Практическая евгеника

      Все смешалось в доме Кучики, — подтрунивал Урахара, наблюдая за локальным цирком, в который превратилась жизнь части Сопротивления. Йоруичи периодически пихала дражайшего супруга в бок и предлагала волевым решением балаган прекратить, на что ученый округлял по-детски обиженные глаза и капризно вопрошал, за что жестокая женщина лишает его бесплатного представления.       Между тем, драма набирала обороты. Кое-как начавшие общаться Бьякуя и Рукия не продержались и двух дней: потомственный аристократ строго-настрого запретил нашедшейся дочери выходить замуж за Абарая. Привыкшая к независимости в решениях, Рукия новообретенного папочку до конца не дослушала, залилась слезами и спряталась в недрах скалы так надежно, что даже любящий жених не сразу нашел.       К слову, любящий жених разрывался на части между желанием надавать по морде бывшему начальству за то, что лезет, куда не звали, и смутным ощущением того, что у отца невесты на это есть право.       Куросаки искренне сочувствовал друзьям, но у него единственного хватило терпения выслушать аргументы Бьякуи, и теперь он был частично с ним согласен. Однако даже боевого товарища Ренджи слушать не стал, с порога заявив, что Ичиго на Бьякую запал, а значит, объективно судить не может. Куросаки психанул, и их с Абараем едва разняли Айкава и Старрк. Теперь оба драчуна сидели по своим комнатам и дулись, а Бьякуя искал Рукию, то и дело ловя на себе осуждающие взгляды местной молодежи.       Девушка явно знала ходы в горном хребте лучше, и это позволяло ей с легкостью избегать разговора. В итоге Кучики забрел в такую глухомань, что всерьез начал опасаться никогда больше не выйти к людям. Ему самому было тошно, он ругал себя последними словами и в конце концов пришел к здравой мысли, что начинать надо было не с категорических возражений, а с объяснений. Отвесив себе подзатыльник, Бьякуя свернул в очередной отнорок узкой щели в скале и выпал… ох, ну и запах!       Его визгливо обхрюкала гигантская свинья, он едва увернулся от карающего пятачка, вляпался в продукт жизнедеятельности этого во всех смыслах вкусного животного… короче говоря, нервы Бьякуи не выдержали и он некуртуазно выматерился.       — Это кто тут моим свинкам гармонию нарушает? — пророкотало над его головой. Нечто мощное, огромное воздвиглось за спиной Кучики, словно титан из каменной крошки, сгребло Бьякую за одежду на загривке и приподняло над землей на метр, не меньше.       Наверное, надо хоть раз в жизни почувствовать себя миниатюрным, почти игрушечным по сравнению с другим живым существом, чтобы понять охватившее Кучики офигение. Его, взрослого мужчину, держал на весу, словно неразумного щенка, настоящий гигант. Держал одной рукой, слегка поворачивая в стороны и рассматривая, как некую диковинку.       — Ты кто? — голос великана низким рокотом отразился от сводов пещеры. — Чё-то я тебя не помню.       — Здравствуйте, — выдавил Бьякуя, чувствуя себя не видавшим виды человеком с нелегким жизненным опытом, а нашкодившим сопляком, пойманным с поличным. — П-простите…       — Вежливый, — хмыкнут гигант. Лицо его вдруг преобразилось, довольная усмешка стерла пугающее выражение, сделав этого человека-гору если не приветливым, то хотя бы не устрашающим. — Ну ладно.       Он перенес Бьякую через высокое деревянное ограждение, поставил в паре метров от загона, которого Кучики поначалу не заметил, и обратил все свое внимание на возмущенную свинью. Бьякуя счищал с ботинка навоз и во все глаза таращился на воркующего с животным великана.       А тот погладил успокоившуюся хрюшку по лобастой башке и пошел куда-то в сторону, поманив за собой пальцем. Кучики покорно отправился следом.       В соседней пещерке не воняло дерьмом, стоял столик, на выточенной в камне ступени раскиданы были шкуры, — явно лежанка этого животновода, обычная-то кровать не выдержит! — в разложенном на полу очаге потрескивал огонь, а за столиком сидел… м-да, Бьякуя-кун, не верь не только своим глазам, но и абсолютному знанию, данному свыше. Уж пора было привыкнуть, что императорская администрация извратила все, что он знал о Нихоне, ан нет — не привык пока.       — Бьякуя-кун! — радостно помахал рукой Укитаке. — А мы тут с Ямми как раз чайком решили побаловаться. Какими судьбами?       — Знаешь этого заморыша? — пробасил Ямми, кивая на Бьякую. Тот даже не обиделся — в сравнении с этим Ямми он и был заморышем.       — Ой, ладно тебе, Льярго-сан, не обижай моего кохая! Бьякуя-кун, иди-ка сюда… только разуйся.              Вообще-то, поговорить с самым первым своим сенсеем оказалось приятно и полезно. Укитаке почти не изменился за прошедшие четверть века, все так же щебетал обо всем и ни о чем, благожелательно улыбался и все подливал горячего чая. Бьякуя сам не заметил, как выложил ему все, от женитьбы на Хисане и похорон дедушки до вчерашней ссоры с внезапно обретенной дочерью. Укитаке слушал, сочувственно вздыхал, качал головой и норовил погладить по плечу, как делал это много-много лет назад.       — Ну, Бьякуя-кун, не все так страшно, — вынес он свой вердикт. — Рукия умная девочка, и если ты ей все объяснишь, она прислушается. Только на этот раз начни с того, что не запрещаешь, не против и вообще рад за нее и Абараи-куна. У девочки только-только наладилась жизнь, появились друзья, семья… Вот увидишь, она будет тебя уважать и любить.       — Осталось только ее найти, — пробормотал Бьякуя, глядя в каменный пол. — Извиниться я уже и сам догадался.       — Ну и хвала Великим! — обрадовался Укитаке. — А расскажи мне, как там… дома? — взгляд легендарного капитана и старого друга семьи стал каким-то заискивающим, почти молящим.       Бьякуя смутился и немного растерялся. Пока он говорил о себе, острые темы получалось обходить, но тут… Укитаке понимающе улыбнулся, склонив голову набок.       — Ладно уж, не мучайся, говори как есть. Что там Шун-тян отчебучил?       Бьякуя набрал воздуха в легкие, как перед прыжком со скалы в воду, и сдал бывшего коллегу с потрохами, старательно отводя взгляд. Ему казалось, что сенсею будет горько и неприятно слышать о собственном рейгае, о регулярных запоях возлюбленного, обо всех тех мерзостях, в которых погряз Белый Город и его жители. Однако Укитаке лишь тихонько фыркнул, когда Бьякуя замолчал, и Кучики вскинул на него удивленный взгляд.       — Не удивил, — посмеиваясь, сказал Укитаке. — Про Ниджуро я знаю, Шун-тян еще когда на него наткнулся, все мне рассказал. Я не стал возражать — в конце концов, рейгаи только считаются бездушными созданиями. Любой организм, наделенный мыслительной функцией, есть самостоятельная личность… м-да. Мы с Кёраку еще тогда решили, что он возьмет мальчика под свое крыло. Правильно было бы вообще его выкупить из борделя, но… во-первых, наш драгоценный директор Технологического Бюро моментально сделал бы еще одного, во-вторых, Ниджуро там безопаснее. Шунсуй оплачивает все его рабочее время, так что никто посторонний…       — Так вы общаетесь?! — Бьякуя так удивился, что невежливо перебил сенсея.       — Конечно, — в свою очередь удивился Укитаке. — Отношения на расстоянии, разумеется, дело нелегкое, но ведь не расставаться же из-за временных неудобств!       Бьякуя открыл рот — и захлопнул его, не найдя слов.       — Вот сразу видно, что тебя толком так и не просветили! — сокрушался Укитаке, возясь с закипевшим чайником. — Ты же не думаешь, что вот это все, — он махнул рукой куда-то в свод пещеры, видимо, имея в виду горную систему целиком, — соорудили на коленке из подручных материалов? Как только Яхве приблизился к Нихону, королевская гвардия начала эвакуацию. Ученые, инженеры, дипломаты, контрразведка… многие сюда перебрались. Жаль, королевскую семью не удалось убедить, но у Короля было твердое убеждение, что государь должен быть с народом до конца. Здесь, конечно, тоже не все сразу наладилось — тебе, небось, рассказали, как мы тут делили луг и речку с арранкарами? — дождавшись утвердительного кивка, Джууширо поджал губы. — Мы тогда здорово отвлеклись от основной задачи и упустили время. Но, с другой стороны, не бросать же было целый народ! Ты бы видел, как они тут жили! Пожалуй, досингулярный каменный век и тот прогрессивнее был. И не столько даже в плане всяческих технологий, сколько в плане нравственном… Ну да ладно, дело прошлое… А имперцы нашей проволочкой с умом воспользовались.       Укитаке вздохнул, подал Бьякуе чашку и пригорюнился. Из смежной пещеры доносилось басовитое сюсюканье — Ямми обихаживал свинок. Те отвечали довольным хрюканьем и редкими повизгиваниями.       — Ты вот мне про грязь, про нравы… — протянул Джууширо, невидящим взглядом уставившись на Бьякую. — А это ведь логично. Управлять людской массой, разучившейся мыслить, значительно легче. Тех, кто отключить мозг не способен, как ты или Шунсуй, быстренько прибрали к рукам — предложили службу, подарили идею. Обеспечили вам объект приложения верности. А чтобы не случалось накладок, за вашим здоровьем пристально следят. Ты вот сокрушался, что не замечал всего этого, но задумывался ли ты, Бьякуя-кун, что именно тебе вводили на медосмотрах под видом вакцин и витаминов? Нет, — Укитаке дернул уголком губ. — Притупляющие критическое восприятие препараты разработали еще в досингулярные времена, и за семь тысяч лет их сильно улучшили. Так что не расстраивайся. Айзен и Урахара ребята умные, не тебе первому, не тебе последнему все это из крови вывели. А Шун-тян не алкоголик, просто он хорошо играет свою роль. Киске-кун разработал нейтрализатор сразу же, как мы тут сообразили, что имперцы промывают вам мозги медикаментозно, так сказать. Вот Шунсуй и «бухает» эти нейтрализаторы. Мешает, конечно, со всякой дрянью, но что поделать? Вот выберусь наверх, дойду до коммуникатора — я ему всыплю…       — А вы не боитесь, что ваши сеансы связи отследят?       — Боимся, — серьезно кивнул Укитаке. — Поэтому связываемся редко: на разработку нового шифра для канала уходит время. Все-таки имперцы не дураки, мы это очень быстро поняли. Жаль, что не вовремя. Теперь недооценить их было бы фатальной ошибкой. Но вообще-то, связь ведь не только мы с Шун-тяном поддерживаем. На континенте много наших, тот же Шухей…       — Хисаги жив? Просто все началось… для меня все началось с его рейгая в том самом борделе.       Укитаке усмехнулся.       — Думаю, тебе можно это знать, — сказал он. — Шухей руководит подпольем в Белом Городе, а связь с нами держит через Шунсуя. Кёраку ходит в веселый дом к моему рейгаю и встречается там с Хисаги. Репутации его это, разумеется, не способствует — все же групповуха считается отклонением от нормы, но… чего не сделаешь ради великой цели? Говорят, в древности под видом пьянок и разврата скрывался целый заговор, причем возымевший потом успех.       — Но в борделе был именно рейгай, — возразил Бьякуя.       — А их двое, — отозвался Укитаке. — Шухей и Хикоро. Просто Хисаги-кун свел свои татушки, а радужку ему пересадили. Теперь от рейгая его отличит только полное сканирование, но кто станет проводить такую дорогостоящую и сложную процедуру ради «искусственного» существа? Для этого его сначала надо заподозрить, потом эти подозрения подкрепить доказательствами… Короче говоря, некоторая расслабленность Готея нам на руку. Хашвальт обнаглел. Ему слишком легко удалось провернуть аферу с Императором, и он решил, что все нихонцы уже у него в кармане. Вот наша доблестная полиция и не напрягается: ловит по-тихому воров, бандитов и наркоманов, да и то не слишком активно. На самом деле-то, зачистить Рукон и накрыть производителей можно, и не так чтоб сложно. А наши ведут себя аккуратненько, на рожон не лезут.       — Получается, что этот рей… Хикоро, он на нашей стороне?       — Конечно! — Укитаке вскинул на Бьякую немного удивленный взгляд. — Я же говорил, любое мыслящее существо — это самостоятельная личность. Ты думаешь, мальчику нравилось обслуживать в борделе разного рода посетителей? Не все же похожи на тебя, на некоторых без содрогания не взглянешь. Хисаги-кун говорил, что он прекрасно рисует. Кстати, всех своих клиентов Хикоро зарисовывает и передает портреты нам. На будущее, так, на всякий случай…       Кучики задумался. Выходило, что рейгай был лишь внешней копией живого человека, его личность он не повторял. Это означало, что рейгай Хисаны вовсе не обязательно проникнется симпатией к Бьякуе, да и он сам не факт, что сможет любить эту чужую женщину…       — …когда вернем Нихон, придется менять законодательство, — продолжал между тем Джууширо. — А то получается, что появившееся из искусственной клетки существо как бы в рабстве у естественнорожденных, а это дискриминация, как ни крути. Этак мы снова скатимся на уровень Смутных Веков. Я только опасаюсь, что мы снова слегка затягиваем. Не упустить бы момент, когда можно отвоевать родные земли. Рано или поздно Хашвальт опомнится, заметит, что почти все нихонцы, способные хоть на что-то, ускользают из-под его надзора.       — Укитаке-сенсей, — сипло проговорил Бьякуя, уловив внезапно то, что смущало его в словах бывшего наставника, — а вы тоже думаете, что Император мертв?       — Да я не думаю, я знаю, — отмахнулся Укитаке. — Исида-кун его и упокоил, когда драпал сюда к нам, спасая остатки семьи. Ты вот спроси у Иссина и Рюукена про их жен… Меня не спрашивай — я тебе не стану рассказывать. Не моя это история, не мне и излагать. А вообще, — он вдруг совсем по-мальчишечьи улыбнулся, хотя грусть из глаз не исчезла, — довольно забавно получается. Яхве привел с собой большую армию, цвет мезоамериканского общества, можно сказать, интеллект и душу нации — и не справился выстроить нормальную систему. Если бы не его замашки маньяка, сидел бы до сих пор на троне, пожинал плоды бурной и нечестной деятельности. Но нет — потянуло его на старое… Эх, опять у меня язык длиннее змеиного хвоста. А ты, — Укитаке внимательно и остро посмотрел на бывшего кохая, — держи глаза открытыми. Уляжется у тебя все в голове — мир снова станет понятным и четким. И поговори с Рукией. Обязательно поговори!       — Конечно, — пообещал Бьякуя. — А вы что тут, в подземелье сидите? Может, пойдем наверх? К людям…       — Мы с Ямми дежурим, — важно произнес Укитаке, посверкивая глазами. — У нас ответственная миссия — свинок кормим. Пойдем, я тебе покажу выход, а то ты, кажется, через вентиляцию к нам свалился.       Вполне приличного размера проход обнаружился совсем не с той стороны, откуда в подгорный свинарник попал Бьякуя. Проходя мимо гигантского Ямми, Кучики услышал, как тот ласково разговаривает с разомлевшей под его ладонью хрюшкой:       — Кто тут у нас хорошая девочка? Кто тут у нас толстушка? Кто у нас будет самой вкусной котлеткой?..       Бьякуя содрогнулся, скороговоркой попрощался с Льярго и поспешил сбежать.              Бьякуя опоздал всего на три с половиной секунды. Он быстро шел по коридору и уже видел Рукию через проем — девушка сидела в общей гостиной, в компании женщин и ровесниц, собиравшихся несколько раз в неделю для рукоделия, — когда в поле зрения мелькнул алый хвост и крепкие руки подхватили ее, унося в противоположную сторону.       Кучики выскочил в общее помещение и успел заметить, в какой из ходов Абараи уволок свою невесту. К слову, висящая через плечо невеста брыкалась, возмущалась и колотила возлюбленного по широкой спине. Хмыкнув, Бьякуя в два прыжка преодолел расстояние между проходами и почти догнал ускользающие цели. Завидев его, Рукия примолкла, только глаза стали еще больше, и в них появилось замешательство. Подмигнув дочери, Бьякуя ловко провел подсечку, перехватил девушку, пристраивая теперь на своем плече, сцапал барахтающегося на полу Абарая за шиворот и втолкнул в ближайшую комнату.       Не то чтобы Бьякуя планировал попасть в свободную учебную комнату, но Великие, наверное для разнообразия, сегодня были на его стороне — помещение пустовало. Скинув Ренджи на пушистый коврик, Кучики осторожно усадил Рукию на парту и придержал за плечи для надежности.       — Я не против вашей свадьбы! — начал он с главного. Рукия отвесила челюсть, таращась на отца в священном ужасе. Бьякуя нахмурился и чуть сильнее сжал пальцы на ее плечах. Девушка моргнула и начала дышать.       — Т-тайчо? — раздалось несмелое из-за спины. Бьякуя закатил глаза, поджал губы, но потом коротко мотнул головой — и надо же, Ренджи его понял! Послушно протопал к парте, на которой сидела Рукия, неловко приткнулся рядышком. Настороженно уставился на бывшего капитана.       — Я не против вашей свадьбы, — повторил Бьякуя как мог веско. — Я даже рад, что у вас все так серьезно. — Рукия глубоко вздохнула и робко улыбнулась. — Но вы собираетесь совершить огромную глупость! — Лицо девушки снова вытянулось и стало совершенно несчастным. И растерянным.       — Тайчо, вы уж определитесь, — почти жалобно протянул Ренджи, — вы все-таки не против — или большая глупость?       Бьякуя отступил на шаг, посмотрел на сбитых с толку, насупленных молодых людей и обреченно опустил плечи.       — Ренджи! — воззвал он к разуму бывшего лейтенанта. — Ну ты же почти год у меня служил! Ты хоть один документ удосужился прочитать — или только перекладывал их с места на место? Ты имеешь представление о делопроизводстве в Сейретее?       — Ну… да.       — Ну раз «да», то включи мозг! Вы собираетесь явиться в Сейретей, расписаться в муниципалитете и думаете, что на этом все? Я понимаю, что Рукия не в курсе тамошних порядков, но ты-то… Ведь сведения о вашем браке мгновенно попадают в общегражданский реестр. О вас будут знать всё, от биометрических параметров до цвета белья в момент бракосочетания. И уж ты-то должен помнить, что никакие документы не являются законными, если в них недостает личных данных. Под какой фамилией Рукия будет выходить замуж?       Юноша и девушка переглянулись. Бьякуя всплеснул руками и для большей выразительности постучал костяшками пальцев по голове — по красноволосой тупой башке будущего зятя.       — Кучики! Она — Кучики. И проводить обряд будут между Абараем и Кучики. И мне ли тебе напоминать, что мы с тобой, как бывшие готеевцы, находимся в приоритетном списке отслеживаемых? А кое-кто, не буду показывать пальцем, скоро год как числится героически погибшим.       — Ох, бля… — выдохнул Ренджи.       — Не выражайся при Кучики-сама! — вскинулась Рукия; осознала, что сказала, и испуганно глянула на Бьякую. Тот сдержанно улыбнулся. Немного приободренная Рукия снова повернулась к жениху. — Хотя я и согласна с твоей оценкой.       — А что ж делать-то? — пробормотал Абараи, в отчаянии дергая себя за волосы. — Быть-то как? — он поднял на Бьякую взгляд, и отец невесты в полной мере ощутил, что чувствуют люди, на которых смотрят обделенные конфетами дети.       — Мы можем расписаться и сразу вернуться на Саян, — не слишком уверенно предложила Рукия. — Прямо из зала… или где там свадьбы проводят? Короче, прямо оттуда, пока еще о нас не все узнают.       Ренджи еще только мотал головой, а Бьякуя уже покрылся холодным потом, представив себе все последствия такого демарша.       — Нет! — они произнесли это хором, и Абараи кивнул, уступая бывшему шефу право высказаться первым.       — Нельзя, Рукия, — убедительно заговорил Бьякуя. — Во-первых, на Нихоне не осталось людей, владеющих реацу. По крайней мере, я о таких не слышал. Возможно, у кого-то она и есть, но пользоваться ею не умеют. В большинстве своем нихонцы уже и не помнят, что это такое. Ты только представь, что будет с людьми, которые попадут под выброс вашей духовной энергии. Да их попросту размажет ровным слоем по стенкам. А потом те, кто останется цел, быстренько донесут в местное отделение Готей-13, что у них зафиксировано применение запрещенных технологий. Им даже не обязательно понимать, что произойдет и как это работает. Сейчас там все просто: раз никто не видел такого, раз этим не пользуются повсеместно, значит, это что-то либо крайне секретное, либо запрещенное. И у доносчиков на руках будут вполне себе официальные документы с вашими именами. А про приоритетный список я уже говорил.       Рукия тяжело вздохнула и опустила голову. Бьякуе не хотелось расстраивать девушку еще больше, но и умалчивать о возможных последствиях было неразумно.       — И потом, — продолжил он, — если рядовые нихонцы не помнят и не используют духовные техники, это еще не значит, что квинси о них забыли. Вас очень быстро вычислят. Более того, не удивлюсь, если сумеют даже последовать за вами. Ты же не хочешь, чтобы имперский Готей обнаружил Саян?       Рукия подобралась и прищурилась. Ренджи медленно поднял голову и пристально посмотрел на будущего тестя. От их взглядов по спине Бьякуи холодок побежал. Пока Кучики пытался идентифицировать свои ощущения, молодые люди переглянулись, молча согласились друг с другом и обменялись короткими кивками.       — Я к Урахаре? — не столько спросил, сколько проинформировал Ренджи.       — Давай. Я найду Айзена и, наверное, Харрибел?       — Что это вы затеяли? — подозрительно уточнил Бьякуя.       Молодежь уставилась на него, словно впервые увидела. Рукия покраснела, Ренджи слегка смутился.       — Почему вы не можете оформить свои отношения здесь? — Кучики свел брови над переносицей. — Саян ничуть не менее суверенное государство, чем Нихон или Мезоамерика. Чем вас не устраивает роспись в местном реестре?       — Тем, что мы нихонцы, — проворчал Абараи, сползая с парты. — Вряд ли наш брак будет считаться законным, когда мы вернем Нихон. А нам важно быть вместе, понимаете, тайчо?       Бьякуя подозрительно прищурился, впившись взглядом в слишком серьезную физиономию Ренджи.       — Вот только не говори мне, что вы наделали глупостей и ждете прибавления, — прошипел он. Если окажется, что Рукия беременна, то он…       Ренджи криво усмехнулся, протянул руку, сжал ладошку Рукии.       — Нет, тайчо, — перебил он. — Просто жизнь очень короткая. Мы можем прожить еще лет пятьсот — а можем погибнуть завтра. Или сегодня после обеда. Не хочу терять время.       Бьякуя не нашел, что ответить. Он внезапно осознал, в каком напряжении живут на Саяне все те, кто потерял родину, все те, с кем они стали одним народом. Все. И эта мантра — «когда мы вернем Нихон» — это не самообман или успешная пропаганда кучки хитрозадых бывших капитанов Готей-13. Это необходимость, заповедь, объект приложения верности и веры, демоны побери. Стержень, не позволивший сломаться беглецам и беженцам, нить, на которую нанизаны самые драгоценные жемчужины человеческих душ — их таланты, их отвага, их терпение и надежда. Что ему оставалось делать?..       — Что ты придумал, Абараи? — спросил Бьякуя.       — Да не я, — усмехнулся тот. — Это вы, тайчо, придумали. Походу, мы, кажется, нашли способ выманить врага на наше поле.       Пока Кучики соображал, что к чему, Ренджи выскользнул из комнаты, а Рукия осторожненько взяла его за руку и мягко улыбнулась.       — Пойдемте, отоо-сама, — позвала она. — Надо научить вас телепортироваться. Вы же захотите присутствовать на нашей с Ренджи свадьбе?       Бьякуя мог сколько угодно отвешивать себе мысленные подзатыльники и обзывать бесхребетным подкаблучником, но когда Рукия называла его папой, отказать ей он не мог. Пришлось топать и учиться управлять своей реацу.