Ненормальный дуэт

— Кажется, мы приближаемся к концу, — Кристина протягивала мне вещи, чтобы я их аккуратно сложила и уложила по сумкам. Альтаир сегодня ещё не появлялся, и мы не знали, как скоро нам предстоит отправиться в путь, но ждать не стали. Лучше быть готовой, когда придёт час икс. Женщины ненадолго покинули комнату, ушли на рынок в сопровождении Аббаса, так что мы остались одни. — Верно, все цели убиты, остался только лысый, как там бишь его. — Я нервничала. Ощущение конца всего было сильным и пробирающим до костей. Кристина, казалось, совсем не нервничала, как и прежде улыбалась и шутила. Но приглядевшись, я заметила чересчур нервные движения и рассеянный взгляд. Сестра отнюдь не была спокойна. — Это оно, да? Финишная прямая, потом только яблоко. — И, возможно, дом. — Я ободряюще ей улыбнулась. На ступеньках раздались быстрые шаги, и занавеска распахнулась, впуская в комнату чуть запыхавшуюся Багиру. — Моя госпожа, вас господин Малик и господин Альтаир вниз зовут! — Сейчас, идём, — я переглянулась с Кристиной, откладывая стопку и поднимаясь на ноги. В бюро Малик с Альтаиром разговаривали с ассасином в длинной серой робе. С нашим появлением их тихая арабская речь оборвалась. Малик махнул рукой, и ассасин поклонился, попятился задом, прежде чем исчезнуть в люке. — Женщины, — Малик повернулся к нам. — Есть новости интересные для вас. Я взглянула на Альтаира, но тот лишь сложил по своему обыкновению руки на груди и отошёл в тень, собираясь лишь наблюдать, а не говорить. Эта его манера поведения уже даже не раздражала. Я отмахнулась от нежелательных мыслей и сосредоточилась на Малике. Что такого мог принести на сером хвосте капюшон-рассыльный? — Мне пришли вести. Кадар успешно сдал свой первый контракт, — при этих словах его взгляд скользнул по лицу Кристины. — Теперь он полноправный ассасин. — Он не ранен? Малик чуть помедлил с ответом, вглядываясь в Кристину, но в итоге кивнул. — Он теперь не скоро вернётся в бюро, — смягчившись, добавил он. Кристина кивнула, обхватывая себя руками за локти. Она рада, что Кадар жив? Это любовь, или просто беспокойство за знакомого человека? — Однако, я позвал вас не для этого, — продолжил Малик суровым тоном. — До нас дошли вести, что Робер де Сабле едет на встречу к королю Англии Ричарду Львиное сердце, вы должны были о нём слышать. — Мы кивнули, и он продолжил: — Они встретятся в Арсуфе, и вы должны сделать так, чтобы Робер оттуда не ушёл. — Мы? — я вздёрнула бровь, абсолютно хладнокровно прикидывая насколько опасной будет эта затея. Если слова Малика меня и удивили, то лишь совсем чуть-чуть. Кристина же, наоборот, беспокойно оглянулась на меня, затем на Альтаира, прежде чем вновь уставиться на Малика. — Да, вы трое должны принять и выполнить контракт на убийство Робера де Сабле, — торжественно провозгласил Малик, выпрямляясь. Он вздёрнул подбородок, принимая вид горделивый и надменный. — Таково пожелание мастера, и мы должны ему подчиниться. — Виктория! — Кристина неверяще обернулась ко мне, хватая за руку. — Ты ничего не скажешь? Глаза подруги горели, на щеках буквально на глазах разлился яркий румянец, как всегда, когда она испытывала сильные чувства. — Я не знаю, что сказать, Кристина. Это уже выше моих сил, просто… — я пожала плечами, — у меня уже нет сил чтобы спорить и бороться. Хотят нас убить? Хорошо, пусть попробуют! — Никто вас убить не хочет, — мрачно ответил из своего угла Альтаир. — Вы успешно выполнили два контракта, впереди ещё один, только и всего. — Он вперил в меня тяжёлый взгляд. — Поверить не могу что ты струсила именно сейчас, после всего, чего ты добилась, хочешь просто уйти? — Что? — Кристина удивлённо уставилась на Альтаира. Её и без того большие глаза расширились от шока. — Ты знаешь, что вы первые женщины, которым удалось произвести впечатление на Аль-Муалима? — не обращая внимания на возглас, продолжил Альтаир. С каждым словом его речь становилась всё жарче и громче, словно он торопился высказать нам как можно больше