Пересмешница

Времени на отдых не было. Из благодатного забытья Тиру выдернула Эовин. Принцесса Рохана почти насильно оттащила еле передвигавшую со сна ноги ведьму в дальний закуток крепости. Там, где били горячие источники, обнаружилась купальня. Пока воины разгребали завалы и сжигали трупы орков, девушки привели себя в порядок. Тира с наслаждением смыла болотную грязь, свою и чужую кровь и, шипя сквозь зубы, содрала прилипшую повязку. Рана выглядела хорошо. Леголас как-то умудрился обойтись без швов. Эльфийская магия выжгла яд и стянула края пореза, оставив на память широкий шрам. Эовин, забыв о приличиях, вытаращилась на обнаженную Тиру. −Как много шрамов… − потрясенно пробормотала племянница конунга. – Откуда столько? Тира повела худыми плечами и принялась сушить заклятьем выстиранную одежду. −Так сложилось. Эовин судорожно вдохнула и больше ни о чем не спрашивала. Пересмешница откинула за спину влажные волосы, завивающиеся в крупные кудри, и натянула сапоги. Во дворе обнаружился Гэндальф, хмуро прислушивавшийся к чему-то. Тира неслышно подошла и остановилась рядом. Старый маг, не глядя, кивнул ей. −Ты тоже чувствуешь? Пересмешница прислушалась к своим ощущениям. Светило солнце, но в воздухе висела нехорошая предгрозовая тяжесть. И дело было явно не в погоде. −Фродо. – отозвалась девушка. – Он почти добрался до Мордора. Теперь-то все и начнется. Чародей бросил на ведьму пристальный взгляд из-под насупленных бровей. −Надо отправляться в Изенгард. Там что-то произошло. Саруман в бешенстве. −Надо – значит, поедем. – кивнула Тира, оглядывая черный от трупов урук-хаев крепостной двор. Да, много времени и труда понадобится, чтобы очистить Хорнбург. Древняя цитадель с честью выдержала еще одну осаду. −Тира, − проговорил Гэндальф. – ты узнала у выродка, откуда она взялась? Ведьма помрачнела. Поселившийся в груди холод оживился и сковал горло. −Она дочь Справедливой и Зодчего. – хрипло ответила Пересмешница. – Элоа Кошачий Глаз – одна из внучек Чары Серой Совы. А кто такой Фабьен Зодчий – я не знаю. −Он был младшим братом друга Ярааны, Дэмиана. –руки чародея крепче сжались на посохе. – Я знал Фабьена. Он пропал больше сорока лет назад. −Теперь нам известно, что с ним случилось. – продолжила Тира. – Саруман пленил их и заставил произвести на свет дитя. Aizac. −Он ответит за свои преступления. – широкая теплая ладонь Белого Мага ободряюще легла на плечо ведьме. – Непременно ответит. Теперь, покачиваясь в седле, Тира изобретала варианты страшной мести для предателя. Мысли были одна заманчивее другой. Ехавший чуть впереди Леголас озабоченно оглядывался на оскалившуюся в предвкушении девушку и неуютно поводил плечами. Сейчас в лице ведьмы еще сильнее проступали знакомые черты. Но чьи – эльф так и не мог вспомнить. Из-за деревьев показалась громада башни Ортханка. Тира глубоко вдохнула, успокаивая дрожь в руках, и тут же изумленно подняла брови. Даже планы мести позабыла. Похоже, крепость Сарумана успели взять до них. Причем, судя по доходящей до стремян воды, разгневанные духи рек. А уж когда девушка разглядела торжественно вышагивающих по двору Изенгарда древообразных сущностей, то чуть не свалилась с седла. Конечно, Пересмешница знала об энтах… Но знать и видеть – это совсем не одно и то же. На руинах стены нашлись довольные жизнью Мерри и Пиппин. У Тиры от сердца отлегло при виде двоих обалдуев. Шебутные хоббиты раздобыли еду и вовсю лакомились мясом и яблоками, запивая чем-то из пивных кружек. Углядев со своего насеста прибывших, полурослики отсалютовали трубками. −Добро пожаловать, господа, в Изенгард. – громогласно объявил Мерри, встав во весь рост на камнях. −Вы, я вижу, зря времени не теряли. – прищурилась Тира, щелкнув пальцами. Большое желтое яблоко выскользнуло из бездонного кармана Пиппина и перекочевало в протянутую руку ведьмы. Юный Тук не смутился. −Угощайтесь, леди Тира. У нас тут всего полно. −Ах вы, прохиндеи. – возмутился Гимли, погрозив шутникам кулаком. – Мы тут места себе не находим, переживаем за них! А они, видите ли, пируют. И курят! Последнее гном выкрикнул как самое страшное оскорбление. −Не обращайте внимания. – подмигнул хоббитам Леголас. – Просто у Гимли табак закончился. −Да-а-а… − глубокомысленно протянул Мерри. – Это, конечно, беда. Эй, Пин, сколько у нас осталось? −Еще два бочонка. – ответствовал Пиппин, набивая кисет. – Вот, мастер Гимли, угощайтесь. Тира поймала заклятьем неловко брошенный мешочек и передала его мигом подобревшему сыну Глоина. −Мой юный господин Гэндальф. – раздался глубокий голос. Тира уставилась на высоченного энта. Лицо у него было вполне себе человеческое, с большим носом, коричневыми глазами и окладистой зеленой бородой. Но вот голос больше походил на шум ветра в кронах. Мелькнула мысль, сколько же веков этому древесному исполину, если Гэндальф в его понимании юный. −Здравствуй, Древень. – почтительно склонил голову маг. −С камнями и водой я разберусь. – деловито продолжил энт. – Но что делать с колдуном, который заперся в башне? Ответ Гэндальфа Тира не услышала. Как зачарованная, девушка тронула пятками бока гнедого. Конь фыркнул, выражая свое недовольство потопом, но все же прошел внутрь крепости. Саруман, взъерошенный и как-то разом почерневший, метался по широкому балкону довольно высоко над землей. Тира натянула поводья, не сводя с предателя прищуренных синих глаз. Колдун заметил ее. −Девчонка! – громко прошипел он. – Ты убила мою лучшую ученицу! −А ты свел в могилу ведьму и мага, чтобы получить ее. – негромко ответила Тира, зная, что Саруман прекрасно ее слышит. – Настала пора заплатить за все. −Выкормыш Пряхи. – презрительно бросил колдун. – Ты бессильна против меня. −Саруман! – вмешался Гэндальф. – Спускайся и ты спасешь свою жизнь! Что ответил бывший Белый Маг, Тира не услышала. В голове вереницей пробежали обрывки чужих воспоминаний. Круглолицая русоволосая женщина баюкает маленького ребенка и тихо шепчет: −Это не твоя судьба, Яра. Не твоя. Фигура женщины смазывается, и на ее место приходит другая, отчаянно продирающаяся через непонятные заросли. Зеленые камни в ведьмином браслете на миг тускнеют, не в силах противостоять заклятью могущественного волшебника. Хозяйка браслета замирает перед поляной, полной белоснежных цветов. К ней медленно оборачивается высокий широкоплечий мужчина. В ушах звенит битва. Зеленое пламя срывается с правой, искалеченной, руки, чтобы тут же разбиться о чужой барьер. В груди вскипает ярость. Магический шар не показывает ничего, кроме темноты. Пряха теперь недоступна для его глаз. Седовласая ведьма стоит, раскинув руки. Ветер треплет широкие черные рукава. Крохотный огонек устремляется к темным небесам. Пряха ускользает из-под носа. На этот раз навсегда. −Этот изгнанник, скрытый тенями, никогда не будет коронован. – вещал Саруман, тяжело опираясь на посох. – А пророчество Нессы Верный Глаз не исполнится. Дитя, которое она предрекла, так и не увидело света. Потому что Пряха струсила. Она знала, что мальчик станет новым воплощением Владыки Саурона, и не захотела рисковать. Она сбежала, как когда-то ее мать. Предпочла подобрать безродную девчонку. Кровь бросилась Тире в лицо. Девушка сжала кулаки и подняла голову. Порыв ветра взвихрил распущенные черные кудри. −Ошибаешься, Саруман Предатель. – глухо проговорила ведьма. Гэнадальф обернулся на странно сдвинувшую плечи девушку. Вздрогнул Арагорн. От голоса Тиры спину царапнуло холодком. −Яраана Волчеклык действительно сбежала из Эребора. – продолжала девушка, пока тонкие пальцы жили своей жизнью, выплетая сложные пассы. – Потому что знала – за ней охотятся. Вот только сбежала она не одна. Больше нет. Тира мягко завершила заклинание и провела ладонями по лицу, словно убирая невидимую паутину. −Посмотри на меня, Саруман! – звонко крикнула она. – Посмотри и скажи, что ты видишь! Глаза Леголаса распахнулись. С них словно пелена упала, давая, наконец, разглядеть чужие черты. Худое лицо с тонкими губами и резко очерченными крыльями носа. Глубоко посаженные темно-синие глаза. В обрамлении черных кудрей кожа кажется еще бледнее. Кожа, к которой не пристает загар. Лицо человека. И не только. Гимли осенило первым. −Не может быть… − пробормотал он. В синих глазах сверкнули искры. −Ну так что, Саруман? Узнаешь меня? −Пересмешница. – с ненавистью выдохнул колдун. – Дочь ведьмы и гнома. −Меня зовут Тира Огнезмея! – повысила голос девушка. – Я дочь Ярааны Волчеклык из рода Отважных и Короля-под-Горой Торина II Дубощита. Я – дитя пророчества! В поднятых к небу ладонях полыхнул оранжевый огонь. −Глупая! – расхохотался чародей. – Даже если и так, Тьма все равно поглотит твою душу. Провидица думала, что твой огонь очистит Средиземье, но нет. Ты сожжешь мир людей дотла. Никто не в силах противиться воле Владыки. Особенно теперь, когда он знает, кто ты. Тира молчала, только распаляя красноречие Сарумана. −Не стоило тебе вмешиваться в эту войну, девочка. Маг вдруг странно охнул и пошатнулся. За его спиной стоял бледный мужчина в черных одеждах. В руках он сжимал окровавленный нож. Раненный колдун медленно обернулся. −Роханское отродье. – выплюнул он. – Сдохни, как тысячи таких же, как ты! Пересмешница взмахнула рукой. Пламя взвилось вверх и ударило Сарумана в бок. Маг свалился куда-то за перила балкона. Бледный человек бросил нож и вцепился себе в волосы. До Тиры донеслось его горячечное бормотание: −Что я сделал… Что я делал… Я не знал… Не знал… −Грима! – неожиданно мирно позвал Теоден. – Спускайся. Тебе там не место. Грима неловко, будто незрячий, поднялся и по стеночке ушел внутрь башни. Тира опустила голову. Волосы занавеской скрыли лицо. −Тира! – позвал Гимли. – Так это правда? Ты и правда дочь узбада Торина? Девушка заставила себя посмотреть гному в глаза. −Да, Гимли. – с трудом кивнула она. – Я и правда дочь Торина Дубощита и Ярааны Волчеклык. Мама вырастила меня вдали от Эребора. Отца я видела один-единственный раз. Mute не смогла оставить его одного на смертном одре. И взяла с собой меня. Гном задумчиво прикусил ус, пытаясь осознать услышанное. Тира перевела взгляд на Леголаса. Эльф улыбнулся ей. −Ты могла сказать мне. – мягко укорил он. – Я сохранил бы твою тайну. −Нет, друг. – покачала головой Тира. – Если бы я сказала, заклятье бы разрушилось. Знали только Бильбо и Фродо. Потому что им сказала mute. Если бы сказала я, все бы рухнуло. Принц Лихолесья кивнул. −Теперь я понимаю, откуда в тебе такое упрямство. Ты, оказывается, потомок Подгорных королей. Девушка отмахнулась. −Какое там… Я ведь незаконная. −И все-таки, ты дочь узбада. – вмешался Гимли. – А кровь – не вода. −Вот и mute так говорила. – пробормотала Тира. Арагорн усмехался, глядя на эту троицу. Потом подвел свою лошадь вплотную к гнедому ведьмы и ласково взлохматил Тире волосы. −Что ж… Теперь Братство действительно стало Братством. Между нами больше нет секретов. Тира широко улыбнулась, став изумительно похожей на своего отца. Гэндальф устало вздохнул. −Яраана ведь знала, что за судьба тебе уготована? – мрачно спросил он. Улыбка сошла с лица ведьмы, уступив место серьезной озабоченности. −Полагаю, знала. Но прямо никогда не говорила. К тому же, судьба – лишь нить в руках умелой пряхи. Маг сморщился, словно хлебнул Радагастова зелья. −Она всегда так говорила. Я спрашиваю о другом. Ты знаешь, что делать? Взгляды майя и Пересмешницы столкнулись, только что искры не посыпались. −Знаю. И сделаю. −Да будет так. Пиппин, устав слушать непонятные разговоры, заинтересовался чем-то в воде. Хоббит осторожно сполз со своего насеста позади Арагорна и пошлепал к непонятному желтому свечению. Испускавшая его вещь оказалась идеально гладким шаром. Вроде и черным, а вроде бы с желтыми переливами. Пиппин, любуясь, покрутил его в руках. −Тук! – неожиданно прогремевший над головой голос Гэндальфа заставил полурослика подскочить. – Дай-ка мне это, дружок. −Тресни моя кора! – пораженно выдал Древень. – Палантир. Белый Маг, как обычно ничего не объясняя, закутал найденную штуковину в свой плащ и нахмурился еще сильнее. −Надо возвращаться в Эдорас. – бросил Митрандир. Теоден согласно кивнул и пришпорил коня. О засевшем где-то в башне Гриме так никто и не вспомнил. Тира озабоченно прислушивалась к себе. Удивительно, столько лет она пряталась под покровом заклятья и совершенно не замечала, как сильно оно на нее давило. Теперь с плеч словно сняли валун размером с лошадь. Даже дышать легче стало. Рохиррим собрались на пир в Золотом Чертоге. Арагорн, наряженный в одолженную у Эомера алую рубаху, с улыбкой смотрел на веселящихся. Рядом с ним на скамье примостился все еще бледный, но уже окрепший Теодред. Из угла стреляла глазами Эовин, но подойти не решалась. −Ты нравишься сестре. – заметил сын конунга. Арагорн вздрогнул и отвел глаза. О, он и сам прекрасно понимал, какие чувства испытывает к нему принцесса Ристании. Душу жег стыд. Эовин – чудесная девушка. Настоящее сокровище. Вот только Арвен… На лестнице, ведущей в жилые покои, промелькнула маленькая тень. Странник обернулся на спасительное движение и едва не лишился дара речи. По ступенькам медленно и торжественно выступала Тира. Длинное алое платье с широкими рукавами спускалось до пят. Затейливо убранные волосы короной венчали гордо поднятую голову. Впервые за все время знакомства Арагорн вспомнил, что Тира вообще-то очень красивая девушка. Ведьма неспешно пересекла зал. За ней шлейфом следовал восторженный шепот. Теодред, невзирая на слабость, подорвался со скамьи и согнулся в поклоне. −Леди Тира, − произнес принц. – у меня не было возможности выразить вам мою бесконечную благодарность. Пересмешница с непроницаемым выражением выслушала все, что хотел сказать ей Второй маршал Марки, и благосклонно кивнула: −Рада, что вам лучше, Ваше Высочество. −Забудьте этот титул, госпожа Тира. – тряхнул головой сын конунга. – У меня ведь и имя есть. Теодред. −Полагаю, тогда и вы прекрасно обойдетесь без госпожи. – улыбнулась девушка. – Потому что меня зовут Тира. Теодред расплылся в улыбке, подхватил ведьму за локоть и, что-то вдохновенно рассказывая, повел ее к столу. Арагорн глянул вслед удаляющейся паре и еле сдержался, чтобы не фыркнуть от смеха. Из-под подола нарядного платья выглядывали грубые походные сапоги. Тира мысленно проклинала все на свете. И в первую очередь Эовин, категорично заявившую, что благородные девы не ходят на пир в штанах и рубахе. Все возражения ведьмы были решительно отметены, из сундука появилось красное платье и еще час принцесса старательно подшивала слишком длинный для невысокой Тиры подол. Сапоги и вовсе повергли рохирримку в ужас, но ее обувь ведьме не подошла. Поэтому Эовин пришлось, скрепя сердце, согласиться на то, что было. Тира затянула шнуровку, скорчила мутному зеркалу страшную рожу и все-таки решилась выйти из покоев принцессы. Платье путалось в ногах. Девушка молилась всем богам, чтобы не наступить