---
Ближе к вечеру в гости заявляется девушка, о которой Бэкхён может сказать только одно: сексуальная и пугающая. Тяжёлые вьющиеся волосы едва подрагивают при ходьбе, томный взгляд обведённых густо-чёрным глаз скользит по пространству, ни на чём надолго не останавливаясь. Захотелось спрятаться куда-нибудь за шторку и просто подглядывать, настолько сильная, буквально сбивающая с ног энергетика шла от гостьи. Кихён от неё почему-то не в восторге. Тщательно (с боем) вымытый (во дворе, между прочим) пёс – тоже. - Жаль отвлекать от… важных дел, - низким грудным голосом начинает девушка, уверенно усаживаясь на ещё заваленное вещами кресло. Короткое шерстяное платье безбожно задирается, обнажая красивое смуглое бедро. - Я совсем ненадолго. Ты же завтра к русалкам, да, Кихён? – зачем-то она очень выделила его имя. - Сама знаешь, что всё нужно делать по списку, Хваса, - с не меньшим ударением прозвучало в ответ. Так это и есть верховная ведьма ковена – Бэкхён полностью понимает и одобряет выбор, хоть понятия не имеет, как и за что можно получить столь громкий титул. Ясно одно: у Кихёна и этой девушки на каком-то подсознательном уровне ужасные несовпадения характеров. - Попроси их, пожалуйста, отпустить Сыльги. Она совсем молодая ведьма, будет нехорошо, если утонет или с ума сойдёт, только пошёл прогресс в занятиях. Предвидя вопрос, - девушка властно выставляет ладонь, - скажу, что пыталась пойти на переговоры. Но либо я выжгу грёбаную реку до последней улитки, либо они её утопят мне назло, вот на чём разошлись. Ох, как Кихёну всё это не нравится. И всё же он говорит сухое «ладно», заставляя ведьму почти искренне улыбнуться и встать с места. - Не представляю, как ты заставишь этих дряней плакать, но удачи. Действительно, их следующая цель – русалочьи слёзы, но Бэкхён после услышанного совсем не уверен в успехе. Если эта внушающая трепет леди не выбила заложницу своими силами, странно доверять задание кому-то такому же мирному, как Кихён (и всё же он мягче, чем хочет казаться), или неумелому, как Бэкхён, который про русалок знает лишь то, что они с хвостом и плавают. Где-то снаружи слышатся довольные птичьи вопли Сехуна. Конечно, на пустой желудок и полетать приятно.---
- Не подходи к воде ближе, чем на метр, они любят хватать за ноги. Потом тебе никто не поможет. Кихён предупреждает на полном серьёзе, натирая Бэкхёну руки, шею и лицо горько пахнущей травой. Сам же ничего такого не делает, будто имеет иммунитет, хотя в это трудно поверить – может, просто знаком или даже дружит с кем-то из существ. Хотя то, что берёт с собой небольшой складной нож, эту мысль не поддерживает. - А мы спасём девушку? – Бэкхён, морщась, вертится перед зеркалом в ванной (целый санузел! (кажется, какая-то запрещённая туалетная магия)). – Просто так спрашиваю, на всякий случай. - Будем смотреть по обстоятельствам. И всё. Вот и доверяй такому свою жизнь. - Возьми, - холодная рука осторожно перекладывает Бэкхёну в пальцы что-то похожее на амулет на алой верёвочке. Простой камешек грязно-рыжего цвета, с чёрными, будто растёкшимися островками по бокам, гладко-приятный на ощупь. – Как только почувствуешь, что хочется нырнуть – надень на шею, понял? Уже почти не слушая, Бэкхён думает только о том, какие же они будут, эти таинственные русалки. Если судить по фильмам – красивые женщины, способные превращаться в разъярённых монстров, но вот дисней говорит, что Ариэль, например, сплошной рисовый пирожок милоты. Интересно, что ни говори – и даже как-то интригует, что они утянуть могут. Пугает, разумеется, но. Но.---
На этот раз дорога пролегает на юг, правда, на погоде это не сказывается. Промёрзший, дико воняющий травой Бэкхён еле перебирает ногами по раскисшей земле, уродливые резиновые сапоги чавкают так, будто едят кого-то, а лес приятнее не становится. Река, к которой они идут, заколдованная (ещё бы), первым признаком приближения, согласно данным Кихёна, должен стать уплотнивший воздух, что-то наподобие стелющегося тумана. Тогда-то и будет ясно, что пришли. Вскоре действительно начинает происходит что-то не то: будто бы немного теплеет, трудно дышать, потому что, кажется, влажность повысилась. Дикие растения, по-осеннему почерневшие и скорчившиеся, здесь кажутся более живыми, сохранили богатую тёмно-зелёную листву, что странно. Ну и уже виднеется густо-синяя, с серебристым отливом вода, плещущаяся о заросший пологий берег. - Даже если ты спишь с мужчинами, русалки могут очаровать, - как бы между прочим замечает Кихён, осторожно спускаясь в низину. Недовольно фыркнувший Бэкхён следует за ним, примечая