«Доброе утро, мой муж. Я приготовил Вам завтрак. Покушайте хорошо перед работой. Ещё - собрал ланч. Не знаю, вкусно ли получилось... Приятного аппетита. И удачи. Надеюсь, у вас будет хороший день.
ХоСок.»
Оставив записку на сумке с обедом, в очередной раз поправив её, убрав за собой и быстро проверив всё до мелочей, ХоСок снял передник и удалился через дверь для прислуги. Едва только скрывшись, он сморщился, приваливаясь спиной к стене, съёживаясь практически пополам, не в силах больше сдерживаться, и потёр низ живота, который ещё с ночи сводило колкими, острыми спазмами. Ещё и обострившийся нюх отчётливо вылавливал из плотного кокона смешанных ароматов единственный, который мог бы помочь облегчить страдания. И это вот вообще ни капли не помогало и не упокаивало. Сейчас даже обезболивающие таблетки и подавители предательски мало притупляли приступы. Обычно организм реагировал на течки менее резво. И хоть препараты заглушали желание и подавляли феромоны, низ живота и паховую обасть словно обдавало жаром и периодически прошивало разрядами, а из задницы («Прости, Господи.») лило, как из ведра, - только тампоны и спасали. ХоСоку хотелось лишь свернуться под одеялом и не вылезать из постели ближайшие пять дней, поднимаясь только лишь в двух случаях: чтобы справить нужду и закинуться очередной убойной порцией лекарств. Секса или ласк совершенно неискушённый организм хотел в данный момент куда меньше (омега даже пальцами себя никогда не ласкал, считая это постыдным). И, да, ХоСок прекрасно осведомлён о влиянии сильных гормональных препаратов на организм омеги (особенно ещё не рожавшего), но сейчас это его волнует в самую последнюю очередь. Наконец-то разогнувшись, ХоСок встретился взглядом с полноватым омегой в возрасте. Тот улыбнулся ему и склонился в глубоком поклоне, на что Хо привычно для себя подскачил, негромко защебетав: - Что Вы, что Вы! Не стоит! - Ну, что же Вы, юный господин, - протянул тот, звонко засмеявшись и одаривая новоиспечёного Кима тёплым взглядом. - Вы ведь новый хозяин... И зачем Вы поднялись в такую рань да ещё и для того, чтобы готовить? Это моя обязанность в вашем доме. - Простите... Но я не могу иначе. Я и дома делал так... Для меня это в радость, - солнечная улыбка появилась на губах Хо, заставляя старшего улыбнуться ещё шире. - Я не стану отбирать у Вас работу. Просто позвольте помогать Вам на кухне и собирать еду... мужу. Старший омега не мог сдерживать улыбку, смотря на этого яркого, милого мальчика. Юный господин казался самым искренним и светлым существом во всей Вселенной и он про себя отметил, что именно такое чудо нужно было их холодному и, чего греха таить, грубоватому с противоположным полом хозяину. Но от внимательного взгляда не ускользнуло состояние молодого омежки. Тот явно держался лишь на, как минимум, сильных медикаментах и силе воле, не позволяющей ему с постыдными стонами и плачем свернуться прямо на полу в подобие то ли калачика, то ли клубка. А ещё... Господин побрезговал своим супругом в их первую брачную ночь даже в течку — от мальчика совершенно не тянуло феромонами альфы. А тот откровенно синтетический запах, что был на нём сейчас, являлся самым обычным гелем для душа, причём принадлежащий самому Ким ТэХёну (пожилой омега с лёгкостью различал эти нюансы). И уж точно ни один альфа не позволил бы своему омеге, тем более такому красивому, остаться без метки на самом видном месте и пить всякую химию (а ТэХён всегда был яро против любого подобного лекарства, с юного возраста пряча или сразу уничтожая таблетки своего дяди и подкладывая ему самые обычные болеутоляющие или витамины, которые не приносили вреда здоровью... да и симптомы тоже особо не снимали, - зато безопасно). Покачав головой, пожилой омега снова улыбнулся несчастному мальчику. Открыто сочувствовать в данном случае было совсем не уместно. Ему и без этого сейчас было не сладко. - Конечно, юный господин. Вы в праве делать всё, что пожелаете в Вашем доме. ХоСок снова растянул губы в невероятно привлекательной, солнечной улыбке. - Простите... Как Вас зовут? - Ли СонХи, юный господин. Но Вы можете звать меня, как Вам угодно. Молодой омега немного неуместно представился в ответ (хоть этого и не требовалось), доброжелательно и открыто промурлыкав что-то о том, что рад познакомиться, а затем, снова полуосознанно коснулся низа живота. Улыбка на ярких губах сменилась гримасой боли, которую он старательно, но безуспешно пытался скрыть. И, если бы перед поваром не находился взрослый, хорошо сложённый молодой парень, он бы подумал, что это его первая в жизни течка. На столько беспомощным и потерянным казался тот. Но вместе с тем ХоСок не терял чувства достоинства и, максимально распрямляясь, старался не показывать на сколько ему сейчас действительно не хорошо. - Боже, мальчик мой... Пойдёмте скорее, - вопреки всем опасениям ХоСока, старший омега повёл его прочь от кухни, придерживая за поясницу и держа худенькую ладошку с тонкими, словно веточки, пальчиками в своей. - Потерпите, деточка, потерпите. Сейчас попьём чайку и Вам станет лучше. Отчего-то ХоСоку стало тепло и уютно. И пусть этот дом был ему чужим, но пожилой, уже седой омега, с мягкими чертами лица и немного поплывшей полноватой фигурой, казался «своим». Он заставлял ещё совсем юное сердечко стучать звонче, отдаваясь эхом в подреберье, - омега был искренен в своём желании помочь и хоть как-то облегчить состояние молодого организма. ХоСок уже и не помнил, чтобы за свои двадцать шесть лет испытывал в полной мере что-то подобное с кем-то кроме родного младшего брата. И, наверное, строгого отца-альфы, когда-то в детстве, в те редкие моменты, когда тот появлялся дома и позволял себе такую слабость, как читать сказки детям, посадив малышку-омегу себе на колени. - Спасибо, дядюшка... - Не благодарите, юный господин. - ХоСок... Хо. И давайте на «ты». Я вам в сыновья гожусь, - ХоСока снова скрутило пополам, едва ли не подгибая колени. - Пойдём, мой хороший. Сейчас сделаю тебе отвар и ты поспишь. Потерпи немного, солнышко.* * * * *
Луч света игриво пробился сквозь занавес облаков и даже плотные тяжёлые портьеры, и теперь, будто насмехаясь над ТэХёном, настойчиво падал прямо на глаза. Лениво поморщившись и перевернувшись на другой бок, Тэ подмял под голову подушку и вновь попытался провалиться обратно. В сон. Беспробудный. Желательно на неделю. А лучше - насовсем. Но, как оказалось, сегодняшний, ещё едва начавшийся, день был явно не на стороне Кима, потому что в следующий момент на, и без того чугунную, голову обрушился сигнал будильника, который настырно лез в сознание и с каждым новым раздражающим звуком окончательно сбрасывал остатки сна. Отключив, уже начавший откровенно подбешивать, сигнал телефона, альфа сел на кровати. Всем своим видом он источал усталость, что, впрочем, не мудрено - уснуть у него получилось лишь глубокой ночью. Прокрутив в голове события вчерашнего дня Тэхён с то ли протяжным вздохом, то ли стоном вцепился и в без того взъерошенные после сна русые волосы. Мысли тяжким грузом осели на широкие крепкие плечи, а отчего-то до сих пор витающий в воздухе сладко-приторный запах будто бы пытался добить окончательно. Но отступать назад и что-то менять теперь уже поздно (Да и куда? С уже утонувшего корабля не сбежать даже крысам), поэтому Ким, отбросив мысли в сторону, всё же поднялся и направился в душ. Быстро приведя себя в более-менее относительный порядок, ТэХён стремительным шагом вышел из комнаты. Спускался вниз едва ли не вприпрыжку — Тэ, бросив взгляд на настенные часы в коридоре, отметил, что у него есть ещё добрых пятнадцать минут на поиски его любимых традиционных японских моти. Нет, конечно же, он знал, что дядюшка СонХи, пусть и ворча (скорее просто для «порядка»), обязательно подаст их ему на десерт, или же упакует с собой, стоит ему только заикнуться об этом, но стащить парочку, пока тот ещё не пришёл на кухню, стало для ТэХёна чуть ли не традицией. Вот и сейчас, проплывая по первому этажу в сторону кухни с блаженной улыбкой на лице, альфа размышлял, где же на этот раз может быть запрятано заветное лакомство. Уже в нескольких шагах от цели ТэХёну пришлось остановиться. Он явно уловил какие-то звуки и движение на кухне. «Опоздал», - пронеслось в голове. Но уже в следующее мгновение альфа услышал не привычный и хорошо знакомый с детства голос, а тихое мелодичное мурлыканье нежным, чуть низковатым для омеги тембром, которое, кажется, принадлежало его новоиспечённому супругу. Борясь между природным любопытством и желанием уйти, хозяин дома развернулся и направился было к лестнице, но всё же интерес взял верх, заставляя вернуться обратно и замереть. Как можно тише, чтобы не выдать своего присутствия, Ким приоткрыл дверь так, чтобы иметь свободный обзор, но при этом остаться незамеченным. Первое, что сразу же врезалось в нос, щекоча чувствительные рецепторы, - тонкий аромат пряных специй и готовящейся еды. Дурманящие запахи, что разносились по кухне и даже проникали за её пределы, казались до умопомрачения аппетитными. ТэХён чувствовал весь идеально выверенный баланс ингридиентов, отчётливо выделяя острый красный перец двух сортов, сладкую венгерскую паприку и свежие томаты, в тон которых лёгким шлейфом вмешивался едва слышный, чуть сладковатый аромат, едва начавшей готовиться, домашней выпечки. Это совершенно не было похоже на тот жуткий, оглушающий запах, что Тэ чувствовал вчера... Кстати, да... ТэХён сильнее принюхался, наконец-то ловя и вычленяя сквозь пелену чарующих ароматов ещё один – лёгкий, травянистый, окутывающий и обволакивающий лёгкой пеленой прохлады… Его Тэ узнал бы из тысячи - аромат его собственного геля для душа. И не единого намёка на вчерашний тошнотворный запах. Тихий голос выбил альфу из мыслей, и он перевёл взгляд на супруга. ХоСок оживлённо порхал у плиты, пританцовывая в такт лишь ему известной мелодии. С чётко очерченных, отчего-то слишком ярких, губ слетали слова песни на хорошем английском, с едва заметным, приятным и не режущим слух акцентом. Омега готовил с воодушевлением и заметным желанием и каждое движение говорило лишь о том, что это доставляет ему удовольствие. ТэХён осторожно выглянул из-за двери, с неподдельным интересом разглядывая супруга, будто бы именно сейчас увидел его впервые в жизни. Взгляд скользнул по точёной фигуре, словно бы прилипая к стройным длинным ногам и, даже на вид, упругим округлым ягодицам, которые выделялись через плотно обтянувшую их ткань довольно целомудренных джинсовых шорт. Свободная, на первый взгляд, чёрная футболка, была примята к телу надетым поверх голубым фартуком, отчётливо выделяя хрупкую точёную талию. В редкие моменты, когда увлечённый и не замечающий ничего вокруг ХоСок поворачивался лицом к ТэХёну, тот с каким-то, даже ему не понятным, удовлетворением отмечал, что его супруг красив даже без макияжа. Да ни смотря ни на что, сейчас он казался даже ещё более привлекательным. Этот омега выглядел так… по-домашнему уютно? - Ты совсем с ума сошёл? – обращаясь к самому себе, едва слышно прошипел ТэХён себе под нос. Тряхнув головой, он будто попытался сбросить с себя незримые путы чар, что окутали его со всех сторон. И, кажется, у него это получилось. Вновь переведя взгляд на странно затихшего супруга, Тэхён заметил, что его движения стали быстрее и, словно бы, нервознее. Омега, закончив готовить, накарябал что-то на листе бумаги, вырванном из какой-то тетрадки, быстро прибрал за собой и скрылся за дверью, ведущей в крыло для прислуги. Минута потребовалась Тэхёну, чтобы убедиться, что тот действительно ушёл и не вернётся назад. Он, не свойственным ему, неуверенным шагом зашёл в помещение, сразу же направляясь к столу, где красовался только что приготовленный завтрак. Чуть дальше располагалась сумка с обедом, а на ней в свою очередь лежала записка. Взяв её в руки, Тэхён пробежался по выведенным на бумаге символам. И удивлённо перевёл взгляд сначала на завтрак, а затем — обратно, не в силах понять с чего бы ХоСок решил готовить ему, ещё и ланч собрал после того, как вчера альфа чуть ли не прямо заявил о своей откровенной неприязни. Отложив бумагу в сторону, Тэхён скептически оглядел красиво сервированный по правилам этикета стол. - Глазунья с помидорами и сыром, - тихо пробубнил себе под нос альфа. - И этим он решил меня удивить?.. Глазунья... С помидорами... Да любой идиот может пожарить яичницу... Хотя, это, конечно, спорный вопрос. Сейчас такие омеги пошли, что заставить их готовить можно только под дулом пистолета. И то не факт. ТэХёну, бы, наверное, было бы легче самому застрелиться (или, на крайний случай, переселить сюда дядю), чтобы не сорваться и не поднять руку, чтобы выдать подобному, совершенно безмозглому существу хотя бы подзатыльник. Но, кажется, ТэХёну и в этот раз повезло («Пока.»). Подхватив кончиками пальцев отворот дымчато-сиреневой тканевой салфетки и откинув его, Ким взял в руку вилку и начал ковыряться в завтраке, будто бы рассуждая про себя, стоит ли вообще рисковать и пробовать это. Всё же решившись (альфа он, в самом деле, или тварь дрожащая?!), он подцепил небольшой кусочек, отправляя его в рот. Разжевывая и прислушиваясь к собственным ощущениям, мужчина отметил, что это действительно очень вкусно. Не незамеченным остался и тот, несомненно приятно удививший его, факт, что Хосок снял с помидоров кожицу, словно заранее знал о предпочтениях Тэхёна. Отставив тарелку в сторону, альфа скользнул взглядом чуть дальше по столу и пододвинул к себе то, что с самого начала зацепило его взгляд — большое блюдо с аккуратной стопкой пышных, ещё совсем горячих венских вафель. Нет, не то чтобы он верил, что этот омега был способен приготовить их хотя бы более-менее сносно и угодить всем его (давайте говорить откровенно, - странным) вкусовым предпочтениям, но после весьма недурной глазуньи в нём всё же появилась лёгкая надежда на чудо. Выпечка источала соблазнительный аромат и, не удержавшись, Ким прямо руками осторожно отломил небольшой кусочек и отправил его в рот. - Да ладно… - не до конца веря в реальность этого момента, пробормотал ТэХён. Идеальные. Это действительно самое подходящее слово, что смог подобрать Тэхён. Почти не уловимый вкус сладости. Мягкие, "пушистые", воздушные. Они буквально таяли во рту. А в сочетании с качественным топлёным горьким шоколадом и нереально нежным ягодным джемом они вызывали просто неподдельный восторг. Такой же, как когда-то в детстве, когда точно так же как и сейчас, Тэхён увлечённо поглощал домашнюю выпечку, позабыв про все правила приличия, беря прямо руками и, не стесняясь, облизывал пальцы, не желая упустить ни капли восхитительного сочетания вкусов. Когда последняя вафля стремительно исчезла, удовлетворённый мужчина откинулся на спинку стула, и вот теперь допивая крепкий кофе, с некой горечью вспомнил своё вчерашнее поведение и обещание, данное дяде, которое он так и не сдержал. Он был слишком груб и несправедлив с ХоСоком, а тот закрыл на это глаза и явно старался во всём угодить. ТэХён притянул поближе к себе адресованную ему записку, что оставил омега, снова проходясь взглядом по стройным, чуть «прыгающим» рядам символов. Аккуратные длинные пальцы подкатили поближе тонкий чёрный маркер, и альфа, не раздумывая, взял его. Размашистым, уверенным почерком было выведено несколько довольно коротких предложений:«Спасибо за завтрак и ланч. И тебе хорошего дня.
ТэХён.»
Встав из-за стола, ТэХён подхватил сумку и термокружку и направился к двери, решив для себя, что после работы, сегодня же вечером непременно должен извиниться перед омегой и уже лично поблагодарить его.* * * * *
Чужая, пропитанная уютом и светом комната гостеприимно приняла в свои объятия внезапного гостя. Хосок упирался до последнего, и, наверняка, не скручивай его пополам при каждом движении, в этой битве он одержал бы победу. Но сейчас он лежит в чужой кровати, заведомо, с почти немыслимой для него заботой, закутанный в одеяло. Хрупкое тело то откровенно знобило, то бросало в дурманящий жар, от которого колотило ничуть не меньше. Симптомы походили бы на обычную простуду, если бы не тянуще-режущие ощущения внизу живота, жгучие спазмы возбуждения и смазка, которая по ощущениям ХоСока, вот-вот должна была политься даже из ушей. Было больно и неприятно. Всё это вкупе вызывало у омеги откровенное желание позорно расплакаться прямо на месте, укрывшись с головой. Но ХоСок лишь запутался в тёплом коконе поплотнее, зарываясь едва ли не по самый кончик носа и тихо поёрзал, в надежде хоть как-то унять собственные мучения. Он давно не чувствовал себя таким жалким. Наверное, если бы сейчас его таким увидел ТэХён, Хо просто не выдержал бы подобного морального насилия и реально провалился бы сквозь землю. Седовласый омега копошился у маленькой плиты на импровизированной крохотной кухоньке и от этих манипуляций по комнате разносился приятный аромат трав, со странным, едва заметным дурманящим шлейфом. - Ну вот, мой хороший, - омега подошёл к кровати, держа в ладонях белую керамическую чашку с дымящимся напитком. - Выпей-ка это. Хо кое-как, не без посторонней помощи, сел на постели, все так же старательно кутаясь, и принял горячую кружку из чужих рук. Жидкость имела приятный янтарный оттенок и по виду напоминала слабозаваренный чай. Над гладью поднимались клубы тёплого душистого пара, которые, мягко проникая в лёгкие, распространяли по телу странное умиротворение. ХоСок долгие секунды старательно вслушивался в пленительные ароматы, едва ли не носом ныряя в отвар, а затем сделал осторожный глоток. Обжегающе горячий напиток разливался по телу сладковатой истомой и, на удивление Хо, практически моментально сглаживал озноб и жар в более менее промежуточное состояние, хотя нещадные спазмы и боль покидать тело не спешили вовсе. - Так вкусно пахнет... А что там? - аромат трав и правда казался чем-то волшебным, словно бы какое-то ведьмовское зелье. - Ничего такого, мой мальчик. Всего лишь ягоды шиповника, листья крапивы и перечной мяты и чуточку кориандра. Ещё я добавил немного корня валерианы. Думаю, он сейчас не помешает. - Спасибо, - смущённый такой заботой о себе, пробормотал ХоСок и протянул опустевшую кружку стоящему у постели мужчине. - Мне так стыдно, что Вам приходиться это делать... - Ну что ты, это пустяки, - добродушная улыбка коснулась губ старшего. - А теперь, давай наложим тебе компресс и ты хотя бы немного поспишь. Старший омега ополоснул и убрал чашку и снова закопошился в дальнем углу комнаты, совсем не обращая внимания на слабые отговорки упрямого мальчишки. По правде сказать, Хо, которому такая забота доставалась крайне редко, чувствовал себя весьма двояко. Ему безусловно нравилось это, нравилось, что кто-то заботится о нём с такой искренностью, что тёплыми огоньками плещется на дне карих глаз, но в то же время его одолевало чувство стыда и беспомощности. Он - взрослый мужчина, но не может позаботиться о собственном теле, да ещё и взваливает заботу о себе на плечи человека, который вовсе не должен ему ничего и уж тем более не обязан помогать. Хо всего лишь глупый омега, навязанный супруг, по сути, никто в этом доме, так почему о нём должны заботиться, будто он действительно что-то значит? - Дядюшка, Вы вовсе не должны этого делать, - вновь пытался переубедить старшего ХоСок. - Я делаю это не потому что должен, - вновь теплая улыбка. - А потому что могу помочь. А теперь... А ну, вылазь из этого сооружения, а то совсем в одеяле закутался – не достать. Мужчина довольно быстро и умело «вытряхнул» ХоСока из его убежища, уложил ровно, поправил под головой подушку, а затем — тёплые руки приподняли край футболки. Хо, стремительно краснея, попытался прикрыться, но ему все поползновения присекли ещё на корню. - И чего ты стесняешься? Чего я там не видел? - старший омега весело фыркнул, расстёгивая и слегка приспуская шорты на Хо, который отчаянно краснел ещё сильнее (хотя, казалось бы куда больше), чем несказанно забавлял дядюшку СонХи. - Я двоих детей и пятерых внуков вырастил. И твой муж практически с пелёнок был не только на руках господина СокДжина, но и на моих. Так что, ты меня ничем не удивишь. Омега расположил компресс внизу живота ХоСока, сверху укутал тонким тёплым полотенцем, поправил обратно футболку и вновь накрыл одеялом. Присев рядом, промокнул взмокший лоб влажным полотенцем. Наверное, во многом, благодаря всей свалившейся на него заботе и уюту, спустя некоторое время ХоСоку стало лучше. По крайней мере неприятная режущая боль стала заметно меньше, а потому Хо смог расслабиться и наконец-то провалиться пусть и в беспокойный, но всё-таки сон. Проснулся ХоСок ближе к вечеру, когда за окном уже во всю играли красками заходящие лучи солнца. Небо насыщенно-синего оттенка плавно перетекало в фиолетовый и лилово-алый и ближе к горизонту расползалось золотисто-розовыми, пудровыми облаками. Старшего омеги в помещении не наблюдалось и, как почему-то подумалось ХоСоку, уже довольно давно. В комнате было спокойно, лишь тихое тиканье больших настенных часов да пробивающаяся сквозь чуть приоткрытую форточку трель птичек разбавляли тишину. На удивление, озноб и жар спали, да и чувствовал он себя многим лучше чем до этого. Возможно, помог сон, а возможно отвар дядюшки, и ХоСок всеми фибрами души был благодарен пожилому доброму омеге. ХоСок выполз из чужой кровати и чуть помялся возле неё в смущённой растерянности. По-правильному нужно было бы сменить постельное белье на чистое, но Хо даже не представлял, где его можно взять, поэтому лишь разгладил ладошками простыню, поправил подушки и аккуратно застелил одеяло, после чего спешно покинул комнату. Нужно было бы найти дядюшку СонХи и поблагодарить его. Но сначала нужно было сделать кое-что ещё, поэтому, ХоСок не торопясь добрался до «своей» комнаты и, в первую очередь, принял душ. Теперь он чувствовал себя даже лучше, чем просто «сойдет» и это явно радовало омежку, держа настроение в чуть приподняться состоянии. Хо уселся на край кровати и с тихим вздохом обвёл взглядом просторную гостевую, которую он к слову так и не удосужился полностью разглядеть. Средних размеров помещение было выдержанно в светлых тонах и вмещало в себя очень много света, что не оспоримо успокаивало и давало чувство, пусть мнимой, но защищённости. Огромное окно открывало прекрасный вид на цветущий весенний сад и переливы вечернего неба. Около окна, ближе к углу комнаты, располагалось подвесное плетеное кресло, на котором маняще раскинулась яркая накидка крупной вязки, даже на вид мягкая и уютная. Напротив кресла разместился большой телевизор, окружённый пустующими полками. Белые стены дополнял светлый, с серебристым отливом ламинат с четким узором годичных колец дерева. А как эпопея всего этого выдержанного уюта под белым полупрозрачным, невесомо-воздушным балдахином стояла огромная двуспальная кровать с яркими, но не броскими подушками и светлым бельём. ХоСок так же отметил, что интерьер гармонично дополняют высокие лампы с матовым стеклом в виде прямоугольников и ковер с пусть не длинным но мягким ворсом. Комната несомненно нравилась Хо, по крайней мере здесь он мог хотя бы спокойно дышать. И все бы ничего, но в этой маленькой уютной крепости явно не хватало вещей самого омеги, что он и решил исправить до прихода мужа, а за одно и дом осмотреть было бы не плохо. ХоСок выскользнул из своей комнаты и пробрался на третий этаж к хозяйской спальне чуть ли ни на цыпочках. Он осторожно нырнул за знакомую со вчерашнего вечера дверь и окунулся в легкий, остаточный флёр аромата древовидных белых пионов, который здесь чувствовался особенно отчетливо. Не теряя времени, ХоСок захватил некоторые вещи из шкафа и, прижав их к груди, поспешил выйти из комнаты, отгоняя подальше странные навязчивые мысли. Осмотр дома он решил начать с нижних этажей и попутно закинул вещи в теперь уже его спальню. Оказавшись в столовой, ХоСок обвёл взглядом её интерьер: просторная и светлая за счет высоких окон, но тяжёло давящая на сознание элементами декора. Окна занавешены тонким полупрозрачным тюлем и тяжелыми плотными шторами, которые по бокам держались на весьма увесистых подхватах с тяжёлыми золотистыми кистями. Посреди столовой располагался большой прямоугольный стол в окружении таких же массивных на вид деревянных стульев, больше похожих, если не на троны, то на вполне полноценные кресла. В проёмах между окнами нашли свой приют удлинённые узкие тумбы, на которых величественно возвышались старинные подсвечники со свечами и кое-где стояли неброские статуэтки. ХоСок чуть поморщил носик и поёжился от неприятного ощущения. Он вдруг вспомнил старую сказку «Джек в стране чудес», где мальчик попал в замок великана и чуть не оказался его ужином. Именно так себя чувствовал ХоСок в этой странно обставленной столовой – словно в старинном замке. Хо тихо двинулся дальше, минуя уже знакомую дверь в кухню, ведь осмотреть её и всё что она в себе заключает, он успел ещё утром. Дальше под лестницей оказалась ещё одна дверь, открыв которую, ХоСок увидел что-то вроде кладовой комнаты. В основном на многочисленных полочках лежали продукты бакалейного ряда: различные крупы и макаронные изделия, разнообразные приправы, соусы и масла, на отдельной полке стояло несколько видов муки, а чуть выше в различных упаковках красовались запасы явно дорогих кофе и чая. Так же в отдельном закутке Хосок заметил хозяйственный инвентарь и отметил, что нужно непременно запомнить об этом, так на всякий случай. Мало ли что. Между двумя этими дверьми была ещё одна из которой Хо вышел сегодня вечером. Она скрывала за собой лестницу, которая уходила в цоколь буквально на пол лестничного пролёта. Как понял ХоСок, в цоколе располагались жилые комнаты для обслуживающего персонала, поэтому он решил туда не ходить, потому что, на его взгляд, это было бы уж вовсе некультурно. На втором этаже расположился просторный холл с несколькими высокими дверными проёмами. За одной из этих дверей скрывалась уже знакомая гостевая спальня, за соседней оказалась ещё одна почти идентичная первой по планировке, разве что преобладание коричневых и бежевых оттенков брало верх. За последней дверью, которой и дверью то назвать было нельзя, а скорее уж «выемкой в стене», раскинулась просторная гостиная, мимо которой ХоСок с ТэХёном как раз проходили вчера. Хо вновь оглядел помещение и вновь заключил в мыслях те же самые вещи, что появились у него вчера – этому месту действительно не хватало банального уюта. Все сдержанно и лаконично, без особых излишеств и не нужных (на взгляд альфы) мелких безделушек. ХоСок уже мысленно внёс пусть и незначительные, но изменения в интерьер гостиной: добавил пару статуэток вот на те полочки, расставил книги, вдохнул аромат свежесрезанных цветов, что теперь красовались в вазах. Но, вдруг, опомнившись, тряхнул головой и смёл все из своего воображения. Это не его дом… Разве может он хоть что-то тут менять? Достаточно лишь тихо сидеть в своей комнате да благодарить, что ему вообще позволяют тут хотя бы дышать. Закончив со вторым этажом, Хо стал медленно подниматься на третий. Он обошёл стороной уже известное ему помещение и заглянул в то, что было немного дальше. Ею оказалась небольшая и светлая комнатка, с обоями нежно-голубого цвета — она встретила пустотой и чувством смиренного ожидания. За следующей дверью обнаружилась ещё одна, точно такая же. «Детские,» - пронеслось в голове омеги и он моментально зарделся смущением. На этаже оставалась всего одна дверь и она отличалась от всех остальных. Двойная, деревянная и чуть более массивная. ХоСок не знал почему, но скрытое за ней его настораживало и, возможно, даже пугало, и заходить в это помещение желания не было никакого. Омега лишь неуверенно помялся у дверей и решив, что возможно как-нибудь потом, двинулся прочь. Пройдя самый последний лестничный пролет, Хо очутился на чердаке. Чутьё его не подвело — тот действительно оказался пустующим. Это было просторное, чистое, отделанное деревом помещение с огромным окном с широким подоконником, на который так и просились цветастые подушки и тёплый плед. Идеальнее места под библиотеку найти просто нельзя, поэтому Хо, искренне удивлённый пустотой, вздохнул с нотками отчаянного разочарования. Просто дайте ему хотя бы немного свободы действий и весь этот дом заискрился бы светом… Не в обиду дядюшке СонХи, СокДжин-хёну и самому ТэХёну, но здесь действительно не хватало самого банального тепла... Но будет ли у него хоть когда-нибудь эта свобода? Хо, честно сказать, не знал. Из раздумий омегу выдернуло противное бурчание в желудке. Киты гортанно, что есть сил, взывали на призыв к тому, что раз погулял то надо бы теперь и поужинать. ХоСок вздохнул и, последний раз окинув взглядом мансарду, не спеша двинулся вниз. Проходя мимо холла на втором этаже, омега бросил взгляд на старинные напольные часы, и с удивлением отметил, что время перевалило за девять вечера, а его новоиспечённого мужа до сих пор не было дома. На кухне, как и во всём доме, было тихо, что Хо, который не любил шум, несомненно очень даже порадовало. Довольно долгое время помявшись, взвешивая все «за» и «против», он всё же порылся в забитом под завязку холодильнике и выудил несколько контейнеров с уже готовыми продуктами и немного свежих овощей. Быстро сварганив лёгкий салат и разогрев, как показалось ХоСоку, овощное рагу, он уселся за столик прямо на кухне. Жадно поглощая ароматный ужин, он даже и не заметил, как на кухне оказался не один. - О, мой дорогой, - всплеснул руками дядюшка СонХи, увидев юного господина. - Ты должен был позвать меня, раз проголодался. - Да всё в порядке, - смущённо улыбнулся Хо и, подхватив уже пустые тарелки, поставил их в раковину, тут же по привычке заливая посуду водой. - Вы и так мне сегодня очень помогли. Спасибо Вам за это. Старший улыбнулся на смущение Хо и с долей нежности потрепал его по мягким крашеным волосам. - Тебе не за что меня благодарить. И тарелки оставь, я помою, когда закончу с ужином для молодого господина. - Он всегда возвращается так поздно? – ХоСок пытался не выдавать своего любопытства, но от старого омеги не ускользнули нотки интереса в голосе младшего. - Обычно он приезжает примерно в 20.30, если не берёт ночные смены. А сегодня сказал, что задержится на несколько часов из-за работы. А теперь, мой дорогой, с твоего позволения, я всё же приступлю к приготовлению ужина. Дядюшка СонХи улыбнулся и принялся доставать нужные ему посуду и ингредиенты, при этом поглядывая на смущённо мнущегося омежку боковым зрением. - Можно.. Можно я помогу Вам? – подал тот голос спустя некоторое время, на что получил утвердительный кивок. Пожилой омега оказался настоящим профессионалом своего дела, он точно знал, что нужно делать и потому с потрясающей уверенностью сновал по кухне, словно был рождён для кулинарии. Он не брал на себя приготовление блюд полностью, но и сваливать всю работу на ХоСока тоже явно не хотел, а потому они разделили обязанности пополам. Омега наблюдал краем глаза и лишь изредка подсказывал Хо как именно лучше сделать, чтобы его альфа оценил блюдо по достоинству. За почти час, проведённый на кухне, ХоСоку открылось несколько рецептов любимых блюд ТэХёна, что старый омега рассказал ему так, между делом, а вовсе не целенаправленно («Что Вы, упаси, Господи.»). Также дядюшка СонХи рассказал пару забавных историй и иногда, как бы между прочим, упоминал ТэХёна, следя за милой реакцией младшего, который вздрагивал и краснел, а порой даже невольно начинал заикаться. Когда готовое, пышущее жаром блюдо национальной корейской кухни было готово и отправлено в столовую вслед за многочисленными закусками, а кухня чуть ли не сверкала чистотой, до слуха Хо донесся звук подъезжающей к дому машины. Он аж встрепенулся весь, как показалось дядюшке СонХи, от страха и, вырвав из лежащей на микроволновой печи тетради разлинованный лист, быстро начеркал на нём несколько предложений. После чего, сложив листочек пополам, сунул его старому омеге в руки, пролепетав при этом что-то вроде «Это для ТэХёна», поклонился и пулей, как ужаленный, вылетел из кухни под тихий смех старшего, будто и вовсе не бывало его тут. А ТэХён... А ТэХён устал и хочет есть. ТэХёну за день хотелось убить кого-нибудь раз пять, если не десять. И вот сейчас, вернувшись домой и прямо с порога нырнув в чудотворные, ароматы приготовленной дядюшкой СонХи еды (что способны даже мёртвого поднять из могилы), его наконец-то отпустило. Скинув пиджак и сумку на тумбе в прихожей, Тэ решив сначала отужинать, направился прямиком в уже накрытую столовую. Около стола в ожидании привычно стоял его любимый старый омега с какой-то странно-довольной улыбкой. - Добрый вечер, молодой господин, - поклонился он и отодвинул стул во главе стола. - Не сказал бы, но он станет определённо лучше, когда я наконец-то нормально поем, - пробубнил ТэХён, усаживаясь за стол и отмечая пустующее место рядом. - Хм, где... Где ХоСок? - Он отужинал раньше и после того, как помог мне с приготовлением всех этих блюд, вернулся в свою комнату. - Он снова готовил? – вздёрнул бровь ТэХён. - О да. Он чуть ли не выдёргивал у меня сковороду из рук, - тихо засмеялся старший омега, - Мне даже наставлять его не пришлось... Сдается мне, у меня появился помощник, а может и того хуже — конкурент... Ах да, ещё он просил передать это. Омега протянул Тэ сложенный листок бумаги, поклонился и, пожелав приятного аппетита, покинул его. ТэХён развернул криво вырванный листок бумаги, на котором ожидаемо увидел уже знакомый, чуть кривоватый, округлый почерк:«Добрый вечер, мой муж, как прошел Ваш день? Надеюсь, что хорошо. Я заметил у Вашего дома прекрасный сад, поэтому решил спросить, не будете ли Вы против, если я поставлю цветы в гостиной и столовой? Приятного аппетита и добрых снов.
Хосок.»
ТэХён смёл непроизвольную улыбку и, отложив записку в сторону, принялся за ужин. И он оказался таким же вкусным, как и завтрак... Удивительно. Тут уже не спишешь на банальное везение и «счастливый случай». Может этот омега и в правду не так безнадёжен, как ему подумалось? Если окажется, что он ещё и в искусстве разбирается (а не делает вид, что хоть что-то понимает) или, например, начитан (а не занят в свободное время только лишь листанием омежьей глянцевой мукулатуры), или (что уж совсем повергло бы в шок) разбирается в автомобилях, то Тэ расцелует отца, вот ей Богу. Им хотя бы будет о чём поговорить. Так же ТэХёна приятно удивил факт того, что ХоСок спрашивает у него разрешения, как и положено младшему, как по возрасту, так и по положению, супругу, - альфа ценил традиционное воспитание, хоть и не жаловал многие методы (например, такие как наказание омеги за любую провинность без малейшего разбирательства, или возложение воспитания детей на родственников и нянек (даже не смотря на то, кем сам был выращен)). Расправившись с ужином, ТэХён ещё несколько раз пробежался взглядом по записке, а затем, ответив прямо на этом же листе, спешно поднялся на второй этаж. - Спокойной ночи, - сам не понимая, зачем это делает, пробормотал он чуть слышно и, просунув листок под дверь гостевой спальни, спешно удалился.