***
Мне удалось избегать Джи Ёна весь день и ещё несколько следующих. Слухи распространялись с бешеной скоростью – все уже знали, что Нова снова вернулся в строй. Серьёзно, где бы я ни был, я слышал сплетни о том, что сейчас он больше ни к кому не привязан и что он, наконец, сорвался с поводка. Что ж, репутация Джи Ёна вернулась к своим изначальным истокам. И поверьте, это неимоверно раздражало. Каждый раз, приходя домой после университета, я чувствовал себя чертовски паршиво. По большей части потому, что он продолжал присылать мне сообщения ежедневно, умоляя дать ему ещё один шанс. Он доводил до бешенства своим непониманием тех элементарных границ, когда нужно уже перестать ходить вокруг да около, бессмысленно тратя силы на попытки вернуть меня. Гребаный ублюдок. Я так сильно ненавижу его. Только это неправда. Все было бы гораздо проще, если бы я ненавидел. Естественно, после того, как я поделился этим с Аи, та сразу рассказала все Бэ, а последний настоятельно посоветовал Джи Ёну оставить меня в покое ко всем чертям. И именно тогда я узнал, что все те сплетни о нем были ложью. С тех пор, как мы разбежались, Джи Ён все ещё был полностью разбит. Он едва разговаривал с кем-либо, не выходил из своей комнаты в колледж. А слухи о том, что он снова начал трахаться направо и налево, оказались полной чушью. Бэ сказал, что он ни разу даже не вышел куда-либо, ибо чувствовал себя слишком подорванным из-за того, что потерял меня. Этого я никак не ожидал услышать. И я не знал, как к этому относиться. Одна часть меня хотела тут же рвануть к нему, вернуть обратно себе и притвориться, что всего этого дерьма не было. Но другая, гораздо большая часть меня, была все ещё зла на него. Услышанное немного смягчало ярость, но я чувствовал себя будто снова подловленным на крючок. Все это говорило мне лишь о том, что стоит дать ему шанс, как он снова причинит мне боль. Поэтому, лучше оставить все таким, каким оно есть сейчас, ибо обратного пути для нас нет в любом случае. Какой смысл ворошить эти чувства? Я не знал, смогу ли снова пойти на этот риск, подставив своё сердце под удар. Я имею в виду, после всего случившегося – стоил ли он вообще этого риска? Слухи все ещё ходили по колледжу, но я чувствовал себя уверенно, потому что знал, что все разговоры – ложь. Пролетали недели; я пустил все свое внимание и силы на учебу, чтобы отвлечься от мыслей о нем. Не то, чтобы это хоть как-то помогало. Так или иначе, он всегда со мной, в моей голове. Я и правда не осознавал раньше, насколько огромную роль занимали мы в жизнях друг друга. И до сих пор я не понимал, насколько близко он подпустил меня к себе. Я скучал по нему, дико скучал. Реальность ощущалась так, будто я потерял часть самого себя. Физическая боль тоже имела место быть: каждый раз, когда кто-то упоминал «Нову» или же я сам просто думал о нем – моё сердце кололо и начинало болеть, словно его тянули и рвали в разные стороны. Он все ещё пишет мне. Не так безостановочно, как в первые дни, но достаточно для понимания, что я не забыт. И, если быть честным, в какой-то момент я понял, что живу этими сообщениями. Я видел его в колледже, но сделал все, чтобы лишний раз не пересечься. Это было вовсе нелегко, ибо складывалось ощущение, будто он намеренно преследовал меня. Может, так и есть. В смысле, он ведь прекрасно знал меня и, соответственно, то, где я мог быть в каждую минуту своего дня. В первый раз, когда я встретил его после всего, оказался слишком болезненным – уставившись на него, я просто застыл, не зная, как реагировать и что сделать. А он замер так же неловко. Я понимал, что он хотел поговорить со мной, видел, как мучительно он колебался, пока пытался подобрать слова. Но я не дал ему и шанса, резко развернувшись в обратном направлении. Я боялся того, что могло бы случиться, если бы я остался. Желание вернуться обратно к нему было невыносимым, но вместо этого я бежал от него все дальше, потому что так безопаснее и спокойнее. Я быстро оглянулся лишь раз, но успел заметить его разочарование. Я неоднократно видел его после, но точно так же старался избегать, как только удавалось. Ещё слишком далеко. Раны ещё слишком свежие.***
