Желтый Дозор

В отсутствии сразу трех Высших Светлых совещание в офисе напоминало скорее производственную летучку. Невероятно, но факт: московский дозор вообще остался без главнокомандующего. Должность главы офиса до сих пор официально занята Гесером, но управление полностью перешло в руки магов первого-второго уровней. Одним из них и стал Тагир – странный тип восточной внешности, приехавший откуда-то то ли из Узбекистана, то ли Казахстана. Прознав об этом факте, мелкая шушера Темных тут же выбросила в Сеть очередную шутку, что Светлые Москвы так зажрались, что наладили поставку гастарбайтеров из ближнего зарубежья. Сначала Алишер, затем Тагир… Впрочем, последнего рядовые сотрудники Дневного Дозора побаивались, небеспричинно полагая, что простыми двухсложными именами могут пользоваться только очень сильные волшебники, разменявшие не один век оперативной работы. Не знали Темные и того, их коллеги-противники из Ночного Дозора зовут начальника совершенно по-человечески – Тагир Ревазович. Два других, кроме Гесера, мага вне категорий – Светлана с дочерью – также отсутствовали. Но это печальная история, которую лишний раз лучше не поднимать. Не было и Ольги – но куда подевалась эта волшебница, вообще никто не знал. Так что, лишенный явных авторитетов Ночной Дозор немного распоясался. Никто из новичков не ловил восторженно великих слов великих учителей, штабные работники позволяли себе перешучиваться в паузах между докладами. И даже старые, закаленные в боях оперативники, уж на что дисциплинированные даже без железной воли Бориса Игнатьевича, и те – временами позволяли себе возгласы с мест. Особенно, когда слово переходило к доселе неизвестным в Москве товарищам. Тагир, несмотря на свой первый уровень и официальное звание временно исполняющего руководителя московского офиса, все-таки не был своим. И от его странного, то ли хитрого, то ли просто азиатского, с прищуром взгляда не ускользали переглядки среди высших Иных Ночного дозора. Долгое время (хотя это смотря по каким меркам считать) он «не замечал» нарушений субординации. Но на этот раз не выдержал. Заприметив, что Семен снова перемигивается о чем-то с Толиком, Тагир прервался на полуслове и взял на прицел взгляда мятежную парочку магов. Конечно, оба тотчас же ощутили внимание начальника. – Все исключительно по работе, Тагир Ревазович, – улыбнулся Толик. – Вот Семен не даст соврать. Хоть Белую Истину на меня наложите! – Пожалуй, обойдусь выговором, – произнес Тагир. – С занесением. У нас, говорят, до сих пор в компьютерном классе жарковато. Кондиционеры как заменили, так еще и не подключали. – Только не в терновый куст! – в притворном ужасе воскликнул Толик. В задних рядах кто-то хихикнул. Наверное, кто-то из тех, кого тоже достала печка в компьютерном классе. После переоснащения на новые, мощнейшие многоядерные рабочие станции жизнь там сильно осложнилась. И это при том, что уже третью неделю подряд температура воздуха на улице не превышала восемнадцати градусов. Тагир, глядя на Толика, лишь покачал головой и перевел взгляд на Семена. – Семен, ну от тебя-то уж совсем не ожидал. Завтра выходишь на дежурство с Кугой. – Может, не надо? – хитро прищурился маг. – Староват я за кошками по деревьям лазить. На этот раз хохотнуло уже большинство присутствующих, а остальные улыбнулись. Все помнили о том, как молодая волшебница-перевертыш по прозвищу Куга, оставленная Гариком сторожить оборотня-нарушителя – обездвиженного и лишенного сил, – от скуки обернулась в кошку. Но не учла, что сделала это в зоне действия гарикова заклятья. А тот и не подумал привязывать его к ауре Темного – повесил на местность, на всякий случай расширив до полутора кварталов. Лишенная возможности убежать (нужно было следить за Темным!) или перекинуться обратно (мешало заклинание), Куга провела в кошачьей ипостаси несколько часов. И конечно, слегка поехала крышей. Когда Гарик вернулся, Куга уже сидела на дереве, под которым заливисто лаяла молодая овчарка. Будь маг-перевертыш в нормальном психическом состоянии, ничего бы не случилось. Но у девушки в кошачьем теле конкретно перемкнули кое-какие мозговые переключатели, и она лишь яростно шипела на собаку. Та в ответ лишь еще более иступленно облаивала кошку. Арестованный оборотень – невольный свидетель комичной ситуации – ржал так, что чуть не надорвал живот. Дневной Дозор после этого случая прислал Куге подарок, который девушка распылила на атомы прямо в офисе. Что было в симпатичной розовой коробочке, она так никому и не сказала. Собственно, с тех пор Куге категорически запретили без надобности оборачиваться в кого-либо, размерами меньше пумы – основного, но далеко не единственного аватара молодой и способной, но неопытной волшебницы-перевертыша. – Ладно, все, – Тагир откинулся на кресле и хлопнул ладонью по столешнице. – Пошутили, повеселились. Теперь отставить хи-хи, и слушаем сводку. Анжела, продолжай. Стоящая возле дисплея Анка-пулеметчица коснулась пальцами сенсорного экрана. Вообще-то, стажерка из Витебска по фамилии числилась Фурмановой. Но как-то раз оговорилась, что однажды стреляла из пулемета НСВ – и к девушке тотчас прилипло революционное прозвище. Дисплей залился светло-серым цветом, а в уголке возник неформальный логотип Инквизиции – расположенный на фоне треугольника Сил меч с подвешенными к перекрестью весовыми чашами. Семен нахмурился, Илья поправил очки, и даже явно находящийся в ударе Гарик – тоже резко выключил лыбу и впился глазами в экран. Документы, приходящие из Инквизиции, и так-то не имели особенности быть приятными никому из Иных, а уж если они начинались с «незримого экрана» и