Ненормальный дуэт

Малик повёл меня в загороженную часть первого этажа, туда где спал сам и хранил многочисленные книги, вещи и разнообразную мелочёвку. Подозреваю, что это были его личные вещи. На удивление, Малик любил окружать себя разными предметами искусства, типа статуэток, вышивок на подушках и прочее. Его стараниями здесь было уютно. — Присаживайся, — Малик указал на подушку рядом с низким столиком. — Ты сегодня тише обычного, для этого есть причины? — Я ещё не восстановила силы после Дамаска, эти поездки утомляют сильнее чем кажется, — я покачала головой. — Так что ты хочешь мне сказать, Малик, говори прямо. — Вечно вы с неуважением относитесь к изящному искусству беседы, — проворчал молодой парень как заправский старик. — Всё то вам скорее скорее, торопитесь жить, когда нужно остановиться и слушать. — Я абсолютно готова тебя слушать, Малик, — пропела я с улыбкой. — Ну конечно ты готова! Вы две всегда готовы на любую авантюру, которую вам ни предложат, и я сейчас говорю не про миссию, вы и сами горазды на выдумки. Малик достал откуда-то пузатую бутыль из тёмного стекла и разлил в два бокала вино. В нос ударил сладковатый запах пряных ягод. Он протянул мне один бокал, сам же сел напротив. Всё это было проделано легко и непринуждённо. С одной рукой, но ни на минуту ему не понадобилась моя помощь, вот я и сидела, молча наблюдая. — Значит вы планируете вскоре вернуться домой? — продолжил Малик, пристально глядя на меня исподлобья. Я устало повела плечами, не отвечая. — Тогда тебе следует знать, что женщины не пропадут. Я уже кое-что сделал для их защиты, но сделаю больше. Они не будут в чём-либо нуждаться или делать то, что им не по нраву. Я уяснил, как бы трудно мне не было это принять, что они крайне своевольные, прямо как вы, — Малик улыбнулся, салютуя мне бокалом. — Вор и Игрок так же будут при деле. — Я очень благодарна тебе, Малик, за всё что ты делаешь для нас и для них, — тихо произнесла я, с благодарностью склоняя голову. — Дело не только в долге крови, — фыркнул Малик. — Как уже было сказано раньше, все мы несём ответственность друг за друга. Мы живы пока держимся вместе. Я всё ещё не могу понять почему вы хотите уйти, но так тому и быть, я не стану спрашивать и Кадара с Аббасом удержу от вопросов. Хотя сомневаюсь, что они меня послушаются. — Малик скривился, качая головой. — Признаюсь, я рассчитывал, что Кристина станет частью нашей семьи. — Ох, мне жаль, Малик, правда, — я выпрямилась, отставляя бокал. — Кристина такой человек, свободолюбивый, я тоже вначале думала, что это та самая любовь на века и до смерти, но нет. Она твёрдо намерена вернуться домой. Хотя она действительно беспокоится за него. — Поэтому я отговорил Кадара делать ей предложение, — усмехнулся Малик. — Он ещё молод и не видит того что вижу я, они не пара. — По идее сейчас я должна броситься на защиту чести подруги, но лучше глубокомысленно качну головой, соглашаясь. — Я отпила ещё глоток, чувствуя, как вино теплом разливается по телу. — Да, я всё равно рад, что мы повстречались. С вами жизнь забурлила проблемами и бедами, — Малик улыбнулся, видя, как я закатила глаза на этих словах. — Но мне это было нужно. Не думаю, что когда либо вас забуду. — Спасибо за добрые слова, Малик. — Тебе спасибо за всё что ты для нас сделала, Виктория. — Малик вновь поднял бокал и мы оба молча выпили вино. *** Когда остальная часть постоянных жильцов вернулась с рынка, Малик с Альтаиром сами рассказали им про текущие планы. Было решено отправляться на следующий день, только мы с Кристиной и Альтаир. Хотя Багира с Аббасом попробовали возмутиться, но Малик всех припечатал своим суровым взглядом и пресёк возражения на корню. Вечером, чуть только сумерки укрыли