***
— Я все равно ничего не понимаю, — Чимин сидит за столом на кухне и, приподняв брови, смотрит на друга. — Зачем мне просить Тэхёна, чтобы он организовал тебе встречу с отцом? — Потому что другого выхода нет, — говорит, как рубит, Юнги. — Я уже неделю, как думаю об этом плане — это наш последний шанс. Дыру замуровали, ты перебежать границу не смог, на КПП нас близко не подпустят, там везде люди Хосока, остаётся, чтобы нас отсюда вывели. Раскрыть вторую лазейку, и вообще, вырваться из Дезира могут помочь только оборотни, тем более, ты спишь с одним из них. — Эй, у нас любовь, — притворно возмущается Чимин. — Она не отменяет секса, — смеётся Юнги. — Так вот, вся надежда на твоего волка. Иначе — мы сгниём тут. — Я должен попросить Тэхёна организовать нам лазейку и устроить рандеву с его отцом. Я правильно понимаю? — всё ещё не веря в сумасшедший план друга, переспрашивает омега. — Совершенно верно. — У меня несколько вопросов, мой дорогой стратег. Как я это сделаю, учитывая, что твой братец лишил нас средств связи, и мы под домашним арестом? Почему ты думаешь, что глава оборотней даст тебе защиту? За какие коврижки? Как ты собираешься убить Хосока, или ты передумал? — Чимин встаёт и, долив кипятка в свою чашку, прислоняется к шкафу. — Я подслушал внизу, что через пару дней оборотни будут на нашей территории, видимо, это очередная встреча, и она, сто процентов, снова пройдёт у нас в особняке. Так вот, в прошлом году мы оба притворились больными и вниз не спускались, а в этом году ты спустишься. Попробуешь пересечься с Тэхёном и хоть записку ему передашь. Я уверен, что он там будет, раз уж, как ты говоришь, он из семьи правящей верхушки. Это понятно? — Угу. — Насчет твоего второго вопроса, у меня есть кое-что, что я держал, как козырь в рукаве, и не хотел никогда использовать, но он меня вынудил. У меня больше нет вариантов. Уверен, что главный оборотень это оценит, а взамен я хочу для нас защиты и еще пару условий, — твёрдо говорит Мин. — Я убью Хосока, его жестокость не имеет границ, и людьми должен править человек. Он ведёт войну против себе подобных же и измывается над нами, над людьми. Я избавлю наш город от него, но с помощью чужой руки. — Звучит неплохо, — соглашается Пак. — Я не буду спрашивать, что за козырь, но очень надеюсь, что он сработает, потому что я живу до следующего избиения, ещё одна его выходка, и я сломаюсь. Снова к люстрам присматриваюсь, — Чимин опускает взгляд в пустую чашку и незаметно утирает скатившуюся вниз одинокую слезу. — В этот раз мы вырвемся, обещаю, — Юнги встаёт с места и подходит к омеге. Притягивает его к себе, обнимает, успокаивающе ведет ладонями по его спине. Чимин выругивается на свою слабость и страх, улыбается и подставляет своё лицо под короткие поцелуи. У Пака терпение заканчивается первым — он сам целует губы, покусывает, подталкивает к конкретным действиям. Юнги утягивает омегу к лестницам на второй этаж, и, не прекращая целоваться, они поднимаются в спальню. Чимин целует каждый синяк, каждый ушиб и каждую гематому на теле друга, шутит, что теперь точно быстрее заживёт, и помогает Мину раздеться, стараясь не задевать пока окончательно не зажившие раны. Юнги после их последнего похода в Сохо досталось сильнее, чем Чимину, и на его реабилитацию времени ушло больше, чем обычно. Даже Хосок, видя состояние брата, к омегам эти дни не подходил. Хотя это точно не из-за человеколюбия, просто у альфы подготовка к встрече оборотней и очередной неудавшийся эксперимент. Хосок чуть к чертям не спалил лабораторию, в порыве сильно ранил одного из своих главных учёных, но гнев усмирил и вновь вернулся к записям, оставленным отцом. Вот только предстоящая встреча и подготовка к ней отнимают слишком много времени и мыслей, поэтому работу над ядом приходится отложить. Когда встречи проходят в Сохо, намного легче — там вопрос безопасности решается на самом высоком уровне, и если угроза и есть, то она небольшой группе лиц, а тут в Дезире, где всё население — люди — очень сложно организовывать такую встречу. Но правила есть правила, и Хоуп должен провести её на высшем уровне. С момента подписания статус-кво, такие встречи проводятся два раза в год, на каждой территории по разу, теперь очередь Дезира принимать гостей. На встрече обычно стороны в очередной раз проходятся по границам, выслушивают претензии друг к другу, пытаются сообща решить насущные проблемы. Все жители Дезира осведомлены о предстоящей встрече, поэтому в этот день с утра в центре ни души. Никто не открыл магазины, кофейни, лавки — жизнь в городе будто остановилась. Никто не хочет стать ужином волку, и поэтому все предпочли в этот день остаться дома от греха подальше. Для предстоящей встречи на заднем дворе особняка, прямо в саду, был разбит шатёр, учитывая дождливую погоду, и расставлены столы, на которых уже лежали заранее распечатанные документы и повестка дня. Обычно встреча, в зависимости от того, сколько вопросов надо обсудить, длится не больше трёх часов. Все главные помощники Хосока уже на месте, попивают кофе, проходят по самым важным пунктам в сотый раз и нервно поглядывают на часы в ожидании важных гостей. Юнги смотрит на двор и сад из окна второго этажа, спрятавшись за занавеской, следит взглядом за братом. Хосок стоит у согнувшейся к пруду ивы, курит и что-то выговаривает своему помощнику. Юнги опускает занавеску на место и, глубоко вдохнув, идёт к кровати. Чимин уже внизу, он одет в лучший свой наряд, накрашен, уложен — виляет бёдрами, соблазнительно улыбается и всячески пытается угодить Хоупу, чтобы тот его в дом не послал. Иначе с Тэхёном Паку не пересечься. Юнги лежит посередине кровати и гипнотизирует взглядом люстру, когда слышит, как открываются ворота и шуршат шины по асфальту. Мин срывается с постели и, аккуратно сдвинув в сторону бежевые занавески, смотрит в окно. Во дворе стоят три внедорожника, из чёрного гелендевагена посередине выходит красивый альфа с пепельного цвета волосами. Юнги сразу понимает, что это серый волк. Да и по стоящему в дальнем углу под навесом Чимину и по тому, как нервно он теребит подол красивой блузки, Юнги понимает, что это точно Тэхён. Долго задержать взгляд на Тэхёне не удается, потому что следом за ним из гелендевагена выходит тот, кто в последнее время не оставляет Мина даже во снах. Одетый в черный облегающий костюм поверх темно-синей рубашки альфа поправляет подол пиджака, делает пару расслабленных шагов к идущему их встречать Хосоку и резко замирает на месте, ровно так же, как замирает и перестает биться сердце омеги на втором этаже. Чонгук не реагирует на уже подошедшего Хосока, поднимает глаза к окну и впивается взглядом в красивое лицо за стеклом. Юнги от неожиданности, что его застукали за рассматриванием, резко отпрыгивает от окна. Хосок прослеживает за взглядом оборотня, но ничего в окне, кроме колыхнувшейся занавески, не видит. Чонгук возвращает внимание к Хоупу и, поздоровавшись, проходит за ним к большому прямоугольному столу, где их уже ждут остальные участники переговоров. Юнги сидит на полу у кровати и отчаянно пытается успокоить колотящееся в груди сердце. Этот странный альфа до сих пор не ушёл из головы, вкус его губ всё ещё чувствуется на губах, его запах забит в поры, а тут он приехал к ним домой и застукал Юнги за подглядыванием. И стыдно, и смешно. Омега со злости отшвыривает содранные с ног кеды и снова ползёт к окну, обещая, что отныне цель — только Чимин, никаких жгучих брюнетов с телом Аполлона он рассматривать не будет. Мин аккуратно привстает на коленях и видит, что красивый альфа сидит к нему боком, Хосок напротив, а Тэхён стоит с каким-то незнакомцем чуть поодаль. Чимина на горизонте не видно. Юнги выругивается в душе на друга, который точно струсил и спрятался, и вновь возвращает внимание к брюнету. Соблазн слишком велик и бороться с ним сложно. Альфа, как магнит, притягивает взгляд, и Юнги поддаётся. Омега