несли на себе символ инквизиторов, то значит, дело серьезное. Каждый из присутствующих произнес вслух первые несколько строк Договора и ощутил тепло от когда-то наложенной Малой Печати Молчания. Не самая сложная, но очень эффективная штука, не позволяющая проболтаться Иному или Темному о том, что увидишь в ближайшие полчаса. Кара Малой Печатью Молчания – лишь адская боль. В общем, ничего серьезного. В отличие от некоторых других заклинаний секретности, которым под силу развоплотить даже Великого мага. – Получено сегодня утром, – сообщила Анка и, оглядев зал совещаний, кликнула по виртуальной обложке. Красивая компьютерная анимация «перевернула страницу», и на экране проявилась первая из персон, заинтересовавших Инквизицию. – Матвеев Кирилл, – сообщила девушка. – Тридцать пять лет, сотрудник фирмы, торгующей мебелью одного якобы европейского, но на самом деле отечественного бренда. – Молодцы мебельщики, – похвалил Гарик. – Надо будет заглянуть, поддержать отечественного производителя. Давно хотел шкаф-купе обновить. – Молодцы-то молодцы, – усмехнулась Анка, – но теперь какое-то время посидят без заказов, а ты без шкафа. Офис их фирмы разнесли какие-то националисты. А сотрудник компании, вот этот, на экране, угодил в институт Склифасовского. – И что? – удивился Илья. – Нацики с одиннадцатого года воду мутят, чему удивляться? – Ну, хотя бы тому, – ответила Анка, – что офис был укреплен стальной дверью, и кроме того, находился под охраной полиции. Но дверь почему-то открылась, а сигнала в дежурку не было. Тагир понял, что пора взять слово. Ибо Илья уже открыл рот, готовясь дать десять-пятнадцать совершенно рядовых, не магических объяснений случившемуся. Не то, чтобы волшебник хотел поспорить или отлынивал от работы, скорее, просто сказывался немаленький опыт. Действительно, три четверти якобы «мистических» случаев на поверку оказываются обычными человеческими заморочками. Из оставшейся четверти еще процентов девяносто легко объяснялось в рамках обычного полицейского расследования. Но дело не в процентах. Суть в том, что полученный из Инквизиции документ составлялся по результатам очень серьезной проверки. И если инквизиторы посчитали, что дело имеет место, значит, оно имеет место. Это Тагир и объяснил собравшимся – большей частью, конечно, не старожилам типа Ильи, Семена или Гарика с Медведем, а новичкам, которыми в последние полгода Ночной дозор изрядно пополнился. В былое время это могло только радовать, и Тагира в том числе. Но сейчас обилие молодежи – скорее минус. После фактического открытия магического фронта, когда понятие баланса сил кануло в небытие вместе с Договором, взаимоотношения Дозоров перешли в форму вооруженного до зубов нейтралитета. Инквизиция еще пыталась вмешиваться по серьезным случаям, но рядовые уличные стычки стали уже не просто частью работы, но постоянным фоном. Что хуже всего, теперь в магических схватках страдали не полицейские силы Иных, то есть Дозорные, а рядовые Иные. Из тех, кто в структуры Дозоров не входит, и даже в резерве не состоит. Над миром стремительно всходила эра нового Средневековья – периода, когда магические войны отражаются в реальности гекатомбами людских жертв. За примерами далеко ходить не надо. Прошлой осенью в Лас-Вегасе местные Дозоры настолько заигрались в тот самый «вооруженный нетралитет», что прозевали локальный прорыв Инферно. Больше полусотни трупов, полтысячи пострадали. И никто, даже Инквизиция, не видел пока способов предотвратить грядущую бойню куда больших масштабах. Самое печальное, что силы теперь действительно неравны. Темные по умолчанию готовы к рекам крови. Им станется смотреть на трагедию, посасывая себе магическую энергию из умирающих. Рядовым же Светлым каждый погибший гражданский – упадок веры в свое дело и разве что не депрессия. Неудивительно, что Ночной дозор сразу же обновил кадровый состав – в ответ на появление новичков в офисе дозора Ночного. Но у Темных на службу заступили не хлюпики из числа новообращенной молодежи, а наоборот, старые и проверенные кадры. Одно только возвращение Юрия из Минска чего стоит. Боевой маг вне категорий, ветеран десятков воин, в том числе и магических, он славился чрезвычайной жестокостью и невероятной мощью. Даже Завулон – отбывший из Москвы шеф Дневного дозора, – по слухам уступал Юрию в прямом магическом поединке. Впрочем, Завулон компенсировал это изрядным умом и настоящей мудростью волшебника, чего за Юрием пока не замечали. Другие «новички» Темных – тоже не подарок. Чего стоит только клан Николы. Де-факто он давно уже Высший вампир, но де-юре – просто очень сильный кровосос. И не придерешься, на его лицензии до сих пор так и не появилось знака «Красный предел», запрещающего участвовать в охоте на простых смертных. Или, например, вошедший в полную силу мага вне категорий Николай. Когда-то подающий надежды боевик теперь глава стратегического совета Темных, и одно только его присутствие на арене вооруженного противостояния – уже козырной туз в рукаве Завулона. И, конечно, не стоит сбрасывать со счетов ведьмовской вертеп Лемешевой. Ее девочки – серьезная головная боль даже для высококвалифицированного Светлого мага. Уж больно разнятся колдовские подходы у волшебников и ведьм, и далеко не всегда в пользу первых. А у Ночного дозора с ведьмами очевидные проблемы. Настолько, что даже повалился под плинтус психологический климат в среде молодых Светлых ведьмочек. Поэтому уже почти с год официально их называют артефакторами. Самой старшей – девятнадцать, она заканчивает физтех Бауманки. Ее помощницам и, по совместительству, ученицам – от тринадцати до