Лабиринт памяти

Soundtrack – Nelly Furtado «All Good Things» —Ну что, опять «срочный вызов»? – скучающим тоном поинтересовался Рон, лениво листая журнал «Квиддич сегодня». В ответ из соседней комнаты послышался голос Гермионы: — Да, нарушение статьи семьдесят пять точка один. Мерлин, где же эта чёртова книга? Было воскресное утро, за окном стоял чудесный июльский день. Солнце, казалось, проникло в каждый укромный уголок дома, явно намереваясь не оставить места для темноты и мрака. Именно в такие дни дом Уизли наиболее точно передавал атмосферу, царившую в этой дружной семье. Небольшой, многоэтажный и с виду нелепый, он словно лучился уютом и тёплым светом. Каждый предмет интерьера и его детали говорили сами за себя: это и повидавшая виды мебель, источающая лёгкий древесный аромат; и разноцветные ковры, связанные самой миссис Уизли; и слегка неровные глиняные горшки ручной работы, оберегающие разного вида волшебные растения.А еще чудесные часы, показывающие местонахождение каждого члена семьи в любой момент времени, скрип половиц, моментально обнаруживающий чьи-либо шаги,и, конечно же, весёлый гам голосов, который, казалось, не смолкал ни на секунду. Любой, кто хоть раз бывал в Норе, хотел прийти сюда ещё раз. И, как правило, приходил: двери для гостей всегда были открыты. — Какой статьи? — переспросил Рон, но услышав вместо ответа возню в соседней комнате, добавил: — И вообще, что ты там ищешь? — Уже всё, нашла! – появилась Гермиона в дверях с толстой книгой в руке.— Статья семьдесят пять точка один – «Нарушение закона об ограничении применения волшебства по отношению к маггловским электроприборам в присутствии лиц, угрожающих конфиденциальности Волшебного Мира», - с лёгким раздражением объяснила она. — Ты что, весь этот, как его, кодекс выучила? – не сводя глаз с огромного фолианта, ошеломлённо спросил Рон. Гермиона посмотрела на него убийственным взглядом и сухо ответила: — «Весь этот», Рон, называется Уголовный Кодекс Волшебного Мира. — Да какая разница! – отмахнулся Рон. — Нужен он мне больно. Гермиона укоризненно покачала головой, но развивать тему не стала. Вместо этого она вышла в прихожую, где столкнулась с Гарри, который, судя по виду, недавно проснулся. — Доброе утро! – сквозь зевок сказал Поттер. Но, окинув Гермиону взглядом, добавил: — Куда ты так рано собралась? Только девять часов утра! — Срочный вызов из Министерства, — ответила Гермиона, надевая туфли. – Кто-то подбросил заколдованный фен в семью магглов. — И что, они не могут без тебя справиться?! – округлил глаза Гарри. – Брось, Гермиона! Ты и так надрываешься за троих, да ещё и без выходных! — Я всего лишь выполняю свою работу, — казалось, уже в сотый раз объяснила Гермиона и открыла входную дверь. – Всё, я ушла! Скоро вернусь. Дверь за ней закрылась, и послышался глухой хлопок аппарации. *** — Ага, всегда она так говорит, а сама приходит чуть ли не ночью, — недовольно произнёс Рон, всё так же листая журнал. – Сколько живу, всё больше убеждаюсь – люди не меняются. — Можно подумать, тебе сто лет, — усмехнувшись, заметил Гарри, войдя в гостиную. — Вполне возможно! Знаешь, я где-то слышал, что психологический возраст человека порой сильно отличается от биологического, — с умным видом произнёс Рон. —Соглашусь лишь в том случае, если окажется, что твой психологический возраст не больше тринадцати, — произнесла спускающаяся с лестницы Джинни. Она ловко увернулась от запущенной в неё Роном диванной подушки, после чего подошла к Гарри и чмокнула его. — И тебе доброе утро, сестрёнка, — съязвил Рон, на что Джинни состроила ему