сероволктябрь

— Сереж, а, Сереж, — начал Волков мягко. — Не дрейфь, посмотри на меня, Сереж. Разумовский тушевался. Он нервничал, кусая нижнюю губу, но по причине природного упрямства взгляд его, поднятый на Олега, был сердит и хмур. Если бы не достаточно высокий шанс побега Сергея, он закатил глаза. — Скажи, ты сказочный долбоеб или просто на голову дурак? Я много лет тебя знаю, не бойся. Признание облегчит душу. — Блять, и без тебя тошно, хорош. — Неправильный ответ, дружище. И жестокий, безжалостный Олег выкрутил кран душевой. Разумовский сделал попытку быстрой капитуляции, но не тут-то было; Волков оказался предусмотрительнее. Он, стоя значительно поодаль от друга, пихал его в грудь шваброй, не давая выбраться. — Богом клянусь, Олег!.. — Ты не уверовал, брат мой, да спаси Аллах твою грешную душу. Напор усилился, и Сергей злобно зашипел. Олегу даже подумалось, что сейчас он скинет свою не такую уж и прекрасную в данный момент личину и обратится змеей. Что-то вроде принца-лягушки, только наоборот. — Еб твою мать! Твою собаку! — К твоему послужному списку прибавляется некрофилия, — Олег снова пнул друга шваброй, на что тот яростно взвыл. Благо, они на четвертом этаже, а пары в самом разгаре. — Серег, давай скорее, я не хочу тут проторчать весь день. Если бы взглядом можно было жечь, Серому было бы гораздо теплее. Но пока в его глазах плещется злоба, его зубы стучат друг о друга. — Я убью всех, кого ты любишь, помяни мое слово, Олег… — Ты не выйдешь в окно, как бы сильно я тебя не любил. — «А порой хотелось бы». Это было последней каплей. Сергей взвыл, поджав нижнюю губу. — Да не знал я! Я не думал, что так получится, прости меня! И тут настала очередь Олега закипать. Он предусмотрительно выключил кран и сурово уставился на друга. — Ах ты не знал. Не знал, значит! То есть, когда я сказал, что надевать шапку бомжа на спор — плохая идея, так это «дерьмо собачье», а как сидеть в холодной мокрой ванне, так сразу «Я не знал»! Зато свои пять косарей и звание невиданного полудурка ты получил, поздравляю. — Ну Олег… Он не выдерживает и все-таки закатывает глаза. Все достаточно просто: у Сережи вши. Сам он та еще гнида, но вши?.. По крайней мере, именно с такой вестью он разбудил Олега где-то к трем часам ночи. С утра они благополучно пропустили пары, и за бутылку водки выпросили у вахтера сменный комплект постельного белья. Олег предложил ему побриться налысо, но никакие слова не скажут за Сергея лучше его вида: он, казалось, был готов открыть на своей голове курортный городок для паразитов всех видов, лишь бы не расставаться с волосами. Олегу, в принципе, все равно. Он видел Разумовского и прыщавым, и в соплях, и с выбитым зубом и с гребанной маской на лице — уж наличие волос на их отношения мало бы повлияло. Хотя бонус, безусловно, приятный. Поэтому теперь они, пропуская модульную работу, сидели в середине октябрьского дня в общажной ванной комнате, проклиная все и вся. — Вставай давай, — вздохнул Олег в итоге, убирая волосы назад. — Топай в комнату. Никуда не ложись, стой и жди меня. Я схожу на заправку за бензином. — Бензин… Звучит логично, — Сергей кивнул самому, вылезая из ванны, и дрожа, точно его ломало от нехватки дозы. — А ну-ка постой секундочку, — выпрямился он, благо, не выглядящий устрашающе. — На кой-черт мы вообще, блять, тогда здесь сидели все это время? Олег, повернувшийся к нему в дверях, только тихо хмыкнул. — Профилактика. Месть — блюдо, которое подается холодным. Сергей, просидевший часа три с одноразовым пакетом на голове, хорошо это усвоил. Еще лучше — когда Олег стал вычесывать ему волосы пластиковым гребешком. Что такое месть, узнал Олег в свою очередь, когда в воскресное утро он проснулся к семи часам утра под гитарный аккомпанемент и счастливый голос Сергея: «Беспощадная сука, стерва, Беспрестанно мне треплет нервы Я убью ее когда-нибудь, наверное Я люблю ее, убью ее» Шняга шняжная какая-то. Но до чего веселая.