семнадцати, и все они, естественно, «пороха не нюхали». И противостояние настоящим ведьмам – жестоким тварям в женском обличии, – воспринимают как компьютерную игру. Тагир передернулся, представив, что случится с молодыми артефакт-волшебницами, доведись им столкнуться в настоящем, не компьютерном бою с вертепом госпожи Лемешевой. – Короче, объясняю обстановку. Тагир подал знак Анке, чтобы девушка прервалась. – Двадцать третьего числа группа неизвестных ворвалась в помещение упомянутой фирмы и пошумела на славу. Пропало много техники, бумажные документы просто сожгли прямо в помещении, но самое главное – Инквизиция вынюхала действие какого-то совершенно необычного амулета. Они там покопались в своих тысячелетних архивах, но ничего похожего не нашли. – Что уже плохо, – догадался Семен. – Да, что уже плохо, – согласился Тагир. – Это значит, что амулет сделали буквально совсем недавно. И весьма некисло зарядили его прямо под носом у какого-то из Дозоров. – Что значит «какого-то»? – подал голос Сергей, маг-аналитик из ведомства Толика. – Проследить перемещение, определить точку начальной инициации… – Сережа, – Тагир ласково, почти по-отечески посмотрел на молодого парня. – Ты понимаешь смысл фразы «инквизиторы ничего не нашли»? Вот тут уже глаза на лоб полезли у остальных сотрудников офиса, не только новичка Сергея. Если инквизиторы признаются, что они чего-то не нашли, то это с почти стопроцентной уверенностью означает одно – того, что искали, не существует. Или оно запрятано так глубоко, что в принципе не обнаружимо. Но тут получается нонсенс. Сама Инквизиция заявляет, что в рядовом грабеже коммерческой фирмы зафиксировано магическое воздействие. И в то же время хранители остатков баланса между Светом и Тьмой заявляют, что не в состоянии обнаружить корни этого воздействия. – До всех дошло? – Тагир оглянул зал, – Мы имеем неизвестный амулет, который не только сработал мимо нашего внимания – хорошо еще, Серые по-прежнему бдят, – но и оказался также незаметно ввезенным в страну. Тагир дал знак Анке, девушка «перелистнула страницу», и на экране показалось изображение того самого амулета. Точнее, хранилища для него, поскольку пояснительные надписи сообщали о полном отсутствии магической энергии. Амулет в виде китайской нефритовой статуэтки изображал почти раздетого мужчину с женственной, хрупкой фигурой. Мужчина стоял на фоне большой, стрельчатой двери, одной рукой облокотившись о косяк, а вторую предостерегающе выставив вперед, словно запрещая вход. На поясе нефритового стража висели несколько десятков ключей, вырезанных с удивительным усердием и тщательностью. – Вот этот амулет, – сказал Тагир. – Впрочем, правильнее его называть артефактом. А еще правильнее – фантастической по наглости подделкой под нефритовый артефакт. – В смысле? – не понял Гарик. – В том смысле, что это и не артефакт, и не особо нефритовый. Секундное молчание в зале. – Фигурка сделана на трехмерном принтере, – пояснила Анка. – И только наружный слой, уж неизвестно каким образом нанесенный, состоит из природного жадеита. – Новодел, – подвел итог Семен. – Ничему в этом мире верить нельзя. Тагир кивнул. – Да, новодел. Инквизиция даже нашла исходную модель этой фигуры. Не поверите, на каком-то сайте сетевых художников. – На «девианарте», – подсказала Анка. – Ну да. Инквизиторы потрясли автора исходной композиции – ничего особенного. Рядовой задро… – Тагир крякнул. – В общем, обычный молодой парень, неплохо делающий трехмерные фигурки. К слову, эта в оригинале была женского пола и, к тому же, в фентезийных доспехах. Называлась «Зара – Нефритовый страж». – А что этот страж делал-то? – спросил кто-то из зала. – Пока данных немного, – ответила за шефа Анка. – Самая крепкая версия, что амулет открывал любые двери. Наверное, неспроста на него ключи повесили. – К слову, на этом создатели амулета и погорели. Все в зале повернулись на звук голоса — тихого, можно сказать, вкрадчивого даже голоса, в котором даже самый юный дозорный вполне угадывал тысячу-полторы лет оперативной деятельности в составе Дозора. Вот только какого именно из — загадка. Почти для всех. А кто не из всех, кто знает историю Георгия, предпочитает ею не делиться с окружающими. Себе дороже. Мага с вкрадчивым голосом действительно звали Георгий. До сих пор он скромно сидел у окна и в обсуждении участия не принимал. Вообще говоря, он и в Дозоре-то не работал. Числился в оперативном резерве, но никто из присутствующих, кроме, быть может, Семена, никогда не видел его в офисе. У Георгия был очень редкий и сильный, но чрезвычайно узкоспециализированный дар – он был магом-историком. Звучит совершенно нелепо, казалось бы. Все Иные – прирожденные историки. Глядя на газетную вырезку столетней давности Иной может прочитать то, что на самом деле имел в виду автор. Поэтому история для Иных – открытая книга. Но то – людская история. А Георгий работал с историческими документами Иных, и работал, судя по всему, уже не одну сотню лет. Хотя на этот счет у Тагира было особое мнение. Приняв должность от Бориса Игнатьевича, он посчитал необходимым проехаться с визитами по самым ценным сотрудникам Дозора, включая и отставников, и резервистов. В дружеской и теплой беседе с Георгием тот случайно выронил одну поговорку родом из Средней Азии. Все бы ничего, если бы не два но. Первое –поговорка эта никогда не записывалась, поскольку имела семантическую ценность только для Иных. Второе – она ушла в могилу вместе с ее автором больше девятисот лет назад. Тагир сильно сомневался, что людская молва может донести мудрость, не исказив, через девять веков человеческой истории. Позже