***
Зал содрогается от выстрелов, что бесконечной чередой раздаётся на протяжении долгого времени. Хром удивлённо смотрит на Киоко и Хару, сидя возле стенки. Кожу руки уже привычно холодит копьё. Последние пару дней она всё никак не может начать тренировку. От мысли, что где-то там, далеко, их мир уничтожается её пламенем с помощью чёрных дыр, дрожь пробирает до костей. Она не совсем понимает, как такое произошло, точнее совсем не понимает. Она ломает голову, рассуждает, пытается разобраться, что же может быть за границей. Но все мысли возвращаются к тому первому дню — когда упал метеорит. Тогда она использовала пламя — самая первая из всех, после катастрофы. И в тот же момент ей стало плохо: она потеряла сознание, и у неё появился жар. Хром думает, что резкая и неожиданная усталость вполне объяснима. Она использовала огромное количество пламени, которое было брошено просто на воздух с пылью, так как уже тогда граница существовала, точнее, начинала образовываться. Связь её пламени с пылью слишком явная. Хром прекрасно осознаёт, что, скорее всего, именно она и виновата в границе из чёрных дыр — не используй тогда она пламя, всё было бы по-другому. Так она думает, а потом вспоминает, что в то время, когда она была без сознания, её пламя поглощалось пылью. Так имеет ли это сейчас значение? Ведь, похоже, как бы она не хотела, граница всё равно образовалась бы. Кажется, будто это было предначертано. Докуро жмурится от оглушающих выстрелов, возвращая свой взгляд на девушек, и едва улыбается. Она помнит, как те волновались на «Битве колец», ничего не зная о том, что происходит. Как поначалу боялись оружия, которое нашли ребята. А сейчас они спокойно держат в руках пистолеты, целятся и даже, похоже, соревнуются, кто из них точнее стреляет. Это выглядит немного смешно, но учитывая, что у обеих хорошая меткость, смотреть на это более чем интересно. Наконец-то девушки снимают специальные наушники, облегчённо выдыхая. Хром выдыхает вместе с ними, потому что в помещении наступает невероятно приятная для ушей тишина. Ну, почти тишина… — Ох, я устала… — тихо хнычет Хару, разминая пальцы. — И как нам считать, кто победил? — Киоко подходит к мишеням, совсем не слыша, как Хром тихо смеётся. Да уж, раньше она бы ни за что не подумала, что эти девушки будут устраивать соревнования по меткости. — Да оставь ты это дело. Ты же не будешь считать каждое отверстие. Мы несколько магазинов выпустили, — Хару оглядывается на подругу. — Нам надо ещё убраться и приготовить ужин. Хотя… Может, без ужина их оставить? — Тогда проход сюда для вас будет закрыт, — тихо шепчет Хром, слегка улыбаясь. Она легко представила, как юноши негодуют по поводу отсутствия ужина. — Лучше завтра ещё потренируетесь. — Кстати, Хром-чан, а ты чего прекратила свои тренировки? — Киоко задумчиво смотрит на подругу, чуть наклоняя голову набок. — Ты всё волнуешься за своё пламя? — Хару как-то слишком неожиданно оказывается рядом, присаживаясь перед ней. — Тсуна-кун же сказал, что ты ни в чём не виновата. А если перестанешь тренироваться, то тебя могут погрыз… Ай! — Единственную кого тут грызли, так это тебя, — Бьянки довольно улыбается, смотря, как шатенка потирает затылок от лёгкого удара. — Хром, не слушай её, когда будешь уверена в себе, тогда и начинай тренироваться. Если что, я тебе даже помогу. Ядовитый скорпион подмигивает девушке, смотря, как Хару и Киоко надулись и отвернулись от неё. Ну, такая реакция понятна. Им Бьянки сказала, что больше помогать не будет. — Не думала я, что Бьянки-сан такая вредная… — тихо шепчет Киоко, убирая гильзы с пола. — А ещё предательница… — таким же тоном добавляет Хару, помогая подруге. Сама Гокудера с усмешкой смотрит на девушек, которые очень убедительно строят из себя обиженных, что даже становится несколько совестно. Ну, совсем немножко… — Хром, — Бьянки привлекает к себе внимание, а после наклоняется к чужому лицу и что-то тихо шепчет, периодически кивая на