***
Виктория бесцельно крутила кнопку радиоприемника, переключаясь то на одну то на другую волну, ловя рассеянным слухом обрывки мелодий и чьих-то голосов. Сколько времени она уже провела в такой прострации? Ей было совершенно все равно.Чувства будто притупились, их место заняло тревожное и нудное ожидание. Смит утром так и не появился , намереваясь очевидно нагрянуть как черт из табакерки, без всяких предупреждений. Да, действительно, наместник Рейха в Лондоне может позволить себе такие вещи, даже если объект его спонтанного визита- сама королева. Что он скажет ей при встрече? Почему вчера именно он оказался в парке? Вопросы, вопросы, и снова вопросы одолевали как маленькие назойливые насекомые, не давая возможности сосредоточиться на чем-то другом. Она практически не глядя подписала текущие бумаги, принесённые Лецен и оставила без внимания коробку с документами, присланную с Даунинг-стрит. К вечернему чаю, едва надкусив суховатый бисквит и позволив себе утопить в чашке два кусочка сахара, Виктория ясно поняла, что Префект Смит так и не приедет. Он должно быть думает, что она мучается от угрызений совести из-за своего вчерашнего поступка? А может решил, что Альберту удалось каким-то образом реабилитироваться в ее глазах, и они мило воркуют, как попугаи-неразлучники на жердочке своей клетки. Тогда почему вчера он не позволил принцу осуществить его намерения? Час за часом королевское терпение таяло, уступая место твердой решимости что-то предпринять. Невозможно вот так сидеть и ждать, когда высокочтимый Джон Смит соизволит прибыть и прочитать ей нотации про королевское достоинство и поведение. Нет, она должна сама вызвать его на откровенный разговор и четко озвучить свою позицию по вопросу замужества. Лучшая защита- это нападение. Она покажет Джону Смиту, что он не сможет манипулировать ею как вздумается, и она, отнюдь, не маленькая несмышленая девчонка, которая нуждается в наставлениях. Она в конце концов дочь солдата, хоть и не помнила его совсем. Отец был для нее скорее неясным образом, сотканным из фрагментов чьих-то слов и фотографий в довоенном альбоме. Она вспомнила сейчас, как будучи подростком наперекор своей матери и под «охи» Лецен, самолично отыскала в пыльной кладовке Кенсингтона его портрет в парадной форме драгунского полка. Был он на нем ещё молод, полон амбиций и лишён страха перед будущим - четвёртый запасной наследник своего венценосного отца. Первая мировая и последующие за ней послевоенные годы, быстро превратили его в жесткого, до самодурства, герцога-солдафона, отставленного в итоге от армии и едва сводящегося концы с концами из-за вечных карточных долгов и трат своей молодой немецкой жены. Рождение дочери, несбыточные надежды занять более достойное место при дворе своего старшего брата или вернуться в ряды воюющей без него британской армии было последним, что он успел застать перед уходом в вечность. На сборы у нее ушло меньше получаса: деловой костюм с облегающей юбкой,который они с Гарриет специально подобрали для официальных мероприятий, вызывающе яркая помада, и пачка дамских сигарет , зачем-то заброшенная в последний момент в сумочку. Виктория пару раз пробовала начать курить, еще учась в колледже. Ей казалось, что так она будет выглядеть взрослее и загадочнее, но эти эксперименты быстро провалились благодаря зоркому глазу и безупречному обонянию Лецен, сопровождавшей ее с занятий по настоятельной просьбе матери. Она и сама не понимала, что за бес вдруг вселился в нее, придал уверенности... Ведь было настоящим сумасшествием ехать под вечер, практически без охраны и достойного ее статусу сопровождения в резиденцию Префекта...