Человек на мосту

Он продолжал думать о медсестре, когда они уже выехали на федеральную трассу, кстати, поверни они вправо – вырулили бы к Северну. Джон уже пожалел, что вчера решил отсидеться дома. Ему нравился воздух – все вокруг было словно пропитано весной, воздух стал резким, острым, свежестью резал легкие. При вдохе слегка кружилась голова, и Уотсон снова и снова вдыхал полной грудью. И сразу же закашлялся, когда Холмс выдал фразу: - Вот она, эта ваша любовь. Откашлявшись, Джон боязливо посмотрел в сторону Шерлока, угрюмо глядевшего на дорогу, и переспросил: - Что ты имеешь в виду? Шерлок изобразил улыбку – карикатурно, одними губами, Уотсону от одного ее вида стало плохо. А Холмс продолжал: - Итак, родители готовили Джо Блейку блестящее будущее. Королевское будущее, я бы сказал. А когда тот не оправдал их ожиданий, решили, что проще будет его вылечить. Несколько разрядов – и красивый мальчик превращается в уродливого старика. Иногда люди восстанавливаются после лечения электрошоком, но этому парню явно не повезло. Он пострадал за любовь, получается. И что он сейчас имеет? Он потерял то, чего даже не понимает. Сейчас он не в состоянии понять ничего. Брось он нашего музыканта – все блага мира были бы ему доступны. А сейчас все эти блага ему никуда не сдались, он думает только о том, как попозже лечь спать. А господин Эдвардс сейчас где-нибудь на Кубе крутит с пышными танцовщицами. - Почему ты так думаешь? – напряженно спросил Уотсон. - Ну, он же не объявился здесь и не попытался пробиться к своей вечной любви. - Он попытался, но, видать, парень уже тогда ничего не соображал. Джону вдруг стало совершенно необходимо защитить чужие чувства. - Ну и что, стоила эта любовь того, чтобы превратиться в овощ? Что ты скажешь, Джон? – Холмс был прекрасно-снисходителен. Но Уотсон уже не обращал на него внимания. Джон пристально высматривал, где они едут, чтобы можно было остановить машину в более удобном месте. Не у знака пешеходного перехода и не рядом с лужей. Шерлок все же попытался привлечь его внимание. - Джон? Ты не будешь так добр ответить? - Останови здесь. - Я не таксист. - Я заметил, да. Открой дверь. Это все надо было прекратить с самого начала. Уотсон почти выскочил из машины, которая тут же прибавила скорость и скрылась за домами. У отставного военного врача Джона Уотсона не было друзей, к которым он мог пойти прямо сейчас, не было с собой денег, чтобы снять номер даже в самом захудалом отеле, не было желания мириться с сестрой, у которой он мог переночевать. За шиворот его зеленой куртки текли потоки дождевой воды. И при этом он испытывал такое огромное облегчение, что мог расцеловать всех вокруг и отправиться ночевать на лавочке в Гайд-парке. Когда он выскакивал из-под козырька над входом в метро, его за руку кто-то схватил. Огромный неопрятный субъект пробасил: - Что, зажмешь фунт на выпивку бывшему военному? Джон схватился ладонью за подбородок, рассмеялся, порылся в кармане и нашел смятый фунт. Сунув купюру недовольно буркнувшему мужику, он лишил себя возможности хоть что-то съесть на ужин, да и вообще последних денег. Бездомный и голодный, он был счастлив, как уже давно не был. *** Когда Шерлок Холмс появился в его кабинете в одиночестве, без неизменного спокойного спутника, встающего за правым плечом, словно ангел-хранитель, инспектор Лестрейд был неимоверно удивлен. И, первым делом, не дав детективу и рта раскрыть, осведомился: - Что с Джоном? Он здоров? - Я не знаю, - дернул плечом Холмс недовольно. - Ты не знаешь? - Лестрейд даже подался вперед. - Что это значит? Где он? - Второй раз отвечаю - не знаю. Доктор Уотсон больше не снимает со мной квартиру, он решил переехать к сестре. Со скандального возвращения Шерлока прошла всего пара-тройка месяцев, а Грегори уже успел заново привыкнуть к беспокойной парочке. Да, с ними было непросто, но они давно стали константой в этом непостоянном мире. И теперь понятие об устоях этого мира у Лестрейда сильно пошатнулось. - Чушь, - попытался возразить он, но встретил уничижающий взгляд младшего Холмса и стушевался. - Чушь - это твое стремление влезть