Игра Боссов.

Реборну было скучно. Не то, чтобы ему надоело натравливать на ребёнка разнообразных диких животных, маскируя свои низменные потребности в развлечении и насилии благими намерениями, и не то, чтобы вокруг него не происходила очередная непонятная хрень. Просто, во-первых, даже наёмным высоко обученным медведям нужен отдых, например, недельное пребывание на Гавайях, а во-вторых, вокруг него, пожалуй, не всё было обыкновенным – все неприятности он создавал и предугадывал, но сейчас что-то пошло точно не по его плану. Начать следует с того, что преемник Вонголы – идиот. Более того, он был странным идиотом. Как-то раз Тсуна проснулся и подумал(!), что ему совсем нечем заняться. И решил Тсуна пойти прогуляться на улицу. Конечно, он никуда не отправлялся без Реборна, который в это время скучал по медведю, без которого не сможет воплотить в жизнь все задуманные планы, поэтому младенец автоматически гулял вместе с ним. Но гуляли они не долго. Вскоре в трущобах Намимори они обнаружили удивительную находку. Как это не символично, находкой оказались десять маленьких негров с голодными глазами, что смотрели с отчаянной недоверчивостью. Увидев их, Тсуна улыбнулся, и глаза его засияли. Это был дурной знак. Тсу решил взять ситуацию в свои руки. -Здравствуйте. Кто вы такие? –обратился он к ним на своём родном японском. Это приветствие не просто не возымело должного эффекта, оно вообще не возымело никакого эффекта со стороны чёрных мальчиков – с их стороны не последовало ни взгляда. Тогда Тсуна стал вспоминать, на каких ещё языках может обратиться Настоящий десятый босс Вонголы к незнакомым чужестранцем. Он поверхностно знал английский язык. -Твой кузнечик написал поэму? Но в том-то и дело, что поверхностно. Видимо, один из негритят решил, что данная фраза оскорбляет их достоинство и вообще этот странный мальчик издевается над ними, поэтому встал и наступил Тсуне на ногу. По двум правилам Настоящий десятый босс Вонголы должен знать итальянский и китайский языки. Из китайского языка он знал только два слова и то надеялся, что это приветствие. -Сунь Укун. –сказал он и тот же негр наступил ему на ногу. Вообще-то, это даже не удивительно, потому что китайский даже учить опасно – слова на этом языке больше, чем на каком-либо другом, подозрительно смахивают на оскорбления. Но вернёмся к приветствию. Видимо, это было не приветствие. -Здравствуйте. Откуда вы? –спросил он на итальянском. Так получилось, что итальянский Тсунаёши знал безупречно, поэтому сейчас по всему дому у него суетились странные хозяйственные негры. И вот Реборн сидел и не понимал, что происходит. Точнее всё происходящее выходило за пределы его планов. Всё, что творилось в доме, выходило из-под его контроля. Тсуна решил поставить эксперимент над водой. Он заполнил ванну водой и решил посмотреть на её химический состав. Не смотря на то, что само словосочетание «химический состав» из его уст звучало смешно, в его голову ударила мысль проверить, а меняется ли химический состав воды после пребывания там человека. Поэтому, набравший ванну, он слил её, чтобы поставить эксперимент по новой. Налил ванну ещё раз, сам сел в неё, помылся и, пригнав негров, стал проводить варварские эксперименты над водой. Но маленький варвар на этом не остановился! Он понял, что, чтобы проверить, меняется ли химический состав воды с внедрением в водную массу человеческого тела, нужно сравнить с химическим составом воды из-под того же крана до внедрения туда человека. Поэтому он слил воду и заполнил ванну снова. Просто заметим, что это уже третья полностью налитая ванна. Пока по дому суетились негры, выполняя различные поручения, а по столу были разложены различные приборы, горы сосудов с водой и сравнительный состав воды в реке Ганг, как образец наихудшего результата, Реборн думал о том, что, может, он всё-таки ошибся и у Тсуны не пламя неба, а пламя дождя, раз уж он так пристрастился измываться над водой. Конечно, Реборн просто не мог ошибиться, но как ещё объяснить