изучает взглядом красивый профиль и размышляет на тему того, о чём вообще Бог думает, создавая таких красивых мужчин, и похуй сейчас, что он оборотень. Скольким же омегам он сердце разбил, скольким ещё разобьет, но не Юнги точно. Мин на такого никогда не поведётся и пусть в его руках у омеги почва из-под ног уходила. Юнги продолжает размышлять, в душе ругает альфу за красоту и притягательность и больно ударяется пятой точкой об пол, вновь скрестившись с оборотнем взглядами. Чонгук с трудом воспринимает слова Хосока, почти не слушает, он следит за занавеской на втором этаже, пытается понять, почему этот омега в особняке полукровки. Чонгук бы не приехал сегодня и не должен был — это работа Дживона —фальшиво улыбаться и притворяться, что у них с людьми все хорошо, но отец настоял. С другой стороны, учитывая, что Чонгук займёт его место, уроки общения с врагами не помешают. Если всю дорогу до Дезира Чон злился, что тратит время впустую, то сейчас он очень доволен, что приехал, поездка оказалась любопытной и интересной. А самое интересное в ней прячется за занавеской на втором этаже. Волк в Чонгуке, который уже две недели как без умолку воет, наконец-то, заткнулся. Хотя всё это время не помогали ни прогулки по лесу, ни куча работы, ни спорт, ни секс. Однако всего одна только тень голубоволосого омеги в окне, и волк успокоился. Он еще в гелендевагене как будто подозревал, куда, а главное, к кому едет, потому что ушёл на дно и сидел тихо, а сейчас, несмотря на то, что Чонгук сидит за одним столом с полукровкой, с тем, кто источает опасность — его волк спокоен и умиротворён, только в окно постоянно поглядывать заставляет. Чонгук понимает, что омега затаился и вряд ли рискнёт ещё раз выглянуть, и полностью концентрируется на Хосоке. Тэхён, в отличие от брата, развлекается, как может — осматривается, исподтишка наблюдает за всеми. Он всего один раз был на территории людей, и ему всё тут интересно. Младшему Чону хочется увидеть собственными глазами и посмотреть, как живут люди, потому что именно так и живёт его омега, тот, который вот уже сколько времени без вести пропал. В какой-то степени именно из-за Чимина альфа сразу согласился на предложение Чонгука его проводить. Тэхён дико скучает, плохо спит по ночам и каждый день ходил к дыре, пока ее не замуровали. Он отчаянно хочет думать, что это не после побега двоих омег проход прикрыли. Тэхен рассчитывает, что после встречи с людьми, он попросит Чонгука немного задержаться, и плевать, что нарушит устав, но поищет Чимина. Разрываемый на части мыслями о любимом, альфа идёт к машине за сигаретами в бардачке, как в беседке вдали замечает знакомую макушку. Тэхену кажется, что он из-за постоянных дум о блондине окончательно тронулся умом и уже выдаёт желаемое за действительное. Но омега поворачивается к нему лицом, и альфа понимает, что это реальность. Чимин показывает взглядом влево к кустам с розами и сам двигается туда. Тэхён, не привлекая внимания, обходит машину и заходит за кусты, куда за минуту до него прошёл Чимин. — Что ты тут делаешь? Что про… — Телефон! Дай мне телефон, — омега не даёт договорить, выхватывает мобильник из его рук, незаметно посылает ему воздушный поцелуй и моментально скрывается в доме, оставив ошарашенного альфу рядом с розами. Тэхён понимает, что что-то здесь нечисто и, решив не давить, тем более заметив, каким бледным и торопящимся был Пак, возвращается к брату. Чонгук заканчивает переговоры, отказывается от воды и кофе — доверять людям у него причин нет и, попрощавшись, идёт к машине. Он ещё раз бросает взгляд на второй этаж, сам не понимая, почему увидеть того омегу становится настолько неконтролируемым желанием и, не заметив его там, садится в гелендеваген. Хоуп, проводив гостей, забирает своих людей и выезжает по своим делам.***
