Ненормальный дуэт

План начал претворяться в жизнь нашими стараниями. По словам Рафика, который чутко следил за всеми слухами в городе, в резиденции короля-купца всё спокойно. Ну, насколько может быть спокойно в доме, где целый легион слуг работают, суетятся, готовят всё необходимое к празднику и производят тысячи незаметных действий, чтобы всё прошло идеально. Праздник немыслимый по своему масштабу для этого развивающегося города. Наш маленький трюк с подлогом, виртуозно исполненный Альтаиром при поддержке Аббаса, прошёл незамеченным. Мы вздохнули с облегчением, когда Рафик подтвердил: бочки «отравленные ядом» всё ещё стоят и ждут своего часа. Конечно был шанс, что кому-то взбредёт в голову проверить отраву, но пока всё было тихо и, да будут благосклонны боги, тихо будет до того самого момента, как отравленное вино подадут на пиру Вечером, за две ночи до миссии, когда Марта с Багирой мирно спали, прижавшись друг к другу боками, Кристина придвинулась ко мне и шёпотом спросила: — Ты ведь помнишь про лучников? Я согласно моргнула, но вспомнив, что в темноте меня плохо видно, ответила таким же, на грани слышимости, шёпотом. — Что будем с этим делать? Мы не сможем спасти всех. — Знаю. Кристина чуть поёрзала, придвигая своё лицо вплотную к моему, так что теперь меня касалось её тёплое дыхание, щекотя нос и щёки. — Ты вообще будешь что-либо делать? Я с минуту помолчала, погрузившись в свои нерадостные мысли. Перед глазами встали картины из игры. Крики, кровь, собственное недоумение и злость за бессмысленные убийства. — Альтаир сказал, что убьёт Абу сам, — ответила я, смотря в черные глаза подруги, смутно угадывающиеся в темноте. Та выжидающе молчала, не спеша перебивать, ведь она так и не получила ответа на свой вопрос. Я тяжело, но неслышно вздохнула, прислушиваясь к тишине бюро. Женщины спали очень тихо, чего не скажешь об ассасинах. Иной раз создавалось впечатление, будто они соревнуются кто громче и раскатистей всхрапнёт. Казалось немного странным, что наши подруги могли так спокойно спать, не обращая внимания на шум. — Я знаю, что это было глупо, просить заменить яд, но всё же я не могла не попытаться, — чуть дрогнувшим голосом ответила я, собравшись с мыслями. — Я ведь правда забыла про лучников, просто подумала про яд и мозги как отключило. Но я всё продумала, — тут же торопливо добавила я, — и мне просто тошно оттого, что теперь всё стало опасней для вас. — Ну что ты, мы с самого начала знали на что шли, — мягко начала говорить Кристина и положила руку мне на плечо, слегка погладив. — Ну конечно, — горько усмехнулась я и чуть помолчав продолжила: — Я про то, что теперь я не просто подвергаю ваши жизни опасности, а прямо прошу вас сделать нечто мерзкое. Кристина промолчала, только поглаживания остановились и пальцы чуть сильнее сжали моё плечо. — Помнишь, как я просила тебя убить Мадж-Аддина? — тихо уточнила я после непродолжительной паузы. — Да, — ответила Кристина внезапно охрипшим голосом. — Я тогда думала, что поступаю пусть и неправильно, но так как надо. То есть, я реально думала, что мне нужно тебя заставить убивать, чтобы защитить. — Кого защитить? — мрачно перебила Кристина. Её тело замерло в напряжении. Я ощущала это в воздухе вокруг неё. Словно подруга укуталась в неподвижное, бетонное одеяло невидимое глазу. Я сглотнула. Мне не понравилось это напряжение, но я должна была закончить. — Тебя, конечно. Я просто думала о том, что не всегда мы будем вместе, и когда ты останешься совсем одна, ты не сомневалась, била сразу и наверняка. Чтобы ты выжила, ты должна была убить у меня на глазах, когда я могу контролировать ситуацию и тебе ничего не угрожает. — Я вспомнила как поваленный на землю толстяк вдруг резко выбрасывает ногу, с силой пиная в живот Кристину, так, что она отлетает к стене и сгибается от боли, — Ну, почти ничего не угрожает. — Знаешь, — голос Кристины зазвенел, балансируя на грани между шёпотом и возмущением. Рядом спящая Марта тихонько всхрапнула и затихла, реагируя на шум. — Я могу представить, что после того как ты первый раз убила человека, у тебя шарики за ролики заехали и поэтому ты каким-то вывертом сознания напридумывала себе, что меня можно защитить, только заставив убивать, — голос подруги вместо логичного усиления, стал затихать, опускаясь до свистящего шёпота, — Но это просто бред какой-то, уж прости! Я дёрнулась, как от пощёчины. Рука Кристины на мгновение сползла с плеча, но тут же вернулась обратно, вцепившись для верности ногтями. Не больно, но ощутимо. Видно ей