***
Разница между парнями проявлялась только в одном случае: на любой из планет, где они зависали между охотами, после ужина Джаред обычно возвращался в гостиницу в одиночестве, а Дженсен удалялся из бара с очередным парнем, возвращался под утро и тихо ложился спать, стараясь не разбудить Джея. Джаред такие ночи не любил. Нет, не ревновал, упаси господь! С чего бы? Просто в такие ночи он волновался и плохо спал. Гораздо лучше он чувствовал себя в полете, когда Дженсен был под боком. Ну вот как, как можно так запросто доверяться первому встречному? Он же может оказаться извращенцем каким-нибудь. Маньяком, наконец. Джею было бы намного спокойнее, если бы Дженсен спал с девушками — от девушки, если что, отбиться легче. А Дженсен еще, как назло, предпочитал парней высоких и подкачанных. Будто специально нарывался. О вкусах, конечно, не спорят, но все же… если уж спать с мужчинами, то не лучше ли с какими-нибудь тонкими-звонкими «вьюношами» или рыхлыми-мягкими «колобками»… Но эти нюансы парни, естественно, не обсуждали: Дженсен уходил заниматься сексом, а Джаред ждал в номере, молясь, чтобы с напарником ничего плохого не случилось. До сих пор обходилось. Однажды только Дженсен пришел с подбитым глазом. На тревожные вопросы Джареда вяло махнул рукой: — А, просто не повезло. — Ты его хоть не убил? — волновался Джаред, мельком скользнув взглядом по широким плечам Эклза. — Нет. Но челюсть подправил… Джей, ты заказы взял? — Взял. — Тогда давай свалим отсюда пораньше. Прямо сейчас, давай? — Хорошо, только… тебе к доктору точно не надо? Голова не кружится? — Смеешься? — Дженсен скривился, потрогал припухшее верхнее веко. — Я похож на красну девицу? Тут максимум — холодные примочки. Полетели, а? И в его голосе и взгляде было столько мольбы, что задавать лишние вопросы Джей больше не стал, поднялся: — Полетели. Джаред собирал разбросанные по номеру вещи. Дженсен сидел на краю своей неразобранной кровати, приложив к глазу бутылку холодного пива. — Болит? — Джей подошел к Дженсену. — Болит. — Дай посмотрю, — осматривал синяк, бурчал: — Будет тебе наука — нечего шляться с кем попало, осторожнее надо быть… — Поучи еще меня! — огрызался Дженсен. Впрочем, без злобы. Они вообще не злились друг на друга всерьез — не было поводов.***
И ругались редко. А если ругались, то только по рабочим моментам и никогда о зарплате. На свой первый заработок Дженсен накупил запчастей для «Импалы» — так он называл корабль. — Ты что, все деньги потратил на железки? — недоумевал Джаред. Дженсен пожал плечами: — Почему нет? Ты меня кормишь, катаешь, шмотки у меня есть, на выпивку я себе немного оставил. Куда мне их тратить? — Ну… можно подкопить. — Нахрена? И где? Я же перекати-поле и мне это нравится. Я не знал бы, на какой из планет открыть счет, даже если бы и хотел. — Но вкладывать деньги в корабль, да еще и не в свой… это странно, — не понимал Джей. — Почему странно? Чем дольше эта детка пробегает, тем дольше у меня будет работа. А все остальное меня устраивает. В том числе и капитан корабля, как догадался Джаред, и ему стало радостно. Джареда Дженсен тоже устраивал — более чем. И в быту, и в общении, и в работе. А работал Дженсен на славу! В конце концов, какие детали нужны кораблю, механику виднее. Поэтому в следующий раз обсуждать траты Дженсена Джаред не стал.***
