Магические цепи

      Что это за ощущение, которое появилось внутри. Похожее на боль. На яд, который впитывался в душу. Одиночество. Заядлый, давний друг, который никогда не покидал. Даже спустя столько лет.       Мягкий свет, который исходил из камина, успокаивал и вроде бы приводил мысли в некий покой. Хотя, может, это вовсе и не огонь, а второй бокал коньяка, горечью растекающийся во рту. Такой же горький, как и мир, в котором Северусу приходилось опять выживать. Но стоила ли его жизнь того, чтобы за нее бороться?       Сколько он уже боролся со своим проклятьем? Со своим наследием? Так долго, что уже не вспомнить, когда эта борьба началась. Руки, они до сих пор дрожали. Только что он полностью разрушил тот покой, который мог появиться в его отвратительной жизни. Но что он действительно сделал? Отдал человека, который был ему предназначен и в более красивые руки, и в более желанные тела. Сам же обрек себя на муки, отчаяние и презрение. Что ж, Северус выбрал свою судьбу.       Но пока бутылка медленно опустошалась, горечь распространялась в сердце, в душу. И, кажется, он начал задыхаться. Мог ли Северус и правда побороть то, что припасли для него предки? Не мог, ведь мозг, его разумная часть давно с этим смирилась, а другая же — противилась. Но Северус был жалок, вампир внутри него взял верх, начав подчиняться очень многим. Тот же Волан-де-Морт, Дамблдор. Если бы у него были силы, разве бы он не сопротивлялся? Но Северус поддался своей сущности. Вездесущий Альбус о многом догадывался, делал со Снейпом все, что ему только могло вздуматься относительно Поттера. Хотя Северус был готов очень многим пожертвовать ради этого мальчишки, да и сейчас ради уже мужчины он был готов отдать свою жизнь, аврору совсем не нужен был он сам. Теперь, благодаря Северусу, у Поттера были кандидатуры более подходящие.       Снейп же всегда был трусом, если дело касалось Гарри — особенно. Когда тот появился в Хогвартсе, Северус тут же почувствовал это. Желание защитить и подчиниться — это пугало. Почему эта мелочь вызывала в нем так много эмоций? Можно было все списать на отца мальчишки, ненависть и все тому подобное, что испытывал Снейп к Джеймсу Поттеру. В глубине себя Северус понимал, что это нечто большее. Испытывать ненависть к ребенку из-за его отца, который давно уже покоился могиле? Сам Северус считал это полной глупостью, но окружающие восприняли объяснение на удивление просто. Как само собой разумеющееся. Словно от Снейпа ничего другого ожидать не стоило.       Сам же Северус страшился того, что в нем вызывал Гарри, но ничего поделать с собой не мог. Только постоянные перепалки с ним немного спасали. По мере того, как Поттер начинал взрослеть, просыпалось и усиленное желание подчинения. Потом проснулся голод сексуального характера. Было сложно, когда у Гарри начались отношения с Уизли, потому что его наследие вырывалось и желало одного — получить своего хозяина. Хотелось приползти на коленях, умолять Гарри, просить, подчиниться. Сделать для него хоть что-нибудь, чтобы получить похвалу. Но мальчик обо всех этих терзаниях своего профессора не догадывался, хотя даже если бы Гарри об этом знал, то что бы изменилось? Пожалуй, ничего. Северус хорошо позаботился о том, чтобы Гарри его ненавидел.       Алкоголь затмил разум, но полностью расслабиться он не помог. Отставив бокал в сторону, Северус пошел в ванную. Немного шатаясь, мужчина зашел в комнату. Теперь тряслись не только руки, дрожь добралась и до всего тела. Нервными, подрагивающими пальцами Северус принялся яростно срывать с себя одежду. Пуговицы посыпались на пол, при прикосновении с кафелем издавая глухой стук. Этот же звук издавала и его сущность, которая тянула его в бездну, пытаясь вырваться из клетки, которую создал для нее Северус.       В голове проносилось то, как Гарри звал его по имени. Не ясно, с какой целью это было сделано, но Северус в который раз прокручивал все это в своей голове. Эта властность, которой немедленно хотелось отдаться, этот голос, которому хотелось подчиниться. Полностью раздевшись, Северус зашел в душ и включил холодную воду, чтобы смыть с себя все эти безнадежные, губительные мысли, которые его съедали. Тело начало дрожать еще сильнее, разум мгновенно протрезвел. Но прекращать эту пытку совершенно не хотелось, было необходимо просто забыться и перестать что-либо чувствовать.       Северус обессилено съехал на пол душевой и уткнулся в свои худые колени. Ледяная вода продолжала бить по беззащитной спине. Мокрые волосы скрывали боль, которая была на лице мужчины. Тихие, приглушенные всхлипы вырывались из посиневших прикушенных губ. Глаза покраснели. Он был таким слабым и уязвимым в эти моменты, когда переставал бороться с собой. Показывался он настоящий. Показывался тот, кто всегда в ком-то нуждался, но никто не нуждался в нем. Лишь стены видели всю ту боль, что всегда хранил в себе волшебник. Лишь стены, не люди. Ведь никто даже и предположить не мог, что столь черствый снаружи человек — беззащитный внутри.       В камине продолжал гореть огонь, трещали поленья. В бутылке блестели остатки янтаря. Гостиная хранила в себе уют с алкогольным запахом.       В ванной комнате черная одежда кучками устилала пол. Сквозь звуки льющейся воды была слышна горечь всхлипов. Заледеневшее тело почти не двигалось, лишь плечи иногда дергались. В комнате разило отчаянием — измученный собой человек устал бороться за свою жизнь.