этого показалось мало и она решила меня самостоятельно встряхнуть, сильно и зло. Я настолько опешила, что даже не воспротивилась жестокому обращению со своим плечом, молча сжав губы, смотря в большие и чёрные глаза названной сестры. С минуту мы побуравили друг друга взглядом, прежде чем Кристина тщательно сдерживая злость сказала: — Так что ты там придумала, рассказывай. По усилившейся хватке я предположила, что сестрица меня сейчас ещё раз тряхнёт, поэтому действовала на опережение и резко дёрнулась, вырывая свой плечевой сустав из захвата и переворачиваясь на спину. Потеря зрительного контакта подругу не устроила, и она приподнялась на локте, смотря на меня сверху вниз. — Ну? Я отмахнулась от щекотавших щёку волос Кристины. Напряжение бывшее раньше куда-то ушло и мне стало значительно легче дышать. Смотря в потолок, решилась-таки поделиться соображениями: — Когда яд не подействует, или подействует, но не на всех, мы ведь не знаем точно, что уничтожили весь яд и у богача не припасено немного на всякий случай, он отдаст приказ лучникам стрелять. Наша задача рассредоточиться по периметру и в нужный момент устранить всех лучников. — Я махнула в темноте рукой, показывая куда нам нужно будет встать. — Причём заниматься этим придётся именно нам, женщинам, потому что Аббас должен будет расчистить проход к Абу, для Альтаира. — Постой, — Кристина склонилась чуть ниже, и по моему примеру задумчиво прикусила губу. — А если там будут не только лучники на втором этаже, но и стражники среди гостей, у фонтана или там у выходов. Чтобы людей не пускать. У нас не хватит людей, чтобы перебить их всех. Разве что… ооо! — глаза подруги удивлённо расширились, как и рот, образовав вытянутую букву О. — Верно, — я для надёжности кивнула. — Стражей на входе займутся Вор и Игрок. Хорошо, что эти двое тоже приехали. — Ну хорошо, — Кристина нахмурилась, что-то обдумывая, — Ладно Вор, он не впервой в руках кинжал держит, но чем тут поможет Игрок? Он же старый, да и больше теоретик чем практик. — А Игрок тоже может за себя постоять, — возразила я. — К тому же, не забывай, что он состоятелен, да и связи имеет обширные. Они с Вором на пару уже наняли несколько наёмников, те нападут на стражу, пока люди будут убегать. — Вау, а ты реально с этим заморочилась, верно? — с уважением потянула Кристина и покачала головой. Её длинные волосы снова мазнули по лицу, заставив меня отплёвываться от прядей, попавших в рот. Подруга улыбалась. Между нами вновь был мир и покой. — До сих пор удивлена, что Игрок согласился пожертвовать своими деньгами ради нас. Я чуть изменила положение на более удобное, когда Кристина, устав балансировать на локте, улеглась по привычке на меня, положив курчавую голову на грудь. Поневоле вспомнила, как так же заснула на посту у моей кровати Багира, и улыбнулась. Девочка искренне привязалась к нам и это обстоятельство больно кололось в груди. Рано или поздно нам придётся их оставить и уйти. Как она это воспримет? Будет ли плакать или же проклянёт нас на чем свет стоит. А может и то и другое? *** В назначенный день, с ног до головы замотанная в ткань, я, вместе с Мартой и Багирой, вошла через вход для слуг в дом Абу-Аль-Нуквода. Заходили мы под видом слуг, нанятых в помощь тем, кто уже работал. Молодые, но недостаточно красивые, чтобы прислуживать господам на празднике, мы с Мартой должны были помогать на кухне, а Багиру назначили на роль девочки на побегушках, так называемая «принеси подай». Альтаир должен был прийти позже, Аббас же вместе с наёмниками, Вором и Игроком не стали вдаваться в подробности как они попадут внутрь, но я могла предположить, что они могут убить одного или двух стражников, чтобы забрать их форму и притвориться стражей. Но, если они убьют слишком многих, это не останется незамеченным. Эта мысль всколыхнула уснувшее во мне беспокойство. Я низко склонила голову, скрывая глаза. Мы прошли мимо тюков и бочек, впереди шёл молодой араб, показывая дорогу. Иду, а в голове набатом стучит мысль: «Что же с нами будет?» Мне было страшно. Этот гигантский всеобъемлющий страх накатывал на меня волной, едва ли оставляя возможность вздохнуть. Это повторялось снова и снова. Сначала рискованные походы в Иерусалим за едой, когда Кристина уходит в своём нелепом балахоне, слабо пованивающим конским навозом, а я сижу, волнуюсь и за неё, и за раненного Кадара. То и дело проверяю швы, наложенные тренированной, но неопытной рукой. Моей рукой. Затем нападение в переулке, Кристина пропала, я вновь одна и надеяться не на кого. Только