— У меня его телефон! — Чимин влетает в спальню и прыгает на кровать к Мину. Юнги так и сидит на ней, уставившись взглядом в одну точку. — Я говорю, у меня его телефон! Алло! Ты вообще меня слушаешь? — Чёрный волк, — словно в прострации отвечает Мин. — Почему там был чёрный волк? — Потому что он брат Тэхёна, потому что он будущий глава оборотней, — дёргает плечами Пак. — Это, просто, так странно… Ай! — вскрикивает Мин, получив ощутимый толчок в плечо. — Почему дерёшься? — Потому что ты ушёл не туда! Наша цель сейчас сидеть и ждать, когда Тэхён позвонит, а не думать о Чон Чонгуке! — Его Чонгук зовут? — Мин мечтательно закатывает глаза, вспоминая опять тот поцелуй, и чуть с кровати не падает, получив очередной толчок от Пака. — Хорошо-хорошо, сидим и ждём, — смеётся Юнги и в отместку бьёт Пака подушкой.***
— Может объяснишь мне нормально, что, чёрт возьми, происходит? — Чонгук кивает пограничникам и въезжает в Сохо. — Я сам не понимаю. Я до сих пор в шоке, — растерянно разводит руками Тэхён. — Почему у Хосока был Чимин, почему, по твоим словам, там был и его друг. Я ничего не понимаю, но мой омега стащил мой мобильный. — Отлично. Омега спёр телефон у оборотня, отцу есть, чем гордиться, — хохочет старший. — Главное, он жив, я увидел его, у меня будто гора с плеч свалилась, — Тэхён достаёт нераспечатанную пачку сигарет из бардачка. — Набери его, узнай, что, блять, там происходит, — Чонгук, одной рукой держа руль, второй достаёт свой мобильный и передаёт Тэхену. — Только подключи к спикерам, хочу всё слышать. Эти омеги становятся все более и более интересными. — Я не буду разговаривать с моим парнем при тебе, — бурчит младший. — Послушай, учитывая, где живет твой омега, и с кем в связях, я не думаю, что он просто хотел украсть айфон, уверен, деньги у него есть. Скорее всего, это было сделано в попытке связаться с тобой. Так что перестань ныть и набирай его, то есть свой, номер, — тоном, не терпящим возражений, говорит Чон. Тэхён понимает, что брат прав, и, найдя свой номер в журнале вызовов, набирает. Чимин чуть с кровати не спрыгивает, увидев высветившееся на экране "Брат", и сразу же отвечает. Юнги бежит к двери, запирает её, потом садится рядом с другом и просит включить громкоговоритель. — Малыш, что происходит? — сразу начинает Тэхён, заставив одновременно скривить лицо и Чонгука, и Юнги слишком приторным "малыш". — Я не могу долго говорить, — нервно поглядывая на дверь, начинает Пак. — Нас могут подслушивать. Но мне очень нужна твоя помощь. Это вопрос жизни и смерти. — Говори. Но начни с того, какого чёрта ты делал у Хосока, — не скрывая раздражения, спрашивает альфа. Чонгук паркует автомобиль на обочине и выключает мотор. — Я омега Хосока, — треснуто говорит Пак и слышит, как грубо выругивается Тэхён. — Что? — переспрашивает альфа. — Прости меня, пожалуйста, — еле сдерживаясь, чтобы не разрыдаться, просит Чимин. — Я не мог тебе раньше сказать, поверь мне — это был не мой выбор. Ты можешь начать меня ненавидеть, можешь вообще сбросить звонок, но я очень прошу тебя выслушать, прошу дать мне возможность объясниться, — Юнги машет Паку руками, пытается донести до него, что извиниться можно потом, что пора переходить к делу. Тэхен молчит, слушает каждое слово, но что сказать в ответ — не находит. — Умоляю, верь мне, знай, что я люблю тебя, что ты всё, что держит меня на ногах, что… — — Да говори уже о деле! — раздражённо восклицает Юнги. — Узнаю этот голос, — усмехается Чонгук и тянется к сигаретам брата. — Тэхён, нам нужно встретиться с главой Сохо, прямо сегодня ночью, но нам закрыли проход. Умоляю, организуй встречу, скажи, где ещё есть дыры, ты должен их знать, и мы придём туда, — без остановки тараторит Пак. — Что ты несёшь? — Тэхен зарывается ладонью в волосы, пытается привести в порядок разрывающие черепную коробку мысли. — Я извёлся за эти дни, от тебя ни слуху, ни духу. Я думал, что у нас с тобой тайн нет, что мы доверяем друг другу, а оказывается, ты встречаешься, живёшь с моим врагом. Ты выставил меня идиотом перед моим братом, моей семьёй! — срывается на крик альфа, и Чонгуку приходится