Ненормальный дуэт

Мы ехали весь день, стремясь оказаться как можно дальше от сражения и трупов. Я для верности привязала Альтаира верёвкой к своей спине. Он потерял много крови и едва мог держаться ослабевшими руками за меня, на каждом шаге лошади опасно кренясь вбок. Но нужно было ехать. Когда показалось, что мы находимся на достаточно безопасном расстоянии, я скомандовала привал. Кристина помогла стащить Альтаира с лошади и разожгла костёр, пока я приводила его в сознание, поливая водой из фляги. Убедившись, что Альтаир не собирается вновь отключиться, я вручила ему флягу и принялась доставать аптечку. — Я вскипячу воду, — сказала Кристина, с хрустом разгибая колени и поднимаясь на ноги. — Хорошо, что воды мы запасли вдоволь у последнего чистого колодца. Хотя с такими ранами, воды может и не хватить. Подруга то и дело бросала неодобрительные взгляды в нашу сторону, словно ей хотела сказать намного больше. Я со вздохом взяла в руки аптечку. — Подними руки, мне нужно обработать раны. Альтаир послушно выполнил мои указания, смотря куда-то вдаль невидящим, острым взглядом. — Когда приедем в Масиаф, что мы будем делать, Альтаир? — спросила Кристина, мрачно рассматривая мешок с едой в своих руках. Я бросила быстрый взгляд на друга и вновь сосредоточилась на ранах. Альтаир морщился и мелко дрожал, пока я зашивала тонкой иглой глубокий порез на руке, но молчал. — Я поеду в Масиаф один, — наконец ответил он. — А вы отправитесь в Иерусалим и расскажите Малику обо всем, что здесь услышали. — Думаешь в одиночку убить мастера ассасинов в его замке полном фанатичных последователей? — скептично спросила Кристина и её лицо исказилось в презрительной гримасе. — Раньше мне это не мешало, — попробовал улыбнуться Альтаир. — Если я умру, Малик сможет вас защитить. Я представила каким образом сможет нам помочь Малик и кроме побега из страны, мне ничего не пришло в голову. Но я была согласна и на этот вариант, тем более, что идти в Масиаф, особенно зная про Яблоко, было опасно. Это глупо, мы не воины, не спецназ. То, что я знаю с какой стороны колоть кинжалом, а Кристина когда-то выступала на подпольных кулачных боях, лишь даёт более чёткое осознание того, что группа ассасинов нас разжуёт и выплюнет. Куда нам в сражение? Что мы можем сделать? — Там Аиша, — тихо выдохнула я, устало убирая иглы и мази. Встретилась взглядом с Альтаиром. — Я не оставлю там нашу девочку. — Именно, — воскликнула Кристина во внезапном злорадстве. — Ты ведь и не вспомнил, что у твоего мастера теперь есть заложница? Как думаешь, что этот безумный старик сделает с маленькой девочкой, если ещё не сделал? — Он ничего ей не сделает, он не узнает, что я за ним иду до последнего мига, — мрачно ответил Альтаир, нахмурившись. — Хорошо, по идее Аль-Муалим не подозревает, что Робер перед смертью успел рассказать тебе об ордене, — начала рассуждать я, присаживаясь у огня. — Ты спокойно проходишь к нему, не таясь, делаешь отчёт и всаживаешь нож в мастера, как только он отвернётся. — Альтаир фыркнул на этих словах, но я всё равно продолжила рассуждать: — далее, ты спокойно выходишь от мастера и тебя ничего не выдаёт, ни капли крови, ни подозрительные звуки. Всё сделано чисто и бесшумно. — Постой, разве за дверью не стоит охрана? — вмешалась Кристина. — Если они и не услышат хрипы умирающего человека, то как минимум увидят лужу крови, когда Альтаир будет выходить. — Верно, — я кивнула. — Давайте добавим и этот факт. — Я справлюсь с охраной, как бы больно мне не было убивать братьев, — чуть склонив голову, ответил Альтаир. Белый грязный капюшон наложил густые тени на лицо парня, из-за чего казалось, что он плачет. — Убивать братьев? — я несколько повысила голос. — Это ты-то? И кем же ты будешь после этого, думаешь тебя просто так отпустят, если ты всем скажешь, что Наставник предатель? — Виктория права, ты не сможешь убивать братьев, — кивнула Кристина, — каким ты мрачным ходил по бюро три месяца, смотря на отсутствующую руку Малика. Уж здесь, можешь не врать. Альтаир помрачнел ещё сильнее. — Хм, значит у тебя ещё проблема с устранением охраны, — упорно продолжила я. — Предположим, что ты смог вырубить охрану, не убивая, и совесть у тебя спокойная. Тогда остаётся вытащить Аишу и уйти из города с ребенком на руках незамеченным. — Я не буду уходить. Я расскажу братьям о предательстве Наставника. — И они просто убьют тебя на месте, — проговорила Кристина, неодобрительно качая головой. — У нас нет доказательств, кроме слов ныне мертвых людей, нет авторитета, чтобы к нашим словам хотя бы прислушались. Малик послушает, Аббас возможно, и Кадар. Кадар! — я внезапно вспомнила о юном ассасине. Кристина окинула меня мрачным взглядом. — Да, он тоже там. Яблоко помутит его разум, с ужасом подумала я. А если оно и на Аишу подействует? Я представила маленькую сиротку, стоящую в толпе одурманенных. Как она оборачивается и неловко бежит, держа в тонких ручонках кинжал. Такую уберут с дороги, отмахнувшись, и она полетит наземь, сгибаясь пополам как листок. Нет никаких оснований считать, что яблоко действует только на взрослых. Я прерывисто вздохнула. — Я всё сделаю без жертв, — медленно проговорил Альтаир ещё ниже опуская голову. Если увижу Аишу с Кадаром и Аббасом, отправлю их в Иерусалим. Это единственный путь. — Нет, Альтаир, не единственный, — я покачала головой, поднимаясь на ноги и подсаживаясь к Кристине. Она тут же крепко сжала мою руку. — Мы поедем с тобой, это не обсуждается. Если ты появишься в Масиафе без нас, тебя сразу