Spider and the Fly

      Степь казалась бесконечной. Маленький фонарик, подвешенный к груди ездовой птицы, давал крайне мало света, да и сами они, ломясь через свежие сугробы, привлекали немало внимания и, если бы Луна не отключилась тут же, оказавшись в объятиях имперского плута, то ее вопросам про «зачем» и «почему» не было бы конца. Она все еще не могла понять, как так произошло и почему Ардин — этот разряженный мудрец под маской дурака — никогда ранее не показывал своего владения магией. Да и откуда у него магия, если это лишь прерогатива люциан? Вопросов было крайне много, но сил на них не осталось, поэтому от усталости и шока принцесса всю дорогу продремала, укачиваемая размеренной поступью чокобо.       Ардину, однако, пришлось менее сладко: он не знал этих краев. И метод «идти вдоль путей» помогал слабо, так как в отличие от поезда, чокобо не мог нестись во весь опор, еще и с двумя наездниками. Оттого их путешествие вышло бесконечным и невообразимо холодным. Казалось, будто его тело стремилось отдать весь свой жар сквозь шелк накрахмаленной рубахи маленькой Луне, отчего по пути мужчина успел проклясть ее побег, свою благодетель и накручиваемые мысли о том, что им светит по возвращению в столицу. Дело шло дурно: демоны, скрывающиеся во тьме, выскакивали навстречу, пугая чокобо, но зажженный над головой магический свет отгонял прочь созданий ночи, истощая силы колдуна. «Ведь поезд шел на станцию, верно? Здесь должен быть конец! Перрон... да что угодно!» - рассуждал про себя Ардин спустя час пути, отчаявшись вообще куда-либо придти. Он то и дело выпрямлялся и стряхивал с себя наметенный на плечи снег, но в последние несколько минут оставил и это занятие.       Когда всякая надежда приехать куда-либо до того, как Луна умрет от холода, покинула канцлера, на горизонте замаячил спасительный свет. Огонек одинокого форпоста мелькнул на горизонте, обрисовывая всю картину местности по мере приближения. Покореженные машины старых моделей, давно брошенные трейлеры и бьюики лежали здесь как на поле боя, перевернутые и раскуроченные, разобранные и подавно вмерзшие в ледяные глыбы, а меж ними, намеченная едва заметно, пролегала дорожка в сторону маленького магазинчика и кривобокого трейлера для отдыхающих. Въехав в узкие ворота, образованные навалом из прессованных кубов металла, некогда бывшими автомобилями, Ардин на мгновение замер, оценивая обстановку на предмет нахождения здесь ниффов. Однако, на его же радость, владелец одинокой стоянки с гостевым местом на пару человек явно был далек от политических распрей. «Еще лучше, если он не знает имперскую семейку в лицо» - подумалось Ардину, и только сейчас он понял, что в их команде именно его помпезные одежды более смахивают на королевский наряд, нежели маскировка, избранная Луной.       Оказавшись у заметенной снегами двери покосившегося домика с заколоченными досками окнами и одинокой рыжей лампой над входом, Ардин требовательно забарабанил в дверь, не уверенный, что сквозь вой метели его вообще кто-либо услышит. И судьба улыбнулась им, возвестив о резиденте заброшенных мест глухим кашлем и даже здесь слышным шарканьем по скрипучим половицам. - Кого там принесло? - раздался по ту сторону прокуренный, гортанный голос незнакомца. - Двоих несчастных, околевших путников, что умрут, если их не обогреют, - откликнулся Ардин, поглядывая на дрожащего от морозов чокобо и спящую на его загривке Луну. - Мы можем хорошо заплатить за ночлег и сносную похлебку! - Кхм... заплатить, - эхом откликнулся хозяин, некоторое время мешкая, и после чего отпирая, наверное, с десяток замков, что охраняли его покой в этих доисторических стенах из древнего бруса. Как Ардин и думал, это оказался немолодой мужчина лет шестидесяти, что к своим годам прирос левой рукою к бутылке, а правой — к любимому обрезу, готовый пустить дробь в живот каждому, кто явится к нему с недобрыми намерениями. Оценив канцлера с ног до головы и увидев в его одеждах баснословные суммы гилей, а в Лунафрее — отсутствие угроз своей жалкой жизни, старик в задумчивости почесал короткую седую бородку и, даже не собираясь впускать чужаков в дом, вернулся назад, вынося им ключи от трейлера. - Деньги вперед, - пробубнил он, даже не задав вопросы «кто», «откуда» и «зачем». «Вот же старая крыса», - про себя рассудил Ардин, но вслух не сказал, копаясь в карманах жилета и выуживая оттуда сверкающую серебряную монету. - Она сойдет за пять