✦✦✦
В светлом коридоре наблюдалось некое оживление, и вряд ли прислуга стала бегать и причитать из-за какого-то разбитого графина. Лер, проводя взглядом очередную встревоженную горничную, потопал, опираясь о стеночку, к дворецкому, который что-то обсуждал с челядью, то хватаясь за сердце, то закрывая лицо руками. — Эй, что происходит? — прищурил глазенки юноша, бесцеремонно вклиниваясь в беседу. По нему сразу же заскользили сочувствующие и грустные взоры, отчего стало просто не по себе. — Г-господин Лернас Вердшейл, мне так жаль, — начал дворецкий, — но ваш отец, он… он… — Что? Уже все? Совсем помер? — пробормотал Лер, радуясь про себя происходящему. — Вчера Абрахиму Вердшейлу стало намного хуже, и как бы целитель ни пытался, он ничем не помог… Примите мои искренние соболезнования. Это был смелый, целеустремленный и сильный человек… принципиальный! — сокрушаясь, мужчина покачал головой. — Мы пытались вас разбудить еще вчера, но вы находились… в таком состоянии... и поэтому… не простились со своим отцом, я… — Это ты меня осуждаешь? — Юноша вцепился в рубашку дворецкого, притянув его к себе. — Никогда не смей меня осуждать, болван, особенно в моем же доме!!!✦✦✦
Шелдан морально готовился к своему важному вечеру, пытаясь скрыть волнение, конечно же, вот только чем ближе ночь, тем больше становилось сомнений, а страх больнее вгрызался в сердце. Как бы ни было жутко от предстоящего, юноша решил пройти все испытания до конца, ведь он сам и предложил данную безумную идею. Грид тоже был совершенно не в восторге от грядущих событий, но раз надо, значит надо… Он несколько часов плескался в остывшей ванне, намывая свое тело до последнего щупика как никогда тщательно и досконально, почти что до саднящих ранок. А уже потом в самой комнате он молча окинул взглядом дрожащего Шела, скромно сидевшего на уголочке матраса, одетого точно так же, как в ту проклятую ночь. И это больно резануло монстра по самому живому. — Эта… одежда, она… — Нет, это другая, — Шелдан смущенно улыбнулся, — ту я сжег. У меня для работы куплено несколько похожих сюртуков, поэтому вот… А… а какой у нас сценарий? — Ну-у-у, — протянул арига, застегивая на себе ошейник, звякнув тонкой цепочкой, — ты входишь в «Грот», встречаешь там меня, такого красивого, и я на этот раз все делаю правильно. — Пон… понятно. А какое стоп-слово? — Всегда был «репейник». Стоп-жест — два скрещенных пальца. Но нам это не нужно — просто скажи нет… или хватит… — Так… я думаю, что, — сглотнул, — можем начинать, — юноша осторожно встал на пол и направился к двери, но по пути Грид поймал его за руку. — Ты уверен? Ты точно уверен, Шелдан? Давай еще немного подождем, ты только-только ожил, улыбаться стал, спать без кошмаров… не торопись… — Грид, если я почувствую, что не смогу… что это сильнее меня — я скажу. Я… я должен попытаться пересилить этот ад. Вместе с тобой… Пальцы Кролика плавно соскользнули, погладив темно-зеленую кожу напоследок, а потом он все-таки вышел из комнаты и закрыл за собой дверь, собираясь с духом и мысленно коря себя и за сердце, вырывающееся из груди, и за черный, клокочущий ужас, постепенно обволакивающий все естество. Парень сделал глубокий вдох, уткнулся лбом в стену, зажмурившись, а через несколько мгновений началась их игра. Шелдан вернулся в спальню, где его дожидался таинственный полумрак, силуэты мебели и гора матрасов, играющие сегодня роль «Грота», того самого «Грота», который никак не хотел его отпускать. Как и тогда юноша озирался, выискивая взглядом таинственное создание. Удивительно, но монстр бесследно исчез среди шкафов и письменного стола, и это с его-то габаритами! Шел робко подошел к нагромождению одеял с матрасами и негромко поздоровался: — Здравствуйте… Знаете… я здесь по ошибке! Долго рассказывать, но меня вынудили прийти сюда, и я понимаю, что вряд ли вам понравлюсь, ведь у меня нет, совершенно нет денег на «чаевые». Мы могли бы поговорить, например, — в голосе отчетливо слышались дрожащие нотки страха и безысходности. Ноги моментально приросли к полу, а тело била мелкая дрожь. Арига вынырнул из темноты, прямо за спиной жертвы. Оставшись незамеченным, он, как истинный ночной хищник, неслышно подкрался и щупальцами подхватил добычу, издавшую громкий испуганный вопль, пронзивший оба его сердца. Сейчас, когда самое дорогое и важное существо в жизни Грида трепыхалось в мертвой хватке, когда можно почувствовать его ужас, поймать загнанный влажный взгляд, прикоснуться к трепещущему телу… было больно. Нестерпимо больно! Хотелось обнять, поцеловать своего беспомощного Кролика, закутать и носить на руках, подобно ребенку, но арига терпел, стиснув клычки, и продолжал игру. Только теперь это их игра, а не чья-то блажь. Теперь у него есть шанс все исправить. Грид поднял горящие глаза на обездвиженного пленника и развернул его к себе мордашкой, отчего он моментально застыл. — Стоп-стоп, какие "чаевые"? Парень, тебя вообще инструктировали? — Д-да, юноша лер… лерментис сказал, что стоп… стоп-слов нету никаких, — задыхаясь от ужаса пролепетал Шел, добавив монстру новую порцию терзаний, осыпавшуюся на оба его сердца мелкими осколками стекла. — Вот же… гниды! — процедил он сквозь зубы. — Простите, а русалки не будет, да? — Не будет, — сухо отозвался Грид, поставив добычу на ноги и отстранив отростки. Шелдан, правда, едва коснулся пола, чуть не упал, но удержался.— Слушай, если ты дверкой ошибся, то просто свали. Деньги тебе не вернут, конечно. С этим вопросом не ко мне, а к управляющему. Так что… — Простите, вы стоите шесть золотых за ночь? И… являетесь самим дорогим работником «Прикосновения Монстра»? Я правильно понял? — тихонько поинтересовался Шел. — Именно так. А что, хочется попробовать? — Грид вздернул бровь, не спеша придвинулся к напуганному юноше и навис над ним, улыбаясь, подобно злодею. — А это… это точно безопасно? — паренек инстинктивно отшатнулся. Арига обезоруживающе прижал широкую ладонь к щеке Кролика, заставив его слегка приподнять личико. И ведь юноша на самом деле искренне вглядывался в его горящие глаза, будто не играл тот вечер совсем, а оказался в нем снова. — Абсолютно. Я же отвечаю за твое тело, поэтому буду чертовски нежен. — Если честно, то мне очень… очень страшно и… — Шел уронил голову, спрятав пристыженный взгляд за русым каскадом. А Грид, наоборот, почувствовав, что игра может вот-вот закончиться и можно будет просто заобнимать любимого — ликовал про себя. — Хочется уйти. Но я маленький человек с небольшим жалованием, когда еще представится возможность попасть сюда? И… испытать нечто подобное? Я бы попробовал… Планы арига с грохотом рухнули и осыпались пылью. Следовательно, придется продолжить, как бы ни было тошно. — Значит, — он принялся расстегивать сюртук и рубашку юноши, не торопясь, — попробуем. Опыта у тебя, я так понимаю, совсем нет. Не говоря уже об опыте с монстрами, — усмехнувшись, стянул весь верх и по привычке бережно сложил. — Совсем. — Оставшись в одних штанах, Шелдан стал стесняться еще больше, а уж едва его мягко уронили на груду матрасов — окончательно раскраснелся. Грид никак не мог понять, юноша талантлив от природы или, погрузившись в тот проклятый эпизод, на самом деле все проживает снова. Больно реалистично заалели его щеки, а в ореховых глазах плескался неподдельный страх и любопытство. Пугающе натурально… Сосредоточившись и глубоко вздохнув, монстр не спеша стянул остатки одежды с дрожащей жертвы щупальцами, успокаивая ее поцелуями: — Тихо, тихо, все хорошо. Если не будет штырить, так и скажи — мы все закончим. — Х-хорошо. Только, пожалуйста… не торопитесь, а