же заподозрят, а так есть шанс добраться до Аишы и Кадара, Аббас поможет нам. Мы разделимся и уйдём их искать, а ты пойдёшь докладывать. Если хочешь пожертвовать собой, пожалуйста! Это выкроит нам время на бегство из Масиафа. Кристина с напряжением во взгляде слушала эту фальшивую речь и только пальцы, сжимавшие мою руку, чуть-чуть впились ногтями, причиняя боль. Альтаир задумался, пряча взгляд в тени капюшона. Мы ждали. Костер потрескивал между нами и яркие искры взметались вверх и опадали, сгорая, в абсолютном молчании. — Хорошо, — коротко ответил ассасин. Я повела плечами, разминая спину и посмотрела на подругу: — Пойдём потренируемся, что ли, когда ещё такая возможность появится? Я хочу, чтобы ты взяла в Масиаф кинжал. Кристина кивнула, поднялась на ноги и потянула за руку меня. *** Мы отошли от костра. Ещё было достаточно светло, и до темноты я хотела тренироваться. Кристина без споров взяла в руки кинжал и встала в стойку, приготовившись защищаться. Её движения были сосредоточенными и сильными. Прошло время для убеждения. Она понимала: на поле боя нам повезло, а теперь рядом не будет Альтаира, готового принять на себя основной удар. Я наношу удар и Кристина ловит его на блок, легко отводя с сторону. Отступ и снова удар, теперь снизу. Она дёргается, неуверенно отступает и уворачивается на слабых ногах. — Поменяй положение, так тебя можно легко опрокинуть, — говорю я, начиная новое движение. Кристина переставляет ноги обратно в правильную стойку и вновь поднимает кинжал. Удар, контратака, успех. — Молодец, — я делаю шаг назад и слабо улыбаюсь. — Перерыв. Кристина опускает оружие и рукой утирает лицо. Солнце уже коснулось земли, но света достаточно, я вижу как из-под ладони подруги течёт соленная слеза. — Ну что такое? — озабоченно подхожу к ней и ласково глажу по плечу. — Что ты так? — Я просто, — Кристина качает головой, отводя взгляд. — Я боюсь, Вика, я так боюсь, что мы проиграем. Что мы умрем. — Я тоже боюсь, — начала я, но Кристина резко мотнула головой, отступая от меня и разрывая контакт. — Нет, ты не понимаешь, — быстро и зло говорит подруга, утирая слёзы. — Это ты у нас ледяная королева, ноль эмоций, всегда сосредоточенная и собранная. Но я-то не такая! Мне хочется рвать и кричать, а ты только молча смотришь. Как ты можешь быть такой спокойной, когда кругом творится такая хрень? Альтаир ранен, Кадар, Аббас и Аиша в заложниках у безумца, а ты спокойно говоришь, что мы их найдём и вытащим. Ха, как же! Нас там убьют! — Кристина, — я делаю шаг, но подруга отступает, резко взмахнув рукой с кинжалом. — Нет, нет, — она мотает головой. — Поздно уже кристиничать! Я прекрасно понимаю, что сейчас не время для истерики, что ты скажешь: «Возьми себя в руки. Бояться нормально». Но я не могу успокоиться, видя как этот самоуверенный молокосос тянет нас с собой на смерть! Как будто до этого недостаточно было всех тех ранений. Помнишь, как ты животом нож словила? А ведь это он решил погнаться за лже-Робером! Или как он тебе по голове врезал на тренировке? Ты полчаса без сознания провела, я думала, что изобью его в кровь, выпущу кишки, если ты не очнёшься. Но вот ты проснулась и что я вижу?! Ты спокойно с ним разговариваешься, словно ничего и не было! — Голос Кристины сорвался на крик. — Как ты можешь его оправдываться и защищать, каждый раз, когда он тебя калечит? — Постой, Альтаир никого не тянет, — отвечаю резко, в груди разрастается тупая боль и слова вырываются злым роем. — Ты прекрасно знаешь, что это не он тащил нас на миссию и не он виноват, что мы по уши увязли в делах Братства! — Да, виновата я! Я помню, — голос Кристины срывается на всхлип. — Если бы я не потащила нас в этот проклятый храм Соломона, если бы я… Рыдания обрывают её слова, и я уже стою, остро чувствуя свою вину. В данный момент не важно, что мои слова правдивы — они болезненны для Кристины. — Я ведь, я ведь постоянно об этом думаю, знаешь. Что из-за меня мы вляпались в это дерьмо и, ты, ты просто, — она машет рукой. Горячие слезы текут по её круглому лицу, а грудь сотрясается от с трудом сдерживаемых рыданий. — Я ведь очень тебя люблю. И я вижу, что ты из-за меня сейчас страдаешь. Тебя ранят, у тебя уже столько шрамов, ты была на волосок от смерти! Знаешь как у меня руки трясутся каждый раз, когда вижу твои шрамы на животе?! Я обнимаю её. В этот раз она только дергается, больше не делая попыток вырваться или встряхнуть мои руки. — Кристина, — говорю ей на ухо, прижимаясь щекой к вьющимся волосам. — Никогда не говори, что ты виновата в моих проблемах, в моих ранах. Не ты мне их нанесла, не надо брать на себя чужую вину. А шрамы? Это всего лишь шрамы, сотрутся со временем, — я горько усмехнулась и прижалась губами к её макушке. Кристина всхлипывала совсем тихо. — Поздно уже говорить: «А что было бы если?», сейчас важно только наше выживание и пока есть шанс вернуться домой, мы будем стараться, ты согласна? Я отстраняюсь, чтобы посмотреть ей в лицо. Кристина согласно прикрывает глаза и тяжело вздыхает, восстанавливая дыхание. — Прости за эту истерику, — она прижимается ко мне и кладёт голову на плечо. Как прежде. — Ничего, тебе нужно было выговориться. Это нормально, испытывать лютый стресс от происходящего. Мы обе его испытываем. Уж тебе ли не знать, ты видела меня и в худшем состоянии. — Нашла о чем вспомнить, — фыркнула Кристина. — Тогда все было совсем по-другому. Тогда я могла тебе помочь, защитить, набить морду твоему бывшему в конце концов! — Но ты этого не сделала, — я подавила