***
Бой был яростным, быстрым и коротким. К вечеру войско Гермеса заняло столицу. Столь быстрая победа даже немного удивила человека, зовущего себя Серебряной Маской, пока не стала ясна ее истинная причина. - Так, значит Гвискар бежал…- Произнес он, после того, как его отряд ворвался в один из просторных дворцовых залов, некогда принадлежавших Андрагорасу. Солдаты остались снаружи, добивая оставшихся противников. - Пожалуйста! Пожалуйста, не убивайте меня!! – Истошно вопил скорчившийся на полу, слуга, от которого, собственно и была получена эта весть. Гермес поднял взгляд, оглядев запятнанные кровью стены. Прекрасные, украшенные цветастым орнаментом, стены. Когда-то это место было моим домом. Нет. Это снова мой дом. На лице появилась едва заметная, довольная улыбка. Выпрямившись и переступив через дрожащее тело насмерть испуганного слуги, Гермес направился к середине зала, наслаждаясь гулким звуком собственных шагов. Окружающий мир словно перестал существовать. На сердце было удивительно спокойно, словно вокруг и не проливалась кровь. Луситанци, оставшись без командира, метались в разные стороны, бились беспорядочными группами, абсолютно растерянные и, вскоре, падали под мечами его людей. Лестницы и коридор уже были устланы их распростертыми телами в синих плащах, а их кровь темными струями стекала вниз по степеням, подобно алому ковру с бахромой. Эта луситанская крыса Гвискар бросила своих людей и брата на растерзание врагу… Эти люди обречены. И, все же, это кровавое безумие почти закончилось… Теперь он вернулся. Гермес хорошо помнил то чувство, когда снова оказался здесь, во дворце, спустя множество лет. Словно это было в другой жизни. Нет, это действительно было так. Но даже оно было ничего по сравнению с тем, что он испытывал сейчас. Совсем недавно он был завоевателем, тем, кто привел чужих людей на эти земли, но теперь… теперь он победил. Взял то, что принадлежит ему по праву… Сколько он жил в ожидании этого дня! Корона Парса скоро станет его по праву! После стольких страданий, лет в дали от родины… Хотелось смеяться. Громко. Безумно. Густая капля, соскользнула серебряного края маски, прочертив на его лице алую полосу, но ее владелец этого не заметил, продолжая в глубокой задумчивости мерить шагами этот просторный зал. Внезапно в памяти возник образ Арслана. Впервые Гермес не почувствовал к нему опаляющей ненависти. Этот наивный мальчишка еще намерен сражаться, на что-то надеяться, несмотря на то, что уже проиграл. Он лишь погубит себя и своих людей. Совсем как этот Гвискар. Сын Андрагораса больше ему не противник. Бедный глупый ребенок. Мальчик, который был принцем… Теперь у тебя нет ничего, как когда-то не было у меня… Тот, кому суждено в будущем стать правителем. Дитя, у которого было все… В твоем возрасте ко мне тоже обращались «Ваше Высочество». Когда-то и я был мальчиком, живущим в этом дворце. Хрупкий мир воспоминаний прервал оглушительный гулкий топот. Гермес даже не вздрогнул. - Мой господин. Город взят. – Доложил ворвавшийся в зал Зандэ. Густая темная кровь падала с его плаща на гладкий каменный пол, а позади смолк последний хриплый стон умирающего врага. - Я знаю. – Ответил Гермес. На его лице была безмятежная, почти счастливая улыбка.***
Когда Арслан, весь мокрый, покрытый черной кровью, появился в каменном проеме, волоча в одной руке, отрубленную голову монстра, в другой – зажав в Рухкнабад, никто, казалось, не мог поверить своим глазам. Арслан встретился взглядом с Дариуном и у него сжалось сердце. Потрясенные, совершенно растерянные, знакомые глаза смотрели на него. Арслан никогда не видел у него такого взгляда. То, что поддерживало его, внезапно надломилось. Это было последней каплей. - Я вернулся. – Только и смог прохрипеть Арслан. Рука, крепко сжимающая заветный Рухкнабад, опустилась. То, что до этого сделало его тело сильнее, начало медленно угасать. Не чувствующими ногами Арслан стал спускаться по каменным ступеням в низ, к друзьям. Огонек факела превращался в пульсирующую точку. Не ровные тени на фоне этого колышущегося света начали превращаться в странное черно-коричневое нечто. Откуда-то, словно издали, Арслан услышал оглушительный звон металла - пальцы разжали рукоять и Рухкнабад, соскользнув со ступеней, с оглушительным звоном упал на каменный пол. - Ваше Высочество! – Послышался встревоженный голос Дариуна. -Со мной все в порядке. – Арслан попытался придать твердости своему голосу, но у него получился лишь хриплый шепот. Мерцающая темнота предательски не давала ему увидеть происходящее. - Кровь! - Послышался из неоткуда голос Элама. Ледяные пальцы коснулись раны под склеенными кровью волосами. Удар затылком о каменный угол был сильным… -Это царапина. - Арслан внезапно осознал, что все это время сидел на каменном полу, придерживаемый Дариуном, уткнувшись лбом в его могучее плечо. А ему казалось, что он стоит на ногах… Как же не хочется быть слабым, но силы покинули его окончательно. Там, у него над головой, друзья оживленно спорили, что делать дальше, а ему оставалось лишь сидеть и чувствовать, как каменный пол раскачивается, подобно палубе корабля, а окружающий мир превращается в темную мерцающую неизвестность. Его взвалили на чью-то спину, скорее всего Дариуна, и он сдался. Очнулся Арслан уже снаружи. Едва открыв глаза, он тут же поспешил зажмуриться: на него обрушился ослепительный свет дня, поглощающий все цвета и звуки. Глаза ломило. От него не спасали даже сомкнутые веки - просто черная темнота стала красно-оранжевой. Когда, наконец, Арслан смог открыть глаза, он увидел товарищей. Элам колдовал над котелком с похлебкой, Альфрид, Фарангис и Эстель склонились над посудой, неподалеку на поваленном дереве сидел Гив, обняв свой верный уд, а чуть поодаль о чем-то говорили Дариун с Нарсасом. Незамеченным ему оставалось быть недолго. Через мгновение его окружили взволнованные товарищи. Вот так они снова вернулись в мир живых, наполненный светом ясного дня.***
