Мир Наших Сердец

      То, что произошло на следующий день, подлило масло в тлеющий огонь сомнений миссис Монтгомери. Она уговорила Финч пойти погулять по чудесной тропинке к верхушке небольшой скалы, показанной ей ранее Анной. Правда, Хьюго запретил ей уходить далеко без сопровождения мужчин, а тем более — в места с нетронутой природой. При этом Реджинальд и Эрнст не считались надежными сопровождающими. Места вокруг поместья были действительно безлюдными, даже местное население, шедшее, или едущее куда-то не имело возможности случайно попасть сюда. А нечастый волчий вой по ночам еле слышался из-за явно огромного расстояния. Да и местные охотники очень сильно прореживали ряды хищников и кабанов, про которых она тоже слышала, но так ни разу и не увидела.       Прелесть данной прогулки заключалась в том, что сама скала представляла из себя длинный, сплющенный, скорее всего отколовшийся кусок с пологой верхушкой, вдоль которого шла широкая тропинка с крутым поворотом для захода на пологую вершину, откуда открывался великолепный вид на озеро и имение. Рядом не было ни одного ущелья или опасного обрыва. Айрин помнила про Дженни. Они уже дошли почти до развилки тропинки, которая уходила дальше в гору, не считая нужного им поворота. И тут они увидели животное. Волка оно не напоминало, как и собаку. Зверь стоял и молча смотрел на них. Его желтые глаза полыхнули нехорошим пламенем, загривок зашевелился и стал подниматься. Женщины замерли, и Айрин беспомощно оглянулась, пытаясь найти хоть что-то, что смогло бы отогнать животное. Но ничего не подходило. Зверь собрался для прыжка, и девушки прижались друг к другу, но внезапно послышался тихий свист, и зверь, молча развернувшись, помчался к верхушке скалы.       Перепуганные женщины поспешно спустились вниз, и первое, что увидела Айрин, удаляющуюся от них фигуру человека, со знакомой хромающей походкой Пьетро.       Зато при приближении к поместью женщины смогли лицезреть Хьюго, бешено мчащегося к ним.       — Финч, вы свободны! — проревел он.       — Да, сэр, — присела она и тут же отошла в сторону.       — Вон, я сказал! — указав рукой на имение, гаркнул супруг. И повернул к Айрин побелевшее, искаженное гневом лицо. Таких глаз, пылающих яростью, она еще не видела. Она оробела, и тут же, превратившись в маленькую девочку, которую строгий отец поймал за чем-то нехорошим, тихо расплакалась.       — Я не понятно выразился, когда запретил без сопровождения уходить далеко от поместья? — с еле сдерживаемой яростью спросил он. Она не ответила, сжавшись и прижав руки к груди. Это остудило мгновенно его злость, и поразило, что она могла подумать, будто он способен причинить ей зло!       Он тут же схватил ее в свои объятья и, прижавшись щекой, потерся о ее щеку. Айрин расслабилась.       — Глупая! Глупая! Ты подарила мне желание жить, и теперь хочешь отобрать его! Не смей уходить одна! Никуда! — Он закрыл ее рот поцелуем, но ярость внутри него уже стихла, и он просто целовал ее лицо, ощущая соленный вкус ее слез.       — Я больше не буду, — пролепетала она, и это его окончательно рассмешило. Хьюго молча указал на имение. Она, склонив голову, направилась туда. Он шел рядом, держа ее за талию.       Весь последующий остаток дня она проявляла чудеса смирения, а ночью была особенно нежна с ним.

***

      Следующая ситуация произошла в самом Кардиффе, куда они с Финч, в сопровождении кучера и двух лакеев отправилась пройтись за покупками, в том числе — полакомиться в местной кондитерской «вкусненьким». Все утро она ходила из лавки в лавку, зашла к портнихе, забрала нижнее белье, затем заскочила к сапожнику, у которого заказала пару новых сапог и обувь для дома. Потом в галантерее нашлась пара новых красивых скатертей. И новые нитки для вязания, что-то для вышивки и прочая мелочь, так необходимая для украшения дома. А еще Айрин решила собрать своей верной Финч небольшое приданное, потому как девушка летом собралась замуж. Жених ее камеристки вернулся из Америки, где сумел неплохо заработать. Груженные лакеи еле успевали за хозяйкой, при этом сохраняя важность и достоинство. Карета двигалась, не отставая от них, и потому, отослав лакеев сложить покупки в экипаж, и подготовиться для возвращения домой, они уже сидели в кондитерской за чашкой вкуснейшего индийского черного чая, и понемногу лакомились пирожными с кремом и вкуснейшим яблочным мармеладом. Все было очень вкусно, но она, как истинная леди, не могла показать свою заинтересованность в пище. Поэтому она, не задерживаясь, расплатилась и хотела направиться к выходу, когда путь им преградил молодой парень, прилично одетый, но видимо - не джентльмен.       — Могу ли я узнать имя такой красавицы? — спросил он, улыбаясь.       — Я сейчас позову слуг, если вы не оставите меня в покое, — твердо, не давая усомниться в ее решении, заявила Айрин.       — Конечно! Английская чопорность. Мне ли не знать! — И тут же, пробравшись за стойку, он притащил к уже собравшейся выйти женщине хозяина, и заставил его представить себя.       — Благодарю за хлопоты, мистер Стивенс, — обратившись к кондитеру, ответила Айрин. — Но я не нуждаюсь в новых знакомствах. Боюсь, это придется не по вкусу моему супругу. Дайте мне дорогу, мистер невежа, — сказала она наглецу.       — Простите, мэм, — он осклабился, но уступил ей дорогу.       Добравшись домой, она рассказала о неприятном для нее происшествии мужу.