Прошло три месяца, а я чувствовал себя ровно так же: мне все ещё больно и я все ещё зол на него. Кстати говоря, я не двигаюсь вперед и не иду дальше. Просто потому, что я отказался от этого выбора. Я действительно не хотел переступать через него, забывать, но я, также, пока не мог найти в себе достаточно сил, чтобы простить. Думаю, выражение «отрежь свой нос, чтобы досадить лицу» прекрасно подошло бы под ситуацию. Я добровольно лишал себя счастья, потому что был слишком упрям. Знаю, я должен как-то разобраться с этим. Но легче сказать, чем сделать, ибо сейчас я совсем не знал, чего хотел. Да и не в этом, если быть честным, дело. На самом деле я прекрасно знал, чего хотел. Я не знал лишь того, смогу ли выдержать все это ещё раз, если моё доверие снова не оправдается. Сегодня день рождения Бэ - все собираются на вечеринку. Аи очень хотела, чтобы я пошел, но я не мог. Джи Ён точно будет там – он в любом случае и при всех обстоятельствах остается лучшим другом Бэ. Конечно, я справлялся с тем, что видел его время от времени в колледже, - мы могли даже улыбнуться друг другу, проходя мимо, - но я ни разу не был готов к тому, чтобы зависнуть с ним в одной компании. Так что сейчас я провожу вечер в своей комнате один, представляя, как им всем хорошо без меня. Презирая себя за подобные мысли, я неожиданно опомнился лишь тогда, когда дошел до угадывания, что мог надеть Джи Ён. Ладно, немного странно, что это вообще пришло мне в голову, но как только тупые мысли прокрались в сознание, то больше не захотели растворяться. Джи Ён всегда хорошо подбирал себе одежду. Проблема только в том, что он выглядел чертовски привлекательно даже тогда, когда не выряжался. И сейчас мне действительно любопытно: а вырядился ли он сегодня? Будут ли все, как обычно, пялиться на него? Будет ли сегодняшняя ночь той самой ночью, когда он сдастся от попыток вернуть меня и уйдет домой с новой подстилкой? Что, если он уже встретил кого-то? Он мог трахаться с этим кем-то прямо сейчас. Это предположение заставило меня запаниковать, окончательно выбив из равновесия. Я пытался успокоиться, убеждая себя, что Аи будет первой, кто доложит мне о чем-то подобном, потому что у неё уж точно нет проблем с тем, чтобы в очередной раз напомнить о правоте своих доводов против Джи Ёна. Впрочем, она уже не была настолько резкой и категоричной по отношению к нему в последнее время. Аи все ещё думала, что я поступил правильно, когда порвал с ним, но мне кажется, что факт наличия такой же боли после разрыва у него немного изменил её мнение. Потому что его конечное поведение после всего оказалось совсем не таким, каким ожидала Аи. Она действительно считала, что его слезы в ту ночь были показухой, актом привлечения к себе внимания. Все для того, чтобы получить свою долю сочувствия, а потом снова вернуться к беспорядочному сексу при первой же возможности. Думаю, сейчас она поняла, что его эмоции были искренними. Он был уничтожен и правда волновался за меня тогда – это заставило Аи пересмотреть свое отношение к Джи Ёну. Вот только жаль, жаль для нас обоих, что он ничего не понял ещё до того, как начал трахаться за моей спиной! Я