тысяч, если ты знаешь цену деньгам, старик, - просиял канцлер, стараясь передать деньги так, чтобы не касаться рук хозяина. - У меня будет и больше, поверь. Но это если наша птица не умрет от обморожения, а сами мы не помрем с голода. - Ты ставишь условия, придя в мой дом? - проскрипел владелец, сверля Ардина недобрым взглядом. - О, нет-нет! - даже на собачьем холоде плут не растерял свои артистичные манеры. - Я лишь предупреждаю об упущенных возможностях. Ведь, если у меня есть деньги, этим можно воспользоваться… радушному хозяину. Мы же люди цивилизованные! Так что, услуга за услугу. - Торгаш, небось, - плюнул под ноги старик, но монету забрал, пробуя серебро на зуб и с довольством убирая её поближе к сердцу. - Да черт с вами. Птицу сам веди в ангар, там будет пара репок гизала. Но не больше. Еды у меня самого мало, да и хрен будешь жевать ваши железки. Если не околеете в той колымаге, то милости прошу. «Что же, трейлер не отапливается? Мда, вот тебе и помощь», - так и было написано на лице Ардина, но спорить он все равно не стал, цепко забирая связку ключей и, артистично отсалютовав шляпой, пошел в направлении к трейлеру.       И на этот раз им, действительно, повезло: внутри хоть и не оказалось никакого намека на отопление, но и щелей для проникновения ледяного воздуха тоже не обнаружилось. - Всегда мечтал поспать в морозильной камере, - пробормотал Ардин, опустив Луну на холодные постели и изучив живописные узоры льда под потолком.       Но в амбаре оказалось ничуть не теплее, чем здесь, поэтому чокобо, оценив обстановку, дико закричал и начал со всей дури зарываться в стога сена, полагая, что вот там-то будет на порядок теплее, нежели на улице. Увидавшая это гнедая лошадь, чьи ребра можно было пересчитать невооруженным глазом, напряженно фыркнула, с удивленным видом нюхая перья хвоста птицы, торчащие из-под густых стогов. «Кажется, ему сейчас не до еды», - оглядев замерзшую птаху, решил Ардин, и все же, взяв из подвешенной к потолку корзины переспевшие плоды гизала, которыми здесь кормили кобылу, положил их перед клювом чокобо, ежась и уходя прочь, к Лунафрее.       Он не помнил, когда еще уставал настолько сильно, чтобы ощущать предательскую дрожь, отдающуюся болью в коленях, но все равно, несмотря на изможденность, не стремился спать. Отыскав в недрах трейлера побитый стальной таз, Ардин наполнил его снегом, ставя тяжелый предмет на старую газовую плиту и обнаружив, что газа, как и электричества, нет. «Увлекательный квест!» - прокомментировал про себя плут, опуская ладони на стальные бока посудины и на этот раз применяя огненную магию, что была доступна люцианам испокон веков. И ведь на удивление, у него это вышло: несмотря на то, что Кристалл давным-давно отверг его нечистое тело, испещренное заразой Звездного Шрама, Ардин сохранил многие магические способности и, черт побери, если эта сила сейчас была не выше того, чем владели нынешние правители Люция. Постепенно вода начинала нагреваться, но, не доводя ее до состояния кипятка, мужчина поставил таз возле постели, спуская вниз ножки Луны и осторожно стягивая с нее по-осеннему тонкие сапожки. - Равус... - в полудреме прошептала принцесса, и Ардин усмехнулся.       Кажется, все то время, что она бодрствовала, он только и слышал, что о ее брате. Конечно, как любая другая младшая сестра, будь она хоть трижды родовитой или нищей, она уставала от его вечных «Не ходи туда, не ходи сюда, берегись того, сего...» но, тем не менее, Луна любила своего старшего брата. Но когда она проваливалась в сон, с ее губ порой слетало имя Ноктиса — второго «мужчины» в ее жизни, который был лучшим другом детства Лунафрее, а теперь еще должен был стать ее мужем, ее королем, частью ее маленького, влюбленного сердечка. «Ты когда-нибудь произносила моё имя с таким же упоением, как поминаешь их?» - с грустной улыбкой подумал канцлер, омывая ее маленькие ступни горячей водой, отчего девушка поморщилась и, пробормотав что-то, очнулась. - Ах! - в неожиданности Луна бы точно засветила спасителю коленом в лицо, если бы он не перехватил ее за щиколотки, все так же сидя в ногах ее ложа, словно преданный пес. - А... Изуния? Где... что ты...? О, боги… - Да, самое время помянуть всех Шестерых, - тихо рассмеялся Ардин, растирая ножки Луны в горячей воде, пока та соображала, где находится и почему здесь настолько холодно. - Сидите тихо. Вопросы будут с утра. Пока что нам главное — выжить, не замерзнуть