Найти армию, оставленную под командованием Кишварда оказалось непросто. Ни следа лагеря. По крайней мере, того, что он недавно здесь стоял. Ни запаха дыма в воздухе, ни конского ржания, ни голосов… Ожидание и неизвестность медленно перерастали в тревогу, все чувства словно натягивались, как тетива лука за миг до выстрела. Это продолжалось до тех пор, пока к ним не выехал неизвестно откуда взявшийся Мерлейн. Хмуро кивнув в сторону сестры, открывшей было рот, чтобы засыпать его вопросами, он лишь сделал знак следовать за ним. Войско встретило Арслана как настоящего принца. Словно и не было тех дней в горах, где он мог быть просто Арсланом. Перед тем, как отправиться на поиски армии, отряд еще раз остановился в той горной деревеньке. Только для того, чтобы сообщить ее жителям, что та тварь им больше не угрожает. Доказательством этому послужила ее отрубленная голова, при виде которой люди ахнули, а собаки, испуганно скуля, стали жаться к ногам своих хозяев. - Да кто же вы такие? - Только и смог сказать староста, глядя на зловонный, покрытый слипшейся шерстью, круглый предмет. Ответом были лишь загадочные улыбки… Сейчас Арслан снова был готов стать тем, кого зовут «Его Высочество». Весть о том, что у них теперь Рухкнабад, быстро разнеслась по всему лагерю, но не это было главным. - С возвращением, Ваше Высочество! – Первым приветствовать его вышел Кишвард. В спокойном взгляде синих глаз светилась настоящая радость. Этим чувством сменились гнетущее ожидание и тревога, до этого царившие в их военном лагере. - Прости, что мы так долго отсутствовали. – На лице Арслана появилась извиняющаяся улыбка. - Все в порядке, Ваше Высочество. - Покачал головой Кишвард, поднимаясь с колен. Они вот так неожиданно сорвались с места, оставив все на него. Это вызывало чувство вины. Арслану казалось, что они вернулись из другого мира. Теперь им снова предстояло взять в руки мечи и продолжать бороться, проливая кровь. На этот раз, человеческую. Суета в лагере не прекращалась. Пехотинцы, лучники, командиры сновали туда-сюда, словно просто не могли спокойно находиться на одном месте. От красных парсийских плащей просто рябило в глазах. Головная боль, успокоившаяся после наложения повязки, снова начала давать о себе знать, стуча в черепе в такт с ударами сердца. Кишвард, терпеливо ждавший их все это время, выглядел уставшим, а под глазами залегли тени. Должно быть, он ожидал подходящего момента. Чем дольше он молчал, тем сильнее в Арслане крепла уверенность, что ждать хороших вестей не стоит. Напряженное молчание нарушала лишь Альфрид, безуспешно пытающаяся заговорить с угрюмым братом. Впереди их ждал совет, а пока им нужно было только одно – восстановить силы. Когда тяжелый, нагретый солнцем доспех был снят, Арслан даже почувствовал противный холод. Слишком привык к этой тяжести и духоте. Их ожидало время покоя, пусть и не долгого. Арслан был рад оказаться здесь, в полумраке шатра, в дали от обращенных на него взглядов. Он растянулся на цветастом покрывале, прикрыв глаза, даже не надеясь на то, что у него получится подремать.***
Отовсюду слышался шум голосов и шепот, но что-то было не так со всем этим. Лагерь армии, остановивший свое продвижение к столице в ожидании Арслана и его товарищей, словно просто остановился на привал, короткий отдых. Воины не отпускали свои мечи, кони, тревожно переступающие ногами на месте, были в полной амуниции. Словно все войско было готово сорваться с места в любое мгновение. - Не все ведь так спокойно? – Эта тихая тревога не укрылась от глаз Нарсаса. - Нет. - Последовал краткий и ясный ответ Кишварда. Немного позже, на военном совете, стало ясно, что не давало покоя покинутой армии. - Сражение на полях Антропотены на время закончилось, но мы не сомневаемся, что это только передышка. За несколько дней до вашего возвращения, мы часто видели разведчиков Серебряной Маски, но в последнее время, не видно и их. – Продолжал свой рассказ Кишвард. В душный полумрак просторного шатра ворвался солнечный свет и поток свежего воздуха. Элам вернулся с подносом, на котором была стопка толстых лепешек. - Обнаружив нас, Гермес может разделить свою армию, чтобы расправиться с нами. - Произнес Нарсас. - Он пойдет даже на это?! Как тогда они будут биться с армией Его Высочества?! А как же Его Величество Андрагорас?! - Заравант, сидящий напротив, не ожидал услышать подобного. Он, как Джимса и Мерлейн, тоже присутствовал здесь. - Это тоже ставит меня в тупик. - Согласился стратег. – Но даже если он не разобьет нас полностью, этого хватит, чтобы отнять у нас все шансы на победу. Но тогда он лишится преимущества перед Его Величеством. Но сейчас меня тревожит другое… Взгляды присутствующих потемнели. - Почему ничего не слышно о луситанцах. – Нарсас обвел взглядом присутствующих. – А вместе с ними «пропал» и Гермес. Элам замер с подносом в руках. С тех пор, как они покинули солнечный Гилан, все перевернулось с ног на голову. Удача отвернулась от них. Исчезла, как исчезает тепло солнечного света, закрытого тучей. С каждым новом событием, битвой и неожиданным нападением, стратегия помогала все меньше. Все равно, что блуждать в горах в непроглядную ночь. Никогда не знаешь, когда нога не найдет опоры и ты свалишься в пропасть. Как далеко мы от ее края? Этот совет в тесном теплом шатре продолжался еще долго. Мир сузился до размеров этого полутемного душного пространства и его границей были тканные стены, подсвеченные тусклым оранжевым светом. Время не желало двигаться вперед, вопросы оставались без ответов и они снова оказывались там, с чего начали. Было выдвинуто бесконечное множество предложений и вариантов. Доклады разведчиков мало что могли дать, только то, что на них еще не собираются нападать. Арслан сжал холодеющие ладони в кулаки и глубоко вздохнул. Иступленная тяжелая боль в черепе становилась сильнее, но отступая, то накатывая с новой силой. - Ваше Высочество. – Сказал Нарсас, подняв на него мрачный взгляд. – Думаю, вам следует отдохнуть. - Я хочу остаться. – Твердо ответил Арслан. Меньше всего ему хотелось быть в стороне, особенно сейчас, когда никто не видел выхода из этой ловушки. Нарсасу оставалось лишь кивнул в ответ, он понимал, что просто так он не уйдет. Оранжевые блики скользили в темных глазах Арслана, под которыми обозначились тени. Черты юного лица, казалось, заострились, а между бровей пролегла напряженная складка. Он продолжал бороться с головной болью, что мучила его с тех пор, как они вернулись с Горы. Это продолжалось до тех пор, пока слова и рассуждения не превратились в едва различимый шум, а боль не стали причинять даже звуки и свет, резавший глаза не хуже лезвия кинжала. Тогда Арслан сдался, позволив Эламу увести себя. - Вам нужно отдыхать. – В очередной раз услышал Арслан. Рана на затылке снова была обработана и перевязана, а лекарство, служившее и обезболивающим и успокоительным, выпито. Длинные серебристые волосы были расчесаны и аккуратно уложены поверх повязки. Они уже пропахли тяжелым травяным запахом лечебной мази. Элам продолжал ворчать. - Разве Нарсас не велел отдохнуть и тебе тоже? – Арслан лег в приготовленную для него постель. Тело, освобожденное