Артллоуин - Хеллоуинский челлендж (сборник текстов)

Артллоуин 2017, день 14, Тема - "Сова не принесет добра" (совы) *** Когда чувствуешь, что проснулся, первое желание — вытянуть руки. Вообще потянуться, размять мышцы. Ларри рассказывал: когда Ник был маленький, они так играли. «Потянись-потянись, поскорее проснись!» А теперь он мне это говорит, ага. Я усмехаюсь: — Я тебе что, ребёнок, что ли? — Упаси меня Ра, — смеётся он. И утыкается носом мне в волосы. Я сначала нервничал: мало ли чем они могут вонять после саркофага. Спрашивал: «Натром пахнет?» А он смеялся: «Пустыней! И тобой». — Так я и говорю — натром, — упорствовал я. А он говорил, что я дурень несусветный и ничего не понимаю. В общем-то да, мне и сейчас порой кажется, что я ничего не понимаю. А он до сих пор... иногда так дышит мне в волосы, что у меня мурашки по всему телу. Сказал, что сегодня вечером задержится. Значит, сейчас мне выбираться самому. Вытягиваю руки, крышка приподнимается: сажусь, отставляю ее в сторону. Почему у меня ощущение, что я в зале не один живой? Ладно шакалы, они по большому счету не считаются. Но... Ой! Красота какая. На бортике саркофага сидит большая белая сова. — Привет, — улыбаюсь я. — Ты откуда здесь? Сова смотрит на меня, наклонив голову, словно предлагает: ну, сам подумай. Наверное, из полярной экспозиции. Там замок заедает и запирается через раз, надо будет Макфи сказать. Вообще в прежние времена я бы испугался: у нас сова считалась птицей смерти. Не дай Осирис, если в дом залетит. Кстати, Камунра меня в детстве дразнил совой, потому что у меня глаза как у неё: круглые и светлые. Он сам темноглазый, как и родители, а я вот... неизвестно в кого. Он и смеялся надо мной: — Сова! Сова! Я когда Ларри про это рассказывал, он всё улыбался и говорил, что Камунра дурак. И ничего в глазах не понимает. Я в ответ говорю — правда же, кошмар, глаза как у совы! А он только смотрит на меня, и опять улыбается так странно. А потом обнимает и шепчет куда-то мимо уха: — Замечательные у тебя глаза. Мне очень нравятся. Я все время хотел возразить, что он... как это? не-объ-екти-вен в отношении меня, но у меня никогда не получалось. Потому что он в таких случаях начинает мне еще что-нибудь говорить, и я плыву весь, и заканчивается это предсказуемо, и я уже правда начинаю верить, что не такой уж я и страшный. А сейчас эта сова смотрит на меня своими глазищами и тоже словно смеётся. Я протягиваю руку и чешу ей шейку. А она жмурится и переступает мохнатыми ногами. — Что, — говорю, — нравится тебе, когда вот тут чешут? Правильно. Мне тоже нравится. Сова внезапно вспархивает и садится мне на плечо. Ого, это же идея! Скоро в музее карнавал, решили разные костюмы придумывать. Я вот возьму и буду Гарри Поттером: у Тедди наверняка найдутся запасные очки, какая-нибудь мантия тоже в хранилище могла заваляться, а на плече у меня будет сидеть сова. А Ларри будет профессором Снейпом: мы ему в запасниках найдём длинный засаленный парик, а нос у него и свой отличный. Вот кстати, он меня замучил этим носом. Как клюв у совы, говорит. Я ему отвечаю — отличный нос, мне очень нравится, а он опять: — Из-за этого носа у меня на лице большими буквами написано, что я еврей. Старый. — А у меня, — говорю, — на лице большими иероглифами написано, что я египтянин. Древний. Особенно днём написано, ха-ха-ха!.. А потом обнимаю его и рассказываю, что если его нос целоваться нам не мешает — значит, вообще всё хорошо, и тут обычно мы от этого носа отвлекаемся на другие части тела. Вот и прекрасно. Сова опять вспархивает... и летит в галерею. А оттуда слышатся шаги. — Ак? Ты уже встал? Ларри. Я смотрю и расплываюсь в улыбке до ушей: сова и ему на плечо уселась, и клювом волосы ерошит. Да-да, правильно. К нему вообще все животные тянутся. Это значит, что он очень хороший человек. Кстати, еще интереснее: пусть сова на плече у Снейпа сидит. Так ведь тоже можно, я читал.