положить руку ему на плечо, чтобы тот немного успокоился. — А теперь ты мне говоришь про какую-то встречу с моим отцом? Ты вообще понимаешь, о чём просишь? — Пожалуйста, Тэхён, — Чимин уже не может сдерживаться и всхлипывает. — Выслушай меня. Ты имеешь право меня ненавидеть, но у меня не было выбора. Эта встреча очень важна, — омега утирает рукавом блузки не перестающие скатываться вниз слёзы и продолжает. — Дело в том, что у нас, то есть у Юнги, есть важная информация, она касается яда, которым можно убить оборотней, — Чонгук вмиг напрягается, вслушивается в каждое слово. — Остальное он расскажет только при встрече и только главе оборотней. Юнги слышит шум на первом этаже, машет Чимину, что пора заканчивать звонок. — Мне надо отключаться, — второпях говорит Пак. — Скинешь мне место и время на телефон. И ещё, Тэхён, пожалуйста, не сомневайся, что я люблю тебя и… — договорить омега не успевает, Мин отбирает у него телефон и, отключив, бросает под кровать. Чимин прислушивается к шагам в коридоре и, поняв, что это охрана, выдыхает.***
— Что это за хуйня? — Чонгук пристально смотрит на брата в ожидании ответа. — Я сам не знал, я понятия не имел, — растерянно говорит младший. — Как ты умудрился запасть не просто на человека, а на омегу нашего врага? Тебе, что, остатки подбирать нравится? — кривит рот в ядовитой улыбке Чонгук. — Омерзительно. — Пожалуйста, не дави, мне и так тошно, — Тэхён откидывается на спинку сиденья, спускает до конца стекло, но воздуха все равно катастрофически мало. У Тэхёна на языке привкус горечи, видимо такой вкус у всей той лжи, которой его активно пичкал Чимин. — Я думал, тема яда больше никогда не всплывёт, но, видимо, ошибался, — Чонгук вновь заводит автомобиль. — Я скажу тебе, где лазейка, скинешь им адрес, время пусть они сами выбирают. Очень хочу послушать про яд, но предупреждаю заранее, я людям не доверяю, и ты после сегодняшнего урока тоже не должен. Сломаешься, будешь вести себя, как тряпка, лично тебя там же грохну. Тебя вокруг пальца обвели, дураком выставили. Своими сладкими речами он тебе весь мозг сожрал! — Чонгук не жалеет, бьёт словами наотмашь, давит на газ, не смотрит на брата, который с каждым словом будто уменьшается. У Тэхёна внутри обида, разрастающаяся с каждой секундой злость на того, в ком он души не чаял, ради кого был готов пойти против семьи. Что бы там у Чимина ни происходило, он должен был сказать оборотню, должен был хоть намекнуть. Всё это время он держал его за идиота, молчал, лгал, а сейчас ему нужна помощь, и только поэтому он рассказал Тэхёну, кто он на самом деле. Тэхён рычит, бьёт кулаком о бардачок, смотрит на руки, где под кожей перекатывается его второе я. Его волк пытается вырваться на свободу, требует справедливости и наказания омеге. Чонгук замечает состояние брата, сильно сжимает пальцами его плечо, помогает усмирить зверя. Старший просит подождать до вечера, запастись терпением, и тормозит перед офисом отца. — Мы сейчас идём на встречу с отцом, ему об омегах ни слова, — говорит Чонгук. — Доложим результаты встречи с людьми, обсудим его будущие планы. Встречаться с омегами пойдём сами, послушаем, что они скажут, а потом уже определимся — стоит ли отцу об этом знать. Хотя, я уже уверен, что это бред какой-то. Тэхён слабо кивает в ответ и открывает дверцу автомобиля.***
Оставшийся день Юнги из спальни не выходит, каждый час включает телефон и проверяет на наличие смс. Чимин спускается вниз, когда возвращается Хосок, пытается вести себя, как ни в чем не бывало, и одновременно узнаёт, что Хоуп собирается на встречу в центр под вечер. К восьми часам вечера приходит смс от Тэхёна с местом очередного прохода. В ответ Чимин, просчитав приблизительное время отсутствия Хосока, просит о встрече в одиннадцать, и оставшиеся пару часов омеги проводят в нервном ожидании и вздрагивают на каждый звук внизу. Ровно в половине одиннадцатого Юнги проверяет первый этаж и, убедившись, что Хосок не