Но тот же внутренний бес шептал ей, подначивал, напоминал о том, что она как королева должна продемонстрировать свою силу и самостоятельность. -Я только что узнала,Ваше Величество, что Вы распорядились подготовить личный автомобиль для поездки. Это так?- в голосе Лецен чувствовалась тревога, и в то же время решимость предотвратить любое неразумное действие своей подопечной. Виктория не колеблясь ни секунды посмотрела в ее глаза и сказала , как отрезала, с той прямотой, что когда-то демонстрировал подданным ее отец: - Да Луиза, я отдала именно такое распоряжение. -Но ваше Величество... - Если ты хочешь спросить, куда я направляюсь, то можешь не тратить силы. Я еду в Темз Хаус. -В резиденцию оберст...оберст.. - Оберстгруппенфюрера, Лецен. Все в порядке. Машина будет обычной,без гербов.Так что мы не привлечем внимания. Я намерена раз и навсегда разрешить наше небольшое противоречие по вопросу моего брака, - министр-администратор двора обреченно отвела взгляд. От этого заявления у нее по спине пробежал холодок. -Я позволю себе заметить, мэм...- Лецен сделала последнюю попытку образумить королеву. -Все пройдет хорошо, не нужно больше опекать меня как малолетнюю. Может же, в конце концов, монарх самостоятельно решить где и когда именно провести важную встречу! -Несомненно, Ваше Величество. Но о деловых встречах обычно предупреждают заранее. Тем более, время для визитов позднее. - ОН никогда не баловал нас такой любезностью. Хочу ответить ему тем же. - Виктория, ты играешь с огнем.Ты не понимаешь, что он за человек! - Ты ошибаешься,я хорошо понимаю... Он мой враг Лецен, он наш общий враг. Но если я буду безропотной, дрожащей от страха овечкой, если я позволю манипулировать собой, как ИМ вздумается, значит я не стою короны, которую носили мои предки. Разговор был окончен, это Лецен поняла по горящему взгляду, который вновь бросила на нее Виктория. Да, этот гордо вздернутый подбородок, эти повелительные ноты в голосе не оставляли надежды , что юную королеву может что-либо остановить . -Так ты сопроводишь меня в "логово зверя", Луиза? Увидев утвердительный кивок на минуту оцепеневшей Лецен, взяв из кресла сумочку, бегло осмотрев свое отражение в большом зеркале на стене, Виктория вышла из своих покоев с видом Наполеона, готового к битве. Вот только сердце ее замирало совсем не по геройски, а ладони предательски потели при мысли о том, с кем ей предстоит встретится сегодня вечером. Небольшое ,наполненное тревожным ожиданием путешествие закончилось на набережной Милбэнк, удивительно пустынной в этот час. Служебный автомобиль без гербов затормозил Сразу за Парламентом и садом башни королевы Виктории, у высокого мрачноватого здания с тяжеловесной архитектурой, которое сейчас украшали черно-красные флаги Рейха. Лучшего варианта для нацистской префектуры в Лондоне нельзя было придумать. Пожилой водитель, многие годы служивший королевской семье, вышел и галантно открыл перед Викторией блестящую черную дверцу. По его лицу было заметно, что он тоже не на шутку встревожен сегодняшней миссией. Осознает ли она вообще, что творит? Чем все это может обернуться? Лицо Луизы Лецен было белее мела, когда она проходила мимо двух охранников в униформе. Доложив о прибытии королевы личному секретарю Префекта она поспешила занять место подле нее, раз уж у Виктории сейчас не было другого подобающего сопровождения. - Нет, ты останешься здесь. Прости, но я хочу встретится с оберстгруппенфюрером наедине, - Лецен вновь не узнала ту застенчивую нерешительную девочку, которая росла у нее на глазах. Она не успела даже возразить что-либо в ответ на это упрямое заявление , граничащее с безумием. Виктория решительно зашагала в кабину лифта вслед за дежурным офицером, чтобы подняться в кабинет Префекта на самом последнем этаже внушительной громады Темз Хаус, чувствуя как обостренный от нервного напряжения слух превращает стук собственных каблуков в грохот канонады.***