все ещё не мог выкинуть из головы ту сцену, но уже не чувствовал такой сильной боли, как раньше. Сейчас я ощущал больше гнев и злость. Каждый раз, когда я вновь начинал думать об этом, я заново поражался тому, что Джи Ён умудрился все просрать ради одного минета. Это действительно стоило нас? Жалеет ли он о том, что сделал, или о том, что спалился? Я уже накручивал сам себя, и это бесило до разноса. Очень хотелось бы просто отпустить уже все это, но я не мог. Я не мог отпустить Джи Ёна. А осознание того, что он сейчас веселится с Бэ и Аи, убивало, потому что я не знал, что они делали и о чем говорили. Обо мне? Они ведь должны начать разговор обо мне рано или поздно, верно? Как же иначе. Интересно, что именно они обсуждают. Черт, надеюсь, Аи не расскажет ему, каким жалким я был после разрыва – эта информация точно выставит меня полным ничтожеством. Но она всегда считала, что Джи Ён должен в полной мере быть в курсе того, что сделал со мной. И да, теперь я паниковал ещё больше. Я старался расслабиться и переключиться на что-то другое. Аи я в любом случае смогу расспросить о Джи Ёне, когда та вернется. Мне нужно перестать думать обо всем этом, иначе я сойду с ума за следующие несколько часов. Поэтому я спрыгнул с кровати и решил переставить мебель в своей комнате – все, что угодно, лишь бы отвлечься. К сожалению, через час моя комната полностью изменилась внешне, а я завалился на постель, чувствуя себя все таким же вымотанным и таким же жалким при мыслях о Джи Ёне. Мне реально необходимо сконцентрироваться на чем-то другом – я уже сам себе действовал на нервы. Я попытался отвлечься на какую-то идиотскую программу по телевизору. Действия в ней происходили в Тайланде, и эта атмосфера все равно напомнила мне о том, как я впервые встретил Джи Ёна. Я представлял его танцующим с той девушкой в клубе и то, каким заведенным я был, пока наблюдал за ним, будучи так же занятым другой. Весьма иронично, учитывая, что наши отношения обернулись крахом именно из-за подобных действий. Он был самодовольным, высокомерным ублюдком, когда я встретил его, но во всем этом было что-то неизбежное. Обаяние, искра и связь, образовавшаяся на ровном месте. Неважно, насколько упорно мы старались держаться друг от друга на расстоянии – устоять так и не удалось. Иногда я думал, что мне стоило стараться не втягиваться в эти отношения ещё сильнее, и тогда ничего бы этого не произошло. Но в таком случае я бы упустил столько чудесных моментов с ним. И, если честно, хорошие эмоции перевешивали все негативные. Мне кажется, что моим навсегда любимым воспоминанием о Джи Ёне останется то, когда я первый раз заметил его. Думаю, я уже тогда знал, что знакомство с этим парнем обернется для меня крупной проблемой и, по большему счету, так и вышло. Та картина все ещё стоит перед моими глазами: лучи заходящего солнца подсвечивают его обнаженное тело, словно он божественное создание, выходящее из спокойной глади моря. Он небрежно трясет головой, и блестящие капли соленой воды разбрызгиваются в стороны. А потом он выходит на пляж так уверенно и так надменно. Не думаю, что когда-либо ещё видел, чтобы кто-то был настолько влюблен в самого себя, но внимание всех вокруг было сосредоточено исключительно на нем. И он, черт возьми, прекрасно знал это. От его тела захватывало дух – оно не было сильно накаченным, но очерченных мышц было достаточно для того, чтобы не отрывать от него глаз. Я, прикованный к нему взглядом, был загипнотизирован, восхищен его естественной красотой. Его бронзовая кожа казалась безупречной, а умирающие лучи солнца только подчеркивали совершенство этого оттенка. Я не был уверен, что когда-либо