сероволктябрь

Шрамы это красиво. Шрамы это хорошо. У Сергея были шрамы, каждый из которых он ненавидел. У Олега тоже были шрамы. Но эти шрамы было невозможно не любить. У шрамов Олега была история. Они шли ему очень даже. Сергей любил целовать их. Водить губами по затянутой светлой коже и слышать неглубокий вздохи — шрамы всегда чувствительнее основной кожи. Коснуться кончиком носа шрама под ребрами. В детстве, лазая по стройке, Олег упал, краем торчащей арматуры разорвав себе кожу. Сколько он плакал, Боже. Больше него плакал только Сережа. Спина в мелких, но глубоких и частых шрамах — Олег вздрагивает, напрягается, но позволяет кончикам чужих пальцев исследовать каждый из них. Осколочная граната. Прикрыл собой кого-то и получил свое. Благими намерениями вымощена дорога в ад. Олег не говорит, но то, что одни только воспоминания вызывают у него безумный, неконтролируемый ужас и сейчас, понятно и без слов. Сергей жмется грудью к его спине и скользит ладонями по напряженным плечам и предплечьям, ненастойчиво обхватывая запястья. Он целует Олега в плечо — плечи расслабляются и дышать точно стало проще. Сергей целует его немного выше уха, и взгляд его цепляется за прорезь в волосах, незаметную, если не знать, где она. Когда-то давно отчим тушил о него сигареты. У Олега еще много шрамов. Мужчину красят шрамы — так говорят, но Олег с этим решительно не согласен. Он думает, что шрамы — это все оплошности и ошибки. Олег, наверное, и сам одна большая ошибка. В душе Олега тоже цветут шрамы. Он знает, у Сергея их не меньше. Он знает, что бабушка пыталась опрокинуть на него кипяток, знает, что она оставляла его зимой на озере и уезжала, пока через часы добрые люди не отвозили его домой. Отец прикладывал его лицом о стену за один только хмурый взгляд, и в свои четыре года Сергей ненавидел свою блядскую семью. Его обижали и потом: до и после Олега. Они думали, он не сможет изуродовать их, разорвать им одежду и расшибить голову. Но он мог. А потом он научился избегать шрамов — не сердцу, так телу. След от ножа. Выстрел. Ожог. У Олега много шрамов. Но от Сергея нет ни одного. У Сергея душа испещрена шрамами. Ни один из них не нанесен Олегом. — Мы вместе, Олеж, — говорит Сергей. — Все у нас с тобой будет. Олег накрывает его ладони своими. Больше никаких шрамов.

***

Они стоят друг перед другом, чуждые и незнакомые. «Я никогда не раню тебя» Пять новых шрамов Олега горят. Он ненавидит огнестрел. «Нас больше никто не тронет» Сергей лишился себя и только-только склеивается снова. Он ненавидит себя. Но того себя, которого он ненавидит, уже нет. «Все будет хорошо» Когда-нибудь шрамы затянутся. Когда-нибудь, когда перестанут появляться свежие. Когда-нибудь.