Fragile

      Гермиона Грейнджер сидела в гостиной гриффиндора, наблюдая за тем, как последний брошенный брусок догорал в камине. Лучинки то и дело выбивались из общего пламени. Свет был приглушенным, а запах свежей новогодней ели заставлял содрогаться в легкой мечтательной улыбке девушку.       Сменив школьную форму на шерстяное платье бежевого цвета, Гермиона закинула ноги на диван, поджав под себя. Теплые бордовые гетры грели ноги. Держа в руках большую кружку кофе, она не спешила присоединяться ко всеобщему торжеству, устроенному Макгонаглл в честь праздника.       После жестокой войны и расправы над Волдемортом, девушка побоялась возвращать память родителям и решив переждать до окончательно спокойных времен, ушла доучиваться в Хогвартс.       Поразив своей упертостью друзей, Грейнджер не желала хвалиться своим званием героя второй магической войны. С Джинни за эти полгода она не успела соскучиться.       Сдав зимние экзамены, Уизли уехала домой. В такие моменты Гермиона чувствовала себя как никогда одинокой. Друзья далеко и лишь только Живоглот, который чудным образом дождался хозяйку, покоился около ее ног, тихо мурлыча.       Попивая горячительный напиток, она обдумывала, что надо бы почтить своим присутствием тех немногих, кто остался на праздник в замке, хотя желания такого не было.       «Но ведь это невежливо с моей стороны»       Задумавшись, она свободной рукой гладила кота. Не заметив приближающихся шагов, Грейнджер почувствовала яркий цитрусовый аромат.       Вздрогнув от неожиданно появившейся перед глазами дольки мандарина, Гермиона обернулась.       — Ты не уехал? Почему? — С удивлением спросила девушка, выпрямляясь на диване и опуская ноги.       — Мы решили остаться здесь. Родители с Роном и Джинни уехали к Чарли, мы предпочли провести праздник, никуда не уезжая, — Ответил рыжеволосый парень, присаживаясь рядом.       Высокий, статный — после войны возмужавший. Все в нем с виду веяло спокойствием и холодностью. И лишь хитрые черти, плескавшиеся в голубых омутах, и ехидная ухмылка, не слезающая с уст, доказывали обратное — Фред Уизли не изменился.       После войны они обустроились с Джорджем в Хогсмиде, работая неподалеку от замка, да и, как оказалось, здесь куда удобнее, а юных посетителей в течение года хоть отбавляй.       — Знаешь, я до сих не понимаю, как ты согласился на эту должность… — произнесла Гермиона, беря в руки еще одну кисловатую дольку фрукта.       — Обижаешь, Грейнджер, — Наигранно надул губы Фред, закинув ногу на ногу, — знаешь, преподавание такая авантюра, — подмигнул он ей, — тебя что, не устраивает, как я преподаю? — Вопросительно посмотрел на нее парень.       — Что ты, — широко улыбнулась Гермиона, — я всегда говорила, что вы потрясающие волшебники, — ответила она, отводя взгляд, смущаясь.       Профессор Флитвик решил уйти в отставку преподавательства, возглавляя лишь школьный хор Хогвартса. Должность преподавателя заклинаний предложили близнецам. Еще в школьные года, проявляя себя, как волшебников, замечательно справлявшихся с мощными заклятиями, не доступными некоторым взрослым, им предложили эту должность.       Джордж остался управлять магазином, беря на себя должность главного руководителя, в то время, как старший близнец вел уроки у учащихся. Каждый урок его был интересен и по-своему необычен — помимо общих заклинаний он учил студентов новым заклинаниям, разработанных им с Джорджем.       «Пора взращивать новое поколение» — Отвечал всегда Фред в оправдание.       Приходя на уроки заклинаний Гермиона не могла отвести взгляда от нового преподавателя. Постоянно задерживая свой взгляд на нем и уходя в туманные мысли, она часто совершала ошибки, вызывая усмешки Джинни и ее подколы.       Фред, казалось, не замечал ее взглядов.       — Ты рассеянна, Гермиона, в последнее время, — Сообщил он ей в один осенний день после урока, — возможно, стоит оставить тебя после уроков?       «Конечно, рассеянна, если мой преподаватель такой соблазнительный» — мысленно негодовала она, боясь оставаться с ним наедине, зная, что окончательно потеряет рассудок.       — Не стоит, я сама потренируюсь, — Коротко отвечала она, избегая контакта с ним.       «Какой смысл, ведь все равно я ему не нравлюсь!»       С Роном так ничего и не сложилось. Совместные поиски крестражей и скрытие от последователей темного лорда, укрепили их дружеские отношения. Она так и не смогла принять Рона в качестве нечто большего, чем рыжего братца.       — Знаешь что, Грейнджер? — Заговорщицки проговорил Фред, прожигая взглядом девушку, не желавшую повернуть к нему голову, — Я считаю, что нам не нужно скучать и отпраздновать это Рождество не с котом в обнимку.       — А, да, вы с Джорджем устроили праздник? — Не с особым интересом спросила та.       — Нет, Джорджи с Анджелиной устроили совместные посиделки, — хохотнув на последней фразе, ответил парень, — я говорю про нас. Пошли, — Договорил Фред и, взяв за руку Гермиону, потащил за собой из гостиной в холл.       Попутно пытаясь всунуть ноги в балетки, Гермиона перебирала ногами, пытаясь узнать, куда они идут.       От близости становилось нервозно и даже страшно. Сердце ускорило ритм от бега и хитрой улыбки парня.       Спустившись на третий этаж, Фред завернул в крыло, где находились спальни преподавателей.       — Проходи, — открыл он одну из дверей, впуская девушку, — чувствуй себя, как дома, — проходя вслед, он наложил звукоизоляционное заклятие.       — Чтобы не набежали лишние уши, — подмигнул он ей, заметя ужас в глазах Гермионы, — Расслабься, Грейнджер, — ободряюще улыбнулся он, отвернувшись к старому комоду.       Присев на мягкий диван, застеленный пледом, она оглядела комнату. Все чисто и минималистично: большая двухспальная кровать стояла в центре комнаты, устеленная бежевым постельным бельем. Диван, с которого можно было греться рядом с камином находился у окна. Пара полок, прибитых к стене, висели над письменным столом. Небольшой старый деревянный шкаф стоял с открытой полуоткрытой дверцей, из-за которой выглядывала темно-сиреневая ткань мантии. Комод, стол и новогодняя ель, украшавшая комнату лишь во время праздника.       — Предлагаю распить это замечательное шампанское, привезенное одним моим старым приятелем и отметить наступающее Рождество.       Присев на диван, он поставил на столик вазу с фруктами и два бокала, наполнявшиеся тихо шипящим напитком.       «А как-то мама говорила не пить шампанское с мальчиками» — Промелькнула мысль у Гермионы, когда она взяла свой бокал.       «Мерлин меня упаси, что только происходит?» — Она не совсем понимала, зачем Фред её привел в свои обители.       — И пусть у нас будет достаточно поводов вот так сидеть вместе, — подмигнул он ей, по-магловски чокаясь бокалом.       — Фред, — произнесла Гермиона, — спасибо за то, что спас от уныния, — улыбнулась она, не решив спрашивать мучающий ее вопрос.       — Знаешь, Грейнджер, — он допил содержимое бокала и беря в свою руку ладонь девушки, — в последнее время я стал замечать, что одна студентка все время не спускает глаз с меня.       Мурашки пробегают по телу, когда он водит большим пальцем по внутренней стороне ладони.       — М-м, ты ее хорошо знаешь? — Прикусив губу спросила она.       «Грейнджер, не издевайся надо мной так».       — Знаешь, я вот думаю, как сказать ей, что вести скрытую игру у неё не вышло, — Прошептал он так, чтобы можно было расслышать.       — Я думаю не стоит огорчать ее этим и лишать удовольствия, — Дрогнувшим голосом ответила Гермиона. В животе появилась странная тяжесть. Не замечая за собой, она искусывала губы, слушая тихую, бархатную речь Фреда.       Она так любила мужские голоса. Негромкие, спокойные и низкие тембры. Казалось, могла вечно слушать, наслаждаясь мягкостью голоса.       — Считаю, что надо объяснить, что привычка так испепелять преподавателя взглядом — нездоровое увлечение.       — И что же ты собираешься делать? — Пытаясь придать голосу спокойствие и легкий интерес, задала вопрос Гермиона.       «Для начала заставить перестать ее кусать свои губы»       — Сказать, что у неё красивые карие глаза, — он поднял Гермиону за подбородок, заставляя посмотреть на себя, — а ещё, — убирает из рук девушки бокал, отставляя на стол, — звание героя её, конечно, красит, но добавляет чересчур много серьезности, — Он разворачивается и наклоняя голову, нежно целует распухшие с привкусом железа, губы.       — С Рождеством, Гермиона, — отстраняясь, произносит он.       Крепко обнимает, прижимая ближе и давая прийти в чувства от такого неожиданного для неё поворота.       Стрелки на часах показывали полночь. За окном шёл легкий снег, в комнате пахло хвоей и цитрусами. Слова были не нужны. Да и зачем, когда и так всё стало понятно.