***
Сегодня Софья видела в баре Хованского. Ох, как он громко разговаривал… да так, что уши в трубочку сворачивались. Еще чуть-чуть и девушка бы бросила тряпку, которой протирала стаканы, и ушла домой. Но нет, терпение почему-то не кончалось и приходилось продолжать свою работу сквозь зубы. Не то чтобы Софа имела что-то против великого и могучего мата, но в таких количествах переносить его было тяжело. Почему-то Хованский раздражал ее больше всех из числа популярных ютуберов, хотя иногда она не могла не признать его точку зрения в некоторых вопросах. Квартира встретила ее тихой полумглой, заполненной каким-то вязким одиночеством, которое незамедлительно приняло девушку в свои объятия. Под табуреткой отсутствовали мишины кеды — Софа сразу заметила. Она закинула рюкзак в свою комнату, сняла куртку — сегодня было холоднее, чем обычно — и направилась в святая святых, на кухню. Щелкнув выключателем, Софа взглянула на холодильник: на дверце висел листочек, державшийся за счет магнитика с логотипом My little pony. «Откуда он вообще?» — удивилась Софа и сорвала бумажку. «ушел к друзьям / не жди / еда на 3 полке», — гласила надпись, каждое предложение которой покоилось на отдельной строчке. Софа пожала плечами — ну ушел и ладно — и открыла дверь холодильника в поисках позднего ужина. Почему-то стало грустно. Тем не менее Софа любила одиночество, притом, что ей крайне редко получалось остаться с ним наедине: раньше семья и младшая сестра, теперь вот Миша. Да даже люди на улице или в каких-то публичных местах заставляли ощущать себя амебой под микроскопом. Овощное рагу осталось нетронутым, Софья ушла в гостиную, укутавшись в полюбившийся мягкий плед, уместилась на диване и открыла ютуб на телефоне. Пусть кто-то говорит — будет хоть какая-то иллюзия, что рядом кто-то есть. Лишь свет в кухне нарушал установившийся тлен. — Я ей нравлюсь? — удивился Малина, услышав откровенность за пьяным бормотанием своего друга. Совергон приложился к бутылке, допивая ее содержимое, прежде чем утвердительно кивнуть. — Да у тебя небось горячка, — Дима хохотнул и коснулся ладонью пылающего мишиного лба. — Я еще тнезв! — вспылил Миша и, отстранившись, завалился на кресло, так кстати оказавшееся рядом. Малина снисходительно улыбнулся и забрал у Миши пустую бутылку. Издалека послышалось специфическое хихиканье и на свет вышла Лиззка в обнимку с банкой пива. — О-о-о-о… — протянула она, силясь сесть на корточки рядом с Мишей, и потрепала его чернильную шевелюру. — Какие люди и не здороваются. Миха, — она наклонилась к его уху, — подъем!!! Парень сонно махнул рукой и промычал что-то нечленораздельное. Захихикав еще громче, Лиза выпрямилась и глотнула алкоголя. — Лизавета, — Малина почтительно снял невидимую шляпу в неловком поклоне. Стримерша же важно приподняла подбородок и хмыкнула, будто особа королевских кровей, и через секунду прыснула. — Надо отвезти его домой, — выпалил Дима. Лиза начала чесать подбородок, смешно нахмурив густые брови. Громкая музыка и алкоголь в крови мешали сосредоточиться, но оно и не надо было. Рэнделл, тихо пьянеющий на подоконнике, глянул на них ленивым взглядом и тяжело вздохнул. — Да так отнесем, он же тут недалеко живет. Затем он медленно подошел к Совергону и закинул его на плечо. «Какие же мы геи», — промямлил Миша из-за спины, сквозь вялый смех и снова отключился. В ответ Даня только фыркнул, улыбнувшись краешком рта. Что-то защемило в груди, и перед глазами всплыли счастливые воспоминания о тех временах, когда они вдвоем дурачились на камеру, играли… Смеялись. И почему только они все прекратили? Всю дорогу Лиза хохотала так, что эхо ее смеха доносилось до