переломы

— успокойся, — говорит ёнхо со вселенской мудростью в голосе — ему как будто лет девяносто и он вполне может вести лекции перед тысячами студентов, — иногда курортный роман — это просто курортный роман. а иногда это перерастает в настоящую катастрофу. джехену осталось пять дней у моря, а сколько рядом с ёнхо решать не ему. он вообще мало, что решает этим летом, он даже не смог решить, какие сигареты ему покупать в ларьке в самом начале своего отдыха. именно тогда неизвестно откуда свалился ёнхо и сказал: — только не бонд с кнопкой. не нужно быть девяностолетним мудрецом, чтобы угадать, что в итоге берет джехен. бонд с кнопкой. а ёнхо берет его. в первый день джехен еще не понимает, как же так все произошло. вот он шатается по пляжу, переступая через высохших медуз, а вот он же рвет пуговицы на рубашке ёнхо, когда тот вжимает его в песок так, как будто хочет проломить им первый слой земной коры. песок набивается в волосы, уши, в рот, в пальцы, когда пуговиц больше не остается и джехен пытается схватиться хоть за что-то. ёнхо целуется больно, как будто его никогда не целовали так, как надо — медленно, глубоко и без изодранных губ. так, как обычно целовали джехена. — это не драка, — говорит ему джехен чуть позже, облизывая пострадавшую нижнюю губу. — почему теперь я выгляжу так, как будто меня избила толпа местных? — ну я местный, — пожимает плечами ёнхо. на остальную часть вопроса он не отвечает — то ли потому, что тупой и все прослушал, то ли потому, что ему просто нечего ответить. он живет в красивом доме на въезде в город — съемный дом джехена у самого моря, потому что ему лень арендовать еще и машину на время отдыха — но он выглядит таким запущенным, как будто его владелец чудовище из известной сказки. джехен сначала роется во дворе, перекладывает какие-то доски, чтобы расчистить себе нормальное место под курилку, но сдается, когда загоняет щепку под ноготь, и когда ёнхо говорит ему забить и просто курить возле дверей. бонд с кнопкой дрянь редкая. джехен давится каждой затяжкой, а ёнхо развлекается тем, что ловит ртом каждый его выдох, а когда ему надоедает, он подходит чуть ближе и ловит ртом чужие губы. на этот раз получается чуть менее агрессивно. но джехен все равно думает, что ему еще стоит поучиться. жаль только, что у него на это так мало времени. — ты можешь поехать со мной, — джехен зарывает пальцы ног в остывший после жаркого дня песок и специально не смотрит на ёнхо. — у меня маленький дом, но зато хозяйка сказала, что не против животных, курения и новых жильцов. ёнхо идет чуть позади и джехен чувствует спиной тепло его тела. казалось бы, должно быть хорошо и спокойно, но вместо этого только ноющая тревога, потому что они только стараются избежать грустной концовки. прощание, отъезд автобуса, родной город, суета, две разные жизни и в итоге все сводится к тому, с чего все и началось — вместо двух, только один и один. ёнхо останавливается и смотрит, как слабая волна слизывает с песка мертвых медуз. как будто забирая обратно своих мертвых жильцов. джехен тоже останавливается и оглядывается. заходящее солнце добавляет картине драматичности и от этого почти смешно. ёнхо — уж точно, потому что он поднимает глаза и говорит: — ну тогда эта история перестанет быть такой интересной. джехену хочется сказать, что ёнхо просто дебил, раз не понимает, на какую жертву он только что пошел, но давит внутри себя всю эту пассивную агрессию. у них осталось всего три дня и тратить их на бесполезную ругань как-то не очень хочется. мертвых медуз все больше. ёнхо делает умный вид и рассказывает, что так нужно, потому что медузы бессмертные, а значит их в море и так дохрена, а популяцию же надо как-то контролировать, вот их и выплевывает на берег. джехену не особо верится, потому что все в этом мире смертно, но он смотрит, как ёнхо увлеченно размахивает руками и как шевелятся его губы и перебивает его на середине какой-то длинной умной фразы, не особо вникая в смысл. — поцелуй меня, — говорит он просто, потому что ему нет дела до медуз и нет дела до того, как контролируется их смертность. ему есть дело только до того, что осталось два дня, а ёнхо все еще иногда целуется так, что сдирает тонкую корочку с заживающих губ. когда остается только один день до отъезда, ёнхо говорит, что у него есть сувениры, но джехен как-то не очень верит в то, что засосы можно считать сувенирами. их не покажешь друзьям и не похвастаешься фотками в интернете. он сам дарит ему свой номер и говорит: — я не хочу привозить домой ракушки. будешь давать мне слушать море. ёнхо небрежно сворачивает тонкую полоску бумаги и прячет ее в карман рубашки. джехен думает, он же никогда не позвонит и вот этот последний день все, что осталось. грустно совсем немного. было бы грустнее, если бы он верил, что все будет не так. ночью они сидят на песке возле самой воды и по очереди отпивают дешевое вино из пластиковой бутылки. алкоголь горчит на языке, но немного кружит голову и от этого становится легче. джехен лезет купаться прямо в темную воду, а ёнхо говорит, что не станет его спасать, если он вдруг решит утонуть и так остаться тут навсегда. и он правда сидит и смотрит, как джехен прямо в рубашке заходит в воду по пояс и оборачивается. свет от луны красиво расчерчивает его лицо смазанными линиями, а вода под руками расходится маленькими волнами. — мы могли бы поцеловаться на лунной дорожке, если хочешь, — предлагает он. ёнхо смеется и говорит, что в джехене слишком много романтики и сюжетов для дорам. как и в нем самом, потому что — ну да ладно — когда он отказывался от поцелуев. у него есть еще парочка сувениров — джехен замечает их в экране телефона, когда проверяет время. последние минуты на исходе. ёнхо не обещал ничего и ничего не сделал — джехен смотрит на пустую платформу для провожающих. ему не грустно и не обидно, он был готов к этому еще тогда, когда посмотрел на ёнхо и понял — у них будут только те дни, которые он на это выделил. джехен отворачивается от окна и думает, может быть, если ёнхо научится целоваться, кто-то и решит остаться с ним у моря навсегда.