бы с Кристиной всё было хорошо. Я убила человека. Затем, во время самовольной миссии с убийством Мадж-Аддина кровь текла с моих рук потоком. Первые ранения. Страх не пропадёт, он течёт из ран вместе с кровью и никак не кончается. Больше подруг, больше ответственность, Багира, Марта, Аиша вышли на дело. Марта сражается с закованным в броню воином на две головы выше неё. И сердце казалось уже не бьётся, оно замерло. Уже не страшно, ты просто ничего не чувствуешь. Бросилась вперёд, ранение. А потом уже страх. Требование явиться в Масиаф, там нас убьют или покалечат, не знаю, мне ужасно страшно. Аиша — хоть бы с Аишей всё было хорошо. Она далеко, я её не вижу, я не знаю, что с ней, как она там. Багира, Марта, хотят сражаться и разве ж я их остановлю? Нет, едва ли попыталась. Хоть бы всё было хорошо. Марта что-то почувствовала, взяла меня незаметно за руку и сжала. Её молчаливая поддержка пришлась как нельзя кстати. Мысли потекли в другую сторону. Нужно сделать так, чтобы женщины выжили. Молодой араб, вроде как сын конюха, судя по тому, что мне удалось услышать, махнул рукой, указывая на кухню и свернул в другой коридор. Прежде чем припустить со всех ног к конюшням, откуда раздавались грубые окрики мужчин постарше, он с любопытством оглянулся на нашу небольшую группу женщин. Две молодые женщины справа от нас смущённо захихикали на это внимание, прикрываясь платками. Невольно улыбнулась. Можно подумать юный сын конюха хорошая партия для женщины из бедной семьи, которая к тому же недостаточно красивая, чтобы прислуживать господам на пиру. Марта чуть слышно фыркнула, смотря на них, и уже не скрываясь взяла меня крепко за руку, утягивая вперёд всех на кухню. До прибытия основной компании гостей оставалось ещё несколько часов. Работы на кухне было много. Старшая женщина звучным голосом распоряжалась своим замотанным в платки женским войском. Мы резали, и чистили, и варили, и кипятили. Малышка Багира с непривычки набрала слишком много воды в ведро и теперь с трудом тащила его с хозяйственного двора. Я отложила нож и наскоро протерев красные от жара и воды руки, подошла к девочке, подхватывая ведро. — Спасибо, — смущённо сказала Багира. — Тебя не часто заставляли заниматься по хозяйству, верно? — задумчиво шагая по двору, спросила я. Рядом были только женщины, все до одной занятые каким-то делом, поэтому мне показалось безопасным немного поговорить. Багира смутилась ещё больше, на её круглых щеках появился слабый румянец. — Да, я училась домоводству, но больше шитью и готовке, а мыли младшие, — ответила девочка. — Матушка запретила мне заниматься тяжёлым трудом, говорила, это может повредить и я не смогу рожать. — В чём-то она права, — думая, про Аишу, которую сейчас колошматили на арене в Масиафе и наверняка били со всей одури в живот, не зная, что она девочка, ответила я. Багира передёрнула плечами. — Она хотела, чтобы я удачно вышла замуж и тогда мне не придётся самой работать по дому, у моего мужа должны быть слуги, говорила она. Мы дошли до кухни и на пороге я поставила ведро, давая рукам отдых. С улыбкой повернулась к девочке. — Со слугами и с мужем как-то не задалось у нас, верно? — почти весело спросила. — Ну да ничего, всё ещё впереди, не расстраивайся. Багира молча смотрела мне в глаза с каким-то ожиданием, а я могла только догадываться, о чём она думает. Вдруг девочка протянула руку и заботливо поправила платок на моей голове. Это привычные к ним Марта с Багирой могли ходить хоть весь день и ни единого волоска не выбилось из-под ткани, а я до сих пор была вынуждена напоминать себе о правилах приличия, принятых в этом обществе и постоянно проверять как я выгляжу. Поблагодарив девочку улыбкой, я дождалась ответной улыбки и вернулась к Марте, а Багира побежала дальше с ополовиненным ведром глубже в дом. Кажется, ей было приказано вымыть полы в одной из комнат. В голове мелькнула беспокойная мысль, но я затолкала её поглубже. Не хватало ещё и беспочвенно беспокоиться о сохранности ребёнка. Старшая женщина зорко следила за своими наёмными подопечными и не подпускала никого из мужчин близко к нашим комнатам. Тот молодой араб был единственным мужчиной не евнухом, которого мы видели. Евнухи же, все на перечёт у старшей, работали не покладая рук. Только им было разрешено входить в комнаты женщин. Я встала рядом с Мартой, методично шинкующей какой-то корнеплод и взяла в свою очередь нож в руки. Та лишь бросила на меня блестящий взгляд и чуть подвинулась, чтобы мне было удобней кидать очистки в мусорное ведро.