Джон устало потер глаза и откинулся на спинку массивного кожаного кресла. Кинопроектор резво докрутил остаток пленки и замолк. Зачем ему потребовалось именно сегодня пересмотреть этот чертов "Нулевой год"? Чтобы еще раз напомнить себе, какое он на самом деле ничтожество?! Это удалось на славу. Перед ним все еще мелькали яркие искры и чрево гигантского раскаленного тигля пожирающего национальный символ Америки...Он тогда не знал что это начало конца. Что его семья - смысл его жизни, его гордость, его творение, то единственное, ради чего он готов был наплевать на любую опасность, броситься в любой ад, распадается на куски, подобно тем, что тонули на его глазах в огненной каше расплавленного металла. "Я люблю тебя, Но я сбежала от ТЕБЯ, Джон...".Слова Хелен прокручивались вновь и вновь в его воспаленном мозге, как кинопленка, которую он не мог вытащить из памяти. Если было возможно вернуть все назад, если бы была самая ничтожная вероятность...Он отдал бы за это что угодно. ВСЕ, что было куплено за баснословную цену, цену счастья его близких... Звонок из приемной оглушил его своей внезапностью.Сегодня он не ждал посетителей , а ежедневный отчет фюреру был сделан еще днем. Услышав о том, что к нему направляется Ее Королевское Величество, Джон не сразу поверил в происходящее. Его мало что удивляло в последнее время, но он действительно не был готов к такой дерзкой выходке юного монарха. Прежде чем он успел подумать о своем кителе, который снял за ненадобностью в этот поздний час, в дверь его кабинета вошла королева Великобритании собственной персоной, и без всякого сопровождения. Два бездонных голубых озера уставились на него с какой то обреченной решимостью. Она опешила на секунду от собственной смелости, остановившись на пороге. Но потом сделала глубокий вдох и подошла ближе. В комнате царил полумрак, Джон всегда его любил и часто оставлял включенной лишь одну лампу на своем письменном столе. Его кабинет выглядел как всегда безупречно, вплоть до карандашей, педантично разложенных справа от подставки в виде железного орла, раскинувшего крылья. Виктория смотрела широко распахнутыми глазами, как он, словно какой-то хищный кот, медленно обходит свой стол, задумчиво склонив голову и в обычной манере заложив руки в карманы галифе. Впервые Смит был перед ней без кителя, в одной белоснежной рубашке, с темными полосами подтяжек на широких плечах. У нее пересохло в горле почти сразу же, как только он поднял на нее взгляд. -Неожиданный визит, мэм...Чем обязан? - приглушенный шершавый голос подействовал на нее как всегда почти гипнотически. - Я...- она на секунду будто проглотила собственный язык, но все же усилием воли заставила себя договорить фразу, - Я пришла поговорить с Вами о вчерашнем вечере.. -Хм..Любопытно. Тогда располагайтесь, - он указал на небольшой черный кожаный диван возле своего стола. - Спасибо. - Было так необходимо приезжать сюда лично,Ваше Величество? Какая -то срочная новость? Виктория не удержалась от злорадной мысли: "Нет уж, вы не услышите новостей, которых так ждете! " - Да, пожалуй,очень срочная. Я бы даже сказала -экстренная. - Я весь внимание,- его глаза были непроницаемыми как всегда , он изучал ее, казалось видел насквозь ее сомнения и страхи... - Вчера принц Альберт озвучил мне свои намерения, правда в очень своеобразной форме...Он прибыл с целью стать моим женихом. Джон хмыкнул, сделав задумчивое лицо. Ее бесило,что он так спокойно и сдержанно отреагировал на ее слова. Даже не пробовал изобразить удивление, притвориться что ему не было известно о планах Берлина. -Что же...