***
Теперь рядом стоял молодой доктор, Эдвин Мур, только начавший практику в их местности. — С кем я могу поговорить? — спросил он ожидающих за дверью женщин и Реджинальда. — Я ее мать, — ответила Элизабет. — Ей нужен покой. Одну не оставлять. Пока она не придет в себя, по крайней мере. Постарайтесь следить за тем, чтобы она ела и хорошо отдыхала. В ее положении это необходимость. — Вы сказали «положение»? — тактично переспросила Анна. — Она «в положении». Кстати, говоря с ней, приучайте ее к мысли, что ребенок послан ей, как утешение. Чтобы стимулировать ее желание жить и справиться с унынием. Посылайте за мной, даже если просто вам показалось, что что-то не так. — Благодарим Вас, мистер Мур, — предложив ему щедрую плату, которая была принята с благодарностью, поблагодарил доктора дядя Реджинальд. Матушка осталась присматривать за дочерью, приказав Фин менять ее периодически.***
«Помни, я никому не дам тебя в обиду,.— диктовала ей память. -А себя? Почему ты не спас себя?» — подумала она, и наконец-то по ее щекам заструились спасительные слезы. В нее целый день впихивали еду, ее не оставляли в покое. А ей хотелось только одного — уснуть. Навсегда. И вдруг пришла другая, спасительная мысль: « Ребенок! Его ребенок!» И она впервые за день присела на постели. Это несказанно обрадовало матушку. — Конечно! Милая моя, нужно жить. Тем более малыш не виноват, что иногда жизнь бывает суровой. Давай-ка наденем робу и ты хоть немного пройдешься. Может, хочешь перекусить? Ребеночку надо есть, — хлопотала Элизабет. И эти хлопоты помогли боли, сжимающей сердце Рин вырваться на волю и женщина разрыдалась. — Поплачь, поплачь моя милая, — заплакав вместе с дочерью, пыталась утешить ее, мать.***
Уже миновала полночь и Айрин проснулась. Теперь она спала урывками, забываясь на короткое время без снов. Матушка утомилась и задремала, слегка похрапывая во сне. Рин встала, одела робу и аккуратно выскользнула из комнаты, захватив спички и подсвечник. В коридоре зажгла свечу и двинулась в холл к портрету. Ее обуревала ненависть к той, чье изображение было на нем. Она выиграла! Забрала его к себе! Больше Рин не потерпит ее присутствия! Она уже подходила к холлу, как в проеме возникла фигура. Разглядев кто это, она вскрикнула и упала без чувств. Ее опять осматривал доктор. — Ну что ж, она в порядке. А галлюцинация — от нервного срыва. Я пропишу успокаивающие капли. Они на травах и вреда плоду не принесут.- Резюмировал доктор, принимая плату. — И все же постарайтесь не выпускать миссис Монтгомери из вида. И доктор удалился.***
Вскоре вернулся Пьетро, привезший тело хозяина. Айрин не сказали об этом, разместив гроб с останками ее супруга в их семейном склепе. До похорон было решено оставить все именно таким образом, щадя ее чувства. Но Пьетро зашел к ней, и глядя на ее почерневшее, осунувшееся от горя лицо и потухшие глаза, он попросил выйти Финч, заверив, что после разговора с хозяйкой он позовет вторую обратно. И как только та вышла, молча передал Рин письмо. Почерк супруга она узнала издали. «Помни: письмо у Пьетро».***
Дорогая, любимая, нежная моя супруга!
Я хорошо представляю себе, моя желанная голубка, тот праведный гнев, который ты заслуженно выльешь на мою голову, но опять прошу тебя: прочитай все до конца. Итак. Я знаю, что Анна рассказала тебе свою печальную историю. Но только не до конца. Теперь пора узнать всю правду. Когда наша матушка, Паола, поняла, что внимание графа Гумбольти по отношению к Анне стало слишком пристальным, возникла необходимость выяснить материальное положение и репутацию возможного кандидата в мужья. Мы воспользовались хорошим отношением к нам генерала армейского корпуса карабинеров, и попросили произвести его негласное следствие в отношении графа. Правда оказалась ужасна. Представляясь всем как борец за получение независимости от Австрийской монархии, он получил доступ к средствам, собранным для борьбы, и приспособил их для своих нужд. Вполне законное требование отчитаться о потраченных деньгах поставили его перед дилеммой: женитьба на богатой наследнице или побег в страну, где его не достанут бывшие соратники. На беду, им увлеклась моя сестра. Потому как граф недурен собою, и ловок в любовных интригах, запутать Анну в сети своей похоти и лжи для него не составило труда. И когда мы представили все доказательства его вероломства, она наотрез отказалась нам верить. К нашему сожалению, Эрнст тоже попал под влияние графа. Жесткий контроль, установленный матушкой для пресечения нежелательного общения, не принес результатов. Воспользовавшись неопытностью моего младшего брата, граф передал письмо сестре, предложив ей бежать. Рассчитывая, что для того, чтобы избежать огласки, мы пойдем на мировую с ним. Но наш старый слуга Джовани проявил