от доспехов, словно утратило все силы. Боль, укрощенная лекарством, лишь тупо билась в черепе. - Я не устал, Ваше Высочество. - Послышался быстрый ответ. Не устал, как же. - Если что, разбудишь меня? - Конечно. – Кивнул друг. На бледном до синевы лице Арслана появилась слабая улыбка. Когда Элам ушел, потушив за собой свет и Арслан остался один в уютной темноте, к нему вернулись знакомые тревожные мысли. Это похоже на западню, устроенную Илтэришем и Раджендрой. Несмотря на лекарство, разум был удивительно ясен. Арслан неподвижно лежал, задумчиво глядя на исчезающий в темноте полог шатра. Как же эта битва была давно. Казалось, в другой жизни, когда ни он ни его армия не были скованы этой безысходностью. Каким-то чудом они справлялись со всеми трудностями и неудачами, относительно здоровые и живые. Необъяснимого чувства, что они обязательно одержат победу, больше не было. Оно навсегда исчезло вместе с Джасвантом. Несмотря на духоту, спину покрывала ледяная испарина, из-за которой ткань рубахи противно облепила тело. Арслан не знал, сколько так пролежал, балансируя на грани бодрствования и тревожного сна, пока к нему не пришел Элам. Лицо его было еще более тревожным.***
Прошел день. В столицу решено было отправить Элама и Альфрид. Ворота в Эктабану были еще не закрыты, а значит, был шанс узнать о том, что проиходит. Здесь, в этом укрытии, все было удивительно тихо. На ярко-лазурный недосягаемый купол небес нельзя было взглянуть. Обжигающие лучи летнего солнца, казалось были готовы сжечь все живое, что было в пределах их досягаемости. Короткая передышка. От жары гудел сам воздух. Тревога, нависшая сейчас над лагерем, стала такой привычной, что почти не ощущалась. Арслан сделал глубокий вдох и ускорил шаг. Боль в голове почти исчезла, напоминая о себе лишь слабыми отголосками, а ведь вчера он морщился даже от резкого света. Запах нагретой солнцем травы в теплом воздухе приятно освежал. Жара, окончательно изгнавшая предрассветный холодок, гудела вместе с насекомыми. Эта шумящая тишина не нарушалась ударами или лязганьем клинков. Безмятежно. Словно и нет никакой войны. Арслан заметил Дариуна, сидящего в тени тента и натачивающего меч. На лице появилась легкая улыбка. Конечно, где же ему сейчас быть. Он хорошо знал Дариуна, как и то, что когда выдавалось редкое время тишины, не занятое тренировкой солдат или разрабатываем стратегии, он обычно приводил в порядок свое оружие или заботился о Шабранге. В данный момент этот вороной гигант, принадлежащий Черному Рыцарю, спокойно пощипывал траву, отгоняя вездесущих насекомых взмахами длинного хвоста. Отсюда он выглядел просто маленьким темным силуэтом. Дариун вскинул голову и, прекратив свое занятие, поприветствовал его прежде, чем Арслан приблизился к нему на расстояние длинны копья. - Нарсас и тебя к карте не подпускает? Дариун кивнул. – В такие моменты он любит думать в одиночестве. Арслан опустил взгляд на длинный двуручный клинок Дариуна, прошедший с владельцем множество битв. От него прежнего осталась лишь рукоять, украшенная сплетением белого узора, повторяющегося на шлеме. Лезвие пришлось заменить еще в Шиндре, после Поединка Перед Богами, как и заново изготовить лицевую часть шлема. Настоящее оружие, хлебнувшее крови в битве. Рука неосознанно легла на рукоять Рухкнабада, с которым Арслан не расставался. Меч легко выскользнул из ножен, ослепительно вспыхнув отраженным солнечным светом. Гладкий, как вода. Ни царапинки. Наверное, Арслан никогда не перестанет удивляться его невообразимой легкости. - Поможет ли он в этой битве? - Это сокровище самого Кей Хосрова. – Последовал ответ. Это звучало, как утверждение, но Арслан понимал, что Дариун окончательно поверит в это только тогда, когда убедится в этом. Как бы не был легок и удобен Рахкнабад, было в нем что-то непривычное. Владеть им было нереально легко. - Проверим? Арслан взмахнул клинком и тот тихо запел, рассекая теплый воздух. Дариун поднялся на ноги, приготовившись. Через мгновение ленивую жаркую тишину рассек оглушительный звон удара металла о металл. Клинки, прижатые друг к другу, тихо скрежетали, словно звери рычали друг на друга. Гладкое лезвие легко скользнуло по ребру клинка Дариуна и Арслан смог уйти в сторону. Такие приемы были одними из первых, которым научил его старый Вахриз. Если противник превосходит в силе, нужно сначала научиться уходить от его ударов и только потом бить в ответ. Должно быть, опытный глаз эрана Парса уже тогда видел, что мощь не самая сильная сторона Арслана и, возможно, никогда ей не будет. Тигриный взгляд Дариуна был невозмутим и сосредоточен. Мускулистые руки крепко сжимали рукоять, а ноги плавно ступали по траве, почти не издавая шороха. Он медленно подбирался к нему, стараясь не оставить и шанса уйти в сторону. Арслан сжал золотую рукоять. Сердце билось все медленнее, больно отдаваясь ударами в черепе. Еще немного и Дариун снова атакует. Клинки снова ударились друг об друга. Ничего не чувствовавшее тело Арслана подобралось для парирования, а руки не ощущали никакой усталости. Рухкнабад с воем рассекал воздух, стремительный и легкий, как солнечный луч. Руки едва поспевали за ним. Это и есть его мощь? На Арслана обрушился удар, выбивший воздух из легких. Глаза застелили мерцающая черная пелена. Арслан, согнувшись отступил в сторону. Тонкое лезвие вонзилось в землю. Какой сильный удар… Нет. Нельзя стоять на месте. Иначе… Через мгновение он увидел знакомые глаза, совсем рядом, когда их клинки снова скрестились. Глаза, всегда смотрящие на него с теплотой и блестевшие неумолимым металлическим блеском, если ему угрожала опасность, сейчас в них не было ничего, кроме бесстрастной сосредоточенности. Он наступал, плавно шагая к нему. Преследуя, не давая увернуться, обрушивая на него все новые и новые удары. Невероятен. Конечно же, ведь это Дариун – успел подумать Арслан, откатившись в сторону. Лезвие провыло там, где только что исчезли кончики его волос. Когда этот человек брался за меч, он был воином. Не больше и не меньше. На Арслана тут же обрушился удар сверху, он рухнул на колени, с трудом сдерживая клинки, что все ниже и ниже опускались к его лицу. И все же, руки ощущали силу… Как и тело. Вывернувшись, Арслан отскочил прочь, Рухкнабад с воем рассек воздух. Перед глазами, блеснув, рассыпались красные бусинки. Кровь? Рухкнабад пел в руках Арслана и его песня звоном разносилась по всему телу, что словно стало быстрее, стремясь догнать этот необычный клинок. Едва ли не впервые Арслан решил использовать другую тактику – не обороняться, парируя удары, а