— Ничего, она у нас еще побегает… — Дженсен прикладывал ладонь к внешней панели преобразователя пространства, прислушивался: — Как ты там, родненькая? Еще подтянуть? Что-то менял в диаграммах тонкой настройки, ждал, пока установка произведет корректировки, слушал снова. Что он там слышал, Джаред не знал — для него все вибрации были одинаковыми: — Запустится хоть? — спрашивал нетерпеливо. — Куда денется… Двигатели у «Импалы» еще хоть куда! Преобразователь тоже неплохой, хотя и не новый. А вот компенсатор вибраций никакой, но с этой бедой я справлюсь, дай только время… — Почему «Импала»? — Джей пожимал плечами. — Может, скорее, носорог? Или белуга? — Нет, — Дженсен улыбался нежно, — «Импа-а-ала». Быстрая и легкая — папа однажды лечил такую антилопу. Знаешь, у нее тонкие ножки, небольшое изящное тело, она пугливая и трепетная. Такую хочется защищать, но на самом деле она сильная и выносливая и очень быстрая. Ничего, детка, мы тебя шустро починим… — Дженсен строго скашивал зеленый глаз на Джея, — если некоторые не будут задавать глупые вопросы и над ухом зудеть. Джаред не обижался, уходил в зооизолятор: там тоже есть работа. Он, конечно, капитан, но когда команда состоит всего из двух членов и один из них сейчас готовит корабль к полету, второй может и за швабру взяться. Без проблем! Тем более что прошлый груз, кулусаранеусы*(3) с Талбота, изрядно все обгадил своей паутиной. Вон Дженсен накануне даже из воздушных фильтров эту гадость выгребал. Паутина у них необычная, переливчатая, при дневном свете она ярко вспыхивает всеми цветами радуги, а в темноте еще несколько часов фосфоресцирует приятным сиреневым оттенком. И при этом она прочная и легкая — в несколько раз прочнее шелка. Кулусаранеусов один модный дизайнер заказал, Гальюно, он их паутиной решил вышить свою новую коллекцию одежды. Дамы будут в восторге! И не только дамы, кстати: Гальюно так поглядывал на Дженсена… просто облапал глазами с головы до пят! Сказал, что из него могла бы получиться хорошая модель… Или «мог» бы получиться? Джаред не совсем понимал его итальянский акцент. Хм, еще бы, кто б сомневался, с такими-то данными! Дженсен красивый настолько, что даже иногда страшно. Джаред, конечно, на Дженсена лишний раз не пялится, но он же не слепой! Невозможно находиться рядом с человеком с такой внешностью и не смотреть на него, потому что смотреть на что-то красивое как минимум приятно. Но не любоваться — еще чего! Любоваться парню парнем не принято, даже таким необыкновенным. Но и не отворачиваться же, блин! Тем более если частенько находишься с ним в такой непосредственной близости и в таком ограниченном пространстве, что ближе можно находиться разве что в тюремной камере или в лифте. Вот Джей и не отворачивался. Да и смотреть на корабле, мчащемся с закрытым обзорным экраном сквозь подпространство, больше особо не на что. А так посмотришь на сосредоточенное лицо Дженсена, когда он колдует над настройками, выпятив губы от усердия, или на его зад, обтянутый спецовочными штанами и склоненный над моторными блоками, и будто бы радостнее. Но только когда Дженсен не видит, да. А иногда доходило до смешного. Вчера, например, когда Дженсен решил гравитационную установку проверить… Нет, сначала было не смешно: они решили, что Дженсену надо научиться управлять челноком. Ну, как они: Дженсен решил, а Джей согласился — почему нет? Вдруг когда-нибудь пригодится. Взлет с планеты Джаред, конечно, совершил сам. А потом передал управление Эклзу. Тот рулил, за пределами атмосферы Дженсен с челноком уже управлялся довольно сносно, а потом… Джей едва успел схватить второй штурвал, рвануть его в сторону, чтобы обогнуть потерянный кем-то грузовой контейнер. Тот, кувыркаясь и, блестя стальными глянцевыми поверхностями, промчался мимо, исчезая в бархатистой тьме. — Ебать ту Люсю! — выругался Дженсен, побледнев — в зеленоватом свечении приборной доски его светлая кожа тоже стала зеленоватой. — Странно, что я его не заметил… Джаред быстро сообщил земле об инциденте, продиктовал