рожицу. — Вообще, если честно, я беспокоюсь за Гермиону, — плюхнулся на диван Гарри, привлекая невесту к себе. – Она стала несколько раздражительной. — Не то слово, — нахмурившись, подтвердил Рон. Ему здорово доставалось от Гермионы в последнее время. Конечно, он и сам был виноват во многих ситуациях, но раньше Гермиона была куда терпимее. — По-моему, это неудивительно: Гермиона за все четыре года работы в Министерстве не брала отпуск ни разу, — констатировала Джинни, обняв Гарри. –Любой станет раздражительным после такого, даже если это Гермиона Грейнджер с её нечеловеческой трудоспособностью. — М-да, отдохнуть ей не помешало бы, — буркнул Рон. – Может, тогда подобреет. На какое-то время, призадумавшись, все замолчали. Тишину нарушил Гарри, который выглядел так, словно его осенило. — Отдых, точно! – хлопнул он себя по лбу. – Я совсем забыл вам рассказать! У меня есть отличная новость! От воодушевления Поттер даже вскочил с дивана и повернулся лицом к друзьям: — Помните, четыре года назад, как только война закончилась, Министерство на каждом углу заявляло о том, что «Гарри Поттер и его отважные друзья обязательно получат вознаграждение за спасение Волшебного Мира» и всё в этом духе? — Ну да, что-то вроде этого припоминаю, — задумавшись, произнёс Рон, после чего стукнул кулаком по столу: – Вот ведь балаболы! Наобещали нам тогда с три короба, а в итоге – ничего не выполнили! — Не кипятись, Рон. Дай Гарри договорить, — раздраженно обратилась к брату Джинни, отчего тот моментально замолк, кинув на неё хмурый взгляд. — Так вот, — проигнорировав замечание друга, продолжил Гарри. – Вчера, когда я был в Министерстве, меня вызвал к себе в кабинет Стивиус Колман. И угадайте, что он сказал? — Боюсь предположить, — неприязненно фыркнула Джинни, которой совсем не нравился новый Министр Магии. На её взгляд, он слишком много говорил и слишком мало делал. В общем-то, Стивиус Колман был неплохим человеком, но, к сожалению, совершенно не умел руководить. Джинни часто говорила, что лучше, чем Кингсли Бруствер, Министра не найти, и друзья были с ней полностью согласны. Они нередко предпринимали общие попытки уговорить его принять пост Министра, который ему неоднократно предлагали в самом Министерстве Магии, но тот лишь отмахивался, туманно приговаривая, что "ещё не время". Однако, ходили слухи, что вот-вот Стивиус Колман освободит свое место, уступив его именно Кингсли, и друзья ждали этого момента с нетерпением. — Колман попросил прощения за стольдлительную реализацию вознаграждения и выразил надежды, что я примув подарок от Министерства четыре путёвки в Италию, для начала. На «лучший курорт Волшебного Мира», как он сказал. Как там его… М-м-м… Ля магнолия... Миабелла… Ля белла… Гарри сморщил лоб, пытаясь вспомнить название, но, увидев странную реакцию друзей, спросил: — Что-то случилось? Рон с Джинни выглядели ошеломлённо. — Случайно не «Ля белла магнолия»? – тихо спросила Джинни. — О, точно! «Ля белла магнолия»! Придумали же название! – воскликнул Гарри, но, помрачнев, добавил: — Я сказал Колману, что подумаю. Хотя сначала хотел отказаться. После войны, в которой мы могли рассчитывать лишь на себя, не получая практически никакой поддержки от Министерства, принимать какие-то подачки от правительства, мягко говоря, не хотелось бы. Тем не менее, я понимаю, что в случае отказа будет ещё хуже: в покое они меня не оставят, и Колман мягко намекнул на это сегодня. Он, видите ли, чувствует острую необходимость хоть как-то компенсировать «причиненный моральный ущерб за столь длительную задержку выполнения обещания». Вот как он