такие наклонности у ребёнка? Хотя, если Тсуна, оказывается, любил измываться над водой, то Реборн любил измываться над людьми, но не обнаружили ещё такого типа пламени, которое характеризовалось бы садистскими ненормальностями. Ну, или Реборн чего-то не знает. В частности, о пламени солнца. В это же время в Мексике Емитсу думал о том, что, когда оставлял ребёнка на произвол судьбы, надо было оставить ему еду, а вот за воду надо было наоборот вынудить платить самому, а не как он сделал. Ему, конечно, не жалко, но просто было любопытно, зачем тому понадобилось лить столько воды? Внешний советник сгорал от любопытства, но мог предложить самому себе лишь несколько версий. Версии эти, надо сказать, были неутешительными. Возможно, его сын просто русалка и всё это время шифровался, а тут родители уехали аж в другую страну, и он такой «Долой одежду, доставай хвост, бюстгальтер из ракушек, тёлочек сюда, в бассейне потусим, коктейли, закусон, предки уехали, я – шальная императрица!». Ничего, что сыну восемь, да? А возможно, пока отец сидит в Мексике и оплачивает счета за воду, сын стал водяным магнатом и теперь контролирует рынок поставки воды, надувая людей и продавая им канализационную подставу? Может, это не сильно окупает семейный бюджет, если, конечно, он не продаёт её за сказочные богатства, рекламируя, как средство от неизлечимой болезни, средство для омолаживания, улучшения кармы и так далее, обманывая отчаявшихся дураков, но самого Тсуну это ещё как может окупить. Ещё бы, он не вносит бюджета, но получает бабки. Какой предприимчивый сын! Если бы Тсуне было на годик меньше, Емитсу бы другому скучающему, пока жена в бассейне учит ребёнка плавать, Емитсу предложил версию о том, что его сын, не дай бог, подумал, что, беря воду из-под крана, люди крадут у реки её тело, и решил вернуть ей хотя бы малую часть, поэтому прямо сейчас оттаскивает вёдра воды к берегу и выливает воду в реку. Мило, конечно, но Емитсу за это платить не собирается! И теперь Внешний советник сидит и думает: то ли его сын странный, то ли он сам - дурак. Но скорее всего и то, и другое. Тсуна же и не думал, что воду, которую он тратит, кто-то ещё и оплачивает. Даже не так, он вообще не подозревал, что такие вещи, как газ, вода и свет, нужно оплачивать. Даже когда мама невзначай говорила мужу, что будет оплачивать воду, Тсуна считал, что это она чисто из своей природной самоотверженности приносит пожертвования на счёт государства, водонакопительной станции, богов местных рек (хотя зачем богам деньги?) или ещё чего-нибудь в этом духе. В его представлении это было похоже на пожертвования, которые прихожане оставляют в храмах. Конечно, Реборн об этом не знал, поэтому он думал, что этот странный мальчик просто любит измываться над водными ресурсами и кошельком своих родителей. Это был страшный человек. Но у него была убийственная приспосабливаемость – это единственный плюс отсутствия всякой морали и комплексов в таком нежном возрасте. Этот маленький человек сочетал в себе доброту и в то же время отсутствие каких-либо моральных устоев. Возможно, в этом виноваты советы Настоящему десятому боссу Вонголы, потому что, хоть там и было предписано то, как нужно себя вести, там мало было о морали. Хотя бы потому, что мафия сама по себе – аморальное дело. Зато у наследника была бешеная предприимчивость. Просто прогуливаясь по улице, он приспособил десяток негров! Пока Реборн думал об этом, к Тсуне, который что-то делал за электрическим прибором, подбежал негритёнок, который сидел у входа и выполнял функцию охраны. Остаётся вопросом то, откуда он только взял всю эту аппаратуру и как она ещё не рассыпалась в его всеразрушающих руках. Негритёнок-охранник пролепетал на итальянском, что приближается какой-то подозрительный тип. Надо сказать, что управлять подручными неграми Тсуна, оказывается, умел – негр-охранник на столько вжился в роль, что сидел подле двери и плевался, читая журнал и развлекая себя странными вещами, которые придумать можно