нападать. Нападать прежде чем это сделает противник, превосходящий его в силе. И Арслан нападал. Ноги его едва шуршали по траве, кровь шумела в ушах, а сердце молотом билось в груди, но он был удивительно спокоен. Что со мной? Эта мысль быстро мелькнула и угасла. Противники снова скрестили клинки, застыв, словно причудливые статуи. Ни один ни прогибался, ни наседал. Когда его руки успели стать такими сильными? Такими не по-настоящему сильными… Наконец, клинки сцепились в последний раз и оба противника отошли в стороны, тяжело дыша и признавая поединок законченным. - Это действительно необычный меч, Ваше Высочество. – Сказал Дариун, когда они оба расположились в тени тента, после этого короткого, но яростного боя. - Я тоже почувствовал это, стоило мне взять его в руки. – Признался Арслан. Сила, что до этого не давала чувствовать усталость его телу, медленно уходила, уступая место напряженной дрожи и тяжелой. Всему тому, что он должен был чувствовать после такого боя. Он поднес к глазам гладкое серебряное лезвие. Ни царапинки! И это после того, как клинки высекая искры друг из друга! - Мне было не просто. – Признался Дариун. - Что?! Тебе?! – И тут Арслан заметил на загорелом предплечье длинную алую полосу. Вот откуда кровь. В груди словно что-то оборвалось. – Прости… - Не стоит извиняться, Ваше Высочество. Настоящий бой будет еще более жестоким, чем эта тренировка. – Дариун прикрыл ладонь предплечье. Рухкнабад, таинственное и непостижимое сокровище Кей Хосрова, было убрано в ножны. Арслан больше не хотел видеть этот ослепительный клинок, двигающийся в бою словно по собственной воле. Не его. Когда Арслан был еще мал, чтобы постигать воинское искусство, он лишь несколько раз видел, как Дариун владеет мечем, и то на тренировке с дядей Вахризом. Тогда Арслан еще не знал так хорошо Дариуна, но уже понимал, что этот молодой воин силен. Тренироваться с Дариуном он сам стал совсем недавно и быстро понял, что ему никогда не стать таким, как он. На поле боя редко кто мог коснуться Черного Рыцаря даже кончиком меча. Только что это сделал Рухкнабад, словно лизнув и попробовав крови. Ты даешь столько сил, что же ты такое, сокровище Кей Хосрова? Арслана не покидало неприятное ощущение, словно он дурно поступил с Дариуном. - Знаешь, мне всегда казалось, если мы победим, то победим своими силами. - В чем-то так и есть, Ваше Высочество. - Ответил Дариун. – Вы смогли стать хозяином этого меча. Он еще сыграет свою роль. Отчего-то Арслан не чувствовал радости об обладания подобным артефактом. Роль? Какую роль? Поможет победить Гермеса? Сокрушить луситанцев? Убедить отца? Да, он все еще называл Андрагораса «отец». Безмятежное настроение, что было у него еще утром, начало медленно испаряться, как солнечное тепло с наступлением вечера. - Ты прав. - В любом случае, это ценное преимущество. - Только и смог ответить Дариун. От Арслана не укрылось, что он понял, какие мысли пришли ему в голову. – И он поможет вам в вашей борьбе. Да, Дариун прав. Рухкнабад может помочь в битве и стать доказательством того, что он имеет право на престол, несмотря на то, что никак не связан с королевской семьей. Неоспоримое доказательство, но захочет ли Андрагорас принять его? Арслан знал, что нет. Этот человек никогда никого не слушает и не принимает поражений. Прислушивается только к себе и слушает только себя. - Во всяком случае, я рад, что он у вас, а не у кого-то другого. – Сказал Дариун. Взгляд золотистых глаз, еще недавно блестевший холодным металлом, теперь снова был теплым. Таким, каким был всегда. - Ты прав. – Арслан опустил взгляд. - Не думайте о большем. Не думать наперед. Не переживать о том, что еще не случилось, вот и все, чем Дариун сейчас мог помочь ему. От его поддержки тяжесть на сердце стала легче, но не исчезла. - Как думаешь, если мы сейчас сунемся к Нарсасу, он разозлится? – Неожиданно сказал Арслан. - Очень может быть. - Ответил Дариун. Похоже, он был рад сменить тему. – Он всегда злится, когда от усталости у него путаются мысли. - Тогда, может, нам стоит немного его отвлечь? - Может и стоит. Они оба зашагали в сторону шатра стратега под обжигающими лучами солнца, тепла которых Арслан больше не чувствовал. Он вслушивался в трещание насекомых, продолжая думать о том, когда его друзьям, возможно, придется сцепиться в схватке не на жизнь, а на смерть с тем, кто совсем недавно был их правителем. Пожелаешь ли ты пощадить противника, Рухкнабад?***
Пробраться за стены этого города, так же как и в прошлый раз, не составило труда. Люди из деревень, напуганные сражением двух армий, поспешили под защиту городских стен, пока не заперли ворота. Элам и Альфрид легко затерялись среди них. Закутавшись в плащи и опустив головы, они прошли мимо хмурых, жуткого вида, солдат. Парсийцев, что были им не союзники. Шпионы нырнули в тесное пространство между домами, когда из-за поворота показался конный отряд, возглавляемый молодым крепким командиром, вооруженным огромным шестопером. Зандэ. Кровь ревела в ушах, как морской прибой, в висках, в сжатых кулаках, а вместе с ней в голове стучало: Как Гермес мог здесь очутиться? Происходящее казалось каким-то ненастоящим. Только когда отряд исчез за завесой поднятой конскими копытами пыли, они, наконец, смогли выдохнуть и выбраться из своего укрытия. Теперь все стало ясно. Первым до столицы добрался Гермес… но как? Альфрид подавила в себе нестерпимое желание оглянуться, но сдержалась. Кровь предательски ревела в ушах, стучала в висках, бурля от того, что опасность была так близко. Зандэ точно узнал бы их. - Держись поближе ко мне. - Шепнул ей Элам, словно почувствовав ее состояние. - Знаю. – Почти сердито отозвалась она, опустив голову. Теперь в ней было трудно узнать ту самую разбойницу, что служит принцу Арслану. Яркий синий платок сменил капюшон плаща, укрывающий короткие волосы задорно-красного цвета, а на лице больше не было знаменитых отметин клана Зотт. Ее можно было принять за бедную грязную горожанку, каких было здесь много. По пути им почти не встречались люди, а те, что все же попадались им на пути, спешили убраться прочь, словно избегая себе подобных. Грязные оборванные одежды свисали с их исхудавших костлявых тел. В столице уже давно был голод. И не только… Тяжелый жаркий воздух пропах смрадом гниющего мусора и сухой пыли. В нем еще чувствовалась гарь. Сердце продолжало биться тяжело и медленно. Несмотря на палящее солнце, Альфрид чувствовала холод. Наконец, оказавшись достаточно далеко от городских стен и караула, они смогли вздохнуть спокойно. Откуда-то слышалось постукивание ставни от порывов ветра. Здесь с трудом можно было узнать главную улицу Эктабаны. Лавки, некогда изобилующие товарами и видами специй и фруктов, теперь представляли собой изломанные доски со свисающими над ними обрывками тканей. Здесь был особенный запах: к островатым ароматам сухой пыли и остатков пряностей примешивался тяжелый запах… гнили. Едва уловимый и тошнотворный, он становился все сильнее. Воздух словно гудел. Что-то обжигающее пронеслось по телу, когда Альфрид увидела странную кучу темного тряпья, лежащую у стены дома. Из-под нее можно было увидеть что-то напоминающее почерневшие человеческие пальцы, по которым ползали черные блестящие мухи. Горло сдавило и она тут же отвела взгляд: да, она была воином и разбойницей, повидала множество ужасов, но к такому было тяжело привыкнуть. Вот почему гудел воздух. Они шли мимо покрытых копотью домов, смотревших на них бездонными провалами дверных проемов и окон с выбитыми ставнями. Земля здесь была мягкой от серого, будто седого пепла и все равно их преследовал этот тяжелый, вездесущий запах смерти, словно сам город разлагался под палящими лучами солнца. Здесь что, нет людей? - Сюда. - Шепнул Элам. Даже двое бродяг на пустынной улице могут привлечь внимание. Укрытием им послужили четыре обугленные стены, когда-то бывшие кому-то домом. Плоская крыша теперь представляла собой пролом с почерневшими краями. Положив руки на рукояти кинжалов, они осторожно переступили порог, ожидая любой неожиданности, что могла таиться в этом тихом полумраке. Тишина взорвалась пронзительным скулежом испуганного до полусмерти пса, кинувшегося прочь, задев их ноги костлявыми боками. Снова стало тихо. Больше здесь не было ничего. Ничего, способного причинить им хоть какой-нибудь вред. - Все-таки мы опоздали. – Почти прошептал Элам, откинув капюшон со взмокших волос. Теперь они могли поделиться друг с другом всем этим. Гермес уже здесь. Альфрид села на покрытый пеплом и черепками пол, обняв руками колени и пытаясь унять предательскую дрожь. Оба молчали, осознавая, что уже добыли самые главные сведения. Вот так просто, едва миновав городские стены. Вот почему было так тихо. Как не пытались они опередить противника, как не спешили вперед все, все оказалось напрасно! Теперь, когда они оказались в тишине, скрытые от посторонних глаз, тошнотворное, накатывающее волнами отчаяние стало ощущаться все отчетливее. - Как? – Шепнула Альфрид, подавив этот порыв. Не престало женщине клана Зотт так быстро раскисать! – Как Гермес завоевал столицу, когда должен сражаться с Андрагорасом, на полях Антропотены?! Теперь вопросы, что мучали их, были произнесены вслух. - Не может же Серебряная Маска оказаться в двух местах сразу. - Только и смог отозваться Элам, глядя на возвышающийся над светлыми крышами домов, лазурный купол дворца. - Подождем? - Предложила Альфрид, неосознанно запуская пальцы во взъерошенные красные волосы. Ей казалось, что горячий запах тлена крепко въелся в них, оставшись навсегда. – Ворота пока открыты. Я хочу понять, как он сделал это. - Я тоже. – Согласился Элам. – У Гермеса на одного противника меньше, ему везет. Альфрид знала, что он имел в виду Луситанию. Сквозь провал крыше было видно небо. Без единого облачка, лазурное, недосягаемое и безмятежное, не ведающее о бедах, что были здесь, на земле. По крайней мере, у них было укрытие и двое бродяг не могли привлечь к себе нежелательного внимания. Альфрид опустила взгляд и только сейчас заметила тусклые, проступающие из-под слоя серого пепла, узоры ковра. Забытая в грабеже и пожаре вещь. За проемом другого помещения у обугленной стены, стояла простенькая, но добротная плита, на камнях которой больше не кому было готовить пищу. На полу тускло поблескивали осколки какой-то посуды. Неуместно яркие, покрытые затейливым белым орнаментом. Совсем недавно здесь жили.***
Под ногами хрустели черепки, осколки посуды и прочий мусор, устилающий сухую, нагретую солнцем, землю. Они шли по опустевшему торговому ряду когда-то крупного рынка на центральной площади, вдоль разгромленных, покрытых пылью прилавков со скособоченными полками и хлопающими на ветру обрывками тентов, что когда-то защищали от палящего солнца разномастные изысканные товары, от которых теперь остался лишь засохший мусор и пыль. Ни души. Они уже довольно долго бродили по извилистому лабиринту опустевшего базара. Что-то подсказывало им, что возвращаться еще рано. Альфрид не покидало неприятное ощущение чьего-то пристального взгляда, впившегося в спину. Словно кто-то знает об их присутствии, ловит каждое их движение и неслышно крадется следом, держась на почтительном расстоянии и прячась в тени. Элам, скорее всего, чувствует тоже самое. - Да, не лучшее место мы выбрали. – Сказал он, присев на край сухого, неработающего фонтана, на пыльном дне которого не было ничего, кроме сухих листьев. В этой тишине больше не раздавалось шума воды. Это делало тишину еще более неживой. Когда-то горожане брали здесь воду, а в каналах стирали одежду. Без воды Эктабана медленно высыхала. Плохо. Очень плохо. Неожиданно они уловили чье-то присутствие. Теперь оно не чудилось им. Они услышали, как хрустнули черепки под чьими-то ногами. Элам и Альфрид напряглись, руки обхватили рукояти кинжалов… Ничего не было видно из-за обугленной стены. Солдаты Гермеса? Уцелевшие луситанцы? Чего им ждать?!... Мягкая пыль, покрывающая землю, заглушала шаги, поэтому угроза оставалась почти беззвучной и загадочной. Оба обменялись кивками, готовые в любое мгновение дать бой невидимому врагу, но… - Альфрид! Элам! – Тревожная тишина была взорвана пронзительным детским криком. Маленькая фигурка, взвизгнув, отпрянула от лезвия кинжала, что был вытащен, прежде чем его владелец понял, что это был за голос. - Изабэль?! – Воскликнула Альфрид, вновь пряча оружие под складки плаща. Вот кого они не ожидали здесь увидеть. Перед ними стояла та самая луситанская девочка, чья семья была одной из тех, что уцелела после осады крепости Святого Эммануила. Альфрид хорошо помнила, как они с Фарангис помогли появиться на свет ее младшему брату. Ее мать, женщина по имени Сара, была им очень благодарна. - Что ты здесь делаешь? – Спросил Элам. Изабэль подняла на него испуганный взгляд и ее глаза мгновенно наполнились слезами. Она всхлипнула. - Что случилось? – Почти прошептал Элам, склонившись над ней и положив руку на ее подрагивающее плече. Это стало последней каплей и Изабэль, издав пронзительный крик, уткнулась в его грудь, вцепившись ручками в складки его плаща. Альфрид почувствовала, как