и найти способ что-нибудь перекусить перед сном. - Я... помню тот поезд. Рельсы... Кровь повсюду... И такая гигантская птица... Я что-то говорила... - ее речь все еще путалась, как и мысли, что перебивали друг друга, смешиваясь в калейдоскоп из слез, криков, медового смеха Изунии и инопланетного «Квии!» в голове принцессы. - Что ты творишь? - Вы мне весь вечер задаете этот вопрос. Но ответ все тот же: спасаю вам жизнь, - спокойным тоном отозвался Ардин, не удержавшись от своих дурацких шуточек: - Можете воспринимать это как романтическое свидание в экстремальных условиях. Жаль, вина с собой нет. - Где мы? - не пытаясь вывернуться из приятных мягких рук канцлера, спросила Луна, в полутьме разглядывая блики на воде и чувствуя, как холод, отступив от ног, впился ледяной хваткой в плечи и позвоночник. - Здесь ужасный мороз! - Где-то неподалеку от Фодина Кэстино. Но это не точно, - промурлыкал под нос мужчина, стягивая с себя пальто с теплой подкладкой и бережно набрасывая его на плечи Луны. - Я знаю, что вы откажетесь менять полюс холода на комариное болото. - Ты все знаешь. Значит, известно и то, почему я бежала, - сухо произнесла принцесса, кутаясь в любезно отданную ей вещицу и чувствуя, как тепло с его плеч перешло и на нее через нагретую ткань пальто, обволакивая хрупкое тело навязчивым запахом мужского парфюма. - Просить избавления от гнета узурпатора у Королевы Льда, - хмыкнул Ардин, на мгновение замолкая и, наконец, снова подавая голос: - Вы спрашивали, зачем я шел сюда. Словно глупый птенчик Равус слал меня как свою пешку. - Я знаю, что это не так. Тебя подослал Йедолас, - твердым тоном заявила девушка, сверля взглядом канцлера, который покорно растирал ее ножки на грани обморожения с горячей водой. - Оп! Снова промах, - просиял Ардин, поднимая янтарный взгляд на Луну. - Я боялся, что вы допустите фатальную ошибку. - И предам ниффов? Ты не настолько глуп, чтобы понимать, как я к ним отношусь, - отрезала Лунафрея, и ее внезапный гнев развеселил канцлера. - Что смешного, Изуния? - Я не верил, что вы дойдете без посторонней помощи. Все-таки, эти солдатики, что теперь стали консервами для бюлеттов и тигроклыков, могли точно так же полакомиться «имперским деликатесом». О, как бы я жил, зная, что вы бежали прочь из замка на верную смерть? - Ты владеешь магией, - это не было вопросом, но смена темы прозвучала так резко, что Ардин презрительно фыркнул. - Как такое возможно? Кристалл не служит нам. - Нам — это кому? Ниффам? Тенебрийцам? Я — люцианин. Но это только между нами, - тоном диктора, рассказывающего прогноз погоды на завтра, пояснил Ардин и, стоило Луне произнести короткое «а!», как его палец лег на ее губы. - Завтра будет день, и будут разборки. Сейчас явно не время и не место для задушевных бе… Пощечина. Уже вторая. - Ты меня всю… - на взрыве чувств начала принцесса, буквально выплевывая последующее слово ему в лицо: - затрогал! Как ты...еще жив, Изуния?! Я благодарна тебе за спасение жизни и помощь, но не забывай, с кем ты имеешь дело, канцлер. Я — будущая королева Инсомнии, супруга прекрасному Ноктису Люцису Кэлуму, а покуда — его суженая, принцесса и твой командир, если так будет угодно. Так что выбирай слова, выражения и убери свои руки, пока сюда не явился Равус и не оторвал тебе их. - Сомневаюсь, что он явится, - усмехнулся Ардин, но тут же отодвинулся подальше, потирая второй раз отбитую щеку. - Честно говоря, я рассчитывал на что-то вроде «Спасибо тебе, Ардин, за спасение моей драгоценной жизни», но не судьба.       Лунафрея молчала. Вода в тазу медленно стыла, а пальто канцлера дурно согревало. Говорить ей и вправду, не хотелось вовсе, тем более, с этим двуличным типом. - Ладно, я...пойду, поищу...еды, - бросил мужчина, поднимаясь с колен и осматриваясь по сторонам. Что ж, ничего теплого в округе не наблюдалось, а идти в такую пургу куда-либо представлялось опасным. «Хоть гизал жри», - так и читалось на его обреченном лице, но Лунафрее, похоже, не было никакого дела до того, куда пойдет и чем станет заниматься канцлер Тенебре. От холода, что снова прокрадывался в ее тело, пытаясь уколоть в самое сердце, Луна отчаянно вцепилась в лежащую рядом куртку с меховым воротником, но обнаружив, что ее одежды слишком холодные, вновь закуталась в пальто канцлера. И запах малины с корицей внезапно стал настолько приятным и успокаивающим, что она в очередной раз провалилась в дрему, поджимая босые ножки под себя.