вернулся, идёт наверх за Чимином. Наспех натянув на себя белую кофту и черные джинсы, Мин идёт к воротам, кинув охране, что они гулять в парк. Чимин буквально волочится следом, хоть и с трудом, но цепляет на себя свою коронную соблазнительную улыбку, мол, всё нормально — это просто прогулка. Омеги отходят на достаточно большое расстояние от особняка и ловят такси, назвав ему адрес квартала, где и есть дыра в стене. Об этой дыре, видимо, никто кроме оборотней не знает, потому что омегам приходится с трудом протиснуться в почти что заваленный проход, а в некоторых местах его буквально приходится ещё и расширить, убирая забившийся мусор и оседающую сверху глину. Когда омеги выползают на территорию оборотней, то последние уже там. Юнги, спотыкаясь, идёт к уже знакомому автомобилю, освещающему пустынную улицу фарами, и останавливается невдалеке. Чимин, стряхивая с одежды глину, останавливается рядом с другом. Из машины выходят двое мужчин, и только, когда они подходят ближе к омегам, Юнги узнаёт Чонгука и Тэхёна. Чимин было делает шаг к своему альфе, но замирает на полпути, заметив его холодный и полный презрения взгляд. — Слушаю тебя, — Чонгук подходит вплотную к Юнги, буравит омегу не сулящим ничего хорошего взглядом. Волк в Чонгуке беснуется, требует встать ещё ближе, хочет обнюхать, хочет почувствовать, но Чонгук поводок натягивает, запрещает. — Почему приехали вы? — на грани отчаяния спрашивает Мин. — Я хотел поговорить с главой Сохо. Мы поставили под риск свои жизни, доверились вам, а вы не выполнили своё обещание! — чуть ли не плачет Мин. — Спокойно, замарашка, — ухмыляется Чонгук, смотря на его покрытую пятнами от перехода кофту. — Мы вам ничего не обещали, и вообще, я будущий глава, и то, что ты расскажешь мне, считай, что ты рассказал ему. Кончай возмущаться, радуйся, что мы нашли время и приехали. Юнги топчется на месте, старается не смотреть в глаза альфе, от него стоящего настолько близко — мурашки по коже. Мин не понимает, почему он так на него действует, почему рядом с ним даже слова приходится подбирать с трудом, но ему надо взять себя в руки. За эту стену Юнги больше не вернется, иначе смерть. Он сейчас отвечает не только за себя, но и за стоящего рядом и замерзающего от холода Тэхёна Чимина. Пак буквально инеем покрывается, режется об осколки льда в глазах любимого, рукавом кофты утирает чешущийся от холода нос и всё надеется на лучик тепла. Да, он лгун, но видит Бог, он не хотел так. Сколько раз он хотел рассказать Тэхёну правду, но не мог. Ещё тогда Чимин знал о реакции, подозревал, что альфа от него отвернётся, и кажется, сейчас его подозрения оправдываются, кажется, Тэхёну такой Чимин не нужен. — Я хочу заключить с вами договор, условия которого следующие, — стараясь звучать уверенно, говорит Юнги. — Интересно, — хмыкает Чонгук, делает ещё шаг — не понимая, он ли этого желает или его волк. Юнги отшатывается, но альфа хватает его поперек, притягивает и вжимает в себя, позволяет своему зверю нанюхаться отныне его любимым запахом, украсть тепло. Зарывается ладонью под кофту, поглаживает нежную кожу, плавит ее ласками, хочет больше, дальше, ближе, глубже. — Какого чёрта? — Юнги толкает альфу в грудь и делает шаг назад. — Совсем ахуел меня лапать? Еще раз тронешь — руки оторву! И ты у меня время отнимаешь, а оно для нас драгоценное! — Ладно-ладно, не бесись, — смеётся Чонгук, но всё равно вновь делает к парню шаг, тянется. Альфу самого бесит это тупое желание быть ближе, но когда он касается омеги, его прошибает током настолько сильно, что он запах своей сгоревшей плоти чувствует. Желание это болюче-извращенное, переплетающее каждый сосуд, проникающее в каждую клетку, этот омега кожа к коже — концентрированное удовольствие, пусть потом ломки ужасные и ненависть к себе с головой накатывает. — Мой брат, он готовит яд, одна капля которого может легко отправить тебя на тот свет, — выпаливает Юнги и продолжает пятиться назад. — Что? — Чонгук