догадка подтвердилась: Георгий был почти ровесником Гесера. Анка что-то нажала, и фигурка на экране стала вращаться для лучшего обзора. – А что не так с этой прелестью? – мурлыкнула Раиса, штатный архивариус московского Дозора. – Эта якобы нефритовая статуэтка, – объяснил Георгий, – выполнена в антропометрических традициях древнекитайской династии Тан. Но. Маг оглядел разом притихший зал совещаний. – Тут две несуразицы, – продолжил историк. – Во-первых, человеческие скульптуры тех времен выполнялись преимущественно из глины, потом шлифовались и красились. Из нефрита или жадеита людей почти не вырезали, и уж тем более столь тонко. Ну а во-вторых, и это куда интереснее, на поясе у нашего гермафродита висят ключи от сувальдных замков. Да, они появились примерно в то же время, в которое царствовала династия Тан. Но не в Китае, а в Европе, где работа по металлу была налажена куда раньше. А уж столь сложные ключи, какие мы с вами наблюдаем, вообще стали известны европейцам где-то в начале восемнадцатого столетия. – Георгий, если кто еще не понял, – пояснил Тагир, – привлеченный эксперт от европейского бюро Инквизиции. Но живет и работает давно уже у нас, в Москве. В помещении повисло молчание, поскольку сказать что-то по существу было нечего и некому. Все и так предельно ясно, а уж с пояснениями эксперта – так и подавно. Особенно ясно насчет Инквизиции. Если уж Серые активировали, считай, засветили своего «молчащего агента», то понятно — Берн не на шутку встревожен. Тагир подвел промежуточный итог: – Итак. У нас имеется артефакт-новодел, открывающий замки. Ни мы, ни Инквизиция не смогли понять, как он приехал к нам из Китая – а он оттуда, это инквизиторы установили точно. В помещении, что называется, воцарилась гробовая тишина. – И что это значит, господа? – риторически поинтересовался врио главы московского Дозора. – А значит, под носом у Ночного дозора Москвы, а по совместительству и главного офиса Светлых Всея Руси, совершилось магическое преступление, к которому мы совершенно не готовы. Гробовая тишина рассосалась, кто-то крякнул, кто-то вздохнул, кто-то даже открыл рот, но воздержался от вполне понятного вывода: в ближайшее время убежать из офиса пораньше не получится. И саботировать дежурство по городу тоже. Вообще-то, случись такое при Гесере, уважаемый Борис Игнатьевич уже рвал бы и метал, получив от Инквизиции по первое число. У Гесера были свои собственные отношения с служителями Равновесия, и те с величайшей радостью спустили бы на тибетского мага всех своих инквизиторских собак, если б только нашли, к чему придраться. Но во-первых, сейчас офисом управляет Тагир, с позиции людей в серых балахонах – абсолютно безупречный Светлый Иной. А во-вторых, Инквизиция даже не удосужилась выразить какого-либо серьезного недовольства. Все, что она сделала – лишь прислала комиссара для незримого контроля над деятельностью Дозоров. Да, именно Дозоров, во множественном числе. Потому, что этот комиссар взял под колпак и Светлых, и Темных столицы. Тагир вздохнул и посчитал, что нужно сообщить коллегам и эту новость. – Ну и в заключение марлезонского балета, – произнес мужчина. – К нам приехал ревизор. – Тьфу! – в сердцах было сплюнул на пол Гарик, но в последний момент сдержался от поступка, совершенно недостойного Светлого. – По славной многолетней традиции, – продолжил Тагир, не снимая с лица кислой ухмылки, – Инквизиция прислала к нам сотрудника, в бытностью свою служившего Силе Тьмы. – Вот только не надо говорить, что он еще и вампир, – сказал Илья, водружая на переносицу очки, сверкающие фиолетовыми оттенками просветляющего покрытия. Тагир пожал плечами. Мол, он тут ни при чем. Инквизиция присылает того, кто считает нужным. Пусть этот нужный – многосотлетний кровосос в статусе Высшего вампира. Ответить Илье Тагир не успел. Зазвенел радиотелефон на столе. Маг с превеликим удивлением уставился на трубку, затем на Толика. Тот, не менее удивленно, покачал головой. – Честное слово, наглухо заблокировал, – сообщил Толик, занимающий пост главного айтишника Дозора. – Все звонки должны на секретаря уходить. Трубка продолжала надрываться, и будь на месте своего вр.и.о. сам Гесер, он бы прочитал телефонное сообщение еще до того, как трубка взорвалась противным писком. Но Тагир – маг первого уровня, к тому же, скорее тактик, чем стратег. Светлому Иному вне категорий он по части предсказаний не годится и в подметки. Тагир взял в руки телефон, нажал кнопку приема и приложил трубку к уху. Выслушав сообщение, так же спокойно положил телефон на стол. Вот если бы Семен коллекционировал не погоду, а акустические картины, то это был как раз тот самый случай, чтобы законсервировать буквально сгустившуюся в зале совещаний выжидательную тишину. Казалось, даже дышать все перестали. Никто, понятно, не смог услышать из трубки ни полслова (защита от прослушки там на совесть), но одно лишь то, что вызов на телефон прошел мимо физического (!) перенаправления на аппарат секретаря, говорило о многом. Например, что Инквизиция хочет подкинуть еще одно-два дельца, не менее странных и неприятных, чем уже присланные. – Звонили из Дневного дозора, – произнес Тагир Половина зала расслабилась. – Спрашивали, что мы знаем о случившимся этой ночью нападении на Высшего вампира. Выходило, что расслабилась половина зала рановато. – Ровным счетом ничего, – сообщил Илья в полнейшей тишине. – Я с утра сводки проверял. – Хорошо, скажу иначе, – вздохнул Тагир. – Что мы знаем о нападении на комиссара Инквизиции – Высшего вампира Кшиштофа? И хотим ли мы взять на экспертизу тот прах, который остался после его развоплощения?