только в условиях смертельной скуки. Тсуна кивнул ему в ответ и, отметив, что земля как раз размякла в ходе недавно прошедших дождей, взял лопату. Он подошёл к двери и встал в стойку, чтобы ему было легко снести голову даже взрослому человеку. Оставалось только подпрыгнуть и снести череп. Когда раздался стук в дверь, Тсуна кивнул негру-охраннику и тот открыл дверь. -Твою мать… -всё, что произнёс голос человека, который явно не ожидал, что в Японии дети встречают гостей крепким ударом лопатой по башке. Тсуна замахнулся лопатой и уже собрался огреть его, раз тот оказался ниже, но остановился. В этот момент неудачливый вторженец чуть ни обделался, честно говоря, на том же месте, на каком стоял. -Стоп. –сказал Тсу, укоризненно смотря на негра. –Он же младенец! Негр выдавил из себя извинительную улыбку, разводя руками, а гость нервно смотрел на опущенную вниз, но не выпущенную из рук лопату. Тсуна повернул голову и бегло осмотрел младенца, и когда он сделал это, у него было такое чувство, что его сплошь и рядом окружают странные младенцы. Если Реборн носил строгий костюм, пользовался одеколоном, везде таскал с собой подозрительного хамелеона-мутанта, бил людей по лицу в любой непонятной ситуации, знал подозрительно много об оружии, мафии и вообще умел читать, писать и издеваться, то этот выкрасил волосы в зелёный и, судя по тому, каким дыбом те стоят, пропустил через себя заряд, был одет в халат, таскал с собой какую-то дохлую рептилию и, походу, в таком нежном возрасте имел проблемы со зрением. -Ты кто такой? –спросил он, присев, ткнув в него черенком лопаты и вообще сказав это, как быдло, типа «Чё, чё, есть по понятиям?». Почему-то он был уверен, что малыш умеет говорить. Реборн, которому по случаю пришлось стоять рядом и наблюдать шокированного Верде, презрительно усмехался. Он уже давно заметил, что обожал этого мальчишку за разного рода неожиданности. -Реборн может тебе меня представить, наследник Вонголы. –с умным видом заявил младенец, на что охранник презрительно фыркнул – этот негр не любил такой заумный и слишком важный тон, как у этого чувака. Все присутствующие посмотрели на Реборна. Малыш в строгом костюме долго молчал и тянул с ответом, но все терпеливо ждали его ответа. Он повернул голову к Тсуне. -Я понятия не имею, кто это. –беззаботно и не краснея, соврал он. -Слышь! –Верде был этим не доволен. -Эй! –обратился Тсуна, как истинный гопник. –Ты чё гонишь? –и ткнул в него черенком. Шокированный Реборн не мог отвести от Тсуны глаз. Тсуна улыбнулся ему. -Я, к вашему сведению… -зло и заумно начал было говорить Верде, но его перебили самым неприятным способом. Кто-то так торопился увидеть беспринципного негодяя в лице Тсунаёши-куна, что от нетерпения с силой отворил дверь и, так получилось, можно сказать, почти расплющил несчастного учёного между той самой злосчастной дверью и стеной. Ясное дело, что в такой ситуации ему было не до разговоров. -Тсуна! –заорал тот. Верде подумал о том, что, если этого человека кто-то хочет убить, это желание вполне оправдано. -Хи-хибари-сан?! –он испуганно озирался по сторонам, но не сказать, что он действительно до смерти боялся, скорее, это была просто привычка. –Мы же не в школе! -И я всё равно уверен, что здесь творится очередной беспредел! –он в обвинительном жесте ткнул в него пальцем. На тот цирк, что уже как пять минут играл гастроли в прихожей, собрались посмотреть все суетливые негры – они все толпились один за другим и перешёптывались на итальянском. -Да ничего я такого не делал. Верде подозрительно нахмурился. -Чего это он вдруг? –спросил он, скорее, у самого себя, чем у кого-то из окружающих. Тсуна посмотрел на маленького учёного и улыбнулся. -Просто Хибари-сану одиноко, но он стесняется попросить компании, поэтому придумывает себе предлог. –мягко ответил он, хоть его, возможно, и не просили об этом. Все выжидающе посмотрели на него: десять пар глаз негров и пары глаз Реборна, Верде и Тсуны. -Д… -Кёя отшатнулся и покраснел. -Да ничего подобного!