краем глаза, насколько же спокойна поверхность тревожаще-извилистой реки. Наконец, они полностью спустились, но при одном только взгляде на воду передёргивает – Бэкхён совсем не хочет проверять, насколько она холодная. Густые заросли каких-то кустарников ограничивают грязно-серый берег в расстояние двух десятков метров в длину. Кихён зачем-то прочищает горло. - Им нравится пение, - смущённо поясняет, готовясь проявить скрытый талант. Так и хочется съязвить, но Бэкхён мудро сдерживается, глядя на пятнами порозовевшее лицо колдуна. Ладно, пусть себе веселится. Кто, в конце концов, в душе или при мытье посуды не напевал под нос песенки, за это нельзя судить. Кихён начинает негромко, но красиво, и чуть подрагивающий голос неожиданно ласкает слух. Бэкхён готов взять все свои слова назад: Кихён умеет петь – и делает это как профи. Мелодия незнакомая, но от этого не менее прекрасная, разливается в воздухе успокаивающим дымом, разносится эхом далеко вокруг. Заслушавшись, Бэкхён не сразу замечает промелькнувший под водой силуэт. Беззвучно вынырнув на поверхность, светловолосая русалка пристально смотрит прямо Кихёну в лицо, лишь мельком оглядывает Бэкхёна, признавая недостойным внимания. На секунду исчезнув под водой, она подплывает ближе, так, что усаживается у кромки воды и внимательно слушает, сложив тонкокостные руки на светло-зелёном хвосте, отсвечивающем влажным металлическим блеском. Его цвета по-настоящему прекрасны, пусть даже небо и пасмурно; в солнечные дни чешуя, наверно, переливается невыразимо прекрасно. Хотя цвет кожи у русалки настораживающий – бледный до синевы, неприятного холодного оттенка. - Такая красивая песня, - переливчатый звон голоса звучит лишь тогда, когда ведьмак замолкает. – Давно не виделись, Кихён. Собрав в руке длинные, паутиной налипшие на грудь волосы, русалка без смущения убирает их за спину, открывая небольшие, красиво очерченные формы. Тут, конечно, у Бэкхёна есть преимущество – такие штуки с ним не прокатят, но чисто как эстет он оценил. Искусно сделанная тиара на голове, из мелких голубоватых ракушек и, кажется, жемчуга, под водой выглядит явно лучше, чем на воздухе, лишённая влаги и блеска. - Что нужно на этот раз? Снова чешуя для зелья привлекательности? Бэкхён не может сдержать удивлённого "о!", зато ведьмак краснеет вдруг намного гуще. Вот это новости – чтобы Кихёну понадобилось становится красивее для кого-то? Ему-то, серьёзно? С другой стороны, может, они из-за этого с гробовщиком Хёну и начались встречаться… или же поэтому расстались. Очень интересно. - Не могла бы ты… - Кихён пытается подобрать слова, но, сдавшись, нервным движением ерошит волосы. – Мне нужны слёзы. И ещё – чтобы вы отпустили девчонку. Ты знаешь, о ком я. - Это невозможно. Стопроцентное утверждение, никакой лазейки. - Это не потому, что я не хочу. – Вздохнув, девушка сожалеюще смотрит яркими тёмными глазами. – Джухён держится за эту ведьму, не знаю, может, для мести, а может, по своим причинам. Тут без вариантов, если только сам её не убедишь. На нас вообще ведётся охота, ты знал? Плакать запрещено под любым предлогом – никто не знает, когда слёзы пригодятся для исцеления, а если плачешь раз в десять лет, приходится жадничать. - Разве вас можно против воли выловить? – Бэкхён задаёт закономерный вопрос, и блондинка смотрит в его сторону уже с большим интересом. - Магией – да. Мы любим пение, и, если зачаровать голос, даже самую пугливую русалку по силам заставить подплыть достаточно близко. Так, как я, например. А затем оглушить или ранить, после утащить с берега. Именно поэтому мы думаем, что это дело рук ведьм, им не трудно. Уходи, Кихён. Мне не убедить остальных, что ты не причинишь нам боли. Здесь для тебя небезопасно. Для вас обоих. Как-то плавно развернувшись, девушка почти без всплеска уходит под воду, и один только зеленоватый хвост блестит над поверхностью ослепительной искрой. - Йерим! Йерим, подожди!.. Кихён, забывшись, сделал то, о чём так предупреждал Бэкхёна: подошёл к воде так, что по щиколотку намочил резиновые сапоги. Но ничего не происходит. Несколько минут, за которые поверхность успевает выровняться и затихнуть, он бессмысленно смотрит в воду, а затем тяжело выдыхает. - Можешь забыть об отмене же… Договорить не успевает – потому что две леденяще-холодные руки резко показываются из-под воды, хватая ошалевшего Кихёна за ноги. С силой дёргают на себя, и вода поднимается тревожным всполохом, разбивая тишину. Даже не вскрикнув, Кихён одним рывком уходит под воду, а Бэкхён только и может, что заметить промелькнувший синеватый хвост.