координаты и возможную траекторию полета бесхозного контейнера, чтобы соответствующие службы приняли меры и попытались перехватить опасного беглеца, повернулся к Дженсену: — Почему странно? Я бы тоже не заметил, если бы на приборы не смотрел — лампочка над гравитометром начала мигать красным, предупреждая о помехе на курсе, — терпеливо пояснил Джаред, вытирая внезапно вспотевший лоб, потом дружески улыбнулся Дженсену: — Ты не расстраивайся, так сразу невозможно научиться следить и за экраном, и за всей приборной панелью — тут опыт нужен. К тому же ты говорил, что у тебя зрение плохое. — Я в линзах, — только и ответил Дженсен, все еще шокированный чуть не произошедшей катастрофой. — Не знал… А вот потом, несколькими часами позже, уже в корабле, было смешно. Дженсен тогда крикнул из техотсека: «Я гравитацию на время отключу!». А Джей ляпнул, не подумав: «И что?». А Дженсен: «Не говори потом, что я не предупреждал». И тут же отключил. Джей немедленно воспарил к потолку — вот так, как стоял, прямо с кружкой. Тело вдруг стало легким-легким, а кружка и вовсе потеряла вес — от неожиданности рука Джареда резко дернулась вверх, кружка дернулась тоже. В руках ее Джей удержал, а вот кофе вывалилось наружу. Нет, не выплеснулось, а вывалилось — колышущейся черной булькой. И медленно поползло к вентиляционной решетке, дымясь и меняя форму по пути. — Хьюстон, у нас проблемы! — прокричал Джаред, не зная, что делать: горячий сладкий кофе в воздушном фильтре явно не нужен, а он сам, паря над полом без опоры, поймать бульку не мог. Попробовал, барахтаясь в невесомости пару секунд. Совершенно безрезультатно. Только сам себе марионетку на ниточках напомнил — и все. — Что? — Дженсен вырулил из люка, глянул, захохотал. Хорошо так засмеялся. Оттолкнулся руками от боковин люка, подлетел к столу, над которым парила посуда, схватил ведерко с крышкой, задержался рукой о край стола. Оттолкнулся в другую сторону, промчался мимо бульки, поймал ее ведерком, почти не расплескав, в полете же накрыл крышкой и еще и умудрился не удариться о стену — развернулся и «приземлился» на ноги. Мягко спружинил и уже медленно парил мимо Джея. — Ну ни хрена себе! — Джаред восторгался искренне, отпуская бесполезную кружку в свободный полет. — Ты где такому научился? Дженсен довольно улыбался: — Что, как-нибудь еще поиграем? — а пока Джей думал, что ответить, Дженсен схватил его за пояс спецовки: — Давай я тебя к стене отбуксирую — повисишь, пока я не включу установку. Они вдвоем медленно приблизились к стене — Дженсен снова ловко извернулся, мягко проскользнул по гладкой поверхности плечом и боком, убрал в сторону ведерко с кофейной булькой, чтобы Джаред об него не ударился. — Хватайся! — скомандовал. Джаред схватился за одну из петель направляющих ремней, что в два ряда шли вдоль всех стен именно на случай невесомости. Но инерция толкнула его дальше, на Дженсена, и он прижал того своей массой довольно сильно, да еще и подтянулся и зафиксировал себя в таком положении, просунув руку под петлю по самое плечо, чтобы не улететь снова. Можно сказать, впечатал собой напарника в металл, да так и застыл. Засмущался от близости, поднял глаза. И встретился взглядом с Дженсеном. Залип. Его глаза были так близко — светящиеся, яркие, с длинными ресницами. Попробовал опустить взгляд… и залип на губах. Смутился еще больше. Зрелище ему нравилось, но пялиться на другого парня, да еще и открыв рот, как дурак, не принято, ведь так? Молча любовался и потел. Неловкая пауза все тянулась, и Дженсен его почему-то не отталкивал — они так и висели у стены слипшимся пельменем. Чтобы хоть что-то сказать, поднял взгляд снова на глаза Дженсена: — Так это у тебя линзы такие… зеленые? И как Дженсен оставил всю эту ситуацию без едкой шутки, не понятно? Обычно он ржет и по поводу, и без, а тут… Не важно, но Дженсен в тот раз произнес довольно серьезно: — Линзы прозрачные. — А, ясно… — глубокомысленно ответил Джей. — Ты когда будешь играться с гравитацией снова, дай мне хоть несколько секунд, чтобы подготовиться, ладно? И чтобы убрать подальше опасные предметы и кипящие жидкости. — Слушаюсь, капитан, — улыбнулся Дженсен. Отпустил Джея, оттолкнулся от стены ногами. И исчез в техническом отсеке вместе с ведерком. Джаред висел, держась за ремень и плавно покачиваясь. Вспоминал глаза Дженни. И губы — полные, с красивым плавным изгибом верхней линии и ироничными ямочками в уголках. Безумно красивые… — Включаю! — закричал Дженсен откуда-то с другой стороны. В этот раз Джей тупить не стал — прочнее схватился за ремень, сгруппировался, приготовился. Внезапно все снова обрело вес, и пол слегка стукнул по подошвам. Зазвенела упавшая на пол кружка, что-то разбилось в шкафу с лекарствами. — Порядок? — прокричал Дженсен. — Порядок, — вздохнул Джей, взял мини-пылесос и полез убирать осколки в шкафу. Смешной был вечер. И очень теплый… О чем это он рассказывал? Ах, да, о Гальюно. Джаред соскребал с клеток радужную паутину и вспоминал, как Дженсен, выйдя из офиса дизайнера, грязно выругался. — Ты чего? — Джей посмотрел не него непонимающе. — Заплатили нам, как и обещали, да еще и с небольшой премией за оперативность. Все хорошо. — Да я не из-за этого! — Дженсен сердито передернул плечами и сплюнул. — А из-за чего? Ты злишься, потому что Гальюно сказал, что ты занимаешься фигней и что с твоими… э-э-э, данными крутить гайки грешно? Но, Дженс, мало ли если бы ты согласился пойти на кастинг, может, у тебя и получилось бы… — Пр-прум-пум-пум… — это Дженсен так досадливо выпустил воздух, дребезжа губами. — Джей, не будь наивным! У него этих моделей — три дивизии и еще пять батальонов! Любого цвета и фасона. Джаред засомневался: конечно, у Гальюно моделей много. Но таких красивых, как Дженсен, наверняка нет. Только высказывать свои мысли вслух не стал. Сказал о другом: — Но там такие гонорары за один показ, Дженс, что механику столько и за год не заработать… А вдруг? Дженсен на трудовом договоре, даже не на контракте, он простой наемный рабочий. Договор — не цепи, всегда можно разорвать даже в одностороннем порядке. Да Джаред и не воспротивился бы. Жалел бы жутко, но удерживать не стал — вдруг и правда фэшн-талантище пропадает среди проводов и коленвалов? Дженсен же дальше слушать не стал, приостановился и резко развернулся к Джею: — Капитан, ты не о том речь ведешь. Большие гонорары у единиц, а перепихон с Гальюно с предсказуемым «вот бог, а вот порог» на утро — у тысяч. «Кастинг», блядь… — Э-э-эм, — Джаред, кажется, залился краской от ушей до пяток, — но ты же обычно не против… — ляпнул первое, что пришло на ум. Вот же черт! Дженсену предлагали постель, а Джей и не понял. Да еще и сейчас сморозил непозволительную глупость! Какое право он имеет обсуждать, с кем спать Дженсену, а с кем нет? Да, Эклз не слишком-то разборчив в связях, но, может, ему не понравился этот шаловливый старый пидо… короче, экстравагантный старичок? А может, Дженсену противна сама мысль, что ему предлагают секс вроде как… за деньги? Пока Джаред тормозил, Дженсен подошел еще ближе: специально, наверное, чтобы придать вескость своим словам. Дженсен ниже Джея и ему приходится немного задирать голову вверх, чтобы смотреть Джею в глаза. Блин, да он стоял так близко, что Джаред чувствовал на кадыке его теплое дыхание! — Джаред Тристан Падалеки! — Дженсен впервые назвал Джея полным именем. — Меня в моей нынешней жизни все устраивает: и профессия, и размер гонорара, и мой… начальник. И менять я ничего не собираюсь, ясно? У Джея отлегло от сердца: — Ясно. — Тогда пойдем в СТОК покупать то, что планировали. Да и пожрать бы уже не помешало. — Пойдем. Но если что, если ты вдруг передумаешь, то я… — Заглохни! — Дженсен бодро зашагал по улице. И Джею показалось, что его затылок улыбался.***