обиженных подруг. Киоко и Хару на это недовольно дуются и отворачиваются, продолжая убираться. Шёпот стихает и в помещении воцаряется тишина, перебиваемая лишь редким звоном металла. Так продолжается до тех пор, пока девушки с криком не подрываются с места. Перед ними приземляется огромный лев. — Откуда он здесь взялся?! — испуганно восклицает Хару. Она оборачивается и сразу же краснеет, замечая довольную улыбку Бьянки. Хром виновато машет свободной рукой, а другой сжимает копье. — Хром-чан, нельзя же так! Это… Это! — Это было весело, — со смешком добавляет Бьянки, вместо Киоко. — Хром, а создай ещё змей. — Хром-чан, не смей! Нет, убери их! Убери! Киоко-чан, спаси меня! — Сначала ты меня спаси, Хару-чан! Хром-чан, ну прекрати! Бьянки-сан, в следующий раз оставлю вас сидеть с детьми, а не Хаято-куна! Хром чуть хмурится, переводя взгляд с Бьянки на подруг, и не знает, кого слушать. Она встаёт с пола, отходит в сторону и сжимает пальцами древко, пока вокруг неё начинают расти лилии и лотосы. «Главное не боятся. Главное не боятся» Она прикрывает глаза, вовремя успевая увернуться, когда Бьянки пытается нанести удар недлинным клинком. А потом та начинает испуганно кричать, чтобы иллюзионистка убрала змей. А Хром едва улыбается, отходя в сторону и думает, что если не будет тренироваться, то точно не научится управлять своим новым странным пламенем. На самом деле, управлять иллюзиями — так легко. — Хром-чан! Ну, убери змей!***
— Хаято-сан, а ничего страшного, что мы тут находимся? — Фуута немного ёжится, осматривая заваленный книгами, кабинет и прижимает свою книжку ближе к себе, чтобы ненароком не потерять. Найти потом её будет проблематично и очень сложно. — Просто не носитесь здесь и ничего не трогайте, — дети с максимально возможным скептицизмом смотрят на юношу, который уверенно ходит между столами и стопками книг, которые будто растут из пола. — Сядьте в то кресло и не мешайте. — Он что-то ищет? — тихо интересуется И-Пин, усаживаясь на коленки Фууты. — Похоже, какую-то книгу. Ну, или информацию, — шепчет в ответ мальчик, прижимая к себе Ламбо и И-Пин, и продолжает наблюдать за юношей. — Я так и не понял. Моё пламя тоже изменилось? — Бовино аккуратно разворачивается к другу, не сводя с него напряжённого взгляда. — А ты что, не заметил, как оно вспыхнуло, когда произошёл взрыв? — тихо, но недовольно восклицает девочка. — Не помню, чтобы Мастер мне рассказывал о такой особенности пламени грозы. — Как Хару-сан это назвала? Белые дыры, кажется… — добавляет Фуута. — Но она сказала, что такого, возможно, и не существует, так что она не уверена… — Существует. Дети замирают, оборачиваясь к Хаято, сидящему за столом с какой-то книгой. — В чистой теории, не больше. Вообще о Белых дырах написано очень мало. Нам жутко везёт, что есть хоть какая-то информация на эти явления. — Ого! А что там написано про эти дыры?! Что я ещё умею?! — Ламбо ловко спрыгивает с кресла и быстро подбегает к урагану, крутясь возле стола. Он начал выискивать путь, чтобы запрыгнуть на стол. Хаято, наблюдая за этими попытками, вздыхает и берёт ребёнка на руки, показывая на текст в книге. — Весь кабинет разнесёшь… В теории, это действительно противоположность чёрным дырам. — Ого, значит, Хару-сан была права? — удивлённо спрашивает И-Пин. — Да. Белые дыры — это другая сторона Чёрных. То есть то, что поглощает Чёрная дыра, Белая дыра выбрасывает. Они как бы делят пространство надвое. — Но как это связано с тем, что смог сделать Ламбо? — непонимающе спрашивает Фуута, склонив голову набок. — Просто, как из Чёрной дыры ничего не может выйти, так и в Белую дыру ничего не может попасть. Поэтому Белые дыры, по сути, являются хорошим таким щитом. — Ого, это значит, что моё пламя стало очень крутым?! — довольно улыбается Ламбо и оборачивается к Хаято. Тот явно пытается изо всех сил не вздохнуть. Он опускает ребёнка на пол, тихо бурча себе под нос. — Ага, крутым. Так, всё. Иди отсюда, не