Тебе не сломать крылья моей души

Ну почему именно они? Задавала я себе один и тот же вопрос. Сегодняшний день меня хорошенько вымотал, что я была выжата, как лимон. Мне сил хватило на то, что бы взять полотенце, мыло и потопать в душевую. Глаза закрывались тогда, когда я стояла под тёплыми струйками воды, что ласкали и расслабляли тело, создавая приятные ощущения ударяясь об меня. — Главное не уснуть, — бормотала я, выжимая из волос влагу. Обмотавшись в полотенце, я пошлёпала обратно, оставляя после себя мокрые следы. — Привет, детка. — Денис присвистнул, а я просто не обратила внимание. — Я как бы к тебе обращаюсь. — Ты мне противен. — Кинула я колкий комментарий, и мне не хватило буквально пару шагов, что бы оказаться в нашей комнате. — А чего мы такие грубые? Или тебе не понравилась моя шутка? — Сделав глубокий вдох, я поставила свою косметичку на шкаф, держа рукой полотенце. — Дайка я подумаю: ты меня подставил, я оказалась в неловком положении, меня унизили и еще от директора влетело. Извини, но я не поняла твоей шутки. Отойди, я спать хочу! — Сдвинуть эту скалу мне не удалось, он лишь улыбался и наблюдал за моими жалкими попытками попасть в комнату. — Слон! — Это послужит тебе хорошим уроком, что нельзя мне грубить на моей же территории, радуйся, что я похлеще тебя не подставил. — Он отодвинулся от моего лица, вызывая у меня всё больше и больше отрицательных эмоций. — И какие спать? Мы сегодня идём на дело! Собирайся! — Иди в пень! Я сказала Маше, скажу и тебе, что воровать больше не буду, ищи себе другую худенькую девушку, которую ты будешь эксплуатировать и засовывать через форточки, я умываю руки. — Его рука сильно давила на мою ключицу, что я боялась, она не выдержит такого напора и сломается, а ломать кости в 17 лет не особо хочется. — Слишком борзая? Я сказал, что пойдешь, значит пойдешь! — Шикнул он, что я чувствовала ужасную боль, но мне было плевать на нее, гордость не позволяла мне сломаться. — Руки убрал от девушки! — Спасители мои пришли, только почему так поздно? Наш детский дом закрыт уже. Ах, ну да. У парней с нашим директором хорошие отношения и они могут приходить в любое время суток. Проходной двор, честное слово. — Пацаны, да вы чего? Мы просто мило беседовали, да, Ника? — Я знала, что мне будет, если я сделаю не так, как ему хочется, но я не привыкла подгибаться под других людей, пусть лучше они прогнуться под меня. Я буду харкать кровью, умирать, но никогда не буду плясать под чужую дудку. — Нет! — Парни напряглись, а я быстро прикрыла обнажённые участки тела руками, только это мало помогало. — Ника, иди оденься. Замёрзнешь ведь. — С каких пор Никита Вячеславович заботится обо мне? Самое интересное, что ему не нравится, когда я называю его имя с отчеством, он чувствует себя пенсионером, а мне просто нравится его злить. В коридоре я слышала крики, маты, угрозы, а после Денис был запуган, как дворовая собака. — Собирайся. — Как к себе домой, зашел Никита. — Ты почему в кровати лежишь? — А что мне нужно делать? Танцевать? — Сев на Машину кровать, уставился на меня, а после зашли парни. — Мы потом посмотрим на твои танцевальные способности, а сейчас ты поедешь к нам домой. Директор разрешил тебе пожить у нас, к тому же тут условия не самые лучшие. Не будь дурой и не отказывайся от такого предложения. — Я сидела и офигевала от наглости этого лохматого парня. — Нет. Я остаюсь здесь. — Лечь спать мне не дали, Киоссе выдернул меня из кровати, а после я горестно завыла. — Что с тобой? — Поднявшись с колена, стала прихрамывать. — Ногу я подвернула. А теперь будьте так добры, дайте мне поспать. — Мою просьбу интеллигентно проигнорировали. — Собирайся, с нами едешь. — Никита кинул в меня штаны и отвернулся, правда подглядывал, но не суть. — Никит, на улице холодно, а все свои теплые вещи я постирала. — я сидела перед ним в одной пижамке. — Ты что делаешь? — Заикаясь говорила я, когда он стал раздеваться. — Кофту мою оденешь, а я в курточке поеду и капюшон надень, голова мокрая. — Я сделала всё, что он сказал, только идти не могла. Его кофта мне очень нравилась, потому что доходила мне до колен, всё прикрывала и было очень тепло, а вещь пахла его одеколоном, что в некотором смысле делало меня его собственностью… — Идти сможешь? — Я лишь покачала головой, боль была невыносимой и чувствовала моя душонка, что поползу я завтра к врачу. Никита лишь охнул и взял меня на руки. — Пошли, горе моё луковое. В машине было так тепло, а я пригрелась возле Киоссе и заснула на его плече, мечтая о сладких грёзах. У меня не было сил проснуться и посмотреть, что происходит, я лишь чувствовала его руки на моем чистом теле. Знала бы я дальше, что мне приготовил этот человек, осталась жить с тараканами в детском доме.