ещё в своей жизни видел что-то настолько прекрасное. Когда он подошел ближе, я смог разглядеть капли воды, стекающие по его груди и торсу - некоторые из них скатывались по самому восхитительному пути вниз, под его шорты. Я никогда не хотел дотронуться до парня прежде, но, Боже, как я желал этого тогда. Мои глаза жгло, потому что я боялся моргнуть и пропустить хоть одно его движение. А затем он оказался совсем рядом, так близко ко мне. Наши взгляды встретились, и я понял, что никогда не смотрел на кого-либо ещё так, как смотрел на него. Его глаза оказались последним гвоздем в крышку моего гроба: большие, выразительные, глубокого темного цвета. Я был полностью потерян, но уже принадлежал ему. Я ощущал его сканирующий взгляд на своем теле, почувствовал, как он снова посмотрел мне в глаза секундой позже и только потом отвернулся. Сейчас я знаю, что в тот момент и Джи Ён понял, что я принесу ему кучу неприятностей – он сам признался мне в этом после. Проблема в том, что эти неприятности случились с нами. Они преследовали нас с тех пор. Я взглянул на свой телефон и почти взмолился, чтобы хоть кто-то дал мне знать о том, что происходит на вечеринке. В принципе, сейчас я получил то, что заслужил посредством своего упрямства и отказа прийти на праздник. Минуты тянулись мучительно медленно. Словно у времени есть такая любимая привычка - тормозить каждый раз, когда тебе необходимо, чтобы оно пролетело незаметно. Я выключил телевизор, потому что картинки на экране заставляли меня снова вспоминать о нас с Джи Ёном на тех каникулах. Такое чувство, будто судьба насмехалась надо мной, ибо в конечном итоге у меня больше не было моего сексуального мальчика. Я вздохнул с разочарованием в самом себе. Действительно ли я отпущу Джи Ёна из-за одного чертового минета? Да и не то, чтобы он не делал чего-то подобного раньше. Может, я слишком сильно вспылил? Нет, я все сделал верно. Я знал, что верно – это был чертов принцип. Он понимал, что мы в отношениях, и он не должен был спать с кем-либо ещё. Учитывая все обстоятельства, я принял максимально правильное решение. Но тогда почему я чувствовал себя так, будто совершил самую огромную ошибку в своей жизни? Я откинулся на подушки, в очередной раз чувствуя себя уничтоженным. Как, блять, я должен выдержать целую ночь в одиночестве, когда все мои друзья веселятся? Естественно, я знал очевидную причину своего недовольства – все потому, что я хренов идиот, который слишком упрям, даже если речь заходит о моем собственном благе. Впрочем, я все ещё мог появиться на вечеринке и просто держаться рядом с Аи. Никто не обязывает меня разговаривать с Джи Ёном, ведь так? В реальности, конечно, все будет совсем не так просто. Не с безупречно горячим Джи Ёном, маячившим в нескольких шагах от меня. А он, вне всяких сомнений, будет выглядеть именно так. Он мог нацепить на себя мусорный мешок, и я все ещё нашел бы его невероятно красивым. Моя голова полна противоречивых мыслей о нем, но на этот раз я даже не пытался переключиться. Я поддался их течению, представляя его дерзкую ухмылку, возбуждающий рассерженный взгляд – тот взгляд, который заставил мою руку опуститься под боксеры. Дотронувшись до себя, я громко простонал, зажмурился и позволил волнующим мыслям взять верх. Я много раз делал это в последнее время. Больше, чем готов признать. И каждый раз я дрочил с фантазиями о нем и о том, чем мы могли бы сейчас заниматься. Это так легко – представить его темный, плотоядный, исследующий мое тело взгляд, пока я лежу на кровати полностью обнаженный перед ним. Он всегда смотрит на меня так пылко, будто видит первый раз в жизни. Я никогда не устану от этого