Repentance

       Решено сделано, и Адам не стал откладывать своё преображение в долгий ящик. В один из дней, сидя в кафе, неподалёку от своих театральных «подмостков», вместе со своей подругой детства Даниэллой, Адам за кофе делился с ней своими планами, заодно рассказав и о произошедших с ним недавних событиях. — Этот Дуэйн Бандс уже достал меня, Дан. И ведь я даже не могу набить ему морду, он вечно таскается везде со своими шестёрками… а что я могу один против них троих?! Да и вообще, мне уже самому тяжело смотреть на себя в зеркало. Пора завязывать с фастфудом и идти в качалку… — Адам помолчал, — Последний раз… я не знаю, что бы они со мной сделали… но ты не поверишь, кто их спугнул, — При этом разговоре глаза у Адама засияли нездешним светом. — Кто это был, Адам? — Даниэлла была явно не на шутку заинтригована. — Томми Джо… это был Томми Джо… да, да, тебе не послышалось, тот самый, — Адам широко улыбнулся при упоминании этого имени. — Сам Рэтлифф???! — Учась в той же школе, Даниэлла, естественно, знала, кто в ней считается предметом девичьих грёз и воздыханий. Знала она и о том, что Адам и сам давно вздыхает по нему, — Адам, я требую подробностей, — Даниэлла вся превратилась в слух, готовясь выслушать подробности истории, произошедшей с её другом детства. — Я не успел понять, откуда он появился… Я думал, они и его тоже начнут бить, ведь преимущество было на их стороне, но они сбежали, как опозорившаяся стая псов. Я никогда не мог подумать, что Томми будет до меня какое-то дело, — Адам погрустнел и опустил глаза, — Дан, скажи мне… только честно… я действительно такой страшный, что на меня без слёз невозможно взглянуть? — Сердце Даниэллы дрогнуло от этого вопроса. Своего друга она искренне любила и никогда не думала о том, что его внешность уродлива. — Адам, прекрати… Я тебе не раз говорила и буду повторять… ты не страшный. Похудеть, конечно, тебе бы не мешало, если честно, хотя бы просто ради собственного здоровья. Брекеты тоже не навсегда, зато какой будет результат. Адам, больше того ты травишь сам себя такими мыслями… Я никогда не считала тебя страшным. Прекрати заморачиваться на этот счёт. Обещай мне, что больше не будешь засорять свою рыжую голову такими мыслями. — Есть ли у меня хоть малейший шанс, что Томми Джо когда-нибудь меня заметит?! — Адам вздохнул, безразлично уткнувшись взглядом куда-то в окно кафе, где они сидели. — Я не знаю, что и сказать, Адам. Мне кажется, он любит девушек. Ты видел, как он улыбается, замечая взгляды девчонок. Ему явно льстит их внимание. Во всяком случае, я никогда не замечала за ним ни малейших поползновений в сторону парней в этом смысле. Конечно, не сказать, что я так уж за ним наблюдаю, но всё же… Адам, я бы очень хотела, поверь, чтобы твои желания обернулись реальностью, а чувства получили ответ, но боюсь, Томми Джо не из твоей команды. Хотя попробовать подружиться с ним ты бы мог, если уж он за тебя заступился, — Идея казалась Даниэлле хоть каким-то выходом из сложившейся ситуации. И для себя Адам решил, что непременно попробует познакомиться с Томми Джо.       Друзья расстались после репетиции спектакля, и Адам поспешил в тренажерный зал недалеко от своего дома, чтобы стать его бессменным посетителем. Первую неделю ему, непривыкшему к спорту и нагрузкам, было очень тяжело, но он не отошёл от своей цели, решив, что если природой ему не было дано красивое тело, то стоит создать его самому. Дуэйн Бандс действительно отстал от Ламберта и, пересекаясь с ним где-то в школе, лишь презрительно фыркал в его сторону. Адам же Бандса и вовсе не замечал. Не то, чтобы он боялся этого местного хулигана, но в силу неуверенности в себе всерьёз о том, чтобы давать ему отпор, никогда не думал. После той достопамятной стычки на пустыре Адам несколько раз сталкивался с Томми Джо в школе, но кроме приветствия, на которое Томми, надо сказать, отвечал, при этом награждая Адама нечитаемым взглядом, Ламберт ни на что более не решался. Вычитав в интернете и подобрав для себя оптимальный режим питания, придерживаться которого у Адама вполне хватало силы воли, он вскоре начал замечать результат своих усилий по снижению веса. Что делать с рыжими волосами и ненавистными веснушками, Адам ещё не решил, а вот брекеты ему уже вскоре должны были снять. Его лечащий врач-ортодонт результатом вполне был доволен и обещал Адаму уже недолгое продолжение его мучений.       