***

Неизменно черный и неизменно «БМВ» оперативной бригады Темных въехал во двор и, полностью игнорируя стоящую перед ним «Таврию», прошел препятствие насквозь. Наглухо затонированный (привет, новые требования дорожной полиции!) седан остановился в паре метров от места, где вампира-инквизитора постигла печальная участь. – Пижоны, – хмыкнул Сергей, глядя на то, как из черного бумера выходят один за одним аж семеро Темных. – Дважды пижоны, – заметила Анка. – Расширили пространство внутри тачки, черти. Интересно, что у них там внутри – лимузин или сразу автобус? – Там склеп, – раздался голос позади, и девушка обернулась. Тагир по обыкновению подходил совершенно бесшумно, и никто, даже оперативники, еще ни разу не смог обнаружить его присутствия, если маг того не хотел. Ну, может быть, кроме самых высших чинов типа там Ольги или Городецкого. Но ветеран магических войн прошлого века как будто канула в небытие, а «любимец Завулона», получив от судьбы два чудовищных удара, удалился от дел Дозоров, и где теперь – одному богу известно. Ну и Гесера застать в расплох, конечно же, та еще задачка. Но шеф тоже с весны уже не в столице и, говорят, даже не в стране. – Склеп у них там, – повторил Тагир, проходя к машине Темных. – Специальный укрепленный пункт для дневного дежурства. Все семеро – кровососы, без очков же видно. Если это и было видно без очков обычным Светлым, то вампиры, верные новомодному стилю «люди в черном», все поголовно походили то ли на плохих парней из Сицилии, то ли на карикатурных охранников. Вся семерка, включая молодую вампиршу, одета подчеркнуто респектабельно, от нулей на ценниках костюмов буквально рябит в глазах. Дневной дозор и раньше не стеснялся в средствах, а сейчас, на волне мирового финансового кризиса… Серей и Анка переглянулись, не сумев сдержать улыбок – уж больно комично выглядели пафосные кровососы в этом маленьком, уютненьком дворике. – Добро пожаловать на место преступления, господа, – поприветствовал вампиров Тагир. – Что-то вы припозднились. – Значит, были на то причины, – отозвался один из «вампиров-в-черном», по-видимому, главный, но точно не Высший. Этих созданий легко отличить от низших форм буквально с первого взгляда, даже не просвечивая их сквозь Сумрак. Впрочем, поди еще пощупай его, если Высший того не хочет. – Мы счистили, что смогли, по своим каналам, – продолжил Тагир. – Здесь данные. Кому передать? Один из вампиров подошел и протянул ладонь. Все верно. Кровососы – не маги и не умеют принимать информацию от Светлых напрямую, поэтому их никогда и не привлекают к сотрудничеству с Ночным Дозором. Но на этот раз что-то пошло наперекосяк. Начиная с того, что Инквизиция каким-то непостижимым образом устранила высшее руководство Дневного Дозора от взаимодействия со Светлыми. Собственно, это больше всего и удивило Тагира. Он был уверен, что дело придется иметь с Юрием или Николаем – далеко не самыми приятными собеседниками. А вот семь живых мертвецов – совсем другая история… Тагир молча передал вампиру флешку. Тот так же молча положил ее в карман пижонского пиджака и сделал шаг назад. – Так и будем играть в агентов ФБР? – усмехнулся Тагир, глядя на воинство кровососов. – Никола, я же помню тебя еще по звенигородскому делу. Убери свою гвардию обратно, откуда она вылезла. Хоть сейчас и день, но я уверяю, у нас нет никакого желания устраивать драку стенка на стенку. – Даже с учетом тебя – это не стенка, – ответил Темный, что стоял чуть поодаль от остальных и смотрел куда-то в сторону. – Так, заборчик на раз плюнуть. Окопавшиеся в арьергарде Серей и Анка нахмурились. – Цыц, – бросил Тагир за спину и снова повернулся к вампиру. – Никола, в чем дело? Ты не хуже меня знаешь, что наши тут ни при чем. Нам ссориться с Инквизицией так же западло, как и вам. Тем более сейчас. – Пошли в Сумрак, – вампир, наконец, повернулся. Никола – старый, очень старый вампир Москвы, о котором слышали только ветераны Ночного Дозора. Тем не менее, за все века своей противоестественной жизни он так и не дослужился до звания Высшего. Учитывая специфику карьерного роста в социальной среде вампиров, это означало, что Никола не злоупотреблял лицензиями, пропуская за раз по пять-шесть, а то и десять вполне законных возможностей напиться человеческой крови. Собственно, это и послужило тем фактором, что во времена особо острого противостояния Дозоров никто и не думал вызывать его из оперативного резерва. Слишком стар для того, чтобы запудрить себе мозг стандартной идеологией Темных. И слишком слаб для того, чтобы стать тяжелым оружием в борьбе со Светлыми. Говорят, ему уже больше тысячи лет, причем все эти годы он провел на одном и том же месте. Еще говорят, Никола лично служил в дружинах молодых московских князей, но проверить или опровергнуть слухи пока еще никому не удавалось. Может быть, что-то знает Завулон, но его самого привлекли в московский Дозор всего-то чуть больше ста лет назад. Тагир и Никола вошли в Сумрак. Для мага это было шагом навстречу собственной тени, которую нужно поднять с асфальта – не очень-то легко в солнечный осенний полдень. Вампир же ступил в первый слой естественно, словно и не заметив разницы между реальным миром и его изнанкой. Сгустившаяся серая мгла окутала двух мужчин, звуки рухнули на несколько октав, мир вокруг замер, затормозился до почти полной неподвижности. Суетливые воробьиные прыжки вокруг оставшейся с позавчерашнего ливня лужи превратились в долгие, затяжные перелеты – куда там Нилу Армстронгу на Луне (даже если предположить, что он там появлялся). И только толстый, рыжий кот, сидящий на карнизе одного из балконов, остался таким же чутким и внимательным к происходящему. Известно, что коты живут во всех слоях Сумрака сразу, и везде они одинаково наблюдательны. – Рассказывай, – Тагир повернулся к вампиру и глянул тому прямо в непроницаемые красноватые глаза. Здесь, в Сумраке, с Николы разом слетела вся пафосная шелуха «спецагента», оказавшаяся на поверку сильнейшим – даже Тагир повелся! – мороком. Тут же, в изнанке реального мира, стала видна и одна из истинных личин старого вампира – заостренные, сдвинутые назад уши, полное отсутствие волос, провалившийся, будто у сифилитика, нос и отчетливо видимые клыки, которые не в силах спрятать истончившаяся до пергаментного