смешок. — Нет, но хотела, он это заслужил. Я бы выдавила из него каждую твою слезинку! Не знаю, что бы я делала без тебя, — тихо пробормотала Кристина. Солнце опустилось за горизонт и землю накрыла глубокая тень. На этом фоне, ещё хранящее солнечный свет ясное небо, казалось особенно чистым. Мы стояли, обнявшись, и чуть покачивались, я успокаивающе гладила подругу по голове. Кристина изредка ещё всхлипывала. Тепло и приятно. — Ты ведь ещё не передумала возвращаться домой, да? — чуть игриво спросила я. — Нет, ни за что. Я тебя здесь не оставлю. Здесь же полная антисанитария, удобства на улице, люди носят оружие, а про права человека вообще не слышали! — возмущённо отзывается Кристина. Я рассмеялась. — Рада слышать, тогда мы по любому должны попасть в Масиаф. — Что ты придумала? — Кристина чуть отстранилась и заглянула мне в лицо подозрительным прищуром. — Приехать в город, схватить Аишу и дать деру. — Я слегка замялась, глядя в ожидающие глаза Кристины. — Без Кадара. С минуту Кристина натянуто молчала, но в итоге заторможено кивнула, соглашаясь. — Он взрослый человек и может о себе позаботиться сам. — Верно, — осторожно согласилась я и добавила: — ты же не против? Кристина пожала плечами. — Это разумно, я это ненавижу, но это всё равно разумно. Главное спасти ребенка и не погибнуть самому. Я облегчено выдохнула враз расслабляясь. — Хорошо хоть Марта с Багирой в безопасности. — И не говори, — улыбнулась Кристина. Отходя от меня к небольшому плоскому камню, на котором лежала сумка с водой, Кристина подавила тяжелый вздох. — Ну что такое? Подруга дернула плечом, ничего не говоря. Я ещё с минуту побуравила её взглядом, но подруга не хотела говорить. *** Уже подъезжая в Масиафу Альтаир перелез на своего коня и теперь ехал самостоятельно, крепко держа в руках вожжи. — Ты уверен, что справишься? — в который раз тихо спросила я и Альтаир посмотрел на меня тяжелым взглядом. — Всё с ним будет нормально, — пренебрежительно ответила Кристина, мотнув головой в чёрном платке. — Сюда доехал, значит и там не пропадёт. Я неодобрительно посмотрела на чересчур резкую подругу, но та лишь фыркнула и подстегнула свою лошадь, ускоряясь. Масиаф надвинулся на нас каменной громадой и уже на этом моменте Альтаир заподозрил неладное. — Часовых нет. У всех встречных на нашем пути людей, мы спрашивали о происходящем в крепости, но те либо не знали, либо говорили, что крепость стоит закрытая и никто из неё не выходит и не входит. Закрылись ворота предположительно ночью и на часах никто не стоит. Люди шепчутся, что наставник собрал всех жителей города на площади и что-то им говорит, но пробраться в крепость так никто и не смог, на то она и крепость. Поэтому, на приехавшего в своей фирменной пыльно-белой мантии Альтаира смотрели как на избавителя. Даже нашим черным фигурам доставлялось повышенное внимание. Дети бежали вслед нашим коням, женщины выходили из домов на время оторвавшись от рутиной, тяжёлой работы и, подняв руки козырьком к глазам, закрывались от солнца, чтобы рассмотреть нас и запомнить. Стоило нам попросить и из ближайшего дома многодетная женщина вынесла кувшин козьего молока и плоских лепешек с тонкими отрезами валеного мяса. Здесь все знали ассасинов и как минимум уважали. С Альтаиром говорили исключительно мужчины, рассказывали, что сами знали, а вот женщины хватали нас с Кристиной за руки, уводили в сторону, пытались всучить то вяленого мяса, то кусочек сахара и шептали на ухо: «Там сестра, брат, дочь…. Найдите, скажите…» Мне было больно видеть их обеспокоенные лица. Кристина улыбалась и отвечала, что непременно узнает, и найдёт, и расскажет, и передаст. Я же лишь качала головой на все просьбы: «сделаем что сможем». — Я не понимаю, что происходит, — Альтаир с силой сжал вожжи, смотря на ворота Масиафа, закрытые и неприступные. Ассасин растерянно посмотрел на меня. Я спустилась с лошади и вплотную подошла к воротам, надеясь разглядеть за ними кого-то. — Эй, там! — во всю мощь легких гаркнула Кристина. На мой укоряющий взгляд, она лишь пожала плечами. — Ну, а что? Вдруг услышат. — Неужели ты думаешь, что… — начала я, но тут же испуганно отшатнулась. Ворота пришли в движение. Мы прошли внутрь, рядом с механизмом стоял мужчина в распахнутом халате и отсутствующим взглядом. — Что здесь произошло? — спросил Альтаир. — Где все? — Ушли лицезреть Наставника, — ответил человек. Мы с Кристиной переглянулись. — Да что здесь произошло? — в отчаянии прорычал Альтаир и бегом бросился к цитадели. Мы побежали за ним. — Я уже видел такой взгляд, — бросил Альтаир через плечо. — Видел? — я поравнялась с ним, выдерживая тот же темп. — У жертв Гарнье де Наплуза, — ответил парень. — Я тогда решил, что это просто сумасшедшие. Навстречу нам стали попадаться всё больше людей. — Они идут по пути, — заученно произносили разные люди. Мужчины и женщины с остекленевшим взглядом, с блестящим от слюны подбородком. Подобно лунатикам они бессмысленно стояли, чуть покачиваясь из стороны в сторону и продолжали произносить отдельные фразы. — К свету, — нараспев ответил мужчина. — Существует лишь то, что показывает нам Наставник. Это и есть истина, — отозвалась женщина. — И ты должен пойти по пути или погибнешь. Так велит Наставник. Я притормозила напротив старой женщины. Та словно смотрела сквозь меня и беззвучно шевелила губами. Она была одета столь небрежно, словно не забыла, как это вообще, одеваться, из-за чего одна грудь оголилась и на неё села напиться крови большая чёрная муха. Женщина даже не пыталась