своих мыслей, прежде чем я перестану его слушать. А я хотела, о, как хотела! Ведь по больному бьёт, засранец. Знает, как меня задеть, выучил слабые места за то время, что мы живём вместе. — Ты хочешь потерять всё это из-за своего малодушия? Трусливо отсидеться здесь, когда там за стенами, творится история?! — он неопределённо махнул рукой. — Ты убийца, Виктория, и тебе этого не изменить и не отнять. Просто прими свою судьбу и смирись. — Да что ты вообще о нас знаешь?! — Кристина не говорила, она уже злобно рычала. Красные пятна на белой коже, не знающей загара, пылали, придавая ей несколько сумасшедший вид. — Да как ты смеешь указывать нам, кем мы можем быть? Мы никогда не были убийцами, это вы, вы! — она обвиняюще ткнула пальцем в сторону ассасинов. — Вы нас вынудили убивать, сделали убийцами. Таскаете туда-сюда по городам, словно, словно, — она задохнулась, не сразу подобрав нужное слово. — Словно мы вещи, то что не жалко и потерять, и бросить, если они испортились и уже не выполняют свою функцию. Я предостерегающе сжала руку подруги, но та меня проигнорировала. — Да, я знаю, что Мадж-Аддина мы решили прикончить сами. Но это была моя идея, Вика изначально была против и пошла только ради меня. Пусть я дура, но она никогда не хотела такой жизни, не хотела становиться убийцей, чтобы потом плохо спать по ночам. Ты хоть представляешь, как ей это тяжело даётся? Как ты можешь давить на неё и называть убийцей, словно тебе плевать вообще на то, что она чувствует? — Кристина, ну что ты, — я ласково погладила её по плечу. Подруга обернулась ко мне, на глазах у неё стояли злые слёзы, и судорожно обняла. — Альтаир, лучше тебе пойти прогуляться, пока ты не рассорился с единственными людьми, которым ты не безразличен, — насмешливо заметил Малик, но встретившись с ним взглядом, я увидела, как недовольно поджал губы даи, демонстративно отворачиваясь к своему бюро. Затем я посмотрела на Альтаира, мы встретились взглядом, но полускрытое капюшоном лицо окаменело, не выражая ничего. Только тонкие губы побелели от усилия смолчать. — Я тоже не считаю, что вам место на поле боя, — заметил тихим, спокойным голосом Малик, не поднимая взгляда от стола. Ровный ряд перьев и книга учёта по-прежнему лежали на своих местах, но Малик к ним не притронулся, он тяжело оперся единственной рукой на стол, продолжая говорить: — однако, есть то, что выше нас всех, наших страхов и желаний — это воля мастера. Как бы противно мне не было это говорить, но Альтаир кое в чем прав, вы не можете отказаться. Отказ приравнивается к нарушению кодекса, вас убьют. Так как ни я, ни Альтаир не сможем вас убить, нас уберут тоже. Ты можешь бояться, Виктория, можешь сомневаться, — Малик усмехнулся горькой улыбкой, — теперь то я уже это признаю, ещё пару месяцев назад сказал бы, что сомнения подходят только для жертв. — А что изменилось? — я покачала головой, мягко поглаживая по плечу Кристину. Она не рыдала, только лишь крепко держалась за меня, вслушиваясь в каждое слово. — Теперь я вижу и понимаю больше, — ответил Малик. — Я словно младенец тыкался в темноте, но теперь я вижу свет. Я знаю гораздо больше, и у меня появилось собственное мнение на происходящее. Больше никакого бездумного следования приказам. Я хочу жить, я впервые так сильно хочу остаться в живых, — он покачал головой, машинально дотрагиваясь до пустого места, где когда-то была его рука. — Хочу дать образование Аише, хочу увидеть детей Кадара, хочу, чтобы в доме были женские голоса. Не хочу остаться один на старости лет. — Ох, Малик, — растроганная Кристина отодвинулась от меня, прикладывая руку к сердцу. Мы улыбнулись такому ещё молодому по сути парню, так рано ставшего инвалидом, рано познавшему горечь потери. — Ты всегда был старшим братом, — я ласково улыбнулась другу. — Я иной раз забывала, что старше тебя, настолько ты всегда взрослый и серьёзный. — А вам серьёзности не помешало бы, — едко заметил Малик, хмуро улыбаясь. На небритых щеках мужчины мне привиделся намёк на