самых дальних углов переулка и возвращалось обратно. У Димы началась та стадия опьянения, когда печальный тлен затуманивал разум, и он грустно втыкал в телефон, листая новостную ленту. Даня вторил лизиному смеху и время от времени отпускал локальные шуточки, от которых Лиза веселилась еще сильнее. Они ввалились в квартиру с невероятным шумом, кто-то споткнулся о софьины кеды, кто-то опрокинул табуретку, кто-то ударил свою ношу головой о шкаф. В общем, последующие пять минут сопровождались отборной руганью. Малина нащупал выключатель, и лампа осветила гостиную, заливаясь в каждый уголок. Софа поморщилась и отвернулась носом к стенке дивана, посильнее кутаясь в плед. Лиза и Даня переглянулись, обменявшись похожими мыслями, и синхронно посмотрели на Малину. — Ой, да делайте, что хотите, — он закатил глаза и сделал вид, что вообще ни при чем. Сдерживая бесконечный смех, Лиза проводила Рэнделла к дивану и кивнула, и тогда Даня аккуратно опустил тело друга рядом со спящей девушкой. Тот сразу потянулся к ближайшему источнику тепла и окольцевал его талию поверх шерстяной ткани, утыкаясь в чужое плечо. Лиззка умиленно вздохнула и, пнув в бок Рэнделла, засмотревшегося на уютную картину, прыжками убежала к Малине. Вздохнув в который раз, Даня оставил ключи друга на тумбочке и увел остальных прочь из дома, хорошенько хлопнув дверью. Повозившись в чьих-то объятиях, Софа приоткрыла глаза, почувствовав на себе тяжесть, и зевнула. Это что, Миша? Приснится же такое… Девушка глубоко зевнула и вновь задремала.***
Скорее из-за надрывавшегося недалеко будильника с мелодией из ужастиков, чем из-за внутренних часов Софья проснулась и сонно начала выпутываться из-под горячего одеяла. Действие продолжалось на удивление долго, по большей части потому, что одеяло накрывало ее снова и снова. — Да блен, — выдала девушка, окончательно просыпаясь и с каждой секундой все больше офигевая от осознания, что одеяло — это Миша. — Ало, ты что тут делаешь? — Мфпф, — был ответ. Софа активно заработала ногами, выпутываясь из жарких объятий. Но она не учла того факта, что оба находились на диване, в итоге таких телодвижений оба полетели на пол. — Блять, — выругался Миша, прошипев что-то еще сквозь зубы, и повел плечами. Спина заныла от боли, и показалось, что в лопатках что-то хрустнуло. Вдобавок вчерашний алкоголь пароходным гудком напомнил голове о последствиях. — Ты ахуела? — спросил он у девушки, лежавшей на его груди. Та резво захлопала ресницами и вдруг зарделась. Она перевела взгляд на его потресканные губы и замерла. — Соф? — Что? — Мы можем так еще часок полежать, — с усмешкой предложил он. Софа ойкнула и перекатилась на спину, на пол, устроившись рядом с соседом. И никто из них не собирался вставать. Теплая тишина окутывала, обнимала, умиротворяла. Действительно не хотелось подниматься. Пока снова не раздался крик будильника. Софа подорвалась, вскочила на ноги и убежала в свою комнату переодеваться. Ей-то, в отличие от некоторых, нужно было бежать на работу. Мельком взглянув на время, девушка чертыхнулась и решила сразу надеть форму и не завтракать. — Хочешь, принесу тебе поесть? — Миша подпирал плечом стенку, наблюдая, как соседка зашнуровывала кеды. — Где ты хоть работаешь? — В «1703», — выдохнула она, не оглядываясь, затем схватила рюкзак, куртку и выбежала на лестничную клетку. Эхом донеслось: — Спасибо! Ну ты попал, Миша. Он растерянно закрыл дверь, повернул замок пару раз и ушел на кухню. Фортуна, видимо, решила над ним посмеяться. «1703» — самое популярное место у питерских блогеров, и если Совергон там объявится, то обязательно встретит знакомых и те уж точно раскроют его личность.