не в свое дело, - отрезал тот. Лестрейд выругался про себя. Он в последнее время постоянно забывал, что только один из братьев Холмс - настоящий человек. У второго же, видимо, мозги развивались за счет души. Чем больше гениальности - тем меньше человечности. Как детектив, Холмс невероятен, Грегори не мог не признать его чрезвычайную полезность при расследовании преступлений. Но, с другой стороны, такого полицейского к себе в управление он бы не взял ни за какие деньги. Еще с учебы он четко запомнил одну вещь: полиция сильна командной игрой. Именно поэтому они всегда побеждают - потому что стоят друг за друга горой. Человек, который всех других называет идиотами, даже если это правда, в коллективе будет только вреден, неважно, насколько он гениален. Грегори Лестрейд почувствовал иррациональную обиду за Джона Уотсона. Вот кто совсем не заслужил, чтобы с ним обращались, как с тряпкой. Он сухо спросил детектива: - Что тебе от меня понадобилось? Холмс спокойно сел на край стола, покачал ногой и произнес: - Мне нужны координаты констебля Колина МакИнтайра. В 1995 году он служил в городском отделении Кардиффа. 18 февраля он брал показания у Джима Джойса по поводу возможного самоубийства Ричарда Эдвардса. Это были главные показания, на которых базировалась полиция, делая заявление в прессе, что произошло, скорее всего, самоубийство. Потом всем нам известное ведомство замяло дальнейшее расследование, как я понимаю, оно не было заинтересовано в скандале с Блейками. Обвинить Блейков в убийстве человека, не имея на то достаточных улик, значило бы выставить их в роли несчастных и гонимых. Общественное мнение на стороне сепаратистов - это кошмарный сон Майкрофта, правда? Грегори поморщился. Был у него один пунктик: он не совался в дела Майкрофта. И вовсе не потому, что не хотел знать лишнего или не хотел почувствовать себя ущербным рядом с человеком, занимающимся такими масштабными делами. Грегори опасался другого: что начнет вникать в проблемы, которыми ведает Майкрофт, а там... Лестрейд прекрасно представлял себе, насколько это грязное дело - политика. И он меньше всего жаждал, чтобы в его хрупкое личное счастье вторгалось непонимание по каким-либо... общественным вопросам. А это непонимание могло возникнуть, он знал свою долбаную принципиальность и служебное рвение Майкрофта. Поэтому он старательно пропускал мимо ушей и глаз все те толики информации, которые ему невольно попадались. И Грегори Лестрейд сделал вид, что не узнал фамилию Блейк, хотя в последнее время не раз слышал ее в телефонных разговорах Холмса-старшего. - Я понятия не имею, о чем ты говоришь, - буркнул он Шерлоку. - Ни с какими сепаратистами я дел не веду. Если ты не в курсе, то это - сфера деятельности МИ-5 с довольно давнего времени. - Меня не волнуют сепаратисты, мне нужен адрес и телефон бывшего констебля МакИнтайра. Мне сообщили в полиции Кардиффа, что этот человек вышел на пенсию больше пятнадцати лет назад. Я не сомневаюсь, что Скотланд-ярд хранит информацию обо всех своих сотрудниках, в том числе и о бывших. Лестрейд неохотно подвинул стул к компьютеру. - А зачем мне нужно делиться с тобой этой информацией? - поинтересовался он, уже запрашивая доступ к сайту архива. - У тебя висит дело Марка Солберга, - немедленно ответил Холмс, от нетерпения постукивая пальцами по бедру. - И констебль МакИнтайр, безусловно, владеет чрезвычайно важной информацией... - съязвил Лестрейд, хотя его сердце лихорадочно забилось при упоминании имени Марка Солберга. Хотя парень и обосновался в Брикстоне, неожиданно оказалось, что у него очень приличные родители со связями, спонсировавшие безумные увлечения сынка. Эти родители теперь пытались любыми способами оказать на него давление, строча везде жалобы, что Скотланд-ярд тормозит расследование гибели их сына. Лестрейд никак не мог внушить им, что подобные, «наркоманские», как он их назвал, убийства - по большей части «висяки». Тут и длинные руки Майкрофта не помогут, бесполезно. - Да, констебль владеет и даже не представляет, насколько важной, - отрезал Шерлок. Он кинул взгляд в сторону, и Лестрейд сразу понял: это был привычный взгляд Холмса в поиске поддержки. Уотсон обычно в этот момент многозначительно хмыкал и кивал. Все это значило только одно - доктор ушел от Шерлока, и это была вовсе не инициатива детектива. Нет, Лестрейд не владел дедукцией, он просто достаточно пожил на этом свете и в человеческих отношениях тоже понимал немало, что бы там ни говорила его бывшая жена. Шерлок нуждался в докторе, возможно, не догадываясь, насколько сильно. Или отказываясь догады... Программа пискнула, сигнализируя, что искомый объект найден. Грегори задумчиво посмотрел на экран компьютера: там крупными буквами был написан адрес Колина МакИнтайра. Интерфейс программы был сделан в старинные времена, еще под DOS, и Лестрейда всегда забавляло, какими архаичными выглядят данные архива. Грегори потянул было к себе листок из стопки бумаги, чтобы написать на нем адрес, но Шерлок рукой прижал его локоть к столу. - Что? - оторопел инспектор. - Где он живет? - спросил Холмс, глядя в потолок. - Это пригород Лондона, полчаса езды... - Отлично, - Шерлок отпустил его руку и хлопнул в ладоши. - Едем немедленно! - Что значит «едем»? - нахмурился Лестрейд, уже, впрочем, и так все поняв. - Я хочу, чтобы ты поехал со мной, - пожал плечами детектив. - Давай, не будем упускать время... - Хочешь сделать из меня второго Джона? - усмехнулся Лестрейд, запихивая однако листок обратно в пачку. - Не получится - я не умею настолько тобой восхищаться. Он, собственно, и ждал, что его реплика прозвучит жестоко. Но Холмс дернулся так, что сшиб со стола пачку документов. Лестрейд вздохнул и полез под стол собирать бумаги. Шерлок же так и остался сидеть на столе, даже не подумав помочь полицейскому. Он только терпеливо объяснял: - Бывший полицейский будет разговаривать только с полицейским. Констебль привык проверять документы, я уверен. Это обычные люди дрожат, только увидев полицейское удостоверение. МакИнтайр же обязательно досконально его осмотрит и запомнит даже номер, я не говорю уже о том обстоятельстве, что фотография в нем будет не моя. Как ты сказал, здесь всего полчаса езды. Поедем - и ты, может быть, получишь возможность самому раскрыть это преступление. Усаживаясь рядом с Холмсом, Лестрейд долго убеждал себя, что едет только потому, что так необходимо для раскрытия уголовного дела. То, что Майкрофт просил его по мере возможности приглядеть за непутевым братцем, безусловно, не имело никакого значения. * Инспектор Лестрейд никогда не видел, как Шерлок водит машину, поэтому даже удивился, что тот ехал на вполне приемлемой скорости, не нарушая никаких правил - пока детектив не пересек на красный свет перекресток, резко развернувшись перед самым носом у десятка разгневанных автомобилистов. - Эй, - возмутился Лестрейд, отцепив руку от ручки сверху, - ты что делаешь? Мы нарушили одним махом десяток правил! - Ну, - спокойно ответил Шерлок, - я оценил ситуацию, нашу скорость и положение других автомобилей в потоке движения... С нами ничего не должно было случиться. Но решающим фактом, конечно, стал настоящий инспектор полиции в машине, который всегда может сослаться на срочность нашего дела. Лестрейд тихо выругался и ничего не сказал. Внезапно из кармана Холмса раздался протяжный женский стон. Лестрейд закатил глаза - за все это время детектив так и не сменил рингтон на входящих эсэмэсках. Шерлок, не поворачивая головы, бросил через плечо: - Достань у меня из кармана телефон. Лестрейд уточнил: - Из кармана пальто? - Брюк. - Не буду, - решительно мотнул головой Грегори. - Достань... пожалуйста, - неожиданно тихо попросил Шерлок, как будто ему это было очень важно. Лестрейд почувствовал укол совести, но не поддался этому внезапному чувству: - Не хочу и не буду. Сам доставай. Или останавливайся сейчас, или подожди, пока не приедем. Это эсэмэс, она подождет. Холмс, закусив губу, продолжал рулить дальше, когда Лестрейд добавил: - Повторяю, не пытайся сделать из меня заменитель Джона, не получится. Он пристально смотрел на Шерлока, на его длинный профиль с крупным носом, но лицо детектива не потеряло своей сосредоточенности и вообще никак не изменилось.