её согнать. — Позвольте я… — женщина не ответила, безучастно наблюдая как я запахиваю полы её одежды и надёжно перевязываю поясом. Её было все равно. Муха с недовольным жужжанием улетела прочь. — Пойдем, — хмуро позвал меня Альтаир. — Надо срочно найти Аишу, — отозвалась Кристина. — Если она стала такой же как они, о она должна быть в цитадели, — Альтаир запрокинул голову, своим орлиным зрением всматриваясь в вершину крепости. — Поспешим. Как только мы добрались до вторых ворот, преграждающих вход в крепость, к нам вышли двое ассасинов с мечами наготове. Мы с Альтаиром тут же вынули свои. — Не убивайте их, — глухо бросил Альатир, — они не в своём уме. — Если они будут вести себя так же как и те селяне, значит двигательные функции у них сильно нарушены, — крикнула я, хватая Альтаира за рукав. — Я хотела сказать, они очень медлительны, мы сможем пробежать мимо них. Драться не обязательно. Альтаир с усилием кивнул и убрал меч. Опустив плечи, он бросился на ближайшего из ассасинов и сбил его с ног. Второй попытался замахнуться мечом, но Альтаир поймал его за плащ, подтянул к себе и что есть силы отшвырнул. Убрав с пути еще двоих, он освободил проход и сумел прорваться. Мы вслед за ним. Сверху послышался грубый окрик. — Малик?! — я ахнула от удивления. — Но как ты здесь оказался? Рядом с Маликом стояли ещё двое ассасинов с глубоко надвинутыми на лица капюшонами. Тут один из них откинул свой капюшон, и мы увидели улыбающееся лицо Аббаса. — Они кажутся в своём уме, — негромко сказал Альтаир, с подозрением смотря на ассасинов. — Чего встали как вкопанные, бегите сюда, непутёвые дети своих родителей, — как всегда ласково крикнул Малик, махая нам своей единственной рукой. Когда мы взобрались на стену, я узнала во втором ассасине Кадара, тот тут же бросился обнимать Кристину. — Рады видеть вас в добром здравии, — к нам устало улыбаясь подошел ещё один человек. — Игрок? — я поприветствовала мужчину. — Но, если ты здесь, значит и Вор. — Он сейчас с женщинами, — важно кивнул Игрок, ласково улыбаясь. — Марта и Багира тоже здесь, — ответил Малик на мой невысказанный вопрос. — Зачем ты их сюда привёл?! — я моментально развернулась, от злости повышая голос. — У меня не было выхода, — в тон мне ответил Малик, — Как только я узнал о предательстве Аль-Муалима, я понял, что вы угодите прямиком в ловушку. Женщины не стали бы тихо сидеть и ждать в безопасности, мне пришлось смириться с их желанием помочь! — Так ты знаешь о предательстве? — Альтаир подошел ближе. — Да. — Малик кивнул. — когда вы уехали я продолжил переводить дневник Робера и написанное там открыло мне глаза на многие странные поступки Наставника. Всё встало на свои места. Он всё это время сотрудничал с тамплиерами, он же их предал и собирает армию, чтобы править миром в одиночку. — Он настоящий безумец, если считает, что эта армия бездушных принесёт ему корону мира, — покачал головой Игрок, поглаживая свою аккуратную бородку. — Раньше, я бы возразил на это, но теперь, — Аббас вздохнул. — У нас не осталось выбора. Мы должны его остановить. — Я должен его остановить, — негромко, но весомо произнёс Альтаир. — Постойте, — перебила я готового сказать, что-то едкое Малика. — Где Аиша? Все присутствующие посмотрели на меня. — Он забрал её с собой, — отрезал Малик, смотря на меня тяжелым взглядом. Я почувствовала, как сердце тяжело забилось и на меня накатила волна паники. Нет, нет! Только не это. Только не сейчас, должна держать себя в руках. Нельзя паниковать. Нет, я должна… Кристина с расширенными от ужаса зрачками начала выпутываться из крепких объятий Кадара, но она не успела ко мне подойти. Аббас взял меня за руку и осторожно погладил. — Не бойся, мы её спасём, обязательно спасём. Я посмотрела в его глаза и моё горло сжалось, неспособное выдавить ни одного звука. — Виктория, я обещаю, с Аишей ничего не случится, — Альтаир подошел ближе и положил руку мне на плечо. — Я обязательно её вытащу, поверь мне. — Но, как? — паника начала потихоньку отпускать моё сознание и из глаз хлынули горячие слезы. — Как ты, с твоими ранами, можешь сражаться? Как ты её спасёшь?! Нет, нет, — я вытерла свободной рукой слёзы. — Нет, я сама её спасу. — Виктория, послушай, — начал Альтаир, но я вскинулась, дёрнула плечом, скидывая его руку и отошла от него. Аббаса я крепко держала за руку и поэтому он отошёл вместе со мной. — Виктория, — Альтаир с болью в глазах протянул ко мне руку, но передумал, и она безвольно опустилась, сжавшись в кулак. — Я всё продумал. Малик и остальные отвлекут на себя зомбированных людей, напав на крепость сзади, я же проберусь прямо к Наставнику и дам ему бой. Даже если он держит Аишу близь себя, он не станет закрываться маленькой девочкой. На этих словах Кристина громко и зло рассмеялась. Кадар, который всё ещё её обнимал, удивлённо посмотрел на свою возлюбленную. — Ты действительно так наивен, или глуп, раз считаешь, что твой Наставник чего-то там не сделает?! После всего этого, ты правда думаешь, что знаешь его? Знаешь, как он поступит?! Ты глупец, Альтаир, глупцом был, глупцом и останешься!  — А что ты предлагаешь?! — негромко, но зло спросил Альтаир. — Напасть на него всем вместе, подвергнуть ваши жизнь ещё больше? — Я не знаю, что надо делать, — горько ответила Кристина, опустив голову, но я знаю, что я буду вместе с Викой. — Кадар попытался возразить, но Кристина его остановила, взмахнув рукой. — Поздно уже нас защищать. Аиша сейчас там, зачарованная или может в своём уме, но ужасно напуганная и одинокая. — Эта девочка, моя ответственность, — сказала я, обводя взглядом всех присутствующих. — И я собираюсь пойти за ней и убить любого, кто встанет у меня на пути. — Я с тобой! — почти весело крикнула Кристина, широко и зло улыбаясь. — Я тоже, — тихий голос Марты раздался у меня за спиной. Я обернулась и увидела их. Взрослую женщину и девочку-подростка. За ними непривычно хмурый Вор. Марта смотрела на меня цепко и твёрдо. Багира старалась стереть следы упрямых слез. — И все же я бы прислушался к словам Альтаира, — привлёк наше внимание Малик. — идея с отвлечением внимания может сработать. Как минимум это расчистит вам путь. Небольшая группа, под предводительством Альтаира, сможет пробраться незамеченной в сад Наставника. — Я пойду с госпожой, — тут же вызвалась Багира. — Нет, — Малик смерил девочку тяжелым взглядом. — Ты будешь лишь помехой. Пойдут Альтаир, Кадар, Виктория и Кристина, не больше и не меньше. — Но почему? — Действительно, почему Кадар, а не я? — хмуро спросил Аббас и я, наконец осознав, что всё ещё сжимаю его руку, разжала пальцы. Тот бросил на меня быстрый взгляд и вновь сосредоточился на Малике. — Я гораздо опытнее Кадара и от меня будет больше толку в сражении. — Я тоже больше не новичок! — горячо возразил Кадар. — И я хочу пойти, я должен пойти, я столько дней, был вдали от всего, что происходило у меня на глазах. Я не отпущу Кристину в сражение в одиночку. Ни за что больше! Малик с болью во взгляде посмотрел на брата. — Кадар, пойдёт. Он сильный воин и ему есть, что защищать. — Если это единственная причина, чтобы шёл Кадар, то лучше вам найти причину получше, — мрачно ответила Кристина. — Тебе нужна причина? Что ж, вот тебе причина: Кадар пойдёт, потому что идёте вы двое, — Малик указал на неё и меня. — Потому что, если вы проиграете и умрёте, мне ещё нужны сильные люди, чтобы вытащить из города женщин. Потому что, мой брат чёртов влюблённый осел! Потому что я больше не могу отправить с вами на самоубийственную миссию ещё кого-то. Вору и Игроку я не доверяю, Аббас нужен мне, бесполезному калеке, здесь, женщины будут лишь помехой. Кадар единственный, кто подходит для этого. Единственный, кому я могу доверить пойти против Наставника. Не думай, что мне легко далось это решение, Кристина. А теперь идите. Малик махнул здоровой рукой и отвернулся, тяжело дыша. — Но, Виктория? — Кристина в отчаянии посмотрела на меня, ожидая от меня возражений. — Я согласна с Маликом. — Я посмотрела на недовольно поджавшую губы Багиру, на хмурого Аббаса. — Будь у меня побольше времени, может мы бы и смогли придумать план получше, но времени нет. Аиша сейчас у врага, мы не можем больше ждать. — Я повернулась в Малику. — Ты точно уверен, что Аль-Муали в саду и Аиша вместе с ним? — Да, — вместо него ответил Аббас. — Я собирался забрать малышку, но не успел. Когда я прибыл, в цитадель, мне сообщили, что Наставник забрал её в сад и после этого люди начали сходить с ума, я больше не мог там находиться. — Понятно, — я кивнула. — Тогда в путь. Мы побежали мимо молчаливо расступившихся друзей. — Да прибудет с вами мир и покой, — негромко произнёс Аббас. Малик криво усмехнулся: — Их присутствие принесёт нам и то и другое. *** Пробегая мимо баррикад, мы оказались во внутреннем дворе. Именно здесь собрались все оставшиеся жители города. Они толпились и бормотали. — Надлежит подчиняться воле Наставника… — О Аль-Муалим! Веди нас. Повелевай нами… — Мир будет очищен. Мы начнем заново… Осторожно пробираясь мимо этих людей, я старалась не смотреть на их лица, но всё же взгляд зацепился за знакомую одежду. Подавив невольный возглас, я запнулась, всматриваясь в лицо молодой женщины. Юная мать, невестка старой христианки, что дала нам приют в наш последний визит в Масиаф. А за ней, цепляясь тонкими ручонками стоит маленькая девочка и мальчик. Как же её звали? Я попыталась вспомнить, но в итоге, просто мотнула головой и продолжила идти. Нельзя чтобы Альтаир их увидел. Это собьёт его с боевого настроя. Перед глазами стояли воспоминания о том, как Альтаир подхватывает маленькую девочку на руки, она весело визжит и жмурится от удовольствия. Молодая женщина с любопытством косится на нас, но стоит с ней заговорить, как она тут же смущается и мотает головой. Нельзя сейчас забивать себе эти голову. Нужно идти. Альтаир распахнул дверь и вошел в башню. Караульных не было. И здесь ощущалась та же гнетущая пустота, словно над всей крепостью висел невидимый туман. Я взглянула вверх. Чугунные ворота были открыты. Они вели во двор и сад, находившиеся позади башни. Значит именно туда нам надо. В саду было темно. Слышалось негромкое журчание и мягкие, успокаивающие звуки водопада. Других звуков не было, как не было и движения воздуха. — Твой Наставник должен быть здесь, — прошептала Кристина, вглядываясь в тёмные силуэты деревьев. — Он мне больше не Наставник, — прорычал Альтаир. И вдруг сзади послышался шум. Ворота закрылись, словно невидимая рука задвинула засов. Я резко развернулась и увидела его. Аль-Муалим стоял на балконе библиотеки и в его руках ярко сияло яблоко Эдема. Тут сияние стало ярче и Альтаир рухнул на колени крича от боли. — Что за? — я бросилась к нему, но тело ассасина окутал свет и он стал подниматься вверх, вопреки всем законам природы. Лучи света словно нити пронизывали его тело, оплетая как марионетку и повинуясь руке Аль-Муалима, тянули его вверх. — Вот и ученик вернулся, — бесстрастным тоном произнёс Аль-Муалим. — И недоженщины с тобой. — Отпусти их, они не имеют отношения