внутри все предательски сжалось. Сомнений больше не оставалось: случилось ужасное. - Что случилось? – Повторила она вопрос Элама, поглаживая девочку по грязным рыжевато-каштановым волосам. – Где твоя мама? Где твой брат? Изабэль снова издала пронзительный вопль, словно от страшной боли. - Когда в город пришли солдаты…- Начала рассказывать маленькая луситанка. – Луситанцы и парсы сражались друг с другом, всех убивали… Чем дальше она говорила, тем сильнее ощущалась безысходность. Мир рушился, проваливаясь, словно сама земля вот вот рухнет под ними. Нет, не рухнет. Превратится вскоре в кровавую грязь. Подавив приступ нарастающего отчаяния, Альфрид заставила себя слушать дальше, поглаживая всхлипывающую Изабэль. - Потом исчезла вода… мы пытались уйти туда, где она еще осталась и малыш все время плакал… Гилберт попытался достать немного воды… Перед глазами тут же возник образ сына луситанки Сары, мальчишки со светлыми взлохмаченными волосами, смотревший упрямым взглядом на них, парсийцев, захвативших крепость Святого Эммануила. Недоверчивый. Угрюмый и храбрый. - Гилберта убили!! – Пронзительный крик резанул больнее лезвия меча. Элам сильнее прижал к себе Изабэль, уткнувшись подбородком в ее волосы и устремив в никуда полный отчаяния взгляд. Мир продолжал рушатся. Медленно и неотвратимо. Изабэль бросилась к ним, как только увидела. Маленькая луситанская девочка, верящая в своего бога. Бросилась к ним, как будто они снова смогут помочь, защитить, спасти, как тогда. - Воды так мало… вчера двое умерли, они не могли говорить, только мычали… - Каждое слово, произнесенное ей, убивало и так хрупкую надежду. От мира остались только жалкие осколки, можно ли их еще сберечь? - Вы… спасете маму? - На них устремился взгляд, полный надежды, граничащей с безумием. Слезы продолжали стекать из покрасневших глаз, падая на сухую землю и плащ Элама. Альфрид почувствовала, что легче умереть, чем ответить на вопрос доведенного до отчаяния ребенка. У них не было ни воды, ни уверенности, что все получится. У них не было ничего. - Спасете, правда? У девочки не было сомнений, что они здесь именно для этого. Альфрид всегда считала себя сильной, ведь женщины клана Зотт сильны, а дочери вождей- тем более. Могли и сразить противника на поле боя и роды принять. Они должны были справиться со всем на ровне с мужчинами, а может и с большим. Но не в этот раз. - Изабэль. – Никогда еще разбойнице не было так тяжело говорить. – Пожалуйста, никому не рассказывай, что ты нас видела. Даже маме не говори, иначе нас поймают. Девочка даже перестала плакать. Только судорожно всхлипывала, внимательно глядя на них. - Его Высочество Арслан будет сражаться за этот город. – Голос Элама был твердым, но он с трудом мог выдержать взгляд заплаканных глаз. - Как за крепость Святого Эммануила? - Как за крепость Святого Эммануила. - Он поможет маме? - Если он победит, то поможет вам, поэтому никто не должен знать, что мы здесь, понимаешь? Изабэль понимала. Для нее само их появление было гарантией того, что все будет хорошо. Они кивнула, крепко обняла их обоих и побежала прочь, обретя новые силы в детской надежде, в отличие от надежды взрослых, не требующей оснований и доказательств, чтобы жить. Шпионы продолжали свой путь по разлагающейся столице ища и ожидая, сами не зная чего, но чувствующие, что должны остаться. Они ждали не напрасно. Очень скоро этот город перестал быть безжизненным: испуганные, притихшие и истощенные люди высыпали из своих домов-укрытий, потому что их ожидали новости… - Жители Эктабаны!! Эхом разнесся знакомый голос. Голос, от которого холодела кровь и сжималось сердце. Сверху на свой народ взирал Серебряная Маска.***
Нарсас тяжело вздохнул, но ничего не ответил, когда разведчики закончили свой доклад. Элам и Альфрид вернулись неожиданно, принеся с собой не добрые вести. Как?! Как Гермес завоевал Эктабану?! Этот вопрос повис в душной напряженной тишине. Снова противник оказался впереди! Что бы они не делали! Кулаки присутствующих сжимались до хруста, в порыве бессильной ярости. - Серебряная Маска показал свое лицо народу. - Продолжила Альфрид свой рассказ. – Он назвал свое имя. Сказал, что он-истинный правитель Парса и что он вернулся в свою страну. В шатре царило тяжелое молчание. Каждая новость, принесённая разведчиками, меняла картину происходящего до неузнаваемости, словно нанося очередной удар по и так умирающей надежде. - Как это воспринял народ? – Спросил Арслан. Даже бровь не дрогнула на его побледневшем лице, только оранжевые блики огонька лампы тревожно скользили в темных сапфировых глазах. Его голос был ровным, но сердце тяжело билось в висках. - Конечно, он приветствовал его. – Ответил Элам, опустив взгляд. - Но без особой охоты. Скорее, из-за боязни. События развевались слишком быстро. Гермес снова занял столицу. На этот раз, главным захватчиком был он. - Вам удалось узнать, что с Его Величеством Иннокентием? – Подала голос Эстель. Ее тревожила судьба своего короля, о спасении которого она молила их, парсийцев. – Что с ним? – Нам не удалось узнать этого. – С сожалением ответила Альфрид. В ее красновато-карих глазах было горькое сожаление и что-то похожее на вину, возможно, не имеющею ничего общего с пропажей короля Луситании. Голос ее неожиданно дрогнул. – Прости…***
Там, по ту сторону тонких стен шатра, мир давно уже погрузился в густую непроглядную ночь. Обманчиво спокойную. Как давно все замерли здесь, в духоте шатра, решая судьбу, свою и всей страны? Целую вечность, но на самом деле сегодняшним утром. Когда холодный солнечный свет начал разбавлять ночной мрак, все сидели, застыв в задумчивости и решительности. Каждый из них знал – выбора больше не было. Их армия снова была в меньшинстве и на их стороне была явно не сила. В шатре воцарилась тишина. Здесь были те, кому суждено было сыграть не главную, но важную роль в этой битве, по крохотным частям выстраивая путь к победе. Взгляд Кишварда был мрачен, Заравант переглянулся с своим товарищем-туранцем Джимсой. Мерлейн, красноволосый брат Альфрид, нахмурился еще больше. Дариун же знал, что его не будет среди них и его битва не будет на поле боя. Товарищи будут проливать кровь свою и чужую, борясь за время, а он… будет биться за то, чтобы они быстрее одержали победу. - Все, что мы можем, это действовать быстро. - Сказал Нарсас. Обведя взглядом всех присутствующих. Никто не сказал ни слова, каждый из них прошел множество битв и был согласен с Нарсасом. Стратег лишь озвучил их мысли. Победа зависела ни от величины армии, ее судьба, как судьба самого Парса