замирает на месте. Переваривает информацию. — Мин Хосок — мой брат, и он готовит яд. Что сложного? Или твой мизерный мозг никак не допрёт? — язвит Юнги. — Я бы тебе язык оторвал за то, как ты позволяешь себе со мной разговаривать, но ты такой маленький, такой сладкий на вкус, что можно и повременить, — ухмыляется альфа. — Так вот, — запинается Юнги под взглядом гипнотизирующих глаз. — Возьмите меня и Чимина на свою территорию, и тогда Хосок никогда не сможет закончить работу над ядом. — Где связь? — не понимает Чонгук. — Я знаю рецепт наизусть, а он его угадывает. — Как так? — Я нашёл рецепт, и главный компонент в нём — я. Хосок уже близок к разгадке, но без меня он его не создаст. — В смысле главный компонент — ты? — всё ещё не понимает Чонгук. — В прямом. Чонгук резко хватает омегу за плечи и, притянув к себе, встряхивает. Юнги видит темноту на дне чужих зрачков, будто даже воздух вокруг вмиг тяжелеет, у Юнги под впившимися в него пальцами кожа по швам расходится, грозится облезть. — Тогда, что мешает мне свернуть эту очаровательную шею прямо сейчас? — по словам выговаривает альфа, не удержавшись, проводит носом по бледной щеке, даже веки прикрывает в удовольствии. У Юнги на плечах точно синяки, хорошо, что их там много — никто не узнает о новых. — Я не один такой, — дрожащими губами произносит Мин, дергается назад, но его сильнее впечатывают в мощную грудь. — Ты убьёшь меня — Хосок найдёт другого. Но он об этом пока не знает. Если ты не дашь нам защиту, то Хосок узнает весь рецепт, когда обыщет мою комнату. Я оставил ему там подарок. — Какой умный омега, — усмехается Чонгук и отпускает парня. — Так что? Спрячете нас у себя взамен на то, что ничто вам больше грозить не будет? — нервно спрашивает Мин. — Ты знаешь, я бы мог. А учитывая, какие вы оба сладкие, то вам бы в Сохо и работа нашлась, — ядовито усмехается Чонгук. — Но другой вопрос — почему я должен тебе верить? Тому, кто предает собственного брата, кто, соблазнившись на красивую жизнь в Сохо, готов предать свою семью, свой народ? Сегодня ты предал их — завтра предашь оборотней. — Я… — теряется Юнги, лихорадочно ищет слова. — Я в безвыходном положении. Я ненавижу своего брата, и мне есть за что. Ты всего не знаешь, но ни один человек не выдержит такой жизни, которой мы живем последние годы. Я не предатель и не хотел бы им быть, но у меня больше нет выбора. А ещё я уверен, что такие, как Хосок, не должны управлять людьми, ими должен управлять человек. Хосок ненавидит людей больше, чем вы, оборотни. — Это было очень интересно послушать, и, признаюсь, видеть тебя доставляет мне огромное эстетическое удовольствие, — скалится Чонгук. — Но нет, малыш, лезть под такой риск, фактически объявить войну людям, выкрав у них членов первого семейства, нарушить и так хрупкий статус-кво ради двух, пусть и очаровательных задниц — не по мне. Не знаю, от чего вы там спасаетесь, но уверен, если до сих пор цветёте и пахнете, то и дальше будете. Я тебе не верю, не доверяю, и всё, что ты говоришь — звучит, как бред. Поэтому, маленький мой, беги обратно домой и захвати с собой своего дружка. Мы с лекарством и без вашей помощи разберёмся. И ещё выкинь из головы идею о том, что ты избранный. Многое на себя берёшь. — То есть вы отказываете… — Отказываем. — Но… — Юнги не видит в глазах напротив ни намека на шутку, не знает, за что уцепиться, как заставить этого рубящего на корню все его надежды альфу смилостивиться. Всё, что он видит там — это беспросветная тьма, это конец всем надеждам, и последний гвоздь, умелой рукой альфы забитый в гроб омеги. Он на ногах еле стоит — вцепился бы в Чонгука, да не может, боится, что оттолкнёт, что ещё больнее сделает, а боль тут Хосок раздаёт, он прекрасно с этим и так справится. Чонгук поворачивается к Тэхёну, кивает на машину и спрашивает: — Я ухожу, ты со мной? — С тобой, — ни мускул не дёргается на лице Тэхёна. Бросив на глотающего слёзы и придавленного к земле омегу