Всем Дженсен оказался хорош, но одна его черта Джареда откровенно раздражала! — Чего ты ко мне приколебался? — шипел Джаред раздраженно. — Да жалко мне тебя, — спорил Дженсен, — ты так всю молодость прохлопаешь. — А тебе какое дело? — Да никакого… О, смотри, вон та официанточка симпатичная. И глазки тебе строит — я сам видел! — Это она тебе их строит, — бурчал Джаред, — у тебя же на лбу не написано, что ты гей! — Да нет же, говорю! Она вчера видела, как я к их бармену клинья подбивал. Она меня, кстати, еще тогда спросила, мол, ты тоже из наших? А я сказал, что нет, что ты просто мой работодатель. Не знаю, почему она к тебе вчера не подошла… — Потому что я ушел сразу после тебя. Оставил деньги на столе и пошел спать. — Нудный ты человек, — скривился Дженсен, — сегодня хоть еблицом не щелкай! Она горячая штучка и ее зовут Кэти Кэссиди. Давай, не робей, хотя бы улыбнись, она снова на тебя смотрит… — Да не готов я сегодня… — смущался Джей. Девушка действительно смотрела на него и соблазнительно улыбалась. — А когда будешь готов? Когда поседеешь или когда перестанет стоять? Гуляй, пока молодой! — Отцепись, Эклз! Тебе что, обязательно меня на случку записать? Нахрена тебе это? — Как грубо! — улыбался Дженсен. — Я просто по-дружески хочу, чтобы и ты тоже порадовался жизни. Сэнди бросила тебя больше трех лет назад, хватит уже целибат соблюдать! Посмотри по сторонам: сколько хорошеньких девчонок вокруг! Покувыркайся с одной из них сегодня, а не понравится — завтра покувыркайся с другой. И жизнь заиграет совсем другими красками! — Ну не знаю, — краснел Джаред. — Хочешь, я сам к ней подойду, если ты стесняешься? — Ты что, не надо! — Джаред округлял глаза. — Тогда ты подойди. Или Кэти тебе не нравится? — Нравится, — мямлил Джей. — Вот и не теряйся, — улыбался Дженсен, похлопывая Джареда по плечу, — один раз живем. В конце концов, трахаться же тебе иногда нужно! Для здоровья. — Это мое дело, — тут же надувался Джей. — И я про это. Твое. Личное. Сугубо твое. Один на один. Так и будешь дрочить до старости в одиночестве… — Пошел на хуй, Дженс! — злился Джаред уже всерьез. Дженсен улыбался: — Я? Как раз я — запросто! Примерно через полчаса и схожу, когда у моего бармена смена закончится. А ты иди спать… один. Рукоблудус ветус*(4)! И отошел к барной стойке, пока Джей молча захлебнулся гневом.***
Правда, долго злиться Джареду не пришлось: через пару минут к его столику подошла Кэти, улыбнулась: — Я согласна. И положила перед ним салфетку, на которой был нацарапан номер ее коммуникатора. Дженсен таки поговорил с ней, как и собирался. И не оставил Джареду выбора.***
В тот раз Дженсен вернулся позже, чем обычно: вернулся, когда в окно номера светило солнце и Кэти уже ушла на работу, оставив удовлетворенного Джареда досыпать. Джей боялся каких-нибудь подколок, но Дженсен тихо, будто Джей все еще спал, разделся, принял душ и тоже завалился в кровать. А вечером они улетели с планеты выполнять очередной заказ. Сноски: *(3) Culusaraneosus iridescens — Жопопаутинник радужный (вольный перевод с латыни); *(4) Rukobludus vetus — игра слов. Rukobludus — рукоблуд, онанист, vetus — закоренелый, старый, изношеный, ветхий (латынь), в вольном переводе закоренелый онанист или старый рукоблуд.