зависела ни от сметающей все на своем пути кавалерии, но от крохотного отряда, чья битва состоится по ту сторону городских стен. И руководить этим отрядом должен был Арслан. -Все должны поверить в то, что вы сами ведете войско на поле битвы. Особенно Его Величество и Серебряная Маска. - Перевел на Арслана взгляд Нарсас. – Объедините нашу армию с войсками Его Величества и ни у кого не останется сомнений, что вы бьетесь на полях Антропотены. Вы ведь не откажитесь помочь своему народу? - Конечно нет, Нарсас! – Отозвался Арслан, сжав кулаки. -И тем временем я проникну в город и сражусь за трон. Нарсас кивнул. - Главная задача нашего войска будет в том, чтобы отвлечь от вас внимание противников. – Сказал до этого молчащий Кишвард. - Даже если моему отряду удастся проникнуть во дворец, нам все равно придется сражаться с солдатами Серебряной Маски…- Начал Арслан. – Хватит ли у нас сил? - С вами пойдет Черный Рыцарь, неужели этого мало? – Ответил Нарсас. Дариун кивнул. Оба старых друга уверено улыбались ему. Этого более, чем достаточно…***
По ту сторону шатра темнота почти рассеялась, а после душного замкнутого пространства утренний воздух казался еще прохладнее. Дариун чуть прищурил золотистые глаза. - Вот мы и сразимся за нашу столицу. – Услышал он знакомый голос. Рядом с ним стоял Кишвард, на его лице была едва заметная не веселая улыбка, а в глазах можно было увидеть странный блеск. - Да. - Ответил Дариун. Кишвард опустил взгляд. Его что-то тревожило и Дариун слишком хорошо его знал, чтобы понять это. - Мы смогли зайти так далеко, несмотря ни на что. - Кишвард пытался придать своему голосу небрежности, вот только рука подергивала темную бороду, это яснее всяких слов говорило, насколько тот был встревожен. - Благодаря вам. – Ответил Дариун. - Если бы не твоя кавалерия, неизвестно что случилось бы с нами. Они оба хорошо помнили атаку Шиндры и Турана. Стремительную, неожиданную и такую бессмысленную. Тогда победа стоила многого. Слишком многого. - Я не мог иначе. - Взгляд Кишварда стал еще более задумчив, словно он и не видел Дариуна, полностью погруженный в свои мысли. – Когда я узнал о засаде Раджендры и Идтэриша, не спрашивай, как… Я не мог оставить Его Высочество. Что-то внутри неприятно сжалось. После того побега из Пашавара, Кишвард продолжал беспокоиться за их судьбу настолько, что смог наблюдать за ними после возвращения из Гилана. Впервые Дариун задумался, чего ему это могло стоить. Каждый из товарищей Его Высочества мог потерять лишь свою жизнь, но за подобное неповиновение шаху Парсы может расплатиться и вся семья, которая была у Кишварда, но не было у них. - Спасибо тебе. - Глупые слова, но других у Дариуна не было. - Теперь нам остается лишь победить. – Просто ответил Кишвард, тревожный взгляд стал спокойнее. Наконец-то он смог поделиться всем этим. - Не думаю, что Его Величество захочет закончить все это миром. - А как же иначе? - Да уж, ты прав. Скоро начнется бойня. Беспощадная и до безумия жестокая, из которой вернется не каждый. Дариуну внезапно представились затуманенные горем глаза Насрин, доброй и любящей, в след за отцом теряющей любимого мужа. Маленький Айар, хлопающий своими блестящими глазами, не понимающий, почему никто не отвечает на вопрос «где отец?». Сердце больно сжалось. Дариун и сам недавно потерял семью, ту, которая у него была. В отличие от малыша Айара, он знал, что голова человека, которого он мог назвать отцом, гнила у ворот осажденной столицы. Нет больше хриплого голоса, не будет крепкой затрещины от сухой загрубевшей руки, в которой силы было столько же, сколько и любви. Дяди Вахриза. Семьи, где несмотря на прожитые годы, кровопролитные сражения, в которых Черному Рыцарю не было равных, он был как любимое дитя. Дариун с улыбкой посмотрел на друга. В тигрином взгляде золотых глаз была спокойная печальная теплота. Ты должен вернуться к ним, Кишвард. Обязательно должен.***
Выхода не было и быть не могло. Наскоро разбитые шатры лагеря были убраны, костры потушены, а лошади оседланы. Словно чуяв тревогу людей, они всхрапывали, переступая ногами на месте. Ночная темнота едва начала выцветать прозрачными предрассветными сумерками, как Арслан, облаченный в доспехи, верхом на коне, ожидал подходящего момента, готовый пуститься в путь. Он уже успел отвыкнуть от тяжести шлема, из-под краев которого на лоб падали белые пряди. Он наблюдал, как мир медленно, но верно, обретает краски и тает густой утренний туман в сухой траве. Даже птицы не щебечут. Какое тихое утро. Рядом с ним, по обе стороны, замерли Дариун и Фарангис, которым предстояло прикрывать его с обоих сторон. - Эй, парсиец! – Услышал Арслан знакомый звонкий голос. К нему, на невысокой крепкой лошади подъехала Эстель, в полном облачении. Мелкие кольца кольчуги поблескивали из-под простого темного плаща - она не решилась надеть луситанскую форму. Не ней был парсийский шлем пехотинца. Выходит, гордость для нее больше не на первом месте. Когда-то она даже еду не хотела принимать из рук язычников-парсов. - Ты собираешься сражаться. - Сказал Арслан. Это не было вопросом, скорее утверждением. Эстель решительно кивнула. - Я не могу стоять в стороне, когда решается судьба народа. Моего и твоего. Дариун и Фарангис отошли чуть в сторону, не мешая разговору. - За что ты будешь сражаться? – Спокойной спросил Арслан. - Не знаю. – Просто ответила Эстель. – Я просто хочу защитить свой народ в Эктебане и за него я готова сражаться, но… Она осеклась, словно собираясь с мыслями. - Я хочу помочь тебе. Арслан удивленно посмотрел на луситанку. Что? Она изменилась, стала более открытой и гибкой и все же, он не ожидал, что она вот так прямо скажет что-то подобное. - Я не могу поднять меч против своего народа, но не допущу, чтобы победил Серебряная Маска. У нас не будет мира, если победит кто-то другой! – Наконец выпалила она, тут же вспыхнув. Ей было явно неприятно от того, что голос так легко выдал тревогу и смятение. Арслан почувствовал, как что-то сжимается в груди. Тяжелое и теплое, больше всего похожее на благодарность. - Спасибо тебе. В пристальном взгляде Эстель мелькнуло удивление, затем она кивнула. Глаза, цвета прозрачного янтаря, были решительны и мрачны, словно что-то еще ее тревожило. Она готова биться с ними бок о бок, желая сделать все для их победы, но… - Ты разрываешься. – Сказал Арслан. – Ты хочешь помочь своему народу, так же, как хочешь помочь мне. - Да хочу. – Призналась она. – Серебряная Маска не должен победить. Ее доверие, с трудом завоеванное, но такое настоящее, казалось Арслану чем-то драгоценным, хотелось его сберечь и защитить. - Не волнуйся, мы сделаем все возможное, чтобы этого не случилось. – Арслан старался придать своему голосу мягкости. Ему казалось, что он бережно и с благодарностью возвращает ценный дар, который не может принять. - Иди и защищай свой народ. Кто защитит их, если не ты? - Да. – Послышался грудной голос Фарангис, подошедшей ближе. – А за нас не волнуйся, на стороне Его Высочества воины, равных которым нет. Изумление быстро сменилось улыбкой на лице Эстель. Она уверенно кивнула. - Мы как следует поборемся за победу, не сомневайся. – Вступил в разговор Дариун. В его золотисто-желтых глазах мелькнули и погасли веселые искры. Теперь тревоги у Эстель не осталось. Она провела с этими людьми достаточно времени, чтобы верить им. Они правы. Возможно, у них была еще и удача, но Арслан больше в нее не верил. Каждый из них, кто должен был обнажить меч в этой битве, стоял у излома судьбы, за которую был готов сражаться до последнего.