Это закономерно. У королевы должен быть муж, династия должна продолжаться не смотря ни на что, -невозмутимо ответил он. - Это всего лишь устоявшееся заблуждение. Я не намерена вступать в брак. -Вы так молоды. Все еще может изменится... -Я хотела сказать- ВООБЩЕ, не намерена. Никогда в жизни. Я всегда была поклонницей Елизаветы Первой. Если Вы понимаете, о чем я ... - Отлично понимаю...Похвально следовать по стопам своих предков...Хотя история помнит и других королей, судьба которых сложилась не так как они планировали. Скажем..Карл Первый,Стюарт...- Джон сказал это с прищуром, глядя ей прямо в глаза. Но Виктория мужественно вынесла этот взгляд. - Если Вы хотите меня запугать, у Вас это не выйдет. Я имею право распоряжаться хотя бы своей личной жизнью! Реакция Смита на очередной ее выпад была молчаливой. Он по-прежнему смотрел изучающим взглядом, разрушая ее напускную уверенность с каждой минутой . - Я хочу кое-что показать Вам, мэм. Если позволите, -наконец сказал он - А потом мы продолжим нашу беседу. Думаю Вы несколько измените свою позицию.. Он подошел к кинопроектору, стоявшему на его столе, ловко поставил пленку.Через миг на экране появилась шумная возбужденная толпа, скандирующая "Зиг хайль". Здесь были как высшие чины Рейха, так и подростки,выстроившиеся стройными рядами на палубе огромного военного корабля, радостно размахивающие флажками. Затем крупным планом было взято лицо фюрера,который фанатично провозглашал с трибуны что-то о Великом дне и Нулевом годе, о Новой Америке. Звук был хорошим, но до Виктории с трудом доходили его слова. Сейчас она вся была скована ожиданием чего-то очень страшного, что должно было через минуту появиться на экране. Вот и высокая фигура в черном парадном обмундировании, знакомый, словно вырезанный искусным камнерезом жесткий профиль с напряженно сомкнутыми губами- Джон Смит, отдающий какой-то приказ... Спустя несколько мгновений камера перемесилась к месту действия, и королева поняла, что сейчас она увидит то, о чем без устали весь последний год трещала немецкая пропаганда. Среди грохочущих взрывов и ярких праздничных фейерверков, в воды залива Нью Йорк погружалась Статуя Свободы, вернее то, что от нее осталось, бросая последний взгляд на обезумевший мир. Когда пленка закончилась,Виктория продолжала сидеть на своем месте не шевелясь,словно ее ноги приросли к полу. Голос Джона долетел до нее сквозь пелену мечущихся мыслей и эмоций. - Вот что было сделано с американской историей. Это как видите не заняло и получаса...-Терпение,покорность и благоразумие, мэм. Вот что поможет Вам сохранить остатки собственного наследия, для своего народа, для потомков. Подумайте, стоит ли Ваша личная прихоть дороже этого? - Его тон уже не был таким как прежде: колючим и чужим, Холодная отстраненность в нем вдруг сменилась непонятной ей печалью. -Вы хотите сказать, что я должна вернуться во дворец и согласно монаршьему статусу сделать предложение своему кузену! -Нет, Вам совсем не обязательно это делать. Более того, Альберт уже собирает чемоданы, я доложил в Берлин о его поведении вчера вечером, сделавшем Вашу помолвку невозможной. Мне не следовало увлекаться сгущением красок, картина и впрямь получилась неприглядная, но так было вернее настроить против него наше руководство. Не думаю что в Кобурге его встретят овациями. - Так Вы... - Виктория с трудом понимала что происходит. - Я никогда не считал Вашего кузена достойной и выгодной Вашим интересам партией. Я хотел дать Вам время подумать, принять решение более осознанно. И у меня это получилось... Кобург сам попался на удочку, последовав "мудрым советам" некоторых лиц, заранее мной проинструктированных. Правда я не ожидал от него такой прыти. -Значит, все вчерашнее было подстроено ...