бабуля Рита
» — О, Олежа, письма с фронта! Олег про себя закатил глаза. Сергей любил фамильярничать. — Позволь поинтересоваться, почему с фронта? — Вся жизнь — война. У нас учебный фронт, у них — рабочий. Не возьму в толк, почему… — Только не начинай, прошу. Ученый совет снова не принял твою защиту? — Они просто кучка дегенератов, Олег! Разумовский уселся на кровать к Олегу, поджав губы. Он расстегнул верхнюю пуговицу льняной рубашки, поправив закатанные рукава. Сергей стянул резинку с волос, взлохматив рыжие космы. Олег едва заметно поморщился. Если это возможно, он бы предпочел чуть больше личного пространства. Сергей вообще являл собой живое нарушение всего свода правил. Он буквально видел, как преподаватели беззвучно стонут, отмечая его на парах. Как Разумовский сохранял успеваемость, препираясь с профессорами, и до сих пор не вылетел с его постоянным участием в митингах против администрации, оставалось загадкой. — Ого. Тебе невесту подбирают, Олеж? — О да. Волков в муках простонал, оттягивая душащий его ворот. На нем темно-серая жилетка и в тон ей классические брюки. На Сергее — красные клетчатые штаны; его пиджак пылится на спинке стула уже третий день. — Сколько недель только и слышу о ней. Умница, красавица, прям чудо из чудес. Леди, достойная принца Англии, Боже упаси. — И как звать? — Лиан, вроде. Из знатного рода, говорят, — он вздохнул, убирая волосы назад. — А что у тебя? Нашли уже кого-нибудь? — Если бы у меня были люди, которые могли «найти мне кого-нибудь», они бы не позволили мне учиться в приличном университете. Олег кивнул. — Не могу не согласиться. Сергей пихнул его в бок, отбирая письмо. Олег уже собрался препираться с ним, как дверь почти что выбил третий сосед. Он был крайне зол, и хватило же дури Сергею ляпнуть: — Аллах вырежет всех неверных, Мага! — Я вырежу твою семью, Разумовский. — О, извини, но, боюсь, ты опоздал. Прежде чем он успел броситься на Сергея, тот толкнул Олега вперед, стремглав выбежав из спальни.***
На самом деле, Сергей Олегу нравился. Очень даже. Он был эксцентричный, он боролся за свое мнение с такой живостью и страстью, которой не было даже у детей. Олег понимал, что это неправильно. По факту, у него уже была невеста. По факту, Сергей влюблен в свободу, да и человек он ненадежный. По факту, гомосексуальность вне закона. Да и знать бы Олегу, что он чувствовал вообще. Сергей, конечно, раздражал, но быть с ним рядом хотелось бы как можно дольше. Разумовский говорил без устали, и огонь в его глазах мог бы сжечь их всех. Наверное, Сергей бы сжег этот университет, будь у него такая возможность. В субботний вечер, пока их однокурсники наблюдали за матчем по крикету, они проводили время в пустующей библиотеке в обществе старухи-надсмотрщицы. Та злобно щурилась, поглядывая в сторону студентов, но сказать ей было нечего — голоса-то почти нет. — Они не понимают, в каком направлении нужно действовать, Олег. Таким образом Англия, да храни Господь Королеву, никогда не достигнет величия. — И что ты предлагаешь? С этими опиумными войнами ничего не поделаешь. — Вот и нет! Мы бы могли перестать ссылать на Новую Землю всех преступников. Заселили бы туда мирное население, наладили контакт с Китаем, а потом, внедрившись под видом дипломатической миссии, уничтожили бы все их запасы опиума! — Не самый мирный план. И довольно опрометчивый. — Хорошо, а что насчет легализации? Исследования показали, что в странах, где легализированы наркотики, их употребление гораздо ниже, чем в прочих. — Я не буду интересоваться, откуда у тебя эти исследования, но, даже не учитывая этого, сомневаюсь, что наше Правительство согласится на это когда-нибудь. — Хотя он был бы не против, конечно. Курить без опаски оказаться в тюрьме — предел мечтаний. — Им просто выгодна эта война, Олеж, — вздохнув, покачал головой Сергей. — Война не должна происходить по политическим причинам — хотя когда было иначе? Он поворачивается к Олегу, жуя нижнюю губу. — Люди не должны умирать просто так. Не должны, конечно. Но они умирают сотнями, тысячами ежедневно, и вряд ли кто-то всерьез с этим борется: войны, голод, болезни — на свою страну времени не хватает, куда уж там на чужую. — Ты прав, — тем не менее, кивает Олег. Олег не помнит, как долго Сергей сжимает его руку.***