Через пару дней в театральной студии при школе, относившейся к сфере интересов и увлечений Адама, должен был состояться спектакль с его участием в главной роли. Спектакль приурочивался к предстоящему католическому Рождеству, и в роль Адама входило также исполнение песен и миниконцерт после спектакля. Пригласительные участники действа уже разослали всем родным, друзьям и знакомым, и Адам решился пригласить на этот спектакль Томми Джо. Рэтлиффа он дождался после окончания занятий и пересёкся с ним в вестибюле школы, убедившись, что Томми один.  — Томми, привет! — Адам окликнул парня и, не спеша, подошёл к нему, собиравшему свои вещи в рюкзак у раскрытого шкафчика. — Привет! — Томми улыбнулся уголком губ, внимательно взглянув на подошедшего Адама. — Мы, кажется, так до сих пор и не знакомы, хотя уже столько лет пересекаемся в школе. Я Адам, — Адам протянул руку Томми для рукопожатия, и тот пожал её, хотя и без особого энтузиазма. — Я знаю, как тебя зовут, — Голос Томми звучал спокойно и даже несколько отстранённо, и это на миг убило в Адаме всякую решимость к дальнейшим действиям. — Я… извини… я просто не знал. Томми, я хотел поблагодарить тебя за то, что ты помог мне тогда… отбиться от этих… от Бандса… — Не стоит благодарности. Что-то ещё? — Томми продолжал сверлить Адама взглядом, и хотя Ламберту от этого взгляда было нехорошо, он всё же решился идти до конца. — Да… я хотел пригласить тебя в театральную студию на мой спектакль послезавтра. Я был бы очень рад тебя видеть там. — Премного благодарен, но не стоило беспокойства. Мне это неинтересно, но спасибо за приглашение. Удачи! — Томми тряхнул своей длинной чёлкой, откинув её в сторону и отправился на выход из школы, на ходу надевая байкерский шлем. Адама от этого ответа, словно, холодной водой окатили. Он до боли закусил губу, изо всех сил стараясь успокоиться, но что-то заставило его не стоять на месте, а совершить ещё одну попытку сближения с Томми Джо. Он догнал Томми уже во дворе, оседлавшего свой байк. — Томми… Томми, подожди… Может быть, мы как-нибудь вместе сходим в кино или посидим где-нибудь… встретимся вне школы? Мне бы очень хотелось… с тобой познакомиться, — Адам последние слова практически проглотил, только увидев направленный на него, абсолютно, холодный взгляд Томми Джо. — Тебе не кажется, что при разности наших с тобой интересов мы вряд ли подружимся? И потом, разве нам нужно знакомиться?! Мы ведь и так знакомы едва ли не всю жизнь. Извини, но у меня достаточно друзей. И держись подальше от Бандса и его шайки. Счастливо! — Томми опустил шлем и завёл свой байк, развернувшись и умчавшись прочь, оставив Адама стоять в растерянности посреди школьного двора. В тот же день созрела его решимость признаться родителям в своей ориентации и по окончании школы уехать из Бёрбанка куда подальше, от всей своей прежней жизни в ту новую, о которой он всегда мечтал.       Спектакль Адам, как и всегда, отыграл на ура. Преподаватели и участники театральной студии пребывали в восторге от его творческого дарования. Но сам Ламберт в те дни пребывал в расстроенных чувствах, поделиться которыми мог только с Даниэллой. Все последующие месяцы до окончания учебного года Адам работал над своей фигурой, и постепенно стал выглядеть стройным и подтянутым. С Томми Джо он старался пересекаться как можно меньше в школе, чтобы не травить лишний раз себе душу. Может быть, это и было в какой-то степени трусостью, но больше Адам достичь «вершины» под названием «Томми Джо Рэтлифф» не пытался. Этот учебный год для Рэтлиффа был последним. По его окончании Адам узнал, что Томми уехал из Бёрбанка, предположительно в Лос-Анжелес. Самому же Адаму оставалось отучиться ещё год.       Выйдя на летние каникулы, Адам решился на откровенный разговор с родителями. В глубине души он был готов к любой их реакции, но верил, что они примут его таким, какой он есть. И он не ошибся. Поохав и поахав, родители Адама всё же примирились с действительностью, с тем, что их сын — гей, и им не придётся никогда породниться с хорошенькой девушкой, которая подарит им внуков. За последний год в школе Адам часто вспоминал Томми, но это уже не было так болезненно, как в самом начале. А вместе с аттестатом об окончании школы Ламберт получил и известие о том, что он прошёл кастинг на певческий конкурс American Idol и стал его участником. В Лос-Анжелес и в свою новую жизнь Адам отправился уже изменившимся, практически, до неузнаваемости. Теперь это был статный, стройный, черноволосый красавец с открытой белозубой улыбкой, в котором совсем не угадывался тот прежний рыжий парень из Бёрбанка, над которым насмехались его сверстники.