Человек на мосту

Джон вновь стоял у могилы Шерлока и не мог пошевелиться. Камень надгробной плиты манил его к себе магнитом, и он едва находил силы сопротивляться. Руки горели огнем, Джон с трудом поднял вверх тяжелые кисти и посмотрел на ладони. Все пальцы были покрыты мелкими царапинами, под ногтями и в тонких болезненных порезах застряла грязь. Джон вздрогнул и посмотрел себе под ноги: трава, покрывавшая могилу, была местами вырвана с корнями и валялась вокруг, а в полуметре от надгробия красовалась яма по щиколотку глубиной с длинными бороздами от пальцев по краям. Уотсон вновь посмотрел на свои руки… – Ты его не спасешь, – раздался сзади слащавый голос, растягивающий слова в знакомой манере. Джон резко обернулся. Джим Мориарти сидел на троне из лондонского музея и листал газету, рядом с ним на высокой витой подставке стояла вазочка с фруктами, он лениво отщипывал одну виноградину за другой и отправлял их в рот. – Слишком поздно, Джонни-бой, слишком поздно, – он сжал зубами пухлую виноградину и надавил. Кожура лопнула, оголяя мякоть, сок брызнул во все стороны. – Если бы ты пришел раньше, если бы ты был умнее и не купился на дешевую ложь о больной старушке, ты мог бы успеть, а так, – он безразлично пожал плечами и снова потянулся к вазе. Джона сковало ледяным отчаянием. Он хотел кинуться на мерзавца, задушить его голыми руками, но ноги не слушались. Уотсон обернулся к могиле и замер. Трава, раскиданная вокруг вместе с комьями земли, двигалась. Она медленно ползла назад к яме, засыпая ее, возвращая все в первоначальный вид, сводя все старания Джона на нет. «Шерлок, там Шерлок», – билось у него в голове, и Джон упал на колени, локтем сгребая ненавистную траву в сторону, и вновь принялся рыть. Но пальцы только скользили по земляным краям ямы, ни на миллиметр не углубляясь внутрь, словно он пытался пробраться сквозь литой бетон, а не смесь глины с песком. – Устал? – безразлично поинтересовался Джим. – Нужно восстановить силы. На, лови! Обернуться Джон не успел. Он только краем глаза заметил летящий прямо в него персик, и тело тут же скрутило от боли. Весь правый бок, печень и ребра превратились в единую болевую точку. Уