Заметка семнадцатая: доверять — плохо. Но не доверять, а потом выставить себя идиотом — ещё хуже.
Но я, чёрт возьми, был уверен, что с Заводным и Флэшем что-то не то! Сыщик-детектив из меня так себе, однако их странного содружества я не мог не заметить. Наш почётный боевой петух Перец всё реже обращался к новенькому оскорбительными словами, как это у него принято, и всё чаще говорил «koresh», что бы это ни значило. Не скажу, правда, что новоиспечённый супермен тоже крутился около одного Заводного. Не скажу, потому что вот более точная формулировка — он крутился вокруг всех. Абсолютно. Я не знаю, как, однако у него получалось обращать внимание на всех и каждого. Но это так, мелочи. Чтобы устроить всех нас семерых, кстати, пришлось разобрать завал в соседней каморке — раньше она была не нужна, и туда скидывали весь найденный на вылазках хлам. Несмотря на то, что комнатка была по-настоящему маленькой, возились с ней долго и муторно. Вещи пришлось растаскивать по всему BOBSOC'y, усиленно делая вид, что они всегда аккуратненько валялись по разным углам гигантского здания. Флэш, как ни удивительно, вовсю старался и пытался принести пользу, так что под конец даже Шизо расшевелился и перестал разговаривать с найденной коробкой. Там же, кстати, мы обнаружили знакомый старый проигрыватель. Боец предложил разобрать его — то есть попинать, расхерачить об стенку и только после окончательной смерти агрегата выкинуть его куда подальше. Но я, зная, что мы сделать тихо не можем ничего, хотел уже отказать. Перец, однако, среагировал гораздо быстрее и гораздо болезненнее. Схватив это полумёртвое чудо техники и прижав его к себе, он возмущённо завопил: — Ты что, это же tshudnennkij инструмент! Тебя лучше вышвырнуть нахер, балда необразованная, мразь невежливая! Следующие несколько минут заняли выяснения, кто тут из них необразованная балда, а вскоре и вовсе пришлось их разнимать. Не скрою, пришлось и самим приложить силу. Кажется, клоны уже устают друг от друга. Потому что ну не может столько парней сразу жить вместе в такой откровенно дерьмовой обстановке. Пора прекращать затягивать, а то до Праздника большинство из нас не доживёт. Брать тогда придётся не силой, а жалостью, если, конечно, очкарик до этого не сдохнет от смеха, увидев всех нас. После уборки жить стали, вроде как, поспокойнее. С натягом… Да кого я обманываю — мы всё так же лаялись, как нетраханые сучки. А после очередной вылазки Джеймс вообще брякнулся так, что я перепугался: не дай боже станет инвалидом на обе руки. Сильно долбанулся плечом, свалившись с лестницы. Уж я не знаю, как так убого может упасть человек, хвалящийся своей ловкостью и знанием туевой хучи боевых искусств, но от дальнейших работ его пришлось освободить — пусть он и пытался геройствовать, говоря, что ему ни капли не больно. Обедали чёрт знает чем. Молча. Боец пару раз попытался разогнать напряжение, но никакие разговоры не вязались, и он затих. Глухой стук ложек о тарелки только усиливал давящую со всех сторон тишину. Не было даже новостей — ребята и без того понимали, в какой мы жопе. Общей гадкой атмосферы не замечал только Флэш. Он всё ещё умудрялся сохранять на лице подобие улыбки; то ли по привычке, то ли для поднятия духа. Да и в целом он держался бодро после такого количества работы и ссор. Мне бы радоваться, а он меня этим раздражал. Его улыбка была неуместна. Я бы предположил, что он просто такой человек, если бы не видел, как он несколько раз за обед встречался взглядом с Перцем и быстро продолжал есть, заметив мой взгляд. Кончилось тем, что они даже встали из-за стола одновременно, а потом скрылись. Точно что-то задумали, падлы.Заметка восемнадцатая: ночью нужно спать.
Вот только эта простая истина пришла в голову лишь к утру, потому полночи лежал и ворочался. Я упорно долбил себе мозг и всё равно никак не мог понять, почему Перцу и Флэшу пришла идея так часто куда-то сваливать. И к чему такая скрытность? Это не первый день заставляло меня нервничать. К тому же, с недавних пор из той комнаты, которую мы освободили, иногда доносилось что-то похожее на омерзительную смесь музыки и шипения. Длилась эта какофония чаще всего не дольше десяти секунд, с длинными перерывами. С момента, как я впервые услышал эти звуки, прошло приличное количество времени, и мне начинало казаться, что я замечаю какую-то периодичность в этих звуках, какую-то закономерность. Похоже на шифр. Вот только самое дебильное было то, что кроме меня эту хрень то ли никто не слышал, то ли все специально прикидывались глухими, чтобы постебаться надо мной. Я дошёл вплоть до того, что пытался подсматривать за ними. Однако в первый же раз я с треском провалился, и выкрутиться мне удалось только шуткой о том, что я думаю по поводу их ориентации. С тех пор Перец иногда с наглой ухмылкой спрашивал, ждать ли им меня ночью, или я не приду. Причём спросить мог, даже если кто-то был рядом. Шутка года, блин. Больше я за ними не следил. А сейчас меня опять распёрло, и мне было необходимо обговорить это с кем-то. Меньше всего я хотел подозревать своих оленей в чём-либо, и тем не менее поверить в то, что эти два утырка просто решили поиграть в секретных агентов, я не мог. Кстати об агентах. — Джеймс? Тишина. — Дже-е-еймс? В ответ мне очень информативно промолчали. Агент-чуткое-ухо, чтоб его, спал, как шлюха после трудового дня. Я уже даже мысленно послал калеку к чёртовой матери и планировал сообщить ему это же вслух, если он таки соизволит проснуться, как вдруг я услышал треск. Тресь-тресь. Потом кто-то шаркнул ногой по бетонному полу. Что-то произнёс. А потом тихо. Дьявольски тихо. Прислушавшись и не услышав ничего странного, я велел себе успокоиться. Я не параноик. Надо расслабиться. Надо лечь спать. Надо… Тресь. Уже через секунду я подскочил к Джеймсу, и, глядя в дверной проём, начал толкать его в бок. — Джеймс, Джеймс Смит, мать твою! Вставай! — Да заёб! — сонно проговорил Джеймс и дёрнул плечом. Спасибо и на том, что не вдарил мне своей железякой. — Отцепись… — он опять прикрыл глаза, показывая, что плевать он хотел на мои проблемы. — Ща я тебе отцеплюсь! — взбесился я, но тут же взял себя в руки. Всё-таки, Джеймс не виноват в том, что происходит. — Джеймс, это важно, я… Агент раздражённо замахал рукой, мол, ладно-ладно, только заткнись. Вздохнув, он приподнялся на скрипучей койке, проморгался и вымученно так посмотрел на меня. Но у меня не было времени думать о его состоянии. Мои нервы столько дней знатно трепались этими дурацкими выходками Заводного напару с Флешем, а сейчас они нашли способ проявить себя во всей красе. Так что поспать Джеймсу бы не удалось в любом случае. — Что? — Ты слышишь? — ответил я вопросом на вопрос. Агент прислушался. Подумал. Затем, когда я повторно переспросил его, он посмотрел на меня, как на аутиста. — Не слышу… Так, нет, Шрам, хватит! Не надо мне ничего показывать. Успокойся, говорю, что как баба беременная! — да, вот за что я так хорошо дружу с Джеймсом. Обругает, как не знаю кого, а всё равно на душе полегче. — Там… — Монстра в шкафу боишься? Если будешь дальше психовать, то я поворачиваюсь и сплю дальше. — Спать, как же, — язвлю я, хотя осознаю, как сильно на меня действуют его слова. Вот же падла безрукая, всё знает, как сказать. — Если заснёшь, то у тебя правая рука тоже больше не сможет болеть. — Ну-ну, я бы посмотрел — кивает Джеймс, даже начав улыбаться. Так мы с ним немного поговорили. Я тихим шёпотом пересказывал ему свои подозрения и с облегчением осознавал, как более-менее успокаиваюсь. И хотя Джеймс больше кивал головой и иногда ойкал, хватаясь за больную руку, чем отвечал, мне от нашего «разговора» всё равно стало лучше. Затем мы умолкли. Джеймс опять растянулся на кровати, переваривая всё то, что я сказал, а я так и остался сидеть на краю его койки, тоже задумавшись. — Ты уверен, что там? Он же наорёт, как kisa визгливая, — вдруг услышал я тихий-тихий голос. Недоуменно посмотрев на Джеймса, я встретился с его взглядом, который с успехом можно было бы интерпретировать как вопрос «ну и что это за пидор?» — Да, там, — я услышал чей-то неуверенный шаг. — Стой, я сам хочу. — Лучше я. — Да нихера ты не лучше, — прошелестел грубоватый ответ. И именно после него я мгновенно понял, кто мои запоздалые гости. Ночные бабочки, блять, не иначе. Не зря я на них думал, ох, не зря! Осторожно озираясь, в комнату зашёл Перец. В темноте было плохо видно, но уж его-то походку грациозного гопника я узнаю всегда и везде. Я, как бы, и так уже подохуел, но это было не всё. Следом за ним аккуратно прошёл Флэш. Я ни капли не сомневался, что это он. Оба, потупив, посмотрели на мою пустую кровать. Во мне клокотала злость; вот так, ни за что ни про что меня взяли и кинули те, кого я с распростёртыми объятиями принял? Джеймс зачем-то прикоснулся к моей руке. Наверное, чувствовал, что я сейчас этих двоих просто по стене размажу. Я же поглядел ещё немного на две тёмные фигуры в комнате. Поглядел. И не выдержал. — Вы, придурки, далеко собрались?Заметка девятнадцатая: никогда не пугай людей, о способностях которых ты ничего не знаешь.
Заводной тут же обернулся в мою сторону. Зато Флэш, не давая ему даже подумать — хотя сомневаюсь, что Перец преуспел в этом навыке, — схватил его за руку и бросился к выходу, потянув Заводного за собой. Я даже сначала не поверил в реальность происходящего: его движения были быстрые, как… Как в ускоренной перемотке. Знаете, в мультиках такое бывает. Ну, у нас тут тоже мультик. Волк и семеро дебилов называется. Через секунду эти два лося уже валялись на полу. Заводной, видать, никак не ожидал такой скорости и просто свалился. Джеймс всё ещё лежал на койке, не подавая признаков своего присутствия. Поразительная выдержка. Я такой похвастаться не могу. — Поясните весь пиздец, будьте так добры, — прошипел я, всё-таки не желая будить остальных. Если проснётся Шизофреник — вообще ахтунг, тащите вёдра, спасайте детей и женщин. — Вперёд. Они всё и рассказали. И знаете, в чём дело? А в грёбаном радиоприёмнике. Перец и Флэш, внезапно обнаружив в себе музыкальный интерес, попытались прослушать на нём хоть что-то. Но — увы и ах! — после нескольких бесплодных попыток выяснилось, что эта развалюха лишь скрипит и кашляет помехами в агонии, умоляя о скорейшей смерти. Естественно, эти два бандито-даунито взялись её починить. Однако — вот так неожиданность! — оказалось, что чинить технику одними только пальцами крайне неудобно. Поэтому они решили, что пробраться ко мне под покровом, мать её, ночи, чтобы «что-нибудь найти» — прелестнейшая из идей. Вот так, блин, сказочка на ночь. Разумеется, я не мог не сопровождать их припизднутый рассказ всеми ругательствами, какие только знал. Честно сказать, я скорее отрывался за изгвазданные нервы, чем действительно злился из-за этого сраного проигрывателя, хотя и не поощрял воровство моих инструментов. Видимо, я произвёл достаточное впечатление, потому что под конец даже Перец смиренно умолк, больше не пытаясь парировать своим фирменным поносом брани. Флэш и вовсе выглядел как неуч у доски, с несчастным видом ковыряя пол носком кроссовка. А когда мне надоело то, что мои возмущения превратились в сплошное беспрерывные шипение, я просто послал их, и эти двое из ларца поспешили удалиться. Сквозь приоткрытую дверь я услышал ехидное: «Конечно, мамочка, больше не будем!». Дни идут, а эта скотина не меняется. Наконец, когда оба окончательно умотали, до моего уха долетел непонятный звук — нечто среднее между ржанием умирающего коня и фырканья ободранной лисицы. Когда я обернулся в сторону агента, оказалось, что это он. Джеймс лежал, уткнувшись рожей в тонкую засаленную подушку и пытался хоть как-то подавить истерический хохот. Мне безумно захотелось ударить его по башке, но я махнул рукой: без протезов и болтов одна голова у него и работала. Я рухнул на свою кровать, а агент сдавленно втянул стылый воздух. — Xepace ты устроил, — наконец выпалил он, всё ещё прикрывая рот больной рукой. — А вообще: отдал бы им инструменты, всё равно делать в этой норе нечего. Может, у них хоть бы мозга поприбавилось. — Мозга у них никогда не прибавится, — буркнул я. В штабе снова было тихо, как в морге, несмотря на то, что тут совсем недавно произошло почти удачное ограбление и долгий нецензурный монолог — даже несмотря на то, что за всё это время никто не повысил свой голос. Пялясь в растрескавшуюся стенку, я всё же радовался тому, что всё закончилось так невинно. Да, все трое, включая меня, вели себя, как тупые дети, но зато всё оказалось не таким уж и плохим. Однако поведения Флэша меня всё равно смущало даже сейчас. Вот Перец, к примеру, повёл себя так, как вёл с самого своего появления — выделывался, возмущался, уверял, что всё нормально, с отчаянием взывал ко мне своим неизменным «да послушай, drug!». Он не ушёл, не сбежал, когда я «рассекретил» их, этих псевдо-агентов. Я никогда не думал, что скажу это, но вот конкретно сейчас Заводной заслужил моё доверие тем, что с пеной у рта доказывал свою невиновность, посыпая всех и вся отборнейшими ругательствами. А что Флэш? А я его не знал. — Джеймс, — опять тихим шёпотом позвал я своего единственного на данный момент собеседника. — Да заткнёшься ты когда-нибудь… — разочарованно протянул Джеймс, повернувшись на койке, отчего та пронзительно и мерзко проскрипела. Когда-нибудь мы будем спать на полу, клянусь. Меня это уже безумно бесит. Впрочем, не об этом. — Да не ной ты. Просто вот как ты думаешь, можно этому клоуну доверять? — Клоуну?.. Ну почему бы и нет, Перец, вообще-то, и в правду любит музыку. Очень сильно. Особенно классику — знаешь, быструю такую, но… — Да какой Перец? — действительно, ещё рассказов об интересах Заводного мне не хватало. Вот прямо специально для него тетрадку заведу и буду записывать, блин. — Я про Флэша, супергероя этого. Он вроде нормальный, а вроде какой-то непонятный. Тебе не кажется, а? — Ты спать если не будешь давать, мне много чего покажется, — фыркнул Джеймс, и снова разговор прервался. Где-то с несколько секунд он молчал, а потом глубоко вздохнул. — Нет, не кажется, вроде. Он даже помогает. Я когда наебнулся, он первым делом кинулся смотреть, нет кого-нибудь, кто бы нас заметил. Помнишь? Он ведь тоже волнуется, Шрам, как и мы все. Это просто ты долбаный параноик, вот и всё. Спи. Опять молчание. Джеймс, наверное, продолжил храпеть с чувством выполненного долга, а я всё ещё не мог улечься. Выбесили меня, сволочи, а теперь хотят, чтоб я спал. В один прекрасный день они меня доведут, честное слово. И всё же хорошо, что всё так вышло. Оказывается, мне всего-то надо было поорать на Перца с Флэшем, и вуаля — все страхи рассеяны, прямо нирваны достиг, не иначе. Да и Джеймс молодец. Подуспокоившись, я прикрыл глаза. И вдруг в голову пришла забавная мысль. Ухмыльнувшись, я тихо спросил, совершенно не заботясь о том, что скоро, наверное, достану агента окончательно: — А откуда ты знаешь, что Перец музыку любит? Подземный клуб любителей классики? Джеймс натянул на себя одеяло и, нисколько не раздумывая, огрызнулся: — Боже, да заткнись ты. Я, довольный, усмехнулся. Настроение поднялось неожиданно быстро. Ничего, всё у нас настолько нормально, насколько нормально может быть в подобной дыре. Все наши ребята вообще отличные. Только малость ёбнутые, но ничего. Парочка взаимных оскорблений — и вот мы опять друзья. Едва провалился в дрёму, как отчётливо услышал дурацкую детскую песенку. Даже не вздрогнул, такая она была безобидная. Я разлепил глаза и спокойно выглянул за дверь. И тут же врезался взглядом в идущего своими мелкими шажками Шизофреника. Несмотря на все предосторожности, эта ядерная боеголовка на ножках всё-таки проснулась.