мешайся, — Бовино недовольно хмурится и показательно разворачивается, направляясь к креслу. — А мы вам ничем помочь не можем? — тихо спрашивает Фуута, видя нервное состояние урагана. — Нет. Дети вздрагивают от довольно строгого голоса, и продолжают молча наблюдать за метаниями юноши по кабинету. Тот убирает со стола все книги и начинает складывать другие, параллельно перелистывая их, явно что-то ища. И явно не находя нужного. Потому что Хаято не знает, что именно ему нужно искать. С Белыми дырами вышло легче. Он просто понадеялся, что есть что-то, связанное с Чёрными дырами, а что искать теперь — он без понятия. Единственное, что он понял, так это то, что пламя сделало с бумагой что-то очень странное, что повлекло за собой взрыв. Как ему быть — он не представляет. — Значит так, малышня, вы сейчас идёте на кухню к девчонкам. Если их там не будет, идёте в спальню и сидите там. — А ты? — тихо спрашивает Фуута. — Иду в тренировочный зал и проверяю своё пламя. Потому что разносить на щепки кабинет у меня желания нет. Всё, бегом марш отсюда. Дети соскакивают с кресла и выбегают в коридор. При этом, всё же задевая одну высокую стопку книг, которая тут же рассыпается по полу. — Засранцы! Хаято недовольно кривится и принимается собирать книги обратно в стопку. Так как потом сам будет о них спотыкаться, если сейчас не уберёт. А ещё недовольный Хибари пусть уже и не пугает как раньше, но всё равно напрягает. Закончив с книгами, он покидает кабинет и по шуму из спальни понимает, что девушек на кухне нет. Значит, они могут быть только в одном месте. Зал встречает его ожидаемыми криками и визгом. Вот последнему он крайне удивлён. Как, собственно, и змеям на полу. — Что тут происходит? — в помещение резко наступает тишина. Киоко и Хару, обнимающие друг дружку в кольце из змей, смотрят на него чуть ли не со слезами на глазах. В этот момент Бьянки застывает с занесённым в воздухе клинком и подозрительно щурится в его сторону. — Ну, наконец-то, хоть кто-то пришёл… — Хром как-то слишком устало выдыхает и делает пас рукой, убирая все иллюзии, а после направляется в сторону двери. — Бьянки-сан слишком разозлилась из-за змей, которые начали атаковать не только Киоко-чан и Хару-чан, а ещё и её. — А… — Хаято пропускает девушку в коридор, а после, наконец, отойдя от шока, бросает вслед. — В следующий раз скорпионов к ней подошли. — Хаято! — юноша тут же уклоняется от брошенного в его сторону клинка, и поспешно уходит в сторону, стараясь максимально сохранить спокойствие, что удаётся слишком трудно. — Я тебе покажу скорпионов! Ураган бросает взгляд на девушек, будто глазами говоря: «Проваливайте подобру-поздорову». Киоко и Хару тут же бросаются к выходу из зала, быстро покидая его и закрывая за собой металлическую дверь. — У меня сейчас появилось огромное желание тебя прибить… — Тогда может, разберёшься с нашим пламенем сама? — Нет, спасибо, подрывайся в нём сам. — Вот уж, спасибо. — А если серьёзно, что ты собрался делать? — с интересом спрашивает Бьянки. — Сейчас? — уточняет Хаято. — Сейчас, так как тебя не пустят на кухню, мы пойдём таскать всё, что осталось от взрыва из гостиной — сюда. — Что бы подрывать это здесь? — Именно. Будем пытаться понять, как наше пламя теперь работает. — И какова вероятность того, что мы не подорвёмся сами? — Не знаю, подорвёмся мы или нет, но нервы потрепаем точно. — Очень обнадёжил…***
