Тебе не сломать крылья моей души

Эта вода вызывала у меня серьезные подозрения, я боролась со своей жаждой и вылила содержимое стакана в цветок. Мне всё-таки кажется, что туда было что-то подмешано. Сердцем чувствую. Я не знаю, чего ожидать от Никиты, ведь теперь, когда я знаю его истинные намерения, я опасаюсь за свою жизнь и за жизнь своей маленькой крохи. Он ведь ни в чем не виноват. Я заперлась на ключ и со спокойной совестью легла спать, но сон ко мне никак не хотел приходить, наверное, это всё из-за нервов. Утром я вновь посмотрела на цветок и увидела, что он пожелтел. Я почему-то не удивлена. Вот честно. Я не думала, что Никита способен на такую подлость. Когда я вышла на кухню, то увидела Никиту, он приготовил завтрак и снова моё сердце почувствовало беду. — Ника, садись поешь, ты со вчерашнего дня голодная, — тарелку с пищей я отодвинула в сторону. — Я в кафе поем, а той яд, который ты мне подсыпал, что бы спровоцировать выкидыш, выкинь в мусорное ведро, — по его взгляду было понятно, что я всё поняла. Он действительно пошел на этот омерзительный шаг? Я не верю… но факты на лицо! Кого я пытаюсь обмануть? Мне кусок в горло не лез.Еда так и осталась нетронутой, а я всё сидела и думала, как защитить себя и маленького от собственного же отца. Это, наверное, самое худшее что может быть в жизни девушки. Если нужно будет, я уйду от Никиты, сама выращу и воспитаю малыша достойным человеком. Сегодня я явно не была расположена для прогулки, ведь чувствовала себя неважно и решила вернуться домой, и немного отдохнуть. Мне удалось немного задремать после бессонной ночи, а проснулась ближе к вечеру, возле меня сидел Никита и смотрел прямо в глаза, пытаясь там хоть что-то прочесть. — Что тебе нужно? — Тихо спросила я и разблокировала экран, что бы посмотреть время. Восемь вечера, неплохо так поспала. — Почему ты такая упрямая? Почему не хочешь понять мои чувства? Я ведь пытаюсь тебя спасти! — Это нормально, что у меня весь день болит тело? Думаю, нет. — Я же не хочу тебя потерять. Давай возьмем ребёнка из детского дома! Я же не против! Но родить я тебе не дам, извини, — перед глазами начало всё плыть, я держалась за виски и поняла, что пока я спала, он мне что-то вколол в вену, скорее всего, снотворное. — Если с ним что-то случится, я никогда в жизни тебя не прощу, — я до последнего смотрела ему в глаза, пока снова не уснула. У меня не было сил открыть глаза и посмотреть, что происходит вокруг, но я всё прекрасно чувствовала, как меня кладут на заднее сидение машины, а дальше… темнота, или правильней сказать, пустота. Я находилась в каком-то трансе, вокруг было темно и лишь яркий маленький поток света привлёк моё внимание. Я увидела маленькую девочку, одетую во всё белое, а по щекам текли её маленькие слёзы. В этой маленькой девочке я узнала её… дочка. Маленькая, милая, беззащитная. Когда она сказала «мама», внутри всё сжалось. — Мам, ты ни в чём не виновата, — я упала перед ней на колени. Я не сдержала своё слово, мне не удалось сохранить жизнь этому чуду, — я люблю тебя. — Её теплая ладонь коснулась моего лица, а за спиной выросли ангельские крылышки, девочка вспорхнула в небо, словно чистый и невинный голубь. Я стала приходить в себя, лёжа на хирургическом столе. Доктор снимал окровавленные перчатки, медсестры уносили все предметы, что была использованы, низ живота обдало адским пламенем. — Доктор, она пришла в себя, — осведомила мужчину помощница, а в своей вене я заметила капельницу. — Очнулись, наконец, — он слабо улыбнулся, а после стал возле меня. — Что со мной произошло? — Я собрала все силы, чтобы задать ему этот простой вопрос. Всё тело обмякло и я практически его не чувствовала. — Аборт. Вас сюда привез Ваш молодой человек, он подписал документы, что бы мы могли провести эту процедуру и вот, собственно говоря, всё закончилось, — мои глаза уставились в светлый потолок, яркие лампочки резали глаза, и из них потекли слёзы… моя девочка, она приходила ко мне попрощаться. Киоссе… как он посмел? Он лишил меня выбора. Я… я ненавижу его… — Всё прошло хорошо, осложнений никаких не будет, можете дальше жить и радоваться жизни. — Радоваться жизни? — Я горько усмехнулась. — Мне теперь не за чем жить. — Вместе с моей дочерью, умерла и я. — Ну-ну, милочка, вы еще слишком молоды, что бы хоронить себя. Всё у вас будет и я считаю, что ваш парень правильно повёл себя в такой ситуации. Знаете, у меня была аналогичная ситуация. У жены во время родов возникли проблемы и нужно было решать, я выбрал ребёнка, потому что так супруга просила, и теперь я радуюсь её успехам, горжусь достижениями своей дочери, завтра ей исполнится шестнадцать лет. Я скучаю по своей жене, но я ей благодарен за то, что она подарила мне такое счастье. Вы отдыхайте, утром вас осмотрю и домой. — Видишь, Никита, он счастлив и не о чем не жалеет, так по какому праву ты так распорядился моей жизнью? — задала я сама себе вопрос, находясь одна в палате. — Ника, можно к тебе? — Первым моим посетителем был сам Никита Вячеславович, куда ж без него-то? — Ты как себя чувствуешь? — Ты знаешь, этот вопрос было бы логичней задать тебе, как ТЫ себя чувствуешь после того, как убил собственную дочь? Совесть тебя по ночам не грызет? — Я решила давить на самое больное, что бы он испытал туже боль, что и я. Смерть своей девочки, я ему не прощу. Никогда. — Ника… я прошу тебя, перестань, — он отвернулся и стал к окну. Видимо хоть что-то человеческое в нём проснулось. — Перестань? Ты хочешь, что бы я всё забыла и продолжала жить с тобой, как ни в чем не бывало? — Он повернулся ко мне, пытаясь понять, что я хочу сказать. — Нет. Я предупреждала тебя, что если с моим ребёнком что-то случится, то я тебя никогда не прощу. Я, как и ты, держу своё слово. Мы расстаемся. Забудь обо мне и всё, что нас связывало. Всё кончено и ты сам разрушил наше счастье собственными руками. — Я спустила ноги вниз, надевая кофту. — Что ты такое говоришь? — Я резко отвернулась, когда он схватил моё лицо руками. — Я же люблю тебя! Я не смогу так жить… — Киоссе, раньше нужно было думать. Я тоже не смогу жить с убийцей. Я не смогу дать прикоснуться к себе, потому что буду знать, что эти руки сами отдали меня на растерзание врачу. Ты убил нашу дочь, ты это понимаешь? — Почему ты говоришь, что у нас была девочка? — Удивленно спросил он, пытаясь найти лазейку, что бы сохранить отношения. — Потому что она приходила ко мне. Приходила попрощаться, а ты убил её. — Когда я вышла в коридор, то заметила Толю и Тёму. Первого, я как и Никиту, считала предателем, ведь они в унисон кричали избавиться от маленькой бэйби. — Тём, можно я некоторое время поживу у тебя? Не могу видеть этих двоих, — парни обменялись взглядами. — Конечно. Хоть сейчас переезжай. — Я забрала справку у доктора и отправилась за вещами в квартиру, когда когда-то была счастлива.