***
Путь от полей Антропотены до ворот Эктабаны был мучительно долгим. Еще длиннее его делало то, что отряду приходилось без конца петлять и сворачивать, стремясь не попасться на глаза случайному разведывательному отряду. Когда наступала такая вот напряженная тишина, в голову часто забираются тяжелые, губительные для воина, мысли. Как повернется битва? Попадется ли враг на их уловку? Что будет, если… Дариун давно научился отгонять подобные раздумья, черным вороньем кружащие над полем битвы. Он держался чуть поодаль Арслана. Нос Шабранга ровнялся с его плечом. Невольно Дариун посмотрел на профиль молодого принца. Решительный. Взгляд ярких синих глаз устремлен вперед. Когда он успел так измениться? Отряд пробирался сквозь высокий колючий кустарник, утопая в светлой, удушающей пыли. В дали, проступая сквозь бледное марево, на фоне тускло светящихся снежных вершин гор, виднелась Эктабана. Так близко и невероятно далеко. Вот ее светлые башни с лазурными куполами, могучие стены, близ которых безжизненно чернели выжженные захватчиками пшеничные поля. Казалось, над городом даже после осады продолжало висеть едкое серое марево. Главный отряд старался не привлекать к себе внимания. Арслан был облачен в простой плащ парсийского воина – ни к чему вражеским солдатом знать, что здесь находится сам принц, которого, пожалуй, могли выдать лишь приметные серебристо – белые волосы, выбивающиеся из–под шлема. Дариун так же скрыл свою знаменитую черную броню под неприметным плащом – там, где Черный Рыцарь и сам принц Арслан. Хорошо, что у Эстель хватило ума не надевать свое синее луситанское одеяние. Когда они окажутся на открытой местности, будет не так просто. Конечно, план был продуман до мелочей, но все же… Чем ближе они подбирались к городу, тем сильнее горло сдавливала жгучая неясная тревога, Дариун, будучи воином, давно привык к этому чувству. Оно часто предупреждало его о грядущей опасности и, очень часто, о беде. Второй вариант тут же был сметен прочь. Если думать о беде, она обязательно случится. Фарангис сделала знак замедлить ход. Они подошли слишком близко. Дариун выехал вперед, закрывая настороженно замершего Арслана. Зрачки тигриных глаз сузились на солнце до размеров крохотных точек. Крепкая ладонь легла на рукоять меча… и не зря, потому что жаркая тишина взорвалась оглушительными яростными воплями. Из-за колючих пыльных зарослей на них мчался отряд из дюжины луситанских всадников, на пути которых они оказались. Шабранг пронзительно заржал, припав на задние ноги, но его мгновенно осадила рука Дариуна. - Держитесь за мной, Ваше Высочество! Черный Рыцарь пустил коня в галоп и фигура всадника исчезла в завесе сухой светлой пыли. Один из противников с хриплым воплем упал на землю со стрелой Фарангис в горле. Арслан выхватил меч из ножен, клинок запел в воздухе, сверкнув на солнце, но надвигающегося противника заслонил взмах плаща. - Стойте! Всадник на огромном, черном, как безлунная ночь, коне, все сметал на своем пути. Взмахи клинка, оставляющего за собой кровавый след, сбрасывали врага на землю и тот больше не поднимался. Истошные хриплые крики, пронзительное ржание перепуганных насмерть лошадей, булькающее дыхание умирающих: все смешалось в сплошной гул. Фарангис замерла поодаль, готовая защищать Арслана и Эстель, но не вмешивалась. В этом сражении ей просто не было места. Шабранг могучей черной тенью носился между вражескими всадниками, падающими под его копыта, каждое величиной с человеческую голову. Оставшиеся в живых луситанцы с воплями поспешили убраться прочь в пыльном мареве. Что? Наконец, наступила тишина. Одним движением Дариун осадил коня, роняющего с удил густую белую пену, и подъехал к отряду. С длинного наконечника копья падали темные кровавые капли. - Как вы? – Голос его был спокойным и ровным, словно он сейчас и не сражался не на жизнь, а на смерть. - Мы в порядке, благодаря вам. – Ответила Фарангис. Дариун кивнул. На загорелом лице были блестящие брызги крови, а замысловатый узор на шлеме частично окрасился в ярко-красный. - Они странно себя вели. – Заметила Фарангис, подъехав чуть ближе. - Ты права. – Ответил Дариун, глядя на залитую кровью землю. Под копытами Шабранга в темном месиве что-то блеснуло. Монета? Еще. Кровавая земля поблескивала под ними. Чуть поодаль валялся распоротый мешок, содержимым которого были золотые монеты, украшения и драгоценные камни. Эти люди не были организованным отрядом. Это были просто грабители и мародеры, на чьем пути к бегству они оказались. Хватая все, что можно увести, они бежали, скорее всего во главе с Гивскаром, что со своей свитой ушел далеко вперед. Луситания им больше не противник. Арслан перевел взгляд на Эстель. Глаза луситанки были устремлены на Дариуна. Он расправился с ее соотечественниками. Так смотрят на опасного зверя: с опаской, ужасом и … почти отвращением? Она все понимала, понимала, что эти люди негодяи и предатели. Этот взгляд был против ее воли, она хотела опустить взгляд, но не успела. Он не укрылся от Черного Рыцаря. - Ты хотела поехать с нами, чтобы спасти свой народ. Если мы проиграем, как ты поможешь им? Их глаза встретились. Они чем-то похожи. Янтарные и золотые, пронеслась странная мысль у Арслана. В золотых глазах не было гнева, в янтарных – было лишь смятение и стыд. Эстель молча кивнула, не сказав ни единого слова. И разве нужны были слова? Чувства, не поддающиеся разуму и спорящие с ним, были отброшены. Она понимала, готовая идти бок о бок с величайшим воином Парсы. Отряд продолжил свой путь, оставив позади лежащие на земле, неподвижные тела.