В первый и в последний раз они целуются в праздничную ночь. За окном свистят фейерверки, отражаются на их лицах цветные огни. Сергей говорит, что ему, Волкову, не правом надо заниматься, а бесправием. Говорит, по таким невеждам, как он, армия плачет. Олег говорит ему заткнуться, предупреждает его, уставший после коллоквиума, после напряженного учебного дня. Сергей говорит, что он бестолковый, что не понимает, куда катится эта страна — ученый совет снова послал его куда подальше. Олег клянется, что врежет ему, если Сергей скажет еще хоть слово. Сергей посылает его. Олег, не выдерживая, дает ему по лицу так сильно, что Разумовский оступается, падая на кровать. А затем Олег целует его, потому что что-то, что бурлит внутри, уже невозможно держать в себе. Сергей стискивает его волосы в кулаке и целует в ответ. Олег наконец чувствует себя на своем месте.***
— Это моя семья. Познакомься, Сереж. Их отношения почти не изменились. Почти. Кроме незначительных прикосновений, многозначительных, но коротких взглядов и всего тому, что не заметить человеку, что никогда не был по-юношески яро влюблен. К ним семья Олега, видимо, не относилась. День открытых дверей — сложнейшее для него испытание. — Здравствуй, Сергей! Олег то и дело писал о тебе. Можешь звать меня бабулей Ритой, внучок, — она улыбнулась сухими губами, и в один момент Сергей испугался, что лицо ее треснет и рассыпется на мелкие осколки, которые потом придется собирать и склеивать — и не дай Бог подует ветер! — Олег, я кое-кого привела для тебя. — Даже знать не хочу, бабуль. — Познакомься с Лией. — Разве ее не звали Лиан? — уточняет Сергей у Олега с улыбкой. Тот лишь жмет плечами — не сказать, что ему это было особо интересно. Лия была красива. У нее тоненькая талия, утянутая корсетом, бледная кожа и алые губы. В Лии все еще есть что-то от ребенка, но фигура позволяет рассмотреть в ней самую настоящую женщину. На ней милая плетеная шляпка белого цвета. На светло-розовом платье голубыми нитками вышиты узоры. Лия не выглядит особо счастливой, собственно, как и Олег. Хороши жених с невестой, думается Сергею с беззлобной усмешкой. Бабуля, однако, так не считает. — Лия, деточка, как тебе мой внучок? — Он мне нравится, матушка, — кивает Лия. — Мы можем идти? — Нет-нет! — она возмутилась. — Пока я здесь… Бабуля, порывшись в клатче, достает оттуда коробочку с двумя кольцами. Девушка не выглядит особо удивленной, в отличие от Сергея с Олегом. — Это необязательно, правда, ба. Мы можем разобраться с помолвкой позже. — Нет! Сколько ты еще будешь сидеть холост? Мне уже неудобно перед родней. — Это моя жизнь, бабуль. Мы… — кидая взгляд на Сергея, он вздыхает. — Давай поговорим об этом, когда я вернусь домой, хорошо? Лия наверняка устала с поездки, а вам еще столько нужно осмотреться. — Ты не можешь тянуть с этим вопросом, Олег. Ну же, скажи, Сергей! — она обратилась к Разумовскому, взывающая к помощи, в надежде найти понимание. — Я старая женщина, у меня больные ноги и спина. Разве для меня в моем возрасте не нормально мечтать обустроить жизнь внука как у всех остальных людей? Он ведь может учиться и дальше, Лиечка ничем не помешает! Любой человек хочет семью. Когда все эти глупости выветрятся из головы, уж до вас дойдет! Эх, молодежь… Сергей замер. Олег знал, что-то, внутри него если и не сломалось, то надломилось уж точно. Без семьи, без рода и племени. Влюбленный в мужчину. Общество избавилось бы от него как от чумы. Не похоже, что Разумовский особо комплексовал по этому поводу, — знал ли он, что такое комплексы — но никто не любит, когда мысли его обнажаются чужими устами. — Конечно, — вскинув брови, отвечает он с улыбкой. — Олег — хороший парень. Его легко могут увести, — засмеявшись, он подмигивает дамам, и те отвечают