то мне немного страшно… и… непривычно, — почти прошептал Шел, облизнув пересохшие губы. Арига навис сверху, начиная окутывать конечности юноши, на что он неодобрительно уперся ладошками в его широкую грудь: — Н-нет… а можно меня не связывать. Пожалуйста… — Ну… это не прихоть, а необходимость. Люди иногда дергаются и могут себе ж навредить, поэтому… — начал монстр, но поймав просящий взгляд ореховых печальных глаз, казалось, заполненных слезами, сразу же сдался: — Ла-а-адно, ради тебя, красавчик, пойду на это… Грид самоотверженно принялся целовать шею, плечи, грудь и живот любимого, пробегая ладонями и щупами по его гладкой коже, разжигая необычайно яркий огонек страсти. Черный липкий ужас сначала отступил, а потом, едва монстр старательно взялся ласкать соски жадным языком, и вовсе истлел и осыпался прахом где-то внутри. Было так спокойно и тепло… так горячо и легко, когда ладони, самые родные на свете, скользили по телу. Шелдан, запрокинув голову, забыв про стыд и стеснение, стонал в полный голос, окончательно плавясь от сладкой и неимоверно желанной пытки. Он сам не заметил, как раздвинул ноги, которые тотчас бережно оплели отростки. Настолько бережно, что совершенно не сковывали движения. Грид наслаждался таким податливым и чувственным партнером. Видно, что неумеха, зато этот неумеха реагировал на каждое прикосновение, слегка дрожа от желания, не стесняясь своих сладких стонов. — Какой ты громкий, — прошептал на ушко арига, почти касаясь мочки зубами. — Про… простите, я… — сконфуженно выпалил Шел, приоткрыв пьяные от удовольствия глаза. — Я это обожаю, поэтому не сдерживайся, — успокоил монстр в ответ, а затем подхватил со столика щупом баночку, которую совсем недавно купили именно для сегодняшнего вечера. Паренек, затаив дыхание, наблюдал, как один из отростков погружался в белую мазь, а после сразу же зажмурился и напрягся, словно струнка, ожидая чего-то болезненного. И ведь совсем недавно с ним уже играли подобным образом! Но он будто забыл это… Грид еще немного подивился артистизму Кролика и приставил влажный щуп ко входу, и, почувствовав это, юноша попытался свести колени, но живые ласковые объятия щупалец легонько удержали его, на секунду став оковами. — Тихо, тихо, не будет больно, он же тонкий совсем. — Медленно ввел кончик отростка, и так же медленно пополз внутрь, неумолимо раздвигая стенки. На этот раз Шел не кричал и не бился, покорно принимая щупальце, только дрожал, сжимаясь, вцепившись пальцами в простыню. — Хороший Кролик! — заметил Грид, упираясь под громкий и протяжный стон в заветное место внутри. Вот теперь он и сам засомневался в собственном рассудке, погружаясь в игру и отдаваясь своему желанию. Желанию любить это растрепанное худенькое создание и наслаждаться вместе с ним. После еще нескольких подобных ласк Шелдана уже не надо было держать, он сам широко раздвинул бедра, постанывая в такт сладким и осторожным движениям. Даже сжиматься от страха перестал, позволяя партнеру заполнять его тело и выскальзывать, чтобы затем вновь задеть заветную точку. Монстр ждал недолго совсем — пара движений и юноша выгнулся, вцепившись в простынь до хруста пальцев, кончая на свой живот. Вот именно данный момент полного безумия и нужен был арига. Стоило тельцу забиться в сладких судорогах, как второй щуп весьма сноровисто и быстро устремился в него, растягивая еще сильнее. — Все хорошо, просто не бойся… это не больно же? Просто так кажется, что больно… — успокаивал Грид, обняв Шелдана, который забарахтался, забился, правда, недолго совсем, ощутив второй отросток. — Агх… Там… там очень… — Шел облизнул пересохшие губы и сразу же уткнулся личиком в темно-зеленую грудь, замерев в итоге. — Растянуто? Я знаю… ты такой тесный, но податливый. То, что нужно. — Эт-то не навредит? — совсем