к братству, — прохрипел, сквозь боль Альтаир. — О, в самом деле? А разве не ты их привел в стены нашей обители, разве не они вмешались в дела братства, когда убили Мадж-Аддина? — Ты говоришь про тамплиера, что действовал по твоей указке! Аль-Муалим сдавленно рассмеялся. — Альтаир, в твоём голосе я слышу ненависть, — сказал Аль-Муалим. — Горячую ненависть. Даже отсюда я ощущаю ее жар. Говоришь, отпустить их? Это было бы неблагоразумно. — Зачем ты это делаешь? — спросил Альтаир. Аль-Муалим, казалось, о чём-то размышлял. — Знаешь, когда-то я был верующим. Я думал, что Бог существует. Бог, который любил нас, заботился о нас. Посылал пророков, дабы они вели и утешали нас. А сотворённые ими чудеса напоминали бы нам о Божьей силе. — Что изменилось? — Я нашел доказательства. — Доказательства чего? — Того, что все это — иллюзия. Аль-Муалим взмахнул рукой и сияние, окутывающее тело Альтаира исчезло. На мгновение я ослепла, но вместо звука падения, когда я открыла глаза, увидела лишь с трудом стоящего на ногах Альтаира. Того чуть потряхивало, но непохоже, что он упал с высоты в четыре метра. Кристина держалась рядом со мной, плечом к плечу. Её взгляд испуганно оглядывался вокруг, словно тени, которые нас окружали пугали её. Аль-Муалим поднял Яблоко над головой и стал что-то говорить нараспев. Альтаир судорожно вздохнул, выхватывая меч и становясь в боевую стойку. — Девять. Кристина, испуганно вскрикнув, отшатнулась, зажимая рот ладонью. — Мадж-Аддин. — Что? — я крутанулась вокруг своей оси, не понимая, где опасность. Не сразу я заметила, что тени по полям моего зрения сгустились, а краски сада утратили чёткость. Уши сдавило. И тут я увидела его. Мадж-Аддин вышел из теней и улыбнулся нам с Кристиной. Подруга жалобно взвизгнула. Наша жертва, в том самом распахнутой узорном халате, с безумной улыбкой на жабьем лице, расставила руки и, наклонив голову как бык, бросилась на нас. Кристина с визгом отскочила, наотмашь рубанув кинжалом. Я же пригнулась, сделала подсечку и Мадж-Аддин кубарем полетел наземь, распластавшись грубой мяса. Помня о том, насколько он быстр, я подошла и не давая ему опомниться, перерезала горло. Как тогда, казалось, уже целую вечность назад. Тело врага тут же растворилось, словно его никогда и не было. Лезвие дамасской стали звонко столкнулось с мраморной плитой фонтана. На фонтане сражался Альтаир. Моё периферийное зрение, всё ещё было искажено, но я ясно видела, что Альтаир сражает с воздухом. Но он наносил удары, уворачивался и пинался, словно его окружали толпы врагов. Вот как работает Яблоко. Оно играет с твоим сознанием. «Иллюзия» — сказал Аль-Муалим, — «Я убедился, что Бог — это Иллюзия». Тут Альтаир замер, устало дыша и зрение вернулось в норму. — Спустись сюда и сразись со мной! — закричал Альтаир, направляя меч на Наставника. Аль-Муалим презрительно фыркнул: — Если собрать всех, кто мне противостоял, наберется добрая тысяча. А они были покрепче и поопытнее тебя. И все они пали от моей руки. Я спущусь, но не один. Он оборачивается и за руку вытягивает из тени Аишу. Остекленевшие глаза девочки равнодушно смотрят на меня, и я чувствую, как задерживается в груди дыхание, сдавленное тяжёлым комом. — Вам ведь нужна эта девчонка? Тогда вы не станете вмешиваться, пока я не закончу со своим учеником, — сказал Аль-Муалим смотря прямо мне в глаза. Он вновь поднял Яблоко и повинуясь его сказанным на распев словам, тело Аишы окутывает яркий свет и заключает в кокон. После этого он с немыслимой для старика прытью спрыгивает с балкона и становится напротив Альтаира. — Как только он отвлечётся, заберите её, — шепчет мне на ухо Альтаир и отходит, принимая боевую стойку. — Трус! — вдруг закричала Кристина. — прячешься за маленькой девочкой, машешь тут своим светящимся шаром и уже решил, что ты сам Бог?! Аль-Муалим помрачнел. Рука, державшая яблоко засияла ярче, но тут же вновь потускнела. — Придержи свой ядовитый язык, женщина! Я держу в своих руках силу самого Бога и не тебе, своим слабым умом понять всё моё величие. Я повелеваю всеми, отныне и впредь, я стану тем, кто поведёт людей к свету и построит новый мир, чистый и невинный. Я сделаю работу Бога! — Да какой из тебя Бог? — фыркнула Кристина. — Это всего лишь игрушка древних и ты даже не способен понять её назначение, однако мнишь себя всесильным?! Ты жалок, старик, ты просто самовлюблённый тупой старикан! — Кристина! — я метнулась к ней, но Аль-Муалим вдруг рассмеялся, заставив Альтаира вздрогнуть. — Ты права, это всего лишь иллюзии — это всё на что способно Слово Божие. — О чём ты? — спросил Альтаир. Он сместился, закрывая нас от взора безумца. — Это все, на что способно сокровище тамплиеров. Частица Эдема. Слово Божье. Теперь ты понимаешь? Красное море никогда не расступалось. Вода никогда не превращалась в вино. И Троянская война вспыхнула не из-за козней Эриды… — Аль-Муалим поднял Яблоко. — Все это было лишь иллюзией. Но я могу её использовать. Я подчиню всех своей воле и поведу их в новый мир. — Это просто ещё одна иллюзия. То, что нереально, — ответил Альтаир и в голосе его послышалась горечь. — Разве эта иллюзия менее реальна, чем те, за которые упорно держатся сарацины и крестоносцы? А чем лучше иллюзии о трусливых богах, сбежавших из этого мира, чтобы люди с их именами на устах убивали себе подобных? Люди с рождения живут в мире иллюзий. Я всего лишь дал им другую взамен прежней. И моя иллюзия требует меньше крови. — Когда человек избавляется от иллюзий, он испытывает самое великое чувство на