на него и не оторвать подол к морготовой бабушке. Вот это точно был бы конфуз. Теодред рассказывал своей спутнице о жизни в Эдорасе. Ведьма слушала и даже с интересом. Сын конунга вообще был на удивление приятным и неназойливым юношей. В мягких нежных линиях смуглого лица угадывалось что-то эльфийское. Вспомнив об эльфах, Пересмешница огляделась в поисках Леголаса. Искомый обнаружился за столом в компании Гимли и целой армии кружек. Очевидно, затевалось соревнование – кто кого перепьет. Судьей выступал Эомер. Почувствовав на себе чужой взгляд, Леголас поднял голову и на мгновение застыл. Узнать Тиру в платье было нелегко. Ей удивительно шел красный. До сих пор ведьма не изменяла синему. Теперь алое платье окрасило бледные щеки живым румянцем, делая холодную красоту Тиры ярче, привлекательнее. Глаза мерцали колдовской синью. Глядя на нее, любой мог с уверенностью сказать – перед ним ведьма. Девушка неодобрительно окинула взглядом выпивку и чуть заметно качнула головой. Леголас в ответ пожал плечами и кивнул на Гимли. Отказаться от соревнования было немыслимо. Тира поджала губы и отвернулась к своему спутнику, в котором эльф с трудом узнал поправившегося Теодреда. Заметив, что девушка увлеченно созерцает кто кого перепьет – гном или эльф – сын конунга замолчал и тоже заинтересовался зрелищем. Хотя, на что тут смотреть? Исход ведь и так ясен. Вон, эльф этот чуть ли не просвечивает. Где ему победить кряжистого гнома. Тира хихикнула в рукав, наблюдая, как Гимли через силу опрокидывает в себя очередную кружку. Что ж… Тут удача не на его стороне. Леголас крепко стоял на ногах и пил так изящно, словно не на удалом роханском пиру, а у отца на торжественном обеде. Когда Гимли, не выдержавший количества выпитого, повалился на стол, принц Лихолесья только пожал плечами и уверенно подошел к стоявшей в тени колонны Тире. −Позвольте похитить у вас даму. – улыбнулся эльф Теодреду. Сын конунга кивнул. Тира, еле слышно хмыкнув, положила ладонь на подставленный локоть и дала увести себя на крыльцо. Ночь давно вступила в свои права. Ветер гнал по небу легкий пух облаков. Ведьма прижалась к теплому плечу эльфа. Не хотелось нарушать магию ночи своим колдовством. −Пообещай, что, когда все закончится, ты будешь чаще носить платья. – улыбнулся Леголас. −Обещаю. – глазом не моргнув солгала Тира. – Как только наймусь в охрану очередного обоза, непременно надену платье. Сын Трандуила фыркнул. −Ты ведь дочь короля. Неужели ты не хочешь бросить жизнь ведьмы-наемницы? Девушка порывисто развернулась. Даже на цыпочки приподнялась. −Я незаконная. – повторила она. – А Эребором правит законный сын Короля-под-Горой. Вряд ли мне там будут рады. Особенно, если узнают. −Если я что и понял за века соседства с гномами, − проговорил Леголас. – так это их особое отношение к родственным узам. К тому же твоя мать – их героиня. К тебе хорошо отнесутся. −Хотелось бы. – пожала плечами Тира, всем видом давая понять, что не хочет продолжать разговор. Леголас обнял ее одной рукой и взглянул на небо. −Ведьмы верят в посмертие? Пересмешница подавилась смешком. −Похоже, последние кружек десять не пошли тебе на пользу. −Глупости. – мотнул светлыми волосами синда. – Просто мне уже не раз приходит в голову, что мы ничего о вас не знаем. −Да что о нас знать. – протянула девушка. – Мы такие же, как люди. Просто иногда варим яды и швыряемся огнем. Леголас тихо рассмеялся. −И все же ты не человек и не гномка. Даже не ведьма. −И кто же я? – подняла бровь Тира. Эльф заглянул ей в глаза. −Ты чародейка. Щеки коснулись теплые мягкие губы. Тира вытаращилась, но Леголас уже отстранился и потянул ее в Золотой Чертог. −Идем, холодно. Ладонь Тиры в его руке потихоньку согревалась.