ему улыбкой. — Вы все правильно делаете. Сергей смотрел на них двоих. Он легко похлопал Олега по спине. — Они отлично смотрятся вместе, бабуль. Скажите, специально невесту подбирали, чтоб людей поразить? — О, Сергей! — счастливо воскликнула Рита. — Это ты еще ее свадебного платья не видел. Олег, я требую, чтобы ты пригласил этого очаровательного молодого человека на свадьбу! Знаешь, у Пита, моего внучатого племянника, есть сестра… — Закончим на этом, — отрезал Олег грубо — грубее, чем он звучал обычно. — Простите, — отмахнулся Сергей за него. — У нас завтра важный тест и семинар, нужно к ним подготовиться. Разрешите откланяться, дамы. Сергей целует узкую ладонь Лии и кланяется Рите. Олег повторяет вслед за ним и коротко извиняется за свое поведение, хотя ему не жаль. Он видит безразличие в глазах Лии. Он знает: свадьба — дело рук старших. Она не хочет за него замуж. Он не хочет на ней жениться. Они обмениваются кольцами до помолвки. Они расходятся, разбитые и опустошенные.***
Пока соседа нет, Олег с Сергеем выясняют отношения. Вечереет, и любопытных ушей, к счастью, становится не так много. Он говорит, это все нормально. Говорит, это временно, и что у бабули бывают обострения. Он говорит это, а кольцо издевательски поблескивает на тумбе. Он говорит, но Сергей помнит, что сам он не тот человек, с котором стоит строить будущее. И от пола это уже, к сожалению, не зависит. Олег обещает, что ничего не поменяется. Олег держит его руки в своих и обещает, что не женится на ней; что никому из них этого не надо. Олег говорит и говорит, но Сергей быстро перестает его слушать, хотя обычно бывает наоборот. Когда Волков это понимает, он смотрит на Сергея, только и ожидавшего тишины, чтобы начать говорить: — Профессор Клейтон достал мне грант. Я отъезжаю на следующей неделе.***
Сергей не целует его на перроне — только жмет руку, про себя подмечая, что на Олеге сегодня надето кольцо. Они оба знают, что это не было спонтанным решением. Оба понимают, что образ мысли Сергея, скорый и современный, никак не подходит этой медлительной стране — его ждет большое будущее. Мир еще услышит о Сергее Разумовском, и Олег надеется на это всем сердцем. Сергей отдает ему письмо и просит не раскрывать, пока он не отбудет. — Возвращайся скорее. — Это вряд ли, Олеж. И извинись за меня перед бабулей Ритой за то, что на свадьбу придти не получится, хорошо? — Не уходи, — он не выдерживает. — Пожалуйста, останься. — Обещай мне. — Сереж… — Обещай, что не испортишь себе жизнь. Олег смотрит на него. Сергей избегает его взгляда. — Я уже. Ты уже. Сергей не извиняется, и Олег прижимает его к себе на недолгие несколько секунд — слишком долгие несколько секунд для друзей, но недостаточно долгие для любовников. Олег отпускает его. «Прощай» звучит в воздухе, но так и не слетает с уст.***
Спустя недели три жизнь постепенно начинает входить в прежнее русло. Али не заменяет все то, чего с уходом Сергея пришлось лишиться, но хотя бы помогает отвлечься — и на том спасибо. Он все чаще думает о том, что, наверное, нужно было и правда уйти на службу к Королеве. Олег все еще не вскрывает того письма. Однажды Али спрашивает, не слышал ли он о недавнем скандале. Он знает, что нет — просто искал своего слушателя. — Профессора Клейтона сняли с должности. Говорят, его чуть ли не пинками выгоняли с преподавательского корпуса… Профессор Клейтон. Он помог Сергею выбраться из страны. — А чего так? Али морщится, хмыкнув. — Да гомик он проклятый. Трахался со всякими, но, видимо, не на того напал — вот он и пожаловался. Профессор Клейтон. Он помог Сергею выбраться из страны. — Ясно. Профессор Клейтон. Сергей.***
Олег так и не решается вскрыть конверт. Олег разрывает помолвку. Олег пишет письма в никуда. Олег уходит на службу Ее Величеству.***
«Спасибо, что врезал мне тогда. Спасибо, что был со мной. Спасибо, что слушал меня. Спасибо за все. Не испогань себе жизнь из-за необдуманного решения. Будь счастлив, Олег.Навеки твой, Сергей
» На оборотной стороне листа был написан адрес.