гипнотизирующего, наполненного чистой страстью взгляда, что четко демонстрирует мне, как сильно он жаждет меня. Как сильно он жаждет меня всегда. Ему нравится раздеваться медленно. Хочет ли он дольше рассматривать меня или просто раздразнить, понимая, как отчаянно я нуждаюсь в нем - я не знал. Но знал, что всегда буду нуждаться в нем независимо от всего: я постоянно хотел целовать и касаться его. Я хотел быть открытым перед ним так, как это только возможно. Я хотел ходить с ним по улице за руку. Я хотел, чтобы люди знали, что он – мой. Я хотел понять, каково это - знать, что он принадлежит только мне. Я уже достаточно делился им. Впрочем, когда мы наедине в моей комнате, я знаю, что он принадлежит мне во всех смыслах этого слова. Здесь мне не нужно соревноваться за его внимание – оно и так полностью сконцентрировано на мне, и это самое изумительное чувство на свете. Сложно описать словами, каково это – быть рядом с кем-то настолько красивым и удивительным как Джи Ён, который смотрит на тебя так, будто готов целовать землю, где ты только что прошел. Это просто выше всяких объяснений. Перешагивая спущенные джинсы, он неспешно надрачивает себе; его рука медленно двигается вдоль всей длины, и я жадно слежу за каждым его жестом. Я сглатываю – мой рот в ожидании наполняется слюной. Сама идея отсосать ему заставляет меня приподняться на кровати и начать буквально плавиться от волнения, пока он неторопливо подходит ко мне. Он понимающе ухмыляется, и я не могу сдержать ответную улыбку. Год назад я бы и представить не мог, что буду умирать от желания почувствовать член какого-то парня в своем рту. Но все дело в том, что Джи Ён не просто какой-то парень, и никогда им не был. Потому что он – всё для меня. Он останавливается у кровати и быстро подается вперед к моему открытому для него рту, но в последний момент передумывает, решив поиграть. Поднеся свой член к моим губам, он едва дает мне коснуться его языком. Он незаметно отстраняется – немного, но достаточно для того, чтобы я потянулся следом. Чертов ублюдок. Я смотрю на него снизу вверх, мой рот все ещё открыт, но он стоит на месте, растягивая губы в самодовольной ухмылке. Он снова дразнит, размазывая капли смазки по моим губам, а затем быстро приседает, чтобы поцеловать меня, тем самым пробуя самого себя на вкус. Его ладони взъерошивают мои волосы, притягивая ближе к себе за затылок. Его язык проникает в мой рот, борется за доминирование с моим собственным и толкается глубоко в горло – именно туда, где я хочу его член. Он чувствует этот момент, когда я сдаюсь, принимая неизбежный факт того, что поцелуй – это все, что я могу получить сейчас. Но как только я пытаюсь реально вовлечься в процесс, он опять отстраняется, снова оставляя меня с открытым ртом и невыносимым возбуждением. Он триумфально улыбается, когда встает обратно на ноги, а я в очередной раз безуспешно подаюсь вперед к его члену. - А-а-а, - подмигивая, предостерегает он. - Джи Ён. Я возмущенно хныкаю, потому что он прекрасно знает о том, какой я нетерпеливый, но все равно продолжает измываться. Ему нравится, когда я умоляю. - Хочешь его? – он насмехается надо мной, кивая на свой член. - Скажи, что хочешь. Он наслаждается каждой секундой этой пытки. А то, с каким высокомерием он держит в ладони собственный член, красноречиво говорит о том, насколько велико его удовлетворение ситуацией. Невыносимый придурок. Сейчас я загипнотизировано пялюсь на него, но его, похоже, веселит это ещё больше. Он дотрагивается до меня намеренно не в тех местах. Почти касаясь моего члена, он специально оставляет его без внимания, и я чувствуя себя так, будто готов кричать и умолять его