Monster effect

Кихён меньше всего хотел снова увидеть невоспитанного, капризного клиента у своего порога, но получил именно его, да ещё и носиться теперь должен, исправляя обыкновенную глупость. А до этого ужас как был против варить чёртово зелье желаний, трудоёмкое, на русалочьих слезах настоянное, но сделал, не спав две ночи (местная гадалка начала пророчить прямо посреди сеанса). Ещё раньше был прибившийся к дому оборотень, оставлявший длинные следы свалявшейся шерсти в каждой комнате, и Кихён сотни раз клялся никогда больше не покупаться на жалостливые глаза. До оборотня доставали бесплотные, которым надоело слоняться по лесу просто так, когда можно было скидывать с полок книги и разбивать чашки с ягодами на зиму. Всё то, от чего Кихён так упорно сбегал, настигало его в тройном размере – ничем, кроме как ведьмовской пакостью, такое и не назовёшь. Учитывая, что буквально месяц назад он ужасно разругался с новой верховной ведьмой, поводов для сглаза было предостаточно. Одно то, что сговорился с «Мёртвой», стоящей особняком в ведьмовской иерархии, напрашивалось на ответную месть - когда несколько ночей подряд смердящие мертвяки безвылазно сидят под особняком и поджирают всё, что под руку попадётся, никому такое не понравится. Кихён изначально ничего не имел против Хвасы, но когда она забрала его желанный титул… Это было немного обидно. Ладно, очень обидно. Кихён который год оттачивает мастерство в этой глуши, а молоденькая огненная ведьма только в прошлом году появилась, а уже – верховная. А ещё - гадкая, ей вполне по силам состряпать сглаз-другой, учитывая, что несколько раз котлы Кихёна неожиданно взрывались, даже не находясь на огне. Ещё один знак преступления - запах пороха у порога и неприличные слова, выжженные прямо на крыше. В ответ Кихён заселил чахлую лужайку ведьмы гигантскими мухоморами. И да, они испускали ужасающую вонь по вечерам. А сейчас нужно просить её помощи – помощи ковена, конечно же, но только Хваса может видеть сущности, чёртов огонь действительно облегчил карьерный рост. Истинные огненные ведьмы очень редко появляются, не то, что какие-нибудь знахари в третьем колене, как Кихён, их способности в разы отличаются. Возможно, она даже сможет обратить ворона, хотя, конечно, в такое всемогущество гордый Кихён верить совсем не хотел.

---

Как и полагается, место сбора ведьм – небольшая возвышенность в самой глухой чащобе, дойти до которой тяжело, неприятно, и ещё вся обувь потом в вязкой грязи. Только ссохшийся дурман, разросшийся за последнюю сотню лет, ведёт по едва различимой тропинке, выводящей на небольшую поляну. Чёрная земля проглядывает сквозь жухло-коричневую траву, даже деревья будто назад отодвинулись, не желая касаться старого колдовства. Воздух такой прозрачный, что кажется, будто мир виден на несколько миль вперёд, но наверняка это какие-то чары. Кихён рад только одному: ворон в его руках - послушный. Сбросив на Бэкхёна домашние дела вроде уборки и сортировки расписания на месяц (и напугав тем, что большой белый пёс будет присматривать и всё доложит), Кихён, одевшись в самую лучшую одежду и даже уложив волосы, отправился в лес (проклятое отсутствие логики снова подвело), предупредив ковен посыльными мышами. Немного странно увидеть, что место пустует, но, может, ведьмы просто задерживаются. От внезапной огненно-алой вспышки пламени ворон в руках непроизвольно начинает биться, а Кихён, немного знакомый с эффектной манерой появления Хвасы, только вздрагивает, пытаясь удержать бьющую крыльями птицу. Снова этот сухой жжёный запах всюду, никогда нормально не приходит. Хотя на что угодно можно поспорить, что в супермаркете себя она так точно не ведёт. - Сам Кихён, лягушачий повелитель, грибов заклинатель, за помощью пришёл, только посмотрите. Наверное, что-то в лесу сдохло, иначе и не объяснишь. (Вообще-то, это снова призрак во сне убедил, что помочь глупому человеку необходимо) (почему-то мир будто зациклился на этом Бэкхёне и его проблемах) Грудной и низкий, переливающийся, будто раскалённая страсть, голос Хвасы с первых же секунд приятно вливается в тело. Она сама, в окружении потухающих искорок, в коротком чёрном платье, обтягивающем все ведьмовские прелести, с остроконечной шляпой, как и полагается, вальяжно сидит на одном из разбросанных камней. Чуть поправляет волосы, чернее которых, разве что, глаза Мёртвой, и улыбается так ехидно, что хочется врезать. - Хаха, смешно-то как, сейчас живот надорву, - кисло парирует Кихён, подходя ближе. Ворон испуганно каркает, пытаясь выбраться из плена, но получает по голове. – Если бы мог, ни за что бы тебя не вызвал. - Так от этого же самое удовольствие – когда помогает тот, кого так ненавидишь. Легко соскочив с камня, ведьма идёт навстречу, молча забирая в руки птицу. Несколько минут пристально осматривает, поднимая крылья и разделяя смуглыми пальцами гладкие перья, заглядывает в бусинки глаз, цокая и переходя на латынь. Почему-то Кихён ожидал шоу с танцующим в воздухе огнём, чуть ли не драконов или каких-то ослепляющих взрывов, как-то даже немного разочарован теперь. - Итак, хорошая новость: он всё ещё человек. Плохая: если ничего не делать, к ноябрю он навсегда останется птицей. Вывод звучит окончательно и бесповоротно. - До Самайна нужно будет разобраться, и придётся попотеть. Избавиться от желания не так уж просто, тем более, что это не сделка, работа с зельями вообще непредсказуема. Помню, где-то видела неплохой рецепт, как минимум нужны кости обречённого левши и слюна вампира. Что, Кихён, подцепил от мироздания миссию, а? Эхом взорвавшийся смех Хвасы ранит самолюбие слишком сильно, но в её словах вдруг проглядывает ускользавшая истина. Может, она права, и действительно столько неприятностей на его голову только потому, что Кихён служит какой-то скрытой цели?..