свете — разочарование, — я вышла из-за спины Альтаира и прямо посмотрела в отражавшие жёлтое свечение Яблока глаза старика. — А ты, ты испытал его, аль-Муалим? — глаза старика удивлённо расширились. — Или ты просто выбрал другую иллюзию, чтобы продолжать жить так как ты жил до этого? Хватит смущать разум Альтаира. Он сильнее тебя, его воля крепка и ты его не получишь. Я чуть согнулась, чтобы тут же метнуть незаметно вытащенные кинжалы. Аль-Муалим увернулся, резко присев и вытащив из ножен меч. Яблоко в его руке чуть потускнело. Альтаир не стал ждать команды, он бросился на своего бывшего наставника, и они скрестили мечи. Я держалась по левую руку Аль-Муалима, руку, которая держала яблоко и готовилась его выбить, как только появится возможность. Но он мне такой возможности не давал, каждый раз уворачиваясь от ударов Альтаира и держа меня всегда в поле своего зрения. Однако он не заметил, как повернулся спиной к балкону, на который уже стремительно карабкаясь взбиралась Кристина. А я видела. Видела, как рядом с потускневшим коконом Аишы возник прятавшийся до этого времени Кадар, как он помог взобраться Кристине и они вдвоём пытались оторвать Аишу от земли. Кокон им этого не позволил. Я выругалась. Плохо дело, я ожидала, что иллюзия будет разрушена, как только они её коснутся. Но нет. Аль-Муалим сделал несколько выпадов, проверяя оборону Альтаира. На меня он не стал тратить времени, не забывая, впрочем, беречь Яблоко. Аль-Муалим двигался как ровесник Альтаира, не уступавший ему в быстроте и стремительности. Альтаир оборонялся, видя, что Аль-Муалим поменял тактику, и старался поразить его одним колющим ударом. Альтаир был вынужден напрячь все силы и внимание. Отражая выпады Аль-Муалима, он едва не потерял равновесие, всего на мгновение опустив левую руку. Бывший наставник тут же воспользовался шансом, сделав еще один молниеносный выпад и ударив в незащищенное место. Я видела, что удар пришелся на бедро Альтаира. Ткань робы в том месте стремительно стала наполняться кровью, но Альтаир не остановился. Зато старик улыбался. Это была улыбка опытного бойца, проучившего задиристого сопляка. Аль-Муалим сделал обманное движение вбок, рассчитывая застать Альтаира врасплох. Я вмешалась, взмахнув кинжалом и заставляя Аль-Муалима сделать шаг в сторону. Чем и воспользовался Альтаир. Он тоже сделал смертельный выпад, целясь точно в сердце бывшего наставника, но за мгновение до того как удар достиг цели, я вновь почувствовала давление на уши, а предметы утратили свои очертания. Наваждение длилось всего мгновение, но как только оно прошло Аль-Муалиам оказался за спиной Альтаира и приготовился нанести удар. — Альтаир, ты опять действуешь вслепую, — усмехнулся Аль-Муалим. — Всегда таким был. И всегда будешь таким. Всё внимание Аль-Муалима было сосредоточено на Альтаире. Он не успевал увернуться и клинок полоснул ассасина по руке. Брызнула кровь. Я бросилась на врага, но тот играючи отбивал мои удары. — Вика, у нас не получается её сдвинуть! — вдруг закричала с балкона Кристина и Аль-Муалим резко переменившись в лице ногой ударил Альтаира в живот, буквально отшвыривая его, я же от стремительного выпада, целящегося мне в горло ушла отскоком. Аль-Муалим побежал к балкону. Яблоко в его руке начало пульсировать светом. — Берегись! — успела крикнуть я, видя как за спиной Кадара материализуется темный силуэт. Но поздно. Материализовавшийся двойник Аль-Муалима полоснул мечом по спине Кадара и молодой парень Коротко вскрикнув, падает в балкона. С глухим мясным звуком он ударяется о мраморную плиту. Кристина нечленораздельно кричит и полосует ножом двойника. Поздно, слишком поздно. Аль-Муалим уже под балконом и вновь поёт какие то слова. Тело Кристины окутывает свет. Я уже совсем близко, вижу краем глаза как поднимается на ноги окровавленный Альтаир, но мне некогда радоваться тому, что он ещё жив. Кристина кричит и роняет нож. — Нет! — я метаю свой последний кинжал, и он попадает в руку, державшую яблоко. Аль-Муалим вскрикивает, но всё ещё крепко держит Яблоко. Он бросает на меня налитый кровью взгляд и коротко что-то говорит, в то же мгновение нестерпимая боль пронзает моё тело, и я спотыкаюсь и падаю навзничь. Иррациональная, жгучая, похожая на огонь боль парализует моё тело. Я с силой сжимаю челюсть, не позволяя крику вырваться наружу. Вижу его, врага, он совсем близко, если бы я могла только найти силы, чтобы встать! Снова кричит Кристина, я чувствую новую волну боли и слезы затуманивают моё зрение. Но тут боль прекращается словно её и не было. Лежавший до этого неподвижно в кучи крови Кадар, из последних сил вонзил кинжал в ногу аль-Муалима и тот закричал от боли. — Ах ты предатель! — Аль-Муалим прекратил петь и наотмашь рубанул мечом. Голова юного ассасина отделилась от тела и покатилась по окровавленным мраморным плитам фонтана. — Нет! — взревел Альтаир и бросился на безумно скалящегося старика. Альтаир, отчаянный в своей боли и горе, рванул вперед, на этот раз сумев ранить противника. Аль-Муалим вскрикнул от боли, на мгновение исчез, затем появился снова, бормоча проклятия и готовя новую атаку. Опять обманный маневр и резкий поворот. Я вновь начала чувствовать свои руки и ноги и попыталась встать. Невероятная слабость прибивала меня к земле, но я упорно напрягала мышцы, заставляя себя двигаться. Альтаиру нужна была моя помощь. Альтаир сделал ответный выпад. Аль-Муалим снова исчез, а когда появился, то выглядел более изнуренным. И атака старика была уже не такой четкой и