просто отыметь меня немедленно. Джи Ён не позволяется мне дотрагиваться до себя – каждый раз, когда мои руки неосознанно тянутся к нему, он тут же сбрасывает их. Я почти обезумел; мне нужно коснуться его, мне необходимо почувствовать его прикосновения, но он лишь развлекается, издеваясь надо мной. Он снова берет свой член в ладонь и утыкается им в мою щеку. Я инстинктивно поворачиваюсь к нему ртом, но Джи Ён оказывается проворнее - быстро переместившись снова на мои губы, он дразнящее обводит их головкой, заставляя меня буквально извиваться, чтобы поймать его член ртом. Это забавно, но раздражает невероятно. Мы оба смеемся, пока я все так же пытаюсь сделать хоть что-то. - Джи Ён, - я недовольно прикрикиваю, ощутимо шлепнув его ладонью по заднице за то, что заставляет меня так страдать. - Оу, это было больно, - ворчит он и шлепает меня в ответ в наказание за излишнюю спешку в постели. Мы вновь смеемся, пока он поваливает меня на кровать, вдавливая собой в матрас. - Хочешь его? – снова спрашивает он, упираясь головкой мне в губы. – Хочешь отсосать мой член, Сынри-а...Хочешь, а? - Ты знаешь, что хочу, - резко выпалил я, всматриваясь в его бесстыжие темные глаза. Наконец, он смилостивился. Я ждал этого момента в хреновой агонии, но когда он силой толкнулся в мое горло, я почти задохнулся. Задохнулся! Он рассмеялся моим чрезмерным амбициям проглотить его и аккуратно вышел. Сначала я подумал, что он опять будет издеваться надо мной, и был чертовски близок к тому, чтобы побить его за это, но он толкнулся снова, внимательно наблюдая за тем, как его член заскользил в моем рту. Его стоны низкие, глубокие и гортанные, пока он наслаждается теплотой и узкими стенками моего горла. А я буквально набрасываюсь на его член, умирая от приятного ощущения заполненности в своем рту. Я притянул его ещё ближе к себе за задницу, и тогда он начал толкаться резко и отрывисто. Я знал, что мои слюни уже стекают по подбородку, но мне было абсолютно все равно. - Ты такой красивый, - говорит он, и я поднимаю глаза наверх для того, чтобы увидеть, как он неотрывно смотрит на меня. Не думаю, что когда-либо устану слушать подобное – это единственная константа в наших взаимоотношениях с тех пор, как мы встретились. Единственное, чему я мог верить. Я знаю по опыту - в какой-то момент он отстранится, потому что будет слишком близок к разрядке. Он хочет трахнуть меня – я заметил это желание в нем ещё тогда, как только он появился в дверях моей комнаты. Не поймите неправильно, Джи Ёну нравится быть оттраханным самому, но в большинстве случаев он - тот, кто держит весь контроль, а я, как правило - тот, кто стоит на четвереньках. Ему нравится ощущать меня в своей власти, и ему определенно по душе играть роль альфы. Не то, чтобы я жаловался, к слову. Все в любом случае заканчивалось охренительно хорошо для меня. Он отстраняется, - как я и думал, - и быстро спускается поцелуями ниже по моему телу. Сейчас он пытается оттянуть время, чтобы угомонить собственное либидо, иначе кончит сразу же, как только войдет в меня. Он быстро обсасывает мои соски, по очереди обводя их языком. Его поцелуи оставляют влажную дорожку на моем торсе, и я бесконтрольно извиваюсь под ним в ожидании большего. Мои приподнятые колени дрожат все сильнее по мере того, как он спускается все ниже к паху, а моя пульсирующая эрекция жаждет хоть какого-то внимания. В тот момент, когда он берет мой член в рот, я упираюсь пятками в кровать и вскидываю бедра. Собственный громкий стон опустошает меня, и я могу почти видеть его довольную ухмылку - он насаживается на всю длину с первого движения. Немного позже я чувствую его пальцы на своем члене, а