состояния серая, чуть парящая в Сумраке мертвая кожа. Тем не менее, не смотря на свой облик, вздохнул Никола совсем по-человечески, а потом еще и присел на оградку вокруг газона. Жестом пригласил коллегу-соперника, и Тагир, не раздумывая, уселся рядом. Времена, когда он опасался нежить, давно уже канули в лету. – Инквизиция запечатывает спецхраны и распускает рядовой персонал по домам, – произнес вампир. – А все офицеры, начиная со второй степени посвящения, получили мощные маскирующие артефакты. – Оп-па, – чуть было не присвистнул Тагир. – Почему я об этом не знаю? – Об этом не знает даже Завулон, – кисло улыбнулся Никола. – Весточку на хвосте принесли наши чешские и румынские сородичи. Из числа тех, кому довелось работать с серыми. К слову, всех вампиров-инквизиторов в массовом порядке выводят из штатного расписания и пломбируют такими печатями молчания, что Сумрак над Европой стонет жалобным голосом. Ну а Высших… В общем, это и есть проблема. – Проблема? – Тагир напрягся. Весть о суматохе в Инквизиции добралась до Москвы слишком поздно, и это очень плохо. Значит, включились инквизиторские штучки, фильтрующие все каналы информации. А значит, Инквизиция просто в панике. В последние несколько лет, после памятного удара по Договору, такое случалось дважды, и оба раза Серые начинали скрытничать особенно сильно, когда решались судьбы сотен тысяч, если не миллионов людей. Но никогда еще не доходило до экстренного роспуска офисов! – Да, проблема, – Никола снова вздохнул. – Все Высшие подлежат немедленному сбору в Праге. Мне это не нравится. – Так поэтому ты и… – Да, – кивнул вампир. – Я официально на первом уровне… Ну, если перевести на вашу, магов, мерку. Дневной Дозор уже отправил в Чехию наших Высших – всех девятерых. – Я думал, у вас их пять, – усмехнулся собеседник. – В активном резерве пять, верно. Но еще трое совсем молодых парней из Сибири плюс Семенович. – Погоди, какой Семенович? Из Гомеля? – Нет, из Москвы. И не какой, а какая. Та самая. Звездочка наша блестящая. – О как… Так все-таки она ваша? А я-то думал, ведьма. – Нет, ведьмам после историй с Алисой и Ариной ход наверх прикрыли. Испортились что-то ведьмы, что молодые, что старые. – Ну хорошо, – Тагир стукнул кулаком о ладонь. – За информацию спасибо. А что с этим делом? – С этим делом все сложно, – в третий раз вздохнул Никола, что для вампира не то, чтобы странно, а просто невероятно. Известно, что процесс дыхания у нежити совершенно не связан с их эмоциональными переживаниями. – Кшиштофа завалили люди, без сомнения. Мы тут разве что асфальт не вскрыли, все облизали, пока ваша группа не явилась. – Продолжай, – кивнул мужчина. – Нечего продолжать. Упокоили чисто. Сначала стукнули Отрицанием, добыв себе где-то секунду форы. Кшиштоф, к слову, никогда толковым оперативником и не был, иначе бы закрылся от антинежити или ушел в Сумрак еще до удара. Ну а потом опечатали Меловой Трубой и расстреляли из пистолета, лишая подвижности во всех слоях. Хорошая работа, что сказать. Кто-то отлично знал, кто такой инквизитор Кшиштоф, и как его можно уложить. – Что, пистолета и Трубы хватило, чтобы упокоить Высшего? – засмеялся Тагир. – Ты, конечно, извини, но ваш брат измельчал. – Нет, конечно, – вампир не обратил внимание на злорадство Светлого. – Он был жив и в сознании, пока ему не размозжили череп. Потом, понятное дело, остался только… Не смейся, мы его называем Духом Жизни. – Я знаю, что это, – кивнул посерьезневший маг. – Еще когда у себя работал, мы изучали… – Я тоже знаю, что ты один из немногих Светлых, кто вплотную приблизился к познанию нашего рода, – чуть пафосно ответил Никола. – Тогда ты должен понять, что никакая Труба и никакой пистолет не способны уничтожить то, чем мы живы. Даже воспоминания стереть не смогут – у нас они сумрак-энергетические, а не синаптические. Ну а вот в случае с Кшиштофом – почему-то получилось. Тагир призадумался. То, что рассказал ему старый-старый то ли друг-недруг, то ли враг-не враг, и в самом деле в высшей степени нетипично. Вампира, тем более Высшего, невозможно убить так просто, как это описывает Никола. Сознание нежити не хранится только в мозге, а распределено по всей энергетической структуре вампира. А та уходит в глубокие слои Сумрака и снова замыкающейся в реальном мире. В свое время сам старина Городецкий написал монографию о жизненной сути кровососов. То ли Антона заела незалеченная психическая травма, связанная с его соседями, то ли нечего было делать после утери магического дара, то ли еще что… Но толковая была работа, надо признать. А теория кругового энергетического цикла через все семь слоев сумрака – и вовсе блестящая. После публикации Городецким заинтересовались в Берне и ЦЕРНе (то есть маги и ученые одновременно), но Гесер не отпустил Антона в Швейцарию. А через месяц самолет, моднейший персональный джет, купленный Ночным Дозором для высшего руководства, просто исчез с радаров. Не было ничего, ни отрицательных прогнозов, ни каких-либо еще признаков того, что новейший, с иголочки «Бомбардье» испарится где-то в районе Стокгольма. На борту джета находились несколько высших Светлых, включая Светлану и обеих дочек Городецкого – Надю и Галю. Первая – будущая Великая исключительной силы. Вторая – просто трехмесячный малыш, без малейшей искорки силы, но не менее, а может, даже и более любимая самим Антоном. Возвращаясь же к истории с неожиданным развоплощением Кшиштофа, получалось совсем нехорошо. Опять случилось что-то, чему не было места в этом мире. Случилось то, чего случиться не могло. Ни по каким законам, ни по каким канонам. Воистину уверуешь в конец света – хоть календарный цикл Майя уже и перезапущен. – Вы поняли, почему развоплотился Кшиштоф? – спросил Тагир. – Нет, – Никола покачал головой. – В ноль тридцать девять он еще был жив. Тогда сколлапсировала Сфера-изолятор, и в сотовую сеть выплеснулся поток данных от маяка. Он показывал, что Кшиштоф еще существует. – Какого еще маяка? – удивился маг. – Долго рассказывать, – отмахнулся вампир. – В общем, Инквизиция уже пару лет как дополняет магические охранные артефакты чисто технологическими. В бедре Кшиштофа, как теперь и у многих инквизиторов, располагался специальный датчик, анализирующий жизненные циклы. Конечно, у нас он работает совсем не так, как у