Repentance

      Томми не сомкнул глаз, позволив себе провалиться лишь в поверхностный сон. Тем не менее, присутствие рядом Адама, его объятия успокаивали Томми. И даже в такой прискорбный для него момент, его посетила мысль о том, как странно и необъяснимо влияет на него этот парень. Без сомнений Томми был очень благодарен Адаму за эту поддержку, но, одновременно с этим, ловил себя и на том, что совсем не хочет быть причиной его разлада с Саули. А в том, что скандал обязательно будет, Рэтлифф не сомневался. И он оказался в этом не так уж и не прав.       Утром, уже в автобусе на пути в аэропорт выяснилось, что свой билет на рейс до Сингапура Саули сдал, и с ними он не летит. Не поговорив с Адамом, не выяснив до конца все отношения, не расставив все точки над «и», Саули просто собрал свой чемодан и покинул «сцену» жизни Адама, решив это ещё в тот момент, когда Ламберт вышел за дверь их номера в отеле, чтобы идти к Томми. Адам воспринял эту новость на удивление спокойно. В автобусе он занял место рядом с Томми, с молчаливого согласия последнего обняв его за плечи. — Я отыграю шоу в Сингапуре, а потом… потом мне нужно лететь домой, Адам… — Томми поднял глаза и посмотрел на певца. — Томми, мы можем отменить концерт… то есть перенести его на более позднее время, если ты не в состоянии сейчас играть и… — Томми прервал Адама одним движением руки. — Нет, мы не будем ничего переносить… мы летим в Сингапур, и мы будем выступать там, как и было запланировано… я прошу у тебя потом… только несколько дней, чтобы съездить домой… может быть, мне ещё удастся застать отца живым… - Вместо ответа, Адам лишь прижал Томми крепче к себе, и к тихой радости Ламберта, тот не вырывался, — Адам… мне жаль, что Саули так реагирует на всё это… может мне самому ему все объяснить? Ты ведь будешь звонить ему или… — Томми вдруг начал совершенно неожиданный для Адама разговор, и Адам поспешил ответить ему раньше, чем он закончит свою мысль. — С Саули я разберусь позже, Томми… ты не причём здесь… и ты ни в чём не виноват. Даже не думай забивать себе этим голову. Я поговорю с ним потом, когда он благополучно доберётся до Хельсинки, и у него эмоции поостынут… Не заморачивайся этим, Глиттербэйби, — Адам впервые назвал Томми тем прозвищем, которое ему уже давно дали коллеги по бэнду с подачи самого певца. В ответ, услышав, как назвал его Ламберт, Рэтлифф открыто улыбнулся ему, хоть эта улыбка и была грустной в свете переживаний, кипевших в душе гитариста. Но она была тёплой и искренней, достигшей самых глубин души Адама, и тот просто не мог не улыбнуться Томми в ответ. — Хорошо… не буду… Бэйбибой, — Томми не остался в долгу, впервые позволив себе назвать Адама, в свою очередь, прозвищем, которое когда-то, ещё в самом начале их совместной работы, он сам присвоил певцу, но никогда ещё до этой минуты при личном общении так его не называл.       Всю дорогу до Сингапура Адам не отходил от Томми Джо. Зная, что тот плохо переносит перелёты, боясь высоты, Адам отвлекал и развлекал своего гитариста, как только мог, в том числе, стараясь отвлечь и от его переживаний. К удивлению Томми в Сингапуре Адам попросил заселить их в один номер, мотивируя это тем, что хочет быть рядом, чтобы не оставлять Томми наедине с его переживаниями. — Не бойся ты меня, я тебя не съем… расслабься, Томми, — смеясь произнёс Адам в ответ на вопросительный взгляд гитариста, — Я просто хочу помочь, чем могу… тебе не стоит сейчас быть одному. Я знаю, что ты сильный, и ты справишься, но пожалуйста… Томми Джо… не отвергай… мою помощь… — Адам открывал дверь в их общий номер, на ходу помогая и Рэтлиффу затаскивать и его сумку. В ответ Томми промолчал, не зная, что ответить на это. Такое стремление Адама постоянно быть рядом с ним и, в буквальном смысле, о нём заботиться, не переставало его удивлять. За последние месяцы Томми привык думать, что Адам с Саули, и если у него и были к нему, Томми, какие-то чувства, то с появлением Саули, они ушли, растворились в небытие, но сейчас Томми начал понимать, что поспешил с выводами.       Адам суетился по номеру, распихивая чемоданы, решая на ходу какие-то вопросы, спрашивая, что Томми хотел бы съесть на ужин, на какой стороне кровати он хотел бы спать, чем в конце концов заняться этим вечером, а Томми молча сидел в кресле, наблюдая за Адамом, и впервые задумавшись всерьёз над тем, как он сам всегда обращался с Адамом, сколько раз обижал его своими ироническими шутками, сколько раз избегал его и, практически, убегал от него, и сам не понимая, зачем делает это. И вот сейчас Адам вёл себя так, будто, ничего этого и вовсе не было. Будто они самые близкие друг другу люди в этом мире, будто, они самые лучшие друзья, и никого нет ближе, чем близки они друг для друга. Внезапно, Томми испытал обжигающее чувство стыда за своё поведение с Адамом ещё в школе. За всё то высокомерие