последний взгляд, Чон следует за братом к мерседесу. — Ты не можешь вот так уйти, — Юнги подбегает к дверце автомобиля и прижимается к ней спиной, не давая Чонгуку ее открыть. — Я попросил о помощи, ты не обязан мне помогать, поэтому я дал тебе важную информацию, в моих словах нет лжи! Умоляю, не возвращай нас в Дезир. Ты подписываешь нам смертный приговор! — Отойди, а то отодвину, — цедит сквозь зубы Чонгук и одновременно пытается заткнуть волка, который чувствует отчаяние омеги и тянется к нему. — Пожалуйста, — Юнги смотрит прямо в душу. Чонгук в этих глазах видит свою реальность, на осколки разбитую, но на каждом из них есть Юнги. Его отражение, лицо, глаза — всё это ещё не раз Чону приснится, долго преследовать будет. Образ этого омеги под кожей выжигался, миллиметр за миллиметром — Чонгуку так легко от него не избавиться. Лучше сейчас, лучше пока ещё сил хватает. Есть на дне этих лисьих глаз что-то такое, что Чонгук туда с головой нырнуть готов. Нельзя. — Если бы омега мог бы крутить мной, пронюхав интерес к своей персоне, а он есть, и ты это чувствуешь, то я бы не был чёрным волком, — Чонгук аккуратно отодвигает несопротивляющегося парня и садится за руль. Мерседес, оставив за собой клубы пыли, скрывается в ночи, а к омегам подходят до этого стоящие вдали пограничники и подталкивают их к проходу, который, кажется, готовятся тоже замуровать. Когда, оказавшись на той стороне, Юнги видит ожидающий их автомобиль охраны брата, он задвигает Чимина за себя и, сделав глубокий вдох, решает, что пора переходить к плану Б. Юнги не хотел умирать, становиться убийцей подавно. Но придётся.***
— Заткнись! Заткнись! Заткнись! — Чонгук бьёт со злостью по рулю и сильнее давит на газ. — Я вообще-то молчу! — Тэхёна пугает такое поведение старшего. — Я не тебе, какая-то хуйня творится, не могу зверя контролировать, — Чонгук сворачивает к клубу. — Как ты сам-то? Такой подвиг, ты не принял его обратно. — Не язви, пожалуйста, мне очень тяжело, и пусть он обманщик и лицемер, моих страданий это не облегчает. — А о чём ты думал, когда в человека влюблялся? — Уже поздно о чём-то думать. — Что за хуйня творится! — Чонгук резко тормозит автомобиль и, вылетев из машины, обхватывает себя поперёк руками и падает коленями на землю. Тэхён вылетает следом, останавливается в двух шагах от брата и испуганно спрашивает, что происходит. Чонгука рвёт от боли на части — боль не физическая, нет. Он не понимает, что происходит, но волк в его голове истошно воет. Внутренности разрывает такое отчаянье, будто альфа теряет самое главное, самое важное в своей жизни. Он просит Тэхёна набрать отца, просит узнать, как он, и продолжает сгребать ладонями землю, комкать её, рычать, пытаться выпрямиться, но не выходит. Зверь внутри будто ранен смертельно, у Чонгука от его плача уши закладывает. С отцом всё хорошо, дома всё нормально, почему же тревога, чувство предстоящего горя — полосуют внутренности. Альфе в глотку будто раскалённое железо наливают, он обхватывает голову, пытается успокоить дыхание и прислушивается, но кроме полного боли воя — ничего. — Вставай, я отвезу тебя к нашему доктору, — Тэхён протягивает брату руку, но тот даже голову поднять не в состоянии. — Я не могу понять, — с трудом говорит Чон. — Ему… мне так плохо, и я не могу понять почему. Будто я теряю что-то, кого-то. — Плохо мне должно быть, — горько усмехается Тэхён. — Я потерял Чимина, который решил играть в игры с Юнги, чем говорить мне правду… Волк затыкается. Чонгук смотрит ошарашенно на Тэхёна, потом одними губами произносит «Юнги». Волк успокаивается моментально — голова перестаёт разрываться, кости не болят, мозг проясняется. — Садись в машину, — Чонгук подскакивает на ноги и садится за руль. Альфа заводит автомобиль, разворачивается и что есть силы давит на газ. — Почему мы едем обратно в сторону Дезира? — недоумевает Тэхён. — Потому что я хочу кое-что проверить, — говорит Чонгук и набирает своих пограничников.