Все что я пережила, это было ...Виктория поняла , что нервное напряжение сделало свое дело, она побледнела. Ей хотелось сказать ему, что он - безжалостный монстр, играющий людьми и что-то еще. Но все обрушившееся на нее в этот момент лишило ее способности действовать и говорить. - То, что произошло в заливе Нью Йорк только начало, Вам предстоит борьба, Вы можете выйти из нее победительницей или проиграть. Вчерашний инцидент был неприятным... Зато теперь у Вас есть время подумать , смирится с мыслью о том, что брак с представителем достойной немецкой фамилии должен состоятся, Только так Вы продемонстрируете преданность Рейху и скроете свои настоящие цели. Но Ваш будущий муж не должен мешать вам их осуществить. Вот почему Вы сами выберете кандидата. Виктория слушала Смита в полном молчании, не в силах ничего произнести, осознавая с каждой минутой, что все сказанное им - правда. Жестокая, до зубного скрежета, проклятая правда. Ее руки сами потянулись к маленькой сумочке. Она достала сигарету, но уже поднося ее к губам поняла, что забыла о зажигалке. Увидев растерянность в ее глазах, Джон медленно встал со своего места, доставая собственную, по-видимому собираясь помочь ей прикурить. - Не замечал, что Вы курите... - Да, и довольно давно,- наконец Виктория вышла из оцепенения, со злым вызовом ответив на его вопрос- Разве и на это мне нужно спрашивать вашего разрешения, ПРЕФЕКТ? Джон подошел почти вплотную,возвышаясь над ней и заставляя невольно поднять взгляд высоко вверх. Он молчал некоторое время,смотря пристально на ее лицо, словно любуясь . А может , это ей лишь показалось... Ей хотелось сказать ему..выкрикнуть: - Не смотрите! Не надо смотреть ТАК... Вдруг он вынул из ее рта тонкую соломинку дамской сигареты, отбросив в угол, и одним уверенным движением большого пальца размазал наискосок яркую помаду на губах. Он мечтал это сделать как только увидел ее в дверях- этакую маленькую стерву с дерзким взглядом и напускной вульгарностью. Ничего, все поправимо. Это лишь самозащита, единственная, которой эта девочка может воспользоваться сейчас, когда на ее плечи легла миссия, когда-то оказавшаяся не по зубам многим выдающимся политикам... Она попыталась в бессильном отчаянии забарабанить кулачками по его груди, но он поймал их ещё в воздухе, слегка сжал, не освобождая опустил их вдоль ее тела и неожиданно поцеловал в гордо вздернутый королевский нос, окончательно обезоружив своего хрупкого противника. Ещё секунду назад ее голубые глаза метали молнии, она готова была ему нагрубить, вспоминая самые страшные немецкие ругательства из детства, но этот дурацкий поцелуй Джона совместно с его железной хваткой, лишил Викторию дара речи. "Так целуют взбунтовавшегося котенка или щенка", - в отчаянии отметила она . Что это было :нежность или издевка ? Ей предстоит подумать об этом позже. Он отстранился , замешкавшись, будто бы потеряв контроль над собой. Но это оказалось лишь обманом зрения.Через мгновение перед нею был все тот же невозмутимый Смит. Склонившись к нежному, порозовевшему от волнения королевскому уху он сказал ей ,все еще ошеломленной, окончательно растерявшей остатки своей самоуверенности: -Оставьте королеву Бесс с ее добровольным девичеством там где ей положено- в Великой Английской истории. Но ее имя не должно исчезнуть из памяти будущих поколений как и многое другое, что Вам дорого. Вот Ваша главная задача. Все остальное не имеет значения. Смит говорил изменившимся до неузнаваемости голосом, выдававшим внутренний надлом, тщательно скрываемую боль. Словно сейчас они вместе переступили какую-то невидимую опасную черту, из-за которой не было возврата.