и насмешки, пусть не напрямую, но которые он сам допускал по отношению к певцу в те времена. А ведь ничего плохого Адам ему не сделал. Впервые Томми задумался о том, а что было бы сейчас с ним, если бы тогда Адам ни нашёл его и не взял в свой бэнд. Только благодаря этой работе Томми смог оплатить реабилитацию своего отца после операции, и это значительно продлило тому жизнь. А ведь даже после того, как он стал выступать с Адамом, он продолжал вести себя с ним, порой, высокомерно и отчуждённо без каких-либо видимых на это причин. Что было бы сейчас, не будь этой работы, снова и снова задавался Томми этим вопросом. Он так и продолжал бы перебиваться по клубам и сессиям, ютясь у Айзека, и мир до сих пор о его существовании и даровании ничего бы не знал?! А ведь всё, что он имеет сейчас, поклонников, признание и славу, возможность реализовывать себя в музыке, всё это он получил благодаря Адаму. Тому самому Адаму Ламберту, над которым он втихушку потешался в школе, считая общение с ним ниже своего достоинства.       От всего этого потока мыслей Томми стало нехорошо. Он закрыл руками лицо, чтобы спрятать так некстати навернувшиеся слёзы. Даже прошедшую ночь после звонка сестры Томми смог пережить с наименьшими потерями только с помощью Адама, только благодаря его поддержке. Да даже здоровье и, возможно, даже жизнь Томми, волею судеб, спас всё тот же Адам. Внезапно Томми осознал, что только Адам по-настоящему был рядом с ним всегда, пусть он об этом и не просил, но это было именно так, и не иначе.       Вместо ответа на очередной вопрос Адама, обращённый к Томми Джо, тот подскочил со своего места и обнял его, подлетев к нему едва ли не с разбега. От такого напора и неожиданности Адам даже пошатнулся, но, опомнившись, заключил Томми в не менее крепкие объятия. Едва прижав его к себе, Адам почувствовал, как Томми бьёт крупная дрожь, и подавшись назад, наощупь добрался до кресла, усадив Томми к себе на колени, умудрившись за время пути почти не выпустить его из своих объятий. — Адам… спасибо… спасибо тебе… — Томми лихорадочно шептал, уткнувшись куда-то в шею Адама, вцепившись в него так крепко, будто тот был последней соломинкой, за которую Рэтлифф держался, чтобы остаться на плаву. — За что… Томми… за что? — Адам даже немного испугался, чувствуя, как Томми уже, буквально, трясёт в его руках. Он гладил своего гитариста по волосам, по спине, нашёптывая ему на ухо ещё что-то успокаивающее, — Что с тобой, малыш? Ты меня пугаешь… — За всё, Адам… просто за то, что ты есть… и за то, что я знаю… тебя… — Голос Томми дрожал, как и весь он. Никогда прежде Адам не видел его в таком состоянии. Он растерялся, не понимая, как и чем это объяснить, и лишь теснее прижимал к себе Томми Джо, не переставая успокаивать его словами и прикосновениями. — Тшшш… не надо так… успокойся, малыш. Всё же хорошо… я с тобой… я никуда не денусь, обещаю. Я буду рядом, — В эту ночь Адам убаюкивал Томми, как маленького ребёнка. Рядом с Адамом Томми действительно успокаивался, и в этот раз он уже сам прижимался к Адаму, как котёнок — к тёплым рукам своего хозяина. И Адам обнимал его с нескрываемым удовольствием, стараясь не думать о том, что пока ещё Томми Джо ничего ему не обещал.       Было решено передать его телефон Айзеку с просьбой отвечать на любые звонки от родных Томми, чтобы в случае сообщения печальной новости у них было хотя бы недолгое время подготовить к этому Томми. Возможно, это и было немного наивно, но Адам любыми путями стремился защитить своего гитариста, и дать ему как можно больше времени, чтобы морально подготовиться к тому, что вот-вот должно было произойти с его отцом. Адам боялся, что Томми в какой-то момент просто сломается, сорвётся, и изо всех сил стремился этого не допустить.       Концерт прошёл, как обычно, на максимальном накале страстей. На лице Томми ни один из фанатов не мог заметить и тени тех переживаний, что терзали душу гитариста. Он сиял и целовал Адама на сцене уже без прежней холодности и наигранности, чего Адам не мог не почувствовать. А уже после всех интервью и митэндгритов в гостинице Адам сам заказывал Томми билеты до ЛА, предлагая даже перенести свои следующие концерты в рамках тура и поехать в Бёрбанк с ним, но Томми не хотел, чтобы Адам прерывал из-за него свои гастроли. Из Сингапура Томми улетал днём с транзитом через Гонолулу, и в ЛА он должен был прибыть уже к полудню следующего дня. А ранним утром Айзек разбудил Адама звонком, сообщив, что Томми на телефон только что звонила сестра, чтобы сообщить печальную новость, его отец скончался ночью. Посмотрев на спящего Томми Джо, с таким трудом заснувшего уже почти к середине ночи, у Адама болезненно защемило сердце. Но Томми он решил не будить и сообщить ему об этом, когда тот проснётся, надеясь сделать это так, чтобы сохранить Томмино душевное состояние более или менее стабильным.