выразился. — А компенсировать недостаток мозгов он не хочет? — недовольно бросила Джинни, скрестив руки на груди. — Даже четыре путевки на лучший курорт Волшебного Мира ничто по сравнению с тем, что всем нам пришлось пережить "благодаря" близорукости Министерства. — Джинни, ты, конечно, права. Но с другой стороны, почему бы не воспользоваться возможностью? — быстро отреагировал Рон, пытаясь переубедить её. — Гарри всё равно ничего не потеряет от того, что примет эти путевки. Он же сам сказал, что Министерство в любом случае от него не отстанет. Так зачем провоцировать ненужный конфликт? Я правильно рассуждаю, Гарри? Рон с надеждой посмотрел на друга, ища одобрения. Гарри ничего не ответил и на секунду закрыл глаза, словно стараясь сосредоточиться, но вскоре медленно проговорил уже совсем другим тоном: — Да, Рон. Я думаю, ты в чем-то прав: если моё согласие будет лучшим выходом из этой ситуации, то было бы глупо не воспользоваться возможностью. Услышав слова друга, Рон торжествующе щелкнул пальцами и одобрительно закивал, чуть подавшись вперед. Но Гарри, не заметив этого, снова призадумался и продолжил рассуждать дальше с лёгкой улыбкой: — А представьте, как было бы здорово нам четверым сорваться куда-нибудь на пару недель и отдохнуть! Тем более что мы так давно это планировали, и, к тому же, у всех скоро отпуск... Казалось, Гарри мысленно унесся в сказочный тропический мир, но вскоре будничная реальность заставила его трезво посмотреть на ситуацию. С его лица моментально исчезла мечтательная улыбка, а во взгляде появился болезненный вопрос. Гарри снял очки и устало потер глаза. — В общем, решайте сами, — наконец, произнес он. — Если бы не вы – я бы никогда не победил Волдеморта, а значит, мне бы никто и не предложил эти путевки, как бы глупо это ни звучало. Так что, могу сказать, их судьба, по праву, в ваших руках. Я по-прежнему сомневаюсь, стоит ли принимать такой подарок от Министерства. Ну, что думаете? Гарри взглянул на Рона с Джинни и на миг испугался, что сказал что-то не то. Они смотрели на него как на внезапно заговорившего кальмара. — Ты ещё спрашиваешь, что мы думаем?! – наконец вымолвил Рон. – Гарри, ты дурак? — Прекрати, Рон, — пресекла его сестра. – Гарри, очевидно, никогда не слышал о «Магнолии». И, кстати,его мысли по поводу Министерства и их подачек вполне разумны. — Джинни, да у него проблем больше будет, если он откажется от предложения Колмана, чем, если возьмёт эти путёвки! К тому же мысли Гарри о давно запланированном отдыхе тоже «вполне разумны», — передразнил Рон сестру. Гарри опустился на диван и поправил слегка съехавшие очки: — Погодите минуточку. Что я должен был слышать про этот курорт, и как это относится к предложению Колмана? Джинни обняла жениха и, нежно поцеловав его в лоб, мягко начала: — Дорогой, если говорить совсем на чистоту, эти путёвки не просто хороший подарок от Министерства, это великолепный подарок! Знаю, ничто не может возместить утраты военных лет, но эта поездка хотя бы поможет перезагрузиться и отдохнуть. — «La bella magnolia»* считается лучшим курортом в Волшебном Мире, многие мечтают там побывать хотя бы раз в жизни! – восторженно продолжил Рон, с итальянским акцентом проговорив название курорта, и с лёгкой досадой добавил: – Но не всем удаётся осуществить свою мечту, ведь это невероятно дорого. Гарри, я даже и думать не смел об отдыхе там, понимаешь? — Да, это дорого, но оно того стоит: я слышала много историй, как тяжело больные волшебники выздоравливали, купаясь в море, на берегу которого находится«Магнолия», — с жаром перебила Рона Джинни. — А