затем, обильно смочив их в слюне, он опускается сразу двумя к моей заднице. Обведя вход по кругу, он глубоко толкается ими внутрь, растягивая сжатые мышцы. Выпустив член изо рта, он силой запрокидывает мои ноги к плечам и двигается сейчас немного медленнее – я знаю, что он наблюдает, как его пальцы исчезают внутри меня. Наконец, он раздвигает ладонями ягодицы в стороны, и у меня не остается никаких сомнений в том, что произойдет дальше. Я чувствую слабый поток прохладного воздуха, - он дунул на сжатое кольцо мышц, - и напряжение следом. А затем я ощущаю его теплый влажный язык, толкающийся внутрь, и вибрацию его стонов, что заставляет задрожать от трепета. Он чередует язык и пальцы, но я настолько возбужден, что мне уже все равно, что именно он использует. Лишь бы не останавливался. Немного отстранившись, он позволяет ниточке слюны растянуться от своего рта до моей задницы. Подготавливая меня какое-то время, он силой толкается внутрь, раздвигая пальцы в стороны изнутри, заставляя меня раскрыться настолько, насколько это возможно. Выпрямившись, он сплевывает себе на руку, размазывает смазку по члену, а затем буквально складывает меня пополам, запрокинув ноги назад на уровень моей головы. Я полностью открыт для него сейчас. Открыт для того, чтобы он взял меня. Ещё пару раз он убеждается пальцами в том, что я достаточно готов, и в следующий момент толкается внутрь. Я ждал этого так, черт возьми, долго, что чувство облегчения перекрывает боль. Он двигается в устойчивой позиции: прямо надо мной, лицом к лицу, придавливая мои ноги плечами и жестко трахая мою задницу. Мне нравятся все наши звуки во время секса, начиная от звонких шлепков, заканчивая животными рыками и стонами, которые невозможно подавить. Секс с Джи Ёном – это всегда больше, чем просто секс. Гораздо важнее, гораздо значимее – мы чувствуем друг друга. Эти ощущения невероятно выразительны, экспрессивны и переполнены океаном разнообразных эмоций. Он двигается внутри меня идеально, непрерывно вбиваясь по простате. Он знает мое тело лучше своего, знает, как заставить меня кончить в тот же момент и как подвести к грани, удерживая на ней. Ему нравится растягивать процесс, испытывать все мои пределы, прежде чем дать разрядку. Я всегда нахожусь в его милости, полностью под его контролем. Это то, что нравится нам обоим. Его толчки, - жесткие и безжалостные, - обрушиваются на меня нарастающим с каждой секундой темпом. Мои ноги, закинутые так высоко, ноют и горят от боли в мышцах, и я почти умираю от необходимости опустить их, но он лишь запрокидывает мои колени ещё дальше, вбиваясь все агрессивнее. А я будто задыхаюсь – эта поза определенно не очень подходит мне. Не могу описать своего облегчения, когда он позволяет мне расслабиться и переместиться на четвереньки. Я раздвигаю ноги широко в стороны, вскидываю задницу, и он тут же врывается в меня вновь. Амплитуда его толчков сейчас невероятно дикая, сумасшедшая. И он обожает это. Действительно обожает отпустить себя и просто трахать меня. Его дыхание начинает сбиваться по мере того, как он все глубже и глубже вдалбливается в мою задницу, совершенно не сдерживая себя. Отдавая мне все, что у него есть. Изумительные ощущения. Его член проезжается по моей простате точно и безжалостно, а каждая мышца и каждый нерв моего тела отзываются короткими спазмами. Я чувствую себя до отказа заполненным и готовым просто взорваться. Зарывшись лицом в простыни, я быстро надрачиваю себе, а Джи Ён сразу подстраивается, начиная двигаться в соответствии с моим ритмом. Мы оба уже близки, оба нуждаемся в разрядке. Наши беспорядочные, обезумевшие стоны отражаются эхом друг от друга, перекрывая любые другие звуки в комнате. Я слышу только его срывающееся рычание и безостановочный шепот своего имени. - Сынри, ох, черт...