собранной. Возможно ли, что яблоко изматывает Аль-Муалима, он стал таким после того как наслал боль одновременно и на меня и на Кристину. А до этого, когда мы только пришли, он схватил только Альтаира. Тогда я решила, что он просто не воспринимает нас, двух женщин, всерьёз, но что если ему тяжело даётся управление яблоком? Он и так вынужден поддерживать тот гравитационный кокон вокруг Аишы, и даже короткое отвлечение на нас с Кристиной оставило такой заметный эффект. А значит, я должна заставить его каким то образом использовать Яблоко ещё раз. Пусть он нашлёт ещё боли на меня. Пусть насылает столько, сколько потребуется, чтобы Альтаир смог его убить. Я должна. Кристина спрыгнула с балкона. Её лицо блестело от слез, а чёрный платок размотался и теперь непокорные кудряшки хлестали её по лицу, когда она с криком набросила на Аль-Муалама. Удары Кристины были отчаянными и очень медленными. Её мучила та же слабость что и меня, но горе от смерти Кадара заставляло её нападать. Такими темпами Аль-Муалим убьёт её! — Эй, старик, всё ещё считаешь себя Богом? — насилу улыбаясь, закричала я и Аль-Муалим посмотрел на меня налитым кровью и бешенством глазом. — Ты даже не смог меня убить. Что мне какая-то боль? Это же всего лишь бесполезная Иллюзия и ты сам ничто без неё не так ли? Ты цепляешься за свою иллюзию как ребёнок, потерянный в толпе. Ты трус, который боится, что его Бог никогда не существовал! Ну что ты мне сделаешь, давай! Покажи свою хвалебную силу, я не боюсь! Окровавленный Альтаир попытался воспользоваться моментом, углядев брешь в защите Аль-Муалима, но нет. Тот отбил атаку и, смотря прямо на меня, поднял Яблоко и начала петь. Всех троих окутал свет. Альтаир и Кристина замерли не в силах пошевелиться. Я и не пыталась. У меня не было сил. — Ах ты самоуверенная дрянь, — улыбаясь проговорил Аль-Муалим. — Довольно ты мне уже мешала. Ты познаешь всю глубину отчаяния. Альтаир рухнул на колени, я же, чувствуя, как моим телом управляет злая воля, смотрела как рука достаёт кинжал и направляет его на… Кристину. — Нет, — жалобно вырвалось из меня. Подруга смотрела мне в глаза, пока её тело приближалось ко мне с ножом. — Вика, я не могу остановиться, — слезы лились из глаз Кристины. Она дрожала, но неумолимо приближалась. Я посмотрела на свою руку. Если это всего лишь иллюзия, значит она воздействует на мозг. Но мой мозг зависит от органов чувств, если я лишу себя зрения, я верну контроль над телом? Нет. Неправильно, я рассчитывала на это, когда отправила Кадара за Аишей. Даже закрыв глаза и залепив уши воском, он не смог сдвинуть Аишу с места. Значит дело не в этом. Думай, Виктория, думай, скорее! Хорошо, хотя бы в том, что мозг управляет всем телом я уверенна. Забудем про Аль-Муалима и про его иллюзии. Важен не он, а Яблоко, которое излучает некие пси-волны, которые подчиняют человека воле носителя. Способа блокировать эти волны у меня нет. Есть лишь моё тело. Тело. Блокировать волны нельзя, они проникают всюду, но им можно сопротивляться. Если предположить, что Яблоко это всего лишь инструмент, который не может действовать без носителя, значит тут работает сила воли. Аль-Муалим сковал Альтаира, чтобы сосредоточиться на мне и Кристине. Ему приходится прикладывать усилия, чтобы управлять нами. Сила воли? Только ли лишь на ней держится работа Яблока? Он не смог подчинить Альтаира и нас как остальных жителей. Значит ли это что мы сильнее его? Я ведь не видела с кем сражался Альтаир, и Мадж-Аддина первой увидела Кристина. Значит у меня есть сопротивляемость. Я могу видеть куда перемещается Аль-Муалим, я могу видеть нити, которыми он сковывает Альтаира. Мой клинок и нож Кристины одновременно были занесены для удара. Если я сосредоточусь достаточно сильно, я смогу… — Пожалуйста! — Кристина в страхе закрыла глаза. Её нож опустился, целясь точно мне в грудь. — Что? Она с удивлением открыла глаза. Я держала её руку с ножом и одновременно удерживала свою с кинжалом. Я чувствовала, как моментально покрылась потом от напряжения спина. Мои руки дрожали. Мне приходилось удерживать на месте две противонаправленные силы. Руки мне снова подчинялись. — Ты не можешь противостоять мне! — в гневе закричал Аль-Муалим и сияние в его руке усилилось, одновременно заставив его пошатнуться. Мои руки задрожали, я почувствовала как тело Кристины усилило напор. Она надавила на нож обеими руками. Моя рука дрогнула. Я стиснула зубы и приложила всю свою волю, чтобы сдвинуть своё сопротивляющееся тело. Рука с кинжалом разжалась, и он звонко ударился о мраморную плиту. Теперь я двумя руками удерживала Кристину. — Вика, я не могу, тело мне не подчиняется, — прошептала Кристина. — Что мне делать? Аль-Муалима уже заметно шатало, он не видел, как начали ослабевать нити, сковывающие Альтаира, и тот поднимается на ноги. — Нет, я не позволю тебе превзойти меня! Нити, сковывающие Альтаира, почти совсем развеялись, перейдя ко мне. Мои руки задрожали, чужая воля заставила разжаться одну руку. Вторая все ещё была под моим контролем. Похоже, выбора нет. Теперь всё только на совести Альтаира. Я улыбнулась, смотря в глаза своей давней подруге. — Всё хорошо, Кристина, всё будет хорошо. С этими словами я разжала руку и нож без сопротивления с силой вонзился мне в грудь. В этот же самый миг, сияющие ликованием глаза Аль-Муалима закатились, и он рухнул на колени, с удивлением смотря на торчащий из его груди меч. — Нееет! — Кристина кричала, но я больше не могла её слышать. Сознание, отпущенное сиянием, наконец уплыло во тьму.