еще говорят, что, оказавшись в этом месте, можно познать себя и найти свой истинный путь, чтобы прожить жизнь счастливо. Хотя…Это всего лишь слухи. Кстати, про «Магнолию» существует немало легенд… — В общем, Гарри, это действительно шанс, который выпадает раз в жизни. Соглашайся, дружище! — не дав сестре договорить, произнес Рон, нетерпеливо схватив Гарри за руку, а Гарри…Все еще пребывал в растерянности. Эти двое даже не дали ему вставить хоть слово. Да что же это за место такое, раз даже Джинни склоняется к тому, чтобы принять подарок Колмана? На какое-то время в комнате повисла напряжённая тишина: пока Гарри раздумывал над словами друзей, те ожидали его вердикта. Наконец, он заговорил: — Что ж, я решил…Что завтра же пойду к Министру и заберу эти путёвки! А в августе мы все вместе поедем отдыхать в эту, как её, «Ля беллу магнолию»! — Да! Отличное решение, дружище! – радостно рассёк кулаком воздух Рон и, резво подскочив с дивана, по-братски обнял Гарри. Да, Гарри не сомневался в том, что Рон одобрит его решение. Но сейчас его больше интересовало, что скажет Джинни. Похоже, она была не слишком уверена в правильности их выбора. — Джинни, милая, что думаешь? Последнее слово остается за тобой,— осторожно спросил Гарри, склонив голову вбок. Джинни выглядела растерянно и взволнованно кусала губу. — Гарри, это слишком дорогой подарок… Всё-таки путёвки — твоя награда. Может, ты хотел бы распорядиться ими иначе? Гарри облегченно выдохнул и тихо рассмеялся. Если только дело в этом, то... Он взял её за подбородок и пристально посмотрел ей в глаза: — Джинни, министр посоветовал мне разделить свой «заслуженный отдых» с близкими людьми. Знаю, ты считаешь его болваном, но в этом я с ним полностью согласен. Ближе тебя, Рона и Гермионы у меня никого нет. И если проводить отпуск на этом курорте, то только с вами. Но если ты не согласна туда поехать — я тебя пойму и откажусь от этих путевок: всё-таки ты моя невеста, которую я безумно люблю и чьим мнением дорожу. После этих слов Гарри притянул ее к себе и нежно поцеловал. За всё время их отношений не прошло и дня, чтобы Гарри не поблагодарил судьбу за то, что она послала ему Джинни. Рядом с ней он забывал ужас прошлого, а глубокие раны, оставленные войной, казалось, затягивались быстрее. Она была одновременно и подругой, и матерью, и любимой женщиной. Её способность перевоплощаться всегда восхищала Гарри, как и то, что она чувствовала его, как никто другой.Угадывала все его желания и знала, что сказать в определённую минуту. И каждый их поцелуй был словно первый. Вот и сейчас совершенно не хотелось отрываться от её мягких губ, но недовольный кашель Рона всё же заставил это сделать. — Я, конечно, всё понимаю, но у нас остался один нерешённый вопрос, — скрестив руки на груди, сказал тот. — Рон, ты как всегда: в своём репертуаре, — недовольно произнесла Джинни, с неохотой отстраняясь от Гарри. Она ещё на четвертом курсе заметила удивительную способность брата вмешиваться в самый неподходящий момент. — Удивительно, но на этот раз я соглашусь с Роном, — с лёгкой улыбкой сказал Поттер, пристально вглядываясь в лицо Джинни. –Мы так и не приняли окончательное решение, и всё зависит только от тебя. Джинни с подозрением перевела взгляд с Гарри на Рона, который умоляюще смотрел на неё, и, выдохнув, сказала: — Ладно, я согласна! –Но не успели парни возликовать, как она тут же добавила: — Только есть одно «но». Ребята непонимающе переглянулись, и в этот момент все услышали звонкий голос из прихожей: — Ну вот я и вернулась! Быстро, как и обещала! Могу поспорить, вы не ожидали