румянец. Неужели такого прожжённого задиру удалось растрогать? — Злюка ты, — хихикнула Кристина, но тут же поправилась: — то есть, ты классный, Малик, реально как старший брат всем здесь в бюро. Действительно, не заподозришь в тебе такую мягкость, душевность, что ли. — Она пожала плечами. — Я мягкий?! — преувеличенно громко воскликнул Малик, нахмурившись. — Да как вы смеете обвинять меня в подобном! Да что б я! Да никогда! Мы рассмеялись, глядя на эту браваду. Малик хмурился ещё несколько секунд, но уже и сам не выдержав, улыбался. Только один человек оставался вне общего веселья. Сконцентрировавшись на Малике, я на несколько минут и вовсе забыла про Альтаира. Но он всё ещё был здесь. Молчал, стоял словно статуя в тени, сжав руки в кулаки и смотрел на нас. Он не ушёл. Я глубоко вздохнула, собираясь с духом и успокаивая бьющееся сердце. — Альтаир, Малик, я вовсе не отказываясь от работы. Нужно убить Робера? Хорошо, мы с Кристиной сделаем всё возможное, чтобы выполнить миссию, но после этого, — я переглянулась с притихшей Кристиной, — после этого всё. Больше никаких миссий, более того, вы должны пообещать, что поможете нам отправиться домой. Альтаир удивлённо замер, Малик нахмурился, Кристина сжала мою руку, толи предостерегая, толи высказывая поддержку. — Обещаю, мы не доставим вам много хлопот, Аль-Маулим ничего не узнает, — в основном потому что будет мёртв к тому времени, подумала я. — Что нужно сделать? — деловито спросил Малик, Альтаир лишь ниже склонил голову, пряча глаза, но промолчал, слушая. — Нужно попасть в Масиаф, — прямо ответила я и Кристина больно дёрнула меня за руку. — Что ты говоришь?! — прошипела она мне на ухо, но объяснять было некогда. Тебе нужно довериться мне, пусть даже я сейчас веду нас в могилу, подруга. Я продолжила, чуть подумав: — Нужно обеспечить нам доступ к одной вещи, пока не скажу какой, но могу пообещать, что из Масиафа мы ничего не заберём. Нам только нужно её посмотреть, — я позволила себе чуть слукавить, решив, что таким образом смогу усыпить подозрительность ассасинов. — Что за вещь? Почему не можешь сказать, что ты от нас скрываешь? — Альтаир говорил рублено и зло. Малик повелительно поднял руку, привлекая к себе внимание. — Я считаю, что, если они не хотят нам говорить всего, значит у них есть на это причины, в том числе, возможно, они нам просто не доверяют в достаточной мере. Я благодарно посмотрела на даи, хотя последние слова больно резанули, несмотря на правду. — Я помогу вам, — продолжил даи пристально смотря на нас. — За мной числится долг, и я намерен его вернуть. — Но Малик, — Кристина недоумённо склонила голову. — Ты нам уже столько помог, не думаю что ты всё ещё… — Нет, должен. — Оборвал её речь даи. — Вы спасли жизнь моему брату, а всё что я сделал в ответ, это подверг вас ещё большей опасности. Если бы я был умнее или ответственнее, я бы смог не допустить вашего участия во всём этом. Это моя вина, что вы попали в поле зрения мастера, что вам пришлось убивать. Я должен был следить за вами лучше. — Ох, Малик, — я покачала головой, поражаясь степени ответственности и заблуждения молодого мужчины. По объективным причинам он не мог сделать ничего, чтобы предотвратить всего, что произошло. Разве что засадить нас в клетку, связав руки и ноги. Нет, испортили всё мы. Нам и нести ответственность. — Я тоже несу ответственность, — тихо, обречённо сказал Альтаир. Он покачал головой в белом капюшоне. — Я мог быть мудрее. — Ты слишком горячий и несдержанный, — отмахнулся Малик, громко говоря едкие слова. — Нечего ожидать от слишком самонадеянного мальчишки мудрости. Альтаир опешил, только поэтому всё ещё не ответил на ядовитые реплики друга. Я хихикнула, не в силах сдержаться, и полный ошеломления взгляд метнулся ко мне. Я улыбнулась, открыто и широко, и Альтаир расслабился, губы тронула кривая улыбка. — Ты прав Малик, — он пожал плечами, но ехидно добавил: — как бы неприятно это признавать. — Его тон из насмешливого стал серьёзным, когда он обратился ко мне: — Я прошу прощения, Виктория, за свои злые, несдержанные слова. Ты вовсе не труслива, и если кто и малодушен здесь, то это я. — Пусть я и не совсем согласна, но я принимаю твои извинения, Альтаир, — я чуть склонила голову. — В любом случае, нам следует вернуться к работе. — Да, — встрепенулся Малик, — это не все новости, которые я хотел вам рассказать. Он прошёл на загороженную часть бюро, оставив нас ожидать продолжения. Кристина задумчиво жевала губу, рукой всё ещё держась за меня. Большим пальцем осторожно погладила её по запястью, и она вздрогнула, оборачиваясь ко мне с улыбкой. — Всё будет хорошо, не бойся, я с тобой, — тихо прошептала я. Глубокая напряжённая морщинка на лбу подруги разгладилась, но она промолчала, лишь кивнула, благодарно склоняя голову, и мы соприкоснулись лбами. Старый жест, приносящий спокойствие. Малик вернулся, и мы с любопытством уставились на плоский кожаный предмет в его руке. С запозданием, но я узнала кожаный футляр, в котором хранился дневник Робера де Сабле, тот самый, который мы подобрали давно уже, на месте побоища ассасинов и тамплиеров. Я не видела его с тех пор, как отдала его Кристине на расшифровку, поэтому слегка удивилась, поняв, что подруга в свою очередь отдала его Малику. — Я изучил этот журнал, что ты мне передала, Кристина, — Малик вытряхнул на стол содержимое футляра. Альтаир подошёл поближе, чтобы рассмотреть дневник, единственный, кто видел его в первый раз. — Однако, моих знаний оказалась чуть меньше, чем недостаточно, всё-таки это не наш язык, не наших народов, — продолжил Малик, раскрывая дневник и листая страницы. — Однако, я смог связаться с человеком, который знает и этот язык и достаточно образован, чтобы прочесть его. Я тщательно его проверил, ему можно доверять. — Если ты так говоришь, — пробормотал Альтаир. Его светло карие глаза недоумённо разглядывали исписанные листки. — Можешь не сомневаться, — ядовито отозвался Малик. Он раскрыл дневник на нужной странице и придавил сверху раскрытой ладонью. Его взгляд из-под густых черных бровей, торжественно окинул наше сборище. — Теперь мне совершенно очевидно, что этот журнал принадлежит Роберу де Сабле! Я пожала плечами, не в силах скрыть своего разочарования. Кристина с трудом удержалась, чтобы не залепить себе фейспалм, а Альтаир замер с широко раскрытыми глазами, напряжённый, натянутый как струна. — Что ещё ты узнал, Малик? — как можно спокойней спросила я. Малик кивнул, рукой указывая на строки. — Здесь написано очень много про передвижение войск, провиант, приказы командования, но нас интересует не это. Вот здесь, — его палец замер напротив абсолютно непонятных для меня закорючек, но Кристина заинтересованно наклонилась вперёд. — Здесь говорится про некий артефакт, а также план тамплиеров насчёт него. Я до боли сжала руку Кристины, но она промолчала. Сейчас было важно, чтобы мы ни словом ни жестом не выдали свою заинтересованность, и подруга не подвела, она, как заправский жулик лишь вздёрнула тонкую бровь, демонстрируя настолько невинное недоумение, что Малик не нашел к чему придраться, его перебил Альтаир: — Что за артефакт? — Ты не знаешь? — самообладание таки предало Кристину, а я запоздало впилась ногтями в её руку, впрочем, тут же ослабив хватку. Сказала и сказала, чего уж тут. Альтаир чуть склонил голову на бок изучая лицо подруги, но в итоге лишь едва уловимо пожал плечами. — Да, с чего бы мне знать про артефакты тамплиеров? Я многих убил, но об этом слышу впервые. — Это всё из-за твоей невнимательности, — буркнул недовольно Малик, встречая злобный ответный взгляд друга. — Если бы побольше интересовался личностями своих жертв или их делами, ты бы знал много интересных вещей. Тебе следует брать пример с женщин. Бумаги, что они выкрали из резиденции Абу-аль-Нуквода, были весьма и весьма содержательными. — Я выполнил свою миссию, большего в приказе не было, — Альтаир упрямо сложил руки на груди, хмурясь. — А ты прояви инициативу, — ехидно ответил Малик, разворачиваясь. Он прошёл к стенному шкафу, где хранились свитки и несколько книг в толстых кожаных или деревянных переплётах, достал из кипы несколько бумаг и вернулся к столу. — На, глянь, какое сокровище вы привезли из Дамаска. Альтаир развернул первый свиток и пробежался глазами по ровным красивым строчкам, постепенно его лицо из нахмуренного вытянулось, посветлело, а рот чуть было не раскрылся круглую букву О. Кристина подошла к нему поближе, стремясь с свою очередь прочесть через его плечо и вот у неё уже рот раскрылся от удивления. — Малик? — я вопросительно покосилась на довольного своим превосходством даи. И тот мне ехидно улыбнулся. — Абу-Аль-Нуквод много пишет о «новом мире», что строят своими усилиями несколько именитых людей и ради этого, — Малик задумчиво хрустнул пальцами, — дела он многими хитрыми путями изымал деньги у народа Дамаска, и в этих бумагах говорится точно куда и кому ушли эти деньги. Большая часть этих денег отправлялась в Акру в карман Уильмана де Моферрата. — Мы должны его знать? — я приподняла бровь, так как как ни напрягала свою куцую память, не могла припомнить ничего связанного с этим именем. Кристина обернулась, кинув в меня пронзительный взгляд. — Нет, не думаю, только если вы не интересуетесь политикой нашей страны, — усмехнулся Малик. — Тем более он уже давно мёртв, его убил Альтаир где-то месяц назад. Но и это не важно, — продолжил малик. — Всё что вам нужно знать, так это то что, Абу-аль-Нуквода и Уильмана де Моферрата объединяла некая связь, не только и не столько денежная, а нечто большее и таинственное. — Что? — Напрямую в бумагах об этом не говорится, однако пытливый ум может уловить ниточки связи, которые простираются на многих и многих именитых людей. Не только нашей страны, но и соседей. — Я не понимаю, — Альтаир осторожно свернул свиток и только сейчас поняв, как близко стоит Кристина, отошёл в сторону. Кристина пожала плечами, возвращаясь ко мне, её тёмный взгляд словно хотел что-то мне передать, но не решался, пока рядом были мужчины. — Неудивительно, — презрительно скривил губы Малик. — Даже умным людям сложно продраться через хитросплетения чужих планов, имея на руках лишь короткие обрывки нитей. Я хихикнула на явную подколку Малика, но Альтаир словно и не заметил её. Он задумался и крепко задумался, сейчас мало что могло его тронуть. — Альтаир, уверен что не хочешь сходить проветриться? — от Малика не укрылась задумчивость Альтаира. — Сначала скажи, что было в том журнале. Я правильно понимаю, что король-купец передавал так же деньги и крестоносцам? — Нет, — мотнул головой Малик, — во всяком случае не на прямую. Однако, Робер де Сабле упомянул некоего наставника, того кто ведёт их в «новый мир». Альтаир кивнул. На мой вопросительный взгляд, всё же изволил добавить: — Я уже слышал это имя, когда собирал информацию об Уильяме. Наставник, братья, звучит очень странно, но я тогда не придал этому внимания. — Я не удивлён, — фыркнул Малик. — А теперь иди, найди Аббаса и приведи его сюда, он тоже имеет право быть здесь и услышать всё это. Альтаир кивнул, развернулся и в несколько прыжков исчез в люке. Малик неторопливо принялся собирать свои бумаги, но дневник оставил раскрытым. Я разглядывала кривые, беглые строчки, написанные рукой тамплиера и думала про орден. Об этом ли говорил Малик, у тамплиеров ведь должен быть глава, как и у ассасинов, но кто это может быть? Кто настолько могущественен и чьи руки настолько длинные, что достигают самых темных уголков мира? Кристина ушла наверх, сказала, ей нужно обдумать всё это, и мы с Маликом остались одни. Я собиралсь присесть у фонтана, чтобы опустить по своему обыкновению руку в прохладную воду и хорошенько подумать о предстоящей миссии, но Малик поднял взгляд от стола, на котором остались лежать только дневник и перья, и негромко меня позвал. — Виктория, я хочу поговорить с тобой с глазу на глаз, пока не пришли женщины и ассасины. Я встрепенулась, что такого должна я услышать, чего не может услышать Альтаир?