруги Рена, пока она ещё могла держать своё глупое сердце в руках. Но у судьбы плохое чувство юмора. - Да что с тобой сегодня? Тебя ищет президент, а у тебя телефон выключен, - это не волновало её сейчас, хотя в обычное время она пришла бы в ужас от такой оплошлости. Перед ней раскрылись двери в кабинет президента и пути назад уже нет. Шаг, ещё шаг, их звук отдавался эхом в огромной комнате или лишь в её голове. Сейчас всем станет известно о её чувствах, сейчас Рен посмеется и уйдёт уже навсегда, сейчас... - Могами-сан...