Такеши тяжело вздыхает, окидывая взглядом полуразрушенную гостиную. По-хорошему, ему бы сейчас в зал пойти, вот только тот уже несколько дней занят Хаято и Бьянки, которые всё пытаются понять, как теперь работает их пламя. А Такеши тоже не прочь разобраться со своим и тёмной материей. Так-то пламя работает, как и раньше, а вот если его усилить и повысить концентрацию, то начинает образовываться материя, с которой уже не понятно как работать. Он не один раз уже пробовал что-то создать, но результат всегда один и тот же — материя не держит форму и не соприкасается с другими предметами. И какой от неё толк…? Пол немного дрожит, и Ямамото надеется, что ураганы закрыли все отсеки, потому что такими взрывами они точно дом на воздух поднимут. Сверхновая Тсунаёши уже не так пугает. Потому что там они хотя бы знают, чего ожидать от пламени неба, которое уже и не совсем пламя неба. Старые свойства сохранились. Вон, даже лёд при желании создать может. Вот только Такеши смеётся про себя, да и, похоже, не он один, потому что… Ну, какой там лёд, когда Тсуна одним ударом пол улицы снёс, сильно не напрягаясь. Точнее напрягаясь, но чтобы, наоборот, удержать свою силу. И чего им теперь ожидать от пламени урагана — неизвестно от слова совсем. Хотя, это и выглядит забавно, потому что за прошедшие месяцы все уже успели забыть, как выглядит сочетание «Гокудера Хаято и взрывы». Однако за другими наблюдать интересно, но Такеши было бы ещё интересней разобраться с материей. Он не единственный дождь, но Чикуса даже не рискует лишний раз использовать пламя. Так что, о какой материи может идти речь? Это они, «вонголята», храбрые на безрассудства и эксперименты. Поэтому разбираться с проблемами ему предстоит самому. Такеши поднимается с дивана и привычно посылает пламя на кольцо, которое начинает сиять голубым светом. Через несколько мгновений в пламени начинает скапливаться тёмная материя. И что теперь делать дальше, он не знает. Как бы не были неудачны эти попытки, единственное, чего достиг Ямамото, так это почти идеально представлять образ того, что он хотел бы создать. Он уходит куда-то в свои мысли, лишь с лёгким интересом смотря на тёмную материю, что постепенно вытягивается, а вместе с ней увеличивается площадь полыхающего пламени. В мыслях стоит чёткий образ красивой чёрной катаны, с лёгким узором из линий на тёмном лезвии. Материя изменяется, приобретает более явные очертания, и дождь вздыхает, ведь оружие выходит действительно красивым, жаль только, что остальных свойств он не знает, и эта катана сейчас обратно распадётся на сгустки чёрной материи. Такеши вздыхает, осматривая получившееся оружие и замирает, забыв, что хотел сделать. На полу, почти в углу, лежит небольшая деревянная коробочка с пылью, что получается благодаря пламени тумана. Как там говорил Хаято? «Пыль не реагирует ни на одно пламя, она просто бесполезна…». Так может… Такеши уверенно подходит к коробочке, при этом умудряясь держать пламя и созданную катану в воздухе, берёт её свободной рукой и вытряхивает пыль из неё на пол. Та красиво переливается, а на пальцах оседает лёгким холодком. Он хватает горсть пыли и бросает её в своё пламя, прямо на созданное оружие. Частички на мгновение замирают в голубом сиянии, а после начинают быстро кружиться, утопая в материи, которая как-то изменяется. Он немного ждёт и повторяет процесс ещё пару раз. Пыли почти не остаётся, а вот катана очень странно ощущается в пламени. Он, наконец-то, решается… Пламя медленно гаснет, а материя всё не превращается в сгустки чёрного вещества. Наоборот рукоять вполне удобно ложится в ладонь, чуть холодит кожу, но не расплывается в пространстве. Такеши удивлённо осматривает оружие у себя в руке, всё никак не веря, что у него получился твёрдый предмет. Вот только насколько прочный… Он неуверенно разжимает пальцы и катана не падает, а висит в воздухе, наоборот, немного поднимаясь вверх, как он и ожидал Ямамото берёт оружие в руки и вздыхает. С одной проблемой он разобрался, теперь осталось сделать так, чтобы катана могла упасть и соприкасаться с другими предметами. Он, вдруг, замирает, удивлённо смотря куда-то вперёд. Материя ведь не имеет гравитации, как и предметы, созданные из неё, значит им нужно придать недостающего свойства. Мечник пытается сдержать улыбку и, сжимая в ладони рукоять оружия, вылетает из почти разрушенной гостиной. — Кёя! Только одно пламя умеет увеличивать гравитацию предметов, а если умеет увеличивать, то и придать, наверняка, сможет.Пепел сдует свежий ветер.