недюжинную наблюдательность, и смог вовремя поднять тревогу, сорвав похищение Анны. Мы посчитали, что на этом Томазо оставит нас в покое. Но время показало, как мы ошибались. Анну и Эрнста увезли опять в Англию, причем сестру вручили моему надзору. В то время я недавно женился, и переехал в Лейк — Эдж, где любой чужак сразу был бы виден. Моя первая супруга смогла подружиться с Анной. Следует заметить, что Дженни была по характеру доверчивой и доброй и не было человека, которого она не смогла бы расположить к себе. Камеристка, служившая у супруги, казалась образцом преданности и почтения к ней. Поэтому, когда произошла трагедия, и выяснилось, что мисс Крейн приложила к этому руку, мной овладело праведное желание найти и покарать губителей моей жены. Но судьба это сделала за меня. Мы не сразу нашли в порту Саутгемптмона некогда порядочную женщину, опустившуюся до погибшего состояния. Ублажающаю пьяную публику портовых пабов за несколько пенсов Крейн не сразу узнала меня, но я привел ее в чувство и заставил написать признание в содеянном. Первым, кого она упомянула, был Томазо Гумбольти. Где он сумел познакомиться с ней, она не вспомнила. Но зато ей хорошо помнилось, как по его приказу мою Дженни бросили со скалы его подельники. Саму Крейн Томазо бросил близ порта, оставив без средств к существованию. Она люто ненавидела его за содеянное, но я вижу в этом возмездие небес. Дальнейшие поиски опять ни к чему не привели. Но зато со мной все чаще и чаще стали происходить неприятности, лишь по счастливой случайности закончившиеся благополучно. Уехав по делам на достаточно долгое время в Лондон, я повстречал тебя — моего нежного синеглазого Ангелочка, который опять вернул мне вкус жизни и желание любить. Здесь Ты уже должна помнить мой внезапный отъезд в поместье, после письма, полученного от дяди Реджинальда, где он писал, что Анна, встретив какого-то знакомого, по просьбе последнего пошла поговорить с ним в присутствии брата, который приехал погостить к нам. Дядюшка смело ее отпустил, рассчитывая, что Эрнст не даст сестру в обиду. Ну что взять со старика! В результате сестру силой запихнули в карету, и повезли (как потом выяснилось в Шотландию), для заключения брака. Не буду описывать, скольких усилий мне стоило ее освобождение, в результате которого я и получил ранение. Но, впрочем, тебе, мой Ангел, это известно. Пока мистер Хоуп, врач, державший практику до мистера Мура, делал все возможное, чтобы быстрее поставить меня на ноги, поместье посетила группа итальянских моряков во главе с офицером. Несмотря на протесты доктора, я принял их. Их рассказ существенно дополнил картину падения гордеца, возомнившего себя вершителем судеб человеческих. Он сделал много мерзостей в своей жизни, и я не буду оскорблять твой милый взор перечислением их. Поверь мне, я удивлен, как его носит земля. Во-первых, источники, близкие к нему заявили, что он поклялся отмстить за полученное от нас унижение. Во-вторых, мерзавец серьезно решил завладеть нашим состоянием. Подкупив клерка в конторе моего нотариуса, который поплатился за это местом, он выкрал мое завещание, по которому сестре полагалась наследство в сумме семнадцати тысяч фунтов, помимо назначенного отцом годового дохода. Однако моя первая женитьба перечеркнула его планы. Потому как я пересмотрел завещание, учитывая Дженни, которая получала пятнадцать тысяч фунтов. Анне я оставил две тысячи, с возможностью распорядиться этой суммой по усмотрению сестры. Что и привело к трагедии. В-третьих, он познакомился с ирландцем Кахалом Фоули, промышляющим грабежами, но ловко ускользающим от возмездия. К несчастью, ты знакома с ним: наглец, оскорбивший тебя своим неучтивым поведением. Кстати, животное, виденное тобою и Финч его полусобака-полуволк. Только вмешательство Пьетро, взявшего на мушку Фоули, спасло вас от неминуемой гибели. Таким образом теперь мы разработали план, который поможет схватить этих мерзавцев на месте преступления с последующим заслуженным возмездием. Во всей этой истории был один, но существенный минус. Доверять я никому не мог. Прислуге, после случая с Крейн, я уже не мог доверять, ведь девушку можно соблазнить любовью, а мужскую часть — хорошим денежным вознаграждением. Эрнст пока под влиянием мерзавца. Анна тоже ненадежна, учитывая, что чувства могут вернуться. Дядюшка, узнав о том, кто виновен в смерти его любимицы может подневольно предать своим желанием покарать подонков. Только тебе, мой милый котенок, я бы смог довериться, но боялся напугать. Поэтому я написал это письмо, чтобы страдания не слишком потревожили мою голубку. Хотя понятно, что какое-то время тебе придется претерпеть их. За это я и прошу твоего милосердного прощения, мой Ангел.С надеждой на твое прощение и любовь. Хьюго Монтгомери.