людей, но в целом суть одна. Как только датчик зафиксировал окончательную смерть, он послал пакет данных через сотовую сеть. Считалось, что это позволит быстрее реагировать, если нападающий на инквизитора замаскирует свои действия каким-нибудь артефактом. – И не помогло, как я понимаю? – Не помогло, – кивнул Никола. – Сфера-изолятор каким-то невероятным способом задержала и электромагнитное излучение датчика. Считалось, что это невозможно. Магия отдельно, технология – отдельно. – Да, мухи и котлеты, – задумчиво произнес Тагир. – И все же непонятно, почему развоплотился Высший? Тем более, что после рассасывания Сферы он был еще жив? – Мы не знаем, это и бесит. Может, какой-то еще артефакт сработал. Может – еще что. Поэтому и провозились почти до вашего прибытия. Засиделись, собирая остатки ауры со всего, до чего только могли дотянуться. Потом уже в конторе разбирали по кусочкам. Не поверишь, даже в Прагу отсылали запросы на темпоральное исследование сумеречного состояния. Но – ни-че-го. Собственно, тогда и узнали от нашего человека в Инквизиции, что там началась форменная катавасия. – Да уж, дела, – подвел итог сказанному Тагир. – То есть моя флешка тебе и не нужна уже? – Нужна, – решительно ответил вампир. – Будем сопоставлять, копать, смотреть. Тебе наши данные, извини, не дам, хоть в Инквизицию головой бейся. Я тебя хорошо и давно знаю, да и доводилось на одной стороне воевать, но здесь особый случай. Пораскинешь мозгами – поймешь, почему. А теперь прощай. Никола исчез. Судя по всему, провалился еще на один-два уровня Сумрака и устремился домой своими, одним вампирам ведомым путями. Разница между человеком, даже магом первого уровня, и нежитью по-прежнему слишком велика, чтобы человек мог хотя бы приблизительно думать и действовать так, как это делают вампиры. Воистину, если Творец хотел пошутить, столкнув на одной планете лбами столь похожие внешне, но столь разнящиеся внутри виды, то ему это удалось. Тагир вышел в реальность. Тут прошло, пожалуй, пару минут или около того. Трое из шести оставшихся вампиров-в-черном еще оставались вне машины. Молодая кровососка сняла бутафорские очки и как-то особенно внимательно смотрела на Светлого мага. – Чего тебе? – не особо дружелюбно отозвался Тагир. Задушевно он беседовал с одним единственным Темным на весь город, и этот Темный только что ушел. Девушка подождала, когда в машину усядутся остальные парни и, уже просунув ногу в салон, бросила что-то на асфальт. Не говоря ни слова, села в «бумер», который тут же рванул из двора. Пройдя в Сумраке через пару тополей, машина выехала из-под арки на дорогу и рванула в сторону Садового. – Точно пижоны, – подвела черту Анка. Тагир подошел к брошенной на асфальт штучке и поднял. Покрутил в пальцах продолговатую пилюлю с заостренными концами и какой-то странной точкой по центру корпуса. Понюхал и, уловив знакомый запах, аккуратно спрятал в карман, предварительно положив «пилюлю» в зачарованный бумажный пакетик. Запах тлена, остающегося от упокоенного вампира, Тагир мог узнать где угодно. Может быть, он знал этот запах даже лучше, чем положено порядочному Светлому магу.

***

Продолжение летучки состоялось сразу же, как Тагир с подручными вернулись в офис. Сергей и Анка тут же умчались по своим делам, а Тагир прошел к себе в кабинет и вызывал Илью, Семена и Гарика – самых опытных магов из числа оставшихся в Ночном дозоре. Когда все собрались и расселись по местам, Тагир отложил в сторону планшет и обратился к коллегам. – Что в действиях Инквизиции наиболее странное? Секундное молчание нарушил самый молодой из присутствующих, Гарик: – Она не сообщила нам о развоплощении своего эмиссара. Это пришлось делать Темным. – Еще версии? – Да что там гадать, – сказал Илья. – Самое странное, что Инквизиция занимается не своим делом. – В смысле? – не понял Гарик. – В том смысле, – Илья снова снял и начал протирать очки, – что первейшая задача Инквизиции – сохранять баланс сил, хранить равновесие, не допускать перекосов между сторонами. Даже сейчас, когда с кончиной Договора все летит под откос. А вместо этого она гоняется за странными артефактами. То есть, по сути, берет на себя дозорную функцию. – Верно, – согласился Тагир. – Но это не все. Семен? – Что? – откликнулся словно заснувший в кресле мужчина. – Ты же уловил еще одну странность в действиях Инквизиции? – Да Илья все сказал уж, – попытался перевести стрелки маг. – Ну, почти все. – Намекни, что там я забыл? – попросил упомянутый Илья. – Ну, вот не тем делом серые занимаются, и все такое, – объяснил Семен, и потом нехотя добавил: – Хуже, что Инквизиция перестала заниматься именно тем делом. Для которого и создавалась. Тагир улыбнулся. Все-таки опыт – страшная штука. Семен, возможно, не самый интеллектуал из троицы приглашенных. У Ильи больше теоретические познания, Гарик быстрее и предприимчивее, но оба они и в подметки не годились Семену по части оперативного опыта и… назовем это житейской мудростью. И в этот раз Семен озвучил то, что прямо-таки бросалось в глаза, но почему-то никто из молодых этого не заметил. Действительно, Инквизиция не только занималась не своими делами, но и как-то перестала заниматься своими. И если первое проявилось вот буквально только что, то второе… – Баланс по городу перекосило, что твой плетень, – пояснил Семен, видя, что все, включая начальника, внимательно его слушают. – У Темных три мага вне категории, два на первом уровне, пополнение в числе ведьм и целый выводок подозрительно дисциплинированных кровососов во главе с Николой. А у нас – хоть и три первого уровня, но ни одного из Высших. – Верно, – Тагир отложил авторучку. – За полгода Дневной дозор почти двукратно усилился по сравнению с нами. И что это значит? – В смысле? – Анка недоуменно посмотрела на руководителя. – Ревазыч, не прессуй молодежь, – хихикнул Семен. – Они отлично знают, что это все значит. Просто озвучить боятся. Анка-пулеметчица обернулась на старого оперативника. В глазах девушки стояло если не облегчение, то уж точно благодарность за заступничество. – Ну хорошо, – подвел итог Тагир. – Отлично, все понимают, что проблема в том, что на этот беспредел никак не реагирует… – Инквизиция? – не удержалась Анка. – Хуже, Аня, – Тагир нахмурился. – Гораздо хуже. Девшука снова бросила взгляд на