Monster effect

Здесь глухо и сыро, ветер пробирает до костей, да ещё и с новым телом не свыкся – постоянно хочется потереть глаза, развеять всю нелепость, но упругие гладкие перья болезненно тычутся в голову. В лицо? У птиц морда, или что вообще? Сехун всё ещё не слишком верит происходящему, поэтому просто ждёт, когда очередной кошмар закончится – ведь должен же. И трясётся в чужих руках, но не от того, что испуган. - Верни всё обратно! Кихён! Кихён!!.. Когда Бэкхён – чёртов король драмы – вываливается из своей машины и, спотыкаясь, крепко стиснув в руках жертву, несётся в сторону перекошенного одноэтажного особнячка, Сехун думает, что тупее с ним ещё ничего не случалось. Ну правда. Магия там, колдовство – наверное, выпил вчера слишком. Даже когда из полупрозрачной, окутанной туманом опушки к ним наперерез бросается огромная собака, облако снежно-белого пуха с полметра ростом, это не пугает, а лишь веселит. Всё ближе и ближе, как самый настоящий призрак. Разница только в том, что теперь Сехун каркает, а не смеётся. Бэкхён, оказывается, и просто так способен кричать очень громко, бегает вообще поразительно быстро, но собака всё-таки настигает. Сехун выпадает из рук, но, не приученный летать и вообще теперь имеющий лапки, грузно шлёпается на мёрзлую землю, прямо самым клювом вниз. Прыжочками восстанавливает равновесие и расправляет сильные крылья, бесконтрольно каркая и злясь. Голос Бэкхёна немного приглушён из-за невероятно большого слоя шерсти, нависшего над ним, но, кажется, на сегодня кровавые разборки не намечаются. Истошный вопль резко стихает, когда становится понятно, что уложивший на лопатки пёс вдруг смотрит странно дружелюбно и игриво, пытается лизнуть нос прохладным мягким языком. - Тебя никто не ждал. – Невесть как оказавшийся рядом Кихён, уже без бархатного плаща злодея, в обыкновенном сером свитере и джинсах, выглядит хмурым и вполне человечным. – А ну отойди!.. Огромная собака, мгновенно послушавшись короткого вскрика, бросается в сторону ведьмака. Ластится, довольно сопя, к ногам, задевает длинным хвостом сухие редкие листья с земли и пыль. Бэкхён уверен, что немного поседел, несколько секунд только пялится в осеннее небо, безжизненное, как и редкая трава вокруг, потом уже переводит взгляд на Кихёна. Вспоминает, зачем вообще явился. - Верни всё назад. Я… я случайно не то загадал. Ещё немного, и глаза темноволосого Кихёна закатятся глубоко назад, в то самое прошлое, в котором он специально предупреждал быть «мудрым». Бэкхёну становится стыдно от чужого молчания, но вместо извинений он резво подрывается с земли и начинает зло отряхивать куртку. Совесть часто так прячется – в действиях. - Понятия не имею, откуда взялась ворона, но теперь чёртов Сехун – птица, я хочу, чтобы ты это исправил. Эй, разве такие собаки не должны быть на привязи?! – всполошившийся Бэкхён вовремя заметил, что зверь проникся Сехуном. - Не командуй тут, - почти сквозь зубы цедит ведьмак, легко похлопывая себя по бедру. Будто видение, собака в считанные секунды оказывается возле хозяина. – «Хочу», «сделай». Конечно, зачем думать, что будет потом, лучше же сейчас повеселиться. Бесите меня все, мозг словно рисовое зёрнышко. - Я не думал, что зелье сработает! - Желания вообще часто сбываются, представляешь. Сехун заинтересованно, переваливаясь из стороны в сторону, ковыляет ближе. Так-так, значит, Бэкхён действительно ходил к «ведьме на опушке», как и предупреждал Чондэ. Неужели затем, чтобы приворожить? Звучит абсурдно, хотя, учитывая состояние Сехуна, весьма правдоподобно. Неужели хоть раз в жизни бред придурковатого друга оказался правдой? - Я что, похож на гадалку? – Бэкхён откровенно перешёл в агрессивную оборону. Сехун часто ловил себя на мысли, что такой вот психующий, с пятнами румянца на побледневшем лице, горящими глазами и всклоченными смоляными волосами, Бэкхён был очень даже секси. Если бы, конечно, на этом всё заканчивалось, было бы здорово, но. Но. – Я думал, что она вернётся, любовь, будет грёбаное «долго и счастливо», но Сехун слишком дерьмовый, такое не исправить. И тогда я захотел, чтобы он исчез, но откуда-то прилетела грёбаная ворона и укусила за ухо! Это всё случайность, я просто… Конечно, не то, чтобы Сехун был о себе слишком высокого мнения (ладно, был), но это уже перешло границы. Возмущение его прорывалось сквозь глотку, но вышло лишь громким, отрывистым отзвуком, разнёсшимся над пустой опушкой. Да, возможно, не стоило опускаться так низко, проверяя на прочность. Да, он испугался бросить Бэкхёна, хотя мог прояснить всё ещё год назад. Да, он мудак и так далее, но желать, чтобы исчез? Не слишком ли много Бэкхён на себя берёт? - Твоя «девушка» явно в восторге. – кривая усмешка Кихёна выглядит пугающе. – Бён Бэкхён, любитель разбрасываться шансами, у тебя есть надежда: возможно, твой друг просто стал оборотнем. Ковен сможет проверить это, но… - Не важно, пожалуйста, помоги. Сехун видит, как колеблется ведьмак, переводя тяжёлый взгляд с него на Бэкхёна. Радостная собака, найдя возле самого старого дома сухую шишку, весело гоняет её с едва слышным рыком (который Сехун, свято веривший в единый животный язык, вообще не понимает). Стать снова человеком хотелось бы больше всего. Разве Сехун здесь не жертва? Разве не должны таким помогать, невинным? - Отработаешь свою глупость, Бён Бэкхён, у тебя всё равно нет столько денег, чтобы отплатить. Можешь брать отпуск, потому что дел будет столько, что как бы шею себе не свернул. В клетке из нового тела, маленького и гибкого, легкокостного, плавного, Сехун чувствует себя если не другим, то каким-то очень изменившимся. Ему даже жалко Бэкхёна, лицо которого заметно сереет и вытягивается от нехороших предчувствий, но, с другой стороны, это уже не так важно. Скучная жизнь, от которой Сехун так упорно сбегал, никогда его больше не настигнет – вот уж правда отличный подарок на расставание.