город, меня позвала на крышу Марта. — Можно этот вечер мы проведём вдвоём на той крыше? — Марта с лёгкой улыбкой продемонстрировала корзинку с едой и вином. — Пикник? Замечательная идея, — с чувством ответила я. — Но есть идея получше, ты умеешь плавать? Я отвела дорогую подругу за пределы города, к оазису. Мы и расположились у самой воды. Марта с удовольствие опустила босые ноги в прохладную воду оазиса. — Здесь действительно чудесно. — А то, — я разложила на покрывале еду и вино, присаживаясь рядом. — Аббас показал мне это место. Здесь довольно тихо, можно купаться без стеснения, хотя и только после наступления темноты. Мы молча сидели и пили вино, наблюдая как плещется в лунном свете тёмная вода. Тишина и покой, прохлада и тепло подруги. Марта придвинулась ближе и склонила голову мне на плечо, совсем как тогда на крыше. Я легонько обняла её за талию свободной рукой. Получилось уютно, как будто так и надо. — Я не хочу чтобы ты уезжала, — едва слышно прошептала Марта. Я отставила бокал подальше и крепко обняла её двумя руками. Вместо ответа лишь тяжело вздохнула. — Нет, я понимаю, что тебе нужно ехать. Это приказ, пусть и от человека, который не должен иметь над тобой никакой власти, но я не хочу. Всё равно не хочу, как бы глупо это не было. — Скоро я уеду насовсем. — Я проглотила непрошенные слова «если получится». В преддверии битвы сомневаться и беспокоиться не стоило. Во всяком случае не сильнее обычного. — Я знаю. — Марта вздохнула. — Знаешь, Багире снятся кошмары, она сказала только мне, потому что кошмары о тебе. Я удивлённо пошевелилась, но Марта лишь сильнее прижалась, кладя руки поверх моих. — Что за кошмар? — Ей снится как вы с Кристиной кричите, сражаясь с монстром во тьме. Там много крови и вы изранены, а она не в силах до вас добежать, прикована к месту, не может пошевелиться, только лишь наблюдать как вы медленно уступаете. Вот падает сражённая Кристина, а монстр её утаскивает. Ты кричишь и бросаешься вслед за Кристиной, и вы обе пропадаете во тьме. Глупый сон, но страшный, — Марта слабо улыбнулась. — Багира очень боится вас потерять. Она так вам предана. — Ох, я не хотела, чтобы всё закончилось вот так, — я поджала губы, смотря как тихо плещется у самых ног тёмная вода. — Это не твоя вина, — едва слышно ответила Марта, отстраняясь и кладя руку мне на щеку. — Каждая из нас сделала свой выбор и лишь богам известно к чему это может привести. Я лишь благодарна, что прямо сейчас ты здесь со мной. О большем я не могу и мечтать. — Ох Марта, — я почувствовала, как мои щеки пылают под её ладонью, а сердце пускается в пляс. Почему же это так томительно? Как долго я уже никого не любила так сильно с тех пор как ушёл муж? Всегда тихая, спокойная Марта, словно женщина осень, которая потеряла все краски. Злые люди отобрали эти краски у неё, выпивали у неё кровь, тянули жилы. А тюрьма? Ничего не прошло для неё бесследно. — Ты была такой слабой, когда я только тебя увидела, — я положила свою руку поверх её и ласково улыбнулась. — Мне казалось ты сломаешься, как тонкая веточка, чуть только я тебя коснусь. Однако ты оказалась куда сильнее, там внутри, — я положила другую руку на её грудь, в области сердца, чувствуя, как оно бешено бьётся под моей ладонью. — Такая сила воли в таком хрупком теле. Ты прекрасна, Марта, и, знаешь, я радовалась каждому дню, каждому совершённому тобой действию. Ты говоришь, ты шьёшь, сражаешься или поёшь — я люблю смотреть на тебя и радуюсь каждый раз, каждой твоей самой малой победе. Я тоже рада быть сейчас здесь, с тобой. Сегодняшняя ночь была ясной, безоблачной. Под нами тихо плескалась вода оазиса, изредка всколыхнутая крупной рыбиной, над нами простёрлось полотно из звёзд с ярко горящей луной. И не было