Семена, но тот картинно смотрел в потолок, сунув руки в карманы и словно замерев во «фризе». – Проблема не в действиях Серых, – продолжил мысль начальника Гарик. – Проблема в том, что на перекос баланса никак не отреагировал сам Сумрак. – Ну, наконец-то, хоть кто-то поставил проблему, – усмехнулся кто-то с задних рядов. – Гарик философ, ему положено, – ехидно заметил Илья. Зал не особо весело хохотнул. – Эх, жаль Борис Игнатьевич уехал, – скривился Гарик. – Ага, – добавил Илья. – А еще Ольга. И, через секунду, уже вполголоса: – И Светлана… – Словом, разобрались, – подвел черту Тагир. – С этого момента я предлагаю считать, что Сумрак не заинтересован в соблюдении баланса сил. А раз так, то и ребята из Инквизиции также взяли тайм-аут. Я понимаю, после истории с Шестым дозором эта контора уже год никому ничем не обязана, но до этой осени еще как-то цеплялась за Договор. А теперь – ничего. И, раз уж Берн вообще никак не отреагировал на смерть своего сотрудника, то я расцениваю это как полный карт-бланш обоим Дозорам Москвы. – Обоим? – спросили Илья и Гарик одновременно. – Разумеется, – Тагир утвердительно кивнул и снова взялся за авторучку. – Или вы полагаете, что Темные вот просто так взяли и усилились? Забыв о «прелестях» потери баланса? – Не забыли, – ответил Илья. – Темные вообще быстрее реализуют преимущество соотношения сил. Это, как выражался Гесер, имманентно присущая Тьме черта. Но я не согласен с тем, что в нарушении баланса виновата в том числе и Инквизиция. Она следит не за равновесием, а за соблюдением Договора. В нынешних условиях – за соблюдением его духа, раз уж больше нет буквы. – В общем-то, это одно и то же, – вставил Семен. – Но в чем-то ты прав, верно. Вот Тагир Ревазович, наверное, простит меня, но я бы все-таки напомнил нашему уважаемому начальнику его же мысль, что есть еще такая штука, как Сумрак. И что он не отреагировал до сей поры, вовсе не значит, что не отреагирует вообще. – Спасибо, Семен, – Тагир вернул магу показную улыбку. – Я в курсе, что Сумрак никуда не делся, и более того, он имеет привычку самостоятельно корректировать деятельность и численность Дозоров. Однако сути дела это не меняет. Темные на сегодня почти вдвое сильнее нас по магам, начиная с третьего уровня силы. – Ну прям уж и вдвое, – обиделся Гарик. – В одну целую и восемьдесят три сотых, – сообщил Илья, на стол которому ежедневно ложились отчеты аналитической группы. – Поэтому с сегодняшнего дня, – продолжил Тагир, – я ввожу в офисе особый режим работы. Отпуска сотрудников прерываются, вводится трехсменный график дежурств, достаем из резерва Иных для количественного усиления патрулей. Подробности оперативного плана будут завтра к утру. Илья, Гарик, работаете лично со мной. Семен, берешь на себя координацию оперативного отдела. – Опять Семен, – поморщился маг. – Ревазыч, ты же знаешь, я не люблю работать в команде. – Ничего, потерпишь. Помнится, ты двенадцать лет терпел очень веселую компанию на царской каторге. – Так то ж ради полезного дела было, – усмехнулся Семен. – А это – Тагир убрал с лица благодушное выражение и пристально взглянул на мага – тем более ради дела. Не нравится мне вся эта история. Вот прямо с отъезда Гесера не понравилась, и сейчас не нравится. – Как скажите, повелитель, – Семен не удержался от шпильки. – Я забираю себе Медведя? – Бери, – разрешил Тагир. До этого времени Медведь оставался, так сказать, в личном резерве главнокомандующего. Семен может что угодно говорить о своей нелюбви к работе в команде, но по степени отшельничества и оторванности от коллектива Медведь кому угодно даст гигантскую фору. Вообще, после смерти Тигренка характер оборотня сильно изменился. И был-то не сахар, а сейчас работать с Медведем вообще никто не решался. Особенно после того случая, когда маг-перевертыш оглушил внезапным заклинанием своего же коллегу, чтобы тот не мешал боевику устроить форменный хаос в одном из незарегистрированных оперативных штабов Темных. – Только постарайся не сталкивать его лбом с Кугой, – попросил Тагир. – Она ему будет слишком сильно напоминать… ну, ты понял. Семен кивнул. Куга очень походила на Тигренка, как по природному дару, так и внешне. Эффектная темноволосая красавица, того же роста и телосложения. Вот только внутри – совершенно другая. Тигренок, если начистоту, была закомплексованной магичкой, которую чуть ли не силой заставили раскачать свои природные таланты к трансформации. Это работало как в плюс – у Тигренка оставался солидный запас чисто магической силы, так и в минус – будучи в звериной ипостаси она явно уступала тому же Медведю по степени самоконтроля. Возможно, именно это и сыграло ту самую роковую роль в столкновении Светлых с Зеркалом. Будь Тигренок более сосредоточена на боевой задаче, а не на личных переживаниях, она бы не полезла в самоубийственную атаку на Виталия Рогозу. Куга в этом смысле – идеальный перевертыш. Обернувшись в одного из четырех доступных ей зверей, она полностью отбрасывала какие-либо человеческие воспоминания и была настроена только на бой и ничего, кроме боя. Ну или разведку, если перекидывалась в облик обычной дворовой кошки. Правда, за это девушке приходилось расплачиваться неустойчивостью человеческого сознания, и каждый раз после долгой трансформации идти на прием к штатному магу-психологу Ночного дозора. Различия и сходства Куги и Тигренка – именно этого опасался Тагир. Как бы Медведь не признал в Куге свою старую знакомую. Благо, что в эмоциональном состоянии у мужчины по-прежнему дикая разбалансированность. К психологу, куда его направил Тагир, едва изучив личное дело, Медведь отказался идти наотрез. – Ну а теперь за дело, – подвел черту Тагир. – К вечеру жду докладов по поводу присланных Инквизицией данных. Тагир отпустил подчиненных. Когда закрылась дверь за последним из них, он повернулся к подоконнику и произнес, обращаясь в никуда: – Можешь выходить. Я закрыл помещение. Из незримого Нечто шагнула фигура среднего роста мужчины в джинсах и ярко-красной курточке. Несмотря на чуть ли не ваххабитскую бороду, было видно, что это вполне еще молодой человек. Если, конечно, слово «молодой» подходит к Высшему Иному. Вернее, бывшему Высшему. – У вас проблемы с личным составом? – спросил мужчина голосом, который стены офиса помнили очень хорошо.