переломы

кихен даже через пару месяцев после начала эпидемии чистит оружие, как кретин. минхек прекращает возить лезвием ножа по камню и пару секунд наблюдает за тем, как он одним глазом заглядывает в дуло полуразобранного пистолета. в целом, картину можно назвать «обезьяна и граната», минхек вздыхает и отворачивается. — может скажешь ему, что не обязательно совать себе ствол в лицо? — чжухон падает на землю откуда-то справа и минхек чувствует, как от него пахнет мокрой землей и кострами; покойники не исчезают сами по себе, в этом еще один их минус. — я понимаю, что он его разобрал, но хрен знает, что он оттуда вытащил и что засунул обратно. минхек по привычке трогает лезвие ножа пальцем, проверяя результат работы — чжухон закатывает глаза и качает головой. никто в этой группе не знает, что такое техника безопасности и осторожность. — пока он может не глядя стрелять по головам, то пусть делает со своим стволом все, что хочет. кихен собирает в кучу остатки пистолета за пять минут, щелкает затвором и прицеливается куда-то в небо. на солнце он не смотрел просто так уже почти неделю — четыре дня они тряслись в пикапе — от заправки до заправки — два дня шел дождь, а сегодня все утро они расчищали для себя дорогу, а потом пытались вычистить себя. вещи до сих пор сырые после жалких попыток отчистить их в какой-то загаженной речке, воняют бензином и тиной. у вонхо так же печально дела обстоят и с волосами, потому что минхек решил, что будет смешно, если кинуть в него какими-то жухлыми водорослями. вонхо с выцвевшими красными волосами и правда выглядел, как бюджетный вариант ариэль, но смешно все равно было только минхеку. хенвон еще полдня морщил нос и не разрешал вонхо подходить близко до тех пор, пока он не облился из бутылки с минеральной водой. кихен жмурит один глаз и смотрит, как солнце заволакивает рваным белым облаком — если не смотреть по сторонам и под ноги, то может показаться, что ничего не поменялось. если смотреть не по сторонам, а на небо, то поменяться можешь ты. солнце заволакивает чем-то высоким и встрепанным, кихен опускает ствол и смотрит на недовольного чангюна. он завернутый в сиреневую толстовку шону, потому что шону никогда не возится с машиной полностью одетый. когда он вылезает из-под пикапа в майке и со следами машинного масла на лице, хенвон обычно очень некрасиво шутит и просит одолжить ему мелочи, чтобы было чем откупиться от этого дешманского стриптиза. — я потерял тебя сегодня утром, — говорит чангюн и его брови сначала хмурятся, а потом жалко ломаются на переносице. — не знаю, нахера ты полез под машину, но больше так не делай, я чуть не умер из-за тебя. — я под машину полез, чтобы следить за твоей шкурой, когда ты от вонхо отошел, — в тон ему язвительно отвечает кихен и вздыхает, когда видит, как на лице чангюна из маленьких морщинок собирается только одна эмоция — поражение и еще желание кинуть в него пару камней, может быть. — иди сюда, есть немного времени, пока шону закончит с машиной. толстовка колет кихену нос, она пахнет сигаретами чжухона и вишневой газировкой, которой от радости облился хенвон пару дней назад, когда нашел ее на полке в супермаркете. чангюн говорит, что было бы здорово, если бы они могли вернуться в прошлое хотя бы на полгода, чтобы он закончил универ нормально, а не вылетел из него перед самым выпуском; чангюн говорит, что раз власти больше нет, то он хотел бы затусить в парке аттракционов; чангюн говорит, что — кихен прижимается губами куда-то к его волосам за ухом и чангюн затыкается так резко, как будто его выключили. — хён, — говорит он, — я — за их спинами ревет мотор реанимированного пикапа и на фоне что-то радостно орет минхек. мимо них проплывают хенвон с вонхо — последний оглядывается и вопросительно поднимает брови. — идете? машина слишком маленькая для них всех и для эго вонхо, который считает, что забросить ноги на сиденье будет классной идеей. чангюн щипает его за колено, отвоевывая территорию, тот оскорбленно сопит, но уже скромнее подбирает под себя ноги. — если вы будете толкаться там, — окликает их минхек, который с очень серьезным лицом держится за руль, — я выкину вас нахрен из машины. чжухон сворачивает в трубку потрепанную карту района и бьет его по голове. шону рядом с чангюном — у окна — вздыхает тяжело-тяжело и говорит, что если сейчас не заткнутся все, то за руль сядет он, а прав у него нет и водил он только велосипед в пять лет. чангюн начинает клевать носом через десять минут, кихен смотрит, как дрожат его ресницы и у него сжимается сердце. рядом вонхо с недовольным лицом пытается управиться с пледом, но в итоге ноги хенвона все равно торчат наружу, упираясь коленками в переднее сиденье. вонхо вздыхает и кладет на них руки. — сейчас будет поворот, — тихо говорит чжухон минхеку. — налево. наверное. кихен смотрит в окно через плечо шону и не видит ничего. после восьми вечера света вокруг нет уже бесконечное количество дней — минхеку нравится дразнить их несмешными шутками про то, что вся энергия ушла на обеспечение бункеров для правительства и знаменитостей. но кихен точно знает, что сейчас решает не то, у кого в доме горит лампа, а тот, кто сможет этот дом отбить. лампы у них нет. дома тоже. пикап поворачивает направо. чангюн тепло дышит в кихенову ключицу.