Время шло. Февраль сменил январь. Под конец зимы выпал снег, будто опомнившись, что хоть разок надо покрыть землю. Но, смешиваясь с грязью лондонских улиц, он превращался в жижу, которая теперь разлеталась из-под копыт лошади кэба, нанятого Элизабет для нанесения утреннего визита Айрин с ее служанкой Молли сестре мистера Монтгомери.
Сам Хьюго вернулся в Лондон в конце января, и тут же отослал со слугой визитки Джонатану и Элизабет. Дядя не мешкая нанес визит молодому мужчине, где ему представили мисс Анну Монтгомери. После чего он тут же пригласил мистера и мисс Монтгомери, и конечно же Элизабет с дочерью на чаепитие, где две дорогих сердцу Хьюго женщины, в свою очередь, были представлены друг другу. Теперь у Айрин появилась возможность делать утренние визиты Анне, где иногда, когда позволяли дела, присутствовал и сам мистер Монтгомери. Он уже полностью оправился после ранения, и Айрин стоило большого труда увидев его, соблюсти правила приличия, поступая, как требовал этикет, чего не скажешь о ее сияющих счастьем глазах, блеск которых было не возможно скрыть ничем.
— Доброе утро! — Поприветствовали друг друга девушки, а Молли, сделав реверанс, отошла в сторонку, где можно было просто посидеть, бездельничая.
— Ты принесла мне мне ту вышивку, что обещала? — весьма заинтересованно спросила Анна.
— Конечно. Даже не сомневайся, я не обещаю, если не могу выполнить это, — утвердительно ответила Айрин, доставая сверток. — Вот, посмотри: здесь схема вышивки, и мои дополнения, чтобы вышло более красиво.
— Будет чем заняться по вечерам, — улыбнулась Анна.
— А почему Хьюго так мало вывозит тебя в свет? — удивленно осведомилась Айрин. — Нельзя так долго держать такую молодую и красивую девушку в заточении уэльского поместья! Как-то не вяжется с тем, что я сумела понять в нем. Он учтив, но не делает, как другие, из этикета незыблемость, и, насколько я поняла, женщина для него не является вещью, которой он имеет право владеть.
— Да, — сокрушенно вздохнула Анна. — Все равно все станет известно, и лучше я сама расскажу, что произошло, чем это сделают другие, прибавив все домыслы, на какие будут способны. А ты сама решишь, достойна ли я твоего общения. Выслушай, — сделав предупредительный знак рукой, начала она свою историю:
— Как ты знаешь, наш отец и старший брат являются владельцами крупнейшей мореходной компании, а так же прибыльных пастбищ Шотландии, обеспечивающих овечьей шерстью многие мануфактурные фабрики. Кроме того, нашей семьей в Лондоне основан банк, тоже приносящий неплохой доход. И потому я считалась выгодной партией. Моя матушка, Паола, выйдя за моего отца постепенно приняла образ жизни и те правила, что его определяют, но она всегда скучала по Венеции, где солнце жарче, а люди не стесняются показать своих чувств. Она уговорила отца отпустить ее, меня и нашего третьего брата, Эрнеста навестить нашу родню. И хотя для отца это было трудно (не в материальном смысле, ведь он искренне любит мою матушку!), но, понимая ее чувства, он согласился на ее поездку в Венецию, где и сейчас австрийская монархия пытается поддерживать свои порядки.
Стоит ли говорить, что я была очарована городом на воде, гандольерами с их серенадами и канцоне, пышностью дворцов дожей, местным обществом, не столь ревниво соблюдающего правила этикета. И потом мы с братом познакомились с аристократами, которые мечтали сбросить узы Австрийской империи, вернув Венеции ее независимость. Мы, подневольно, в силу молодости, увлеклись этими идеями, и я познакомилась с Томазо Гумбольти - молодым графом, который для меня стал символом мужского достоинства и бесстрашия. Но, как показало время, я горько ошиблась. Моя матушка воспрепятствовала нашему общению, но я, не послушав ее, попыталась бежать с ним. К счастью, эта попытка провалилась. Нас срочно увезли обратно: брата в Лондон, а меня в Уэльс. Рассчитывая, что там меня найти будет трудно. Но Томазо, охотившийся за моим наследством (как выяснилось потом), нашел меня и силой заставил опять бежать. И только вмешательство моего брата Хьюго спасло меня от беды, но наше общество осуждает такое поведение, и я теперь считаюсь парией! - Грустно закончила она рассказ.
— Кхм, - поразилась услышанному Айрин. — И за что я должна осудить тебя? За неопытность, которой воспользовались? Или за возвышенные чувства, оказанные недостойному? А ты знаешь, что хоть я и удачно дебютировала в свете, но вследствие необдуманных действий моего отца я также не слишком желанна в обществе. Поэтому я все равно считаю тебя своей лучшей подругой, - она обняла девушку. Та расплакалась, и по-сестрински прижалась к Айрин.
— Именно тогда ранили Хьюго? — осторожно спросила Айрин успокоившуюся девушку.
— Да, — утвердительно ответила та.
***
Джонатан сидел перед камином и рассуждал про себя: «То, что Монтгомери сделает предложение в ближайшее время — факт. Другое дело - скандалы, связанные с его семьей. Сначала отец, но здесь все закончилось благополучно. Теперь слухи о его сестре. Бедная Айрин, и глупец мой брат! Ведь мог проконсультироваться со мной, но все решил сделать сам, и результат! Но будущее Айрин не самое веселое. Или старая дева, живущая на иждивении брата, и терпящая все от золовки и даже слуг, которые ее за человека считать не будут, или брак с человеком, хоть и умеющим казаться джентльменом, но семья которого не может сдерживать страсти, что плохо. Хотя ее талант акварелистки может помочь ей жить самостоятельно, но готова ли она к этому?»
И он, тяжело вздохнул, решив поговорить с Айрин перед принятием сложного решения.
***
Просторная новая карета мчала Хьюго, его супругу Айрин и сестру Анну в Уэльс, в поместье Лейк — Эдж. Позади остался разговор с дядей. Принятие предложения руки и сердца от мистера Хьюго. Хлопоты с укладыванием приданного в просторный сундук, теперь притороченный в багажном отсеке. Одевание Айрин в красивое голубое платье из шелка. Укладывание волос с украшением их искусственными цветами, и покрывание головы легкой вуалью. Свадебный поезд, где собрались родственники и приглашенные гости. Строгий архиепископ и клятвы, данные перед алтарем. Званный обед. И слезы Элизабет, проводившей свою дочь в новую для девушки жизнь. И еще - хлопоты дяди с переоформлением договоров с галереей и печатным домом, которые оценили необычайно легкий светлый стиль акварельных рисунков Айрин.
Она ехала к новой жизни с огромной надеждой, что все горестное осталось позади, и впереди ее ждут тихий домашний уют, любовь Хьюго, и крепкая дружба с Анной, которой тоже должно повезти…