тихо прошептал парень, тихонько обвивая руками шею любимого. — Нет… я никогда не причиню тебе вред, Кролик. Тебе будет сладко… подожди немного — тело обвыкнется. Или ты хочешь все прекратить? Только скажи, и… — Грид и мягко поймал ладошки перепуганного, но такого живого юноши, вложил в них тонкую цепочку от ошейника и накрыл сверху своей ладонью, — просто помни — я весь твой. И никогда меня не бойся… Шелдан закивал, впившись дрожащими пальчиками в цепь, словно она могла спасти от раскаленного потока самых разных чувств, бушевавших сейчас под кожей. Стыд, страх, неуемная, почти животная страсть сплетались внутри, пульсировали. Всего этого было так много, что Кролик чувствовал, будто он на грани, у самой черты, преступив которую, умрет от странного и болезненного наслаждения… От всполохов ужаса стальной поводок все же спасал, как ни странно. Монстр покорно приближался, стоило цепочку слегка натянуть, что правда придавало больше уверенности в творившемся безумии. Шел задыхался, отдавшись до последней частички ритмичным и легким движениям щупалец. Ему казалось, что они заполнили полностью его расплавленное тело, способное сейчас только громко стонать и содрогаться. Третий или четвертый раз юноша, запрокинув голову и впившись в цепочку, намотанную на ладонь, касался самого рая. А ведь всего лишь щупы упирались в самое сладкое место внутри, нещадно мучая блаженством. — Ну, все, Кроля, ты молодец… — Грид с огромной нежностью провел по влажной от испарины щеке парня, поправляя мокрую прядь и заглядывая в его огромные ореховые и совершенно пьяные глаза. — Думаю, пора заканчивать, а то ты уже еле дергаешься. Шелдан не сразу понял, что ему говорили, он еще с минуту смотрел сквозь партнера, пытаясь вырваться из своей невероятной неги. — Н-нет… их… их было три тогда… — пролепетал он, — я помню… их должно быть три… — Ты точно… сможешь вытерпеть это? — Д-да… Должен…✦✦✦
Младший Вердшейл брезгливо оттолкнул дворецкого, чуть не плюнув ему в лицо на прощание, и, пошатываясь, быстро оперся на ближайшую стену, едва не скинув картину с городским пейзажем. Коридор, двери, потолок словно расплывались, а голоса встревоженной челяди, слившись в неразборчивый гул, еще и отдавались эхом прямо в голове. — Господин Лернас, с вами все хорошо? — засуетилась одна из подоспевших горничных. — Да… я… это вчерашнее вино… и мой отец, — театрально опустил взгляд, наконец отлипнув от стены. — Я хочу попрощаться с ним, пока не приехали похоронщики. Взять его за руку, сказать… — Понимаете, господин Лернас, — начал дворецкий, с трудом подбирая слова, — Верзек забрал его. — Что? К-как? Как вообще бывшего бургомистра может забрать какой-то мужик, который даже… даже не его родственник? — Если бы вы чаще бывали в родном поместье, господин Лернас, то вы бы знали, что распорядиться своим телом после смерти Абрахим Вердшейл завещал именно Верзеку. Он хотел, чтобы его похоронили в маленькой деревушке… не помню точно название, но он собирался остаться там. Как сказал: «Это место дорого моему сердцу. Оно спокойное и чистое». Вот так и сказал… — Верзек исполнил волю покойного и вместе со своими людьми увез вашего отца в большой черной повозке, — протараторила горничная, не поднимая испуганных глаз на покрасневшего от ярости Лернаса. — Но у Вердшейлов родовой склеп! Здесь, на кладбище за городом! Какая деревня, почему я впервые об этом слышу? — Может, потому, что, господин, вы с отцом не разговаривали в последнее время дольше десяти минут. Даже когда он совсем слег, — уколол дворецкий, отряхивая одеяние. Если бы ноги не подкосились, а проклятые стены не давили своим весом, если бы голоса не гудели в голове, подобно рою растревоженных пчел, то юноша точно бы ударил зазнавшегося слугу, но сейчас был вынужден проглотить ком обиды и злости.