меня так скоро. И именно тогда они поняли, что имела в виду Джинни. — Гермиона… — в унисон сказали все трое. * * * 25.07.2002 Лондон зарядил дождями. Эл говорит — я опять впал в меланхолию, и «надо срочно что-то с этим делать». Её попытки вытащить меня из этого состояния всегда были забавными, хотя редко действенными до конца. Но надо отдать ей должное: этой безумной итальянке всё же удавалось меня отвлечь. Надеюсь, в этот раз она придумает что-то менее экзотичное, чем катание на разъярённых драконах. Теперь я понимаю, каково было Поттеру и прочим идиотам, соревновавшимся за хренов Кубок огня под носом у безумной огнедышащей твари. Мы с Эл уже два месяца гостим в моем родовом поместье. Мать от нее без ума, чего и стоило ожидать. Даже перестала пить. Всё чаще намекает на свадьбу, детей и прочую розовую чушь, которая мне пока совсем ни к чему. Что думает Эл по этому поводу? Не знаю. Мне всегда в ней нравилось то, что она никогда не давила на меня, никогда не просила относиться к ней как-то по-особенному и не намекала на «серьёзность наших отношений», как это часто делала Паркинсон в период нашей глупой полудетской «любви». Милая Эл. И как только она меня терпит? Мать поговаривает о возвращении Люциуса из Азкабана, говорит, что ему почти удалось всё уладить. О, Мерлин, как часто я слышал эти поганые слова – «ему ПОЧТИ удалось всё уладить». Чёртов Люциус. Вечно он был готов «всё уладить», а в итоге нашу семью просто в очередной раз втаптывали в грязь. — Ну, о чем на этот раз ты пишешь в дневнике, Драко? Хотя неважно: мне никогда не будет суждено это прочитать, верно? Драко вздрогнул от неожиданности и оторвал взгляд от пожелтевших страниц. В дверях стояла та самая Эл, Элиса Каррера, которая стремительно изменила течение его жизни. Драко окинул её оценивающим взглядом и ухмыльнулся. За время их отношений длиною в год она заметно похорошела, вновь приобрела некогда утраченный лоск. Утончённая, с аккуратно уложенными короткими чёрными волосами, а еще босая и в тёмно-синем платье, она выглядела великолепно. Перед Драко стояла уже совсем не та отчаянная девчонка, которую он встретил год назад в дешёвом итальянском пабе. От косой чёлки не осталось и следа, потёртая мантия давно была заменена на дорогие одежды из эксклюзивной ткани, которые могли купить не все даже самые состоятельные волшебники. Однако, Малфой мог себе позволить очень многое, а уж на капризы Эл он никогда не был скуп. И вот, перед ним стояла роскошная женщина, которая совершенно точно знала, чего она стоит и чего заслуживает. Драко отложил дневник, пробормотав защищающее заклятие, чтобы никто не мог его открыть, и поднялся с кресла. Элиса наблюдала за ним, слегка улыбаясь самыми уголками губ. Она в первую же ночь знакомства узнала, что он имеет привычку записывать чуть ли не каждый момент своей жизни. Но Драко никогда не говорил, зачем он ведет дневники почему это так важно, а Эл, к счастью, не лезла к нему в душу. — Совершенно верно, дорогая, — медленно проговорил Драко, не спеша сокращая расстояние до Элисы. — К сожалению, ты никогда не прочтешь и строчки оттуда, если только я сам этого не захочу. — Mio caro Draco**, мне достаточно «читать» тебя, — промурлыкала с итальянским акцентом Эл. Малфой ухмыльнулся и мягко притянул Элису к себе. — Наверное, это чертовски сложно, — прошептал он ей на ухо, отчего по телу Эл побежали мурашки. — Не представляешь, насколько, — выдохнула она и утонула в его поцелуе. *La bella magnolia (Ля белла магнолия) – (итал.) «Прекрасная магнолия», название курорта; ** Mio caro Draco – (итал.) Мой дорогой Драко;