Расскажи, как надо любить

Я так долго мялся под твоим балконом, Пальцы промерзали в хлам держать букет огромный, Эмоции пылали, как раскаты грома, Эти губы были вкуса «Кока-колы» с ромом. Кредитки загоняя в ноль, делил всё пополам, А ты играешь роль, и будто вся в делах, И по ночам писала SMS о том, что тяжело, Но на самом деле пост купила ты с хэштегом «Ложь». Всё, что подарила мне любовь — три выстрела в упор, Но, видимо, это и есть наш потолок И, видимо, прав был батя — мне будет тяжело. Я не забыл эти дни, поверь мне, не забыл И если мог бы повторить, то укротил б свой пыл, Ты стала взрослой, я тоже становлюсь хитрей — Хочешь, выпьем? На, держи, только запей… Больше не будет Рая И нежных тех свиданий, У нас с тобой нет шансов — Нам нету оправданий. Вроде бы, ты рядом, но я не чувствую тепла, И всё-таки нет шансов на то, чтоб ты была моя, Мне дышать тяжело, а ещё сложнее верить, Нам с тобою повезло — разбежались без истерик. Вновь меня уносит перебором алкоголь, Всё настолько сложно, что теряю над собой контроль, Собираем всё за годы, разрушаем — за часы, Независимо и гордо кидаем чувства на весы… Расскажи, во что ты веришь, то и будет на века, Если есть на свете Рай — разбиваем облака, Всё намного проще — чистотой души мани, Знаешь себе цену, с верным взглядом время не тяни. (Парсифаль)

Осенний ветер трепал разорванный баннер на окраине города. Поздним вечером в этом районе можно было найти себе приключений на задницу, но Джонни, считая, что сможет за себя постоять, уверенно преодолевал последний отрезок пути — он шел в гараж к отцу. За углом что-то громыхнуло, и горилла остановился, резко смотря через плечо. Темнота стала постоянным спутником Джонни ещё с того момента, как отца посадили. Конечно, откупные поступили быстро, но Маркус всё равно оставался под наблюдением. Гориллы не высовывались особенно далеко и всегда предостерегали новичков — не соваться в город до наступления сумерек. Джонни старался не поддаваться страху, который всё же заставил его сбавить шаги, когда возле близстоящего разваленного сарая что-то снова громыхнуло. — Кто здесь?! — Испугался? Джонни глянул в кромешную тьму. Ничего разглядеть не получилось. Но голос был тихим и будто очень знакомым. Разве что завывания ветра приглушали его сильнее обычного. И к тому же, горилла подошел не настолько близко. — Покажись уже, — Джонни замер, засовывая руки в карманы рваных джинсов. — Не люблю разговаривать, когда не вижу лица. — Как угодно, — нервный смешок и вот чья-то невысокая фигура двинулась к нему. Тусклый свет от дальнего фонаря всё же спас положение — Джонни заметил силуэт, который, казалось, растворился несколько месяцев назад вместе с последним свиданием и прощальным поцелуем. — Только… я не особенно при марафете, поэтому… сильно не разглядывай. — Эш? — он уронил челюсть и даже попытался отогнать навязчивое видение, преследовавшее его уже несколько дней подряд. — Что ты здесь делаешь? — Хороший вопрос, — дикобразиха усмехнулась. — Надо подумать. Джонни сделал шаг ей навстречу. Эш подняла на него глаза. Полутьма улицы не давала возможности абсолютно точно определить выражение её мордахи, но Джонни каким-то шестым чувством понял, что она, отнюдь, не позлорадствовать решила. Видимо, ей тоже нелегко далось их расставание. — Ты одна добралась? Не страшно? — он не знал, что ещё спросить и решил просто перевести тему. — Здесь могут обитать те, от кого лучше убегать. — Ваши гангстеры? — Здесь и других отморозков полно. — Ничего, — Эш перевела взгляд на рваный баннер, где красовалась реклама о самом мощном в мире топливе. — Я хотела узнать, как у тебя… дела. — Правда? — Джонни удивленно заморгал. — Мало ли, — она пожала плечами. — В последний раз ты так решительно настроился уйти в криминал, что я немного испугалась — вдруг тебя уже посадили или ещё того хуже… грохнули. — На меня отец надавил, — горилла начал оправдываться, хоть ощущал себя полном идиотом. — Эш, так будет лучше нам обоим. — Да без вопросов, — дикобразиха сделала вид, что ей всё равно, хоть и она порой ощущала приступы злобы и агрессии, доводящие её до безумия. Ей хотелось хорошенько встряхнуть Джонни и сказать ему, что всё, к чему он стремился, скоро будет похоронено на кладбище криминальных авторитетов, если он продолжит идти на поводу у папаши. — Возьми обратно. Джонни обомлел — она протянула ему небольшую коробочку в красном бархате. Его подарок, который стал началом их отношений. Серьезных отношений, за которые обоим хотелось держаться. Но Джонни, увы, не смог объяснить отцу, что Эш значит для него. Или выбрал неправильные слова. — Нет, Эш, — горилла зарылся длинными пальцами в свою отросшую, будто у льва, густую черную гриву на затылке. — Это твоё. Я дарил не за тем, чтоб ты мне его вернула… — Ну, мы же больше не встречаемся. — Эш, послушай. — Джонни всегда терялся, когда наступала пора говорить по существу. — Я знаю, что сделал тебе больно, но мой отец всегда оказывается прав. Он сказал, что… — Надоело! — дикобразиха швырнула в него украшением. — Тебе сколько лет-то?! Папенькиным сыночком всю жизнь будешь? — А ты думаешь, что мне легко идти ему наперекор всё время? — Джонни держал себя из последних сил. — У нас этого не принято, Эш. Я и так словно белая ворона в банде… — Нет, — она категорично мотнула головой. — Ты не белая ворона, ты — идиот! — Вот как? — нахмурился он. — Зачем тогда ты со мной встречаться стала? Чтоб в очередной раз разочароваться, как в твоём бывшем? — А он здесь вообще не при делах! — игла, что подобно стреле, вылетела прямо в Джонни, чудом не поранила гориллу. — Мы сейчас о тебе говорим! Джонни помедлил, прежде чем кинуться на Эш. Он вышел из себя. Она увернулась от его выпада. Было время, когда он в шутку учил её приёмам рукопашной в стиле горилл. — Давай только без рук, Джо, — дикобразиха чисто дружеским жестом положила лапку на плечо. — Ты ещё поймешь, что мы зря расстались. И вот тогда ты будешь за мной бегать. — Эш, прошу тебя, не говори сейчас, что мы останемся хорошими друзьями… — Нет уж. Много хочешь. — Значит, у меня есть шанс? — подался к ней, с надеждой смотря в глаза. Что может значить поцелуй? Сколько слов можно вложить в одно мимолетное касание губами? Эш не знала, что бывают моменты, когда ничто не может спасти, кроме поцелуя… Последнего.