Господи...Блять, Сынри, - снова и снова. Я, - как и почти всегда, - кончаю первым, но ему удается продержаться немного дольше. Оргазм накрывает меня, волнами проносясь по всему телу, и я сжимаюсь, содрогаюсь в его руках. Он оглаживает мою спину, скользит ладонями к затылку и обратно, массажирует плечи, быстро расслабляя сокращающиеся мышцы. Сперма вырывается из меня густым потоком, пачкая живот и простыни. Джи Ён неожиданно притягивает меня к своей груди, крепко удерживая на месте, и продолжает вбиваться. Его зубы смыкаются на моей шее; я слышу, как он подавляет крики, пытаясь оттянуть разрядку. Крепко зажатый в кольце его рук, я обожаю чувствовать себя настолько максимально близко к нему. Он притягивает меня ещё плотнее к себе, его член входит так глубоко, как только это возможно в принципе, и через несколько мгновений он кончает. Полузадушенный стон срывается с его губ; он весь дрожит надо мной, что грозится обернуться потерей равновесия для нас обоих. И тогда я чувствую это – тепло его спермы внутри себя. Полностью вымотанные, мы падаем на кровать: Джи Ён лежит сверху и даже не двигается, восстанавливая дыхание, а я слышу его бешеное сердцебиение и жду, когда оно придет в норму. А затем приходит время для моей любой части – самой интимной во всем этом. Мы проводим вечность, просто целуясь. Нежно, ласково, чувственно. Он обнимает меня, и прикосновения его пальцев к моему телу невероятно мягкие. Как я и говорил – это те моменты, о которых никто больше не знал. Тем моменты, по которым я так сильно скучал. Я поднял футболку с пола и вытер с живота разводы спермы. Эти воспоминания казались четкими и осязаемыми, но ничто не могло быть сравнимым с реальностью. Я лежал, чувствуя себя надломленным, потому что на самом деле его нет сейчас рядом со мной. Мне холодно и одиноко. И как же выматывает осознание, что в этот момент он отлично проводит время вместе с Бэ и Аи, пока я изнываю без него. Мне стоило подняться и принять душ, но я был совершенно без сил. Вместо этого я укутался в одеяло, крепко обнимая его и растворяясь в жалости к самому себе. Телефон оповестил о пришедшем сообщении, и я проснулся уже в темной комнате, даже и не заметив, как вырубился. Мобильный валялся под кроватью, и я, ориентируясь на звук, нашел его, ожидая увидеть смс от Аи. Она говорила, что напишет, хотя время было уже совсем позднее. Глаза немного защипало от яркого света с экрана, который не дал мне сразу разглядеть написанное. А в следующий момент я понял, что сообщение пришло от Джи Ёна. Я включил настенную лампу рядом с собой, чтобы больше ничто не мешало мне прочесть смс. Я хотел, чтобы ты был здесь сегодня...Я скучаю по тебе, Ри x* Улыбаясь словно спятивший, я откинулся обратно на постель с телефоном в обнимку и позволил его словам затопить моё сердце. Он скучал по мне сегодня. Он, в принципе, скучал по мне. Не то, чтобы я не слышал этого раньше - он повторял подобные слова сотню раз за последние несколько месяцев. Просто сейчас он впервые поставил смайл «поцелуй» в конце сообщения. Сопливо и слащаво, но я тронут. Прозвучало наверняка абсурдно при таком крохотном проявлении нежности в свете основных событий, но если ты давно знаешь Джи Ёна и понимаешь, насколько трудным был для него такой шаг, то это меняет абсолютно все. Именно поэтому широкая улыбка сейчас растягивается по моему лицу. Именно поэтому, я, впервые после разрыва, захотел ответить ему. Я тоже скучаю x Я напечатал сообщение быстро и так же быстро отправил его, чтобы не успеть передумать.