ничего прекраснее на свете, чем находиться здесь и сейчас. *** На утро нам с Мартой пришлось спешно возвращаться в город. Мы проспали зарю, а шансы двум женщинам пройти мимо стражников незамеченными были невелики, но по счастью всё обошлось. Малик с Альтаиром, Кристина с Багирой, все были заняты делом, собирали вещи, планировали маршрут. Альтаир настаивал, чтобы мы поехали налегке и как можно скорее, но Малик упёрся, говоря, что спешить некуда, Ричард Львиное Сердце со своим войском сейчас сражается с сарацинами под стенами Арсуфа. Даже при всём своём желании, он не сможет увести войска и пойти войной на ассасинов. А именно в этом был его план. С последнего убийства прошло две недели, тамплиеры потеряли власть над Святой землёй, а тот поток золота, что обеспечивали для них убитые, прекратился. — Робер в отчаянии, — мрачно подытожил Малик, ядовито улыбаясь, — он потерял большую часть своего влияния и силы, его единственная возможность тот самый артефакт, который сейчас находится в Масиафе и ассасины его не отдадут. Масиаф неприступная крепость, тамплиеры убедились в этом сами, когда разбили свои пики под его стенами, но против осады и орудий целой армии даже он падёт. Рано или поздно. Он хочет объединить крестоносцев и сарацин против Масиафа, их силами сломать наше сопротивление и завладеть артефактом. Одному Богу известно, что он сделает с ним после. Очевидно, это какая-то опасная вещь, пусть мы и не знаем на что она способна, но это и не важно, как правильно сказали наши женщины, — он кивнул в нашу с Кристиной сторону, — мы не можем допустить сам факт гибели жителей целого города. Мы с женщинами останемся здесь, продолжим собирать информацию и путать планы тамплиеров насколько это возможно. Я же, продолжу расшифровывать дневник в поисках подсказок о нашем враге. Аббас возвращается в Масиаф, доложит Мастеру о том, что собирается сделать Робер. — Я найду Кадара и Аишу, если война неизбежна, мы должны быть к ней готовы. — кивнул Аббас. — Войны не будет, — твёрдо возразил Альтаир, игнорируя неприязненный взгляд Аббаса. — Мы об этом позаботимся. — Я буду молится всем богам, чтобы ваше дело имело успех, — Малик окинул нас всех взглядом. — Я горд, что знаю вас, горд что жил с вами и делил пищу и вино. Вы собрались в стенах этого бюро и он стал вам домом, знайте же, что как бы всё не обернулось я буду на вашей стороне. — Мы благодарны тебе, Малик, — ответила за всех я. — Тогда в путь, — мотнул головой ядовитый дракон всея бюро, — и да пусть ваши клинки найдут свою жертву. И мы уехали в тот же день. Багира расплакалась, обнимая нас всех на прощание. Когда мы уже отъехали, я в последний раз обернулась: все четверо всё ещё стояли у дороги. Багира рядом с Аббасом, тот протянул ей платок, рядом несгибаемая Марта, вскинувшая руку в прощальном жесте и Малик, хмурый задира Малик, мрачный в своих темных одеждах даи. Вор и Игрок, чуть в стороне, но тоже пришли попрощаться, они принадлежали бюро, но всё равно были частью нашей группы. — Я лишь надеюсь увидеть их всех вновь, — печально проговорила Кристина, смотря, как и я, на наших друзей, оставшихся позади. — Мы должны выжить, только тогда им ничего не будет грозить. — Как-то ты совсем не воодушевлённо звучишь, — усмехнулась Кристина. — Давай, хватит расклеиваться, мы убьём плохого тамплиера, остановим местного короля и султана, спасём Масиаф и попадём домой. — Ага, такой план, — я подстегнула лошадь, пониже склоняя голову, скрытую капюшоном. Мимо проезжали люди. — Вот только на словах всё так радужно, что и не заподозришь громадный пиздец на пути. Нам предстоит ехать по землям охваченным войной, мы будем сражаться и убивать. А Аиша сейчас в Масиафе, в руках этого безумного беспринципного старика. За бюро я не волнуюсь, они смогут о себе позаботится, но что будет с ней? — Поэтому с ней будет Кадар и Аббас. Пусть Кадар молод и наивен, но он не бросит нашу малышку одну. Я уверена, что прямо сейчас он с ней, защищает и заботится. — Кадар хороший парень, — мягко согласилась я, распрямляясь в седле. Впереди виднелись лишь возделанные поля с работающими на них крестьянами, и дорога стала менее оживлённой. Можно было ехать не таясь. Но всё равно мы с Кристиной ехали бок обок, так близко что наши колени касались другу друга, а говорили исключительно на русском, что несколько злило уехавшего вперёд Альтаира. Кристина улыбнулась в ответ. Тут она привстала в стременах, посмотрела на сгорбленную фигуру ассасина впереди. — Эй, Альтаир! Не обижайся, не думай, что мы о тебе забыли. Альтаир обернулся, даря подруге пронзительный взгляд, но она лишь рассмеялась, подмигнула мне и прибавила ходу. Мы догнали лошадь Альтаира и обступили его с двух боков. — Ну что ты скуксился, милый? — лукаво улыбаясь спросила Кристина. — Обиделся на нас? — Я не мальчишка чтобы обижаться по пустякам, — с достоинством ответил парень. Кристина хихикнула, закатывая глаза. — Я просто думаю. — И о чём же думы твои, о мастер? — в тон подруги спросила я. — Я пока не мастер, но думаю о нём, — ответил Альтаир. Его взгляд был устремлён на дорогу. Мрачный и задумчивый. — Всё что мы узнали о наших жертвах, об их делах. Почему меня не оставляет чувство, что Мастер во всём этом как-то замешан? Откуда он знал про артефакт в пещере? Почему все эти люди, умершие от моей руки, говорили про некоего Мастера, что руководит ими и ведёт в новый мир? Почему они так напоминают мне ассасинов? Они тоже умирали веря, что творили благо, спасали людей, говорили о какой то высшей цели за пределами моего понимания. Альтаир сжал кулаки. — Я не понимаю, что я упускаю? — Дорогой, ты не видишь всей картины, — я встретилась взглядом с ассасином. — Не забывай, что то что мы узнали, лишь жалкие крупицы информации. А сколько могли бы сказать сами жертвы, если бы были живы? Только им лишь ведомы их истинные мотивы. — Ага, — кивнула Кристина, — однако, я бы не забывала и тот факт, что некоторые из них были откровенно безумны. Жестоки, полностью лишённые эмпатии и не стеснённые моралью. — Я не знаю этого слова, — покачал головой Альтаир. — Эмпатии? — Сочувствия, дорогой, они ни разу не ставили себя на место жертв, не представляли их боль, — пояснила я. — Они считали абсолютно нормальным все эти извращения над людьми, жестокость их норма. — Но кто же такой Мастер? — не унимался ассасин. Я чуть запнулась, ловля взгляд Кристины. Та тоже лишь растерянно пожала плечами. Что тут ещё можно было сказать, чтобы не взрастить раньше времени зерно сомнения в душе парня? — Тот, кто руководит ими всеми. Глава тамплиеров, возможно? — я пожала плечами. — Повторюсь: мы весьма мало знаем о том, что происходит на самом деле. Всё, о чём мы слышали, знали и их господа. Тот же король Ричард, думаешь, он не догадывается об истинном нутре Робера? О, ещё как! Но Робер сильный воин и хороший стратег, в дополнение к родовитой семье. Ты не хуже меня знаешь, что эти люди делали то что делали, потому что им это разрешали. Что король, что султан закрывали глаза на действия своих людей, предпочитая пожинать плоды, не смотря на почву из которой те выросли. Я не оправдываю и наших действий, убийство есть убийство, но их надо было остановить, а раз выяснилось, что они действуют не врознь, а по чьему-то приказу, лишь значит, что у этой змеи есть голова. — Голова, отрубив которую можно остановить их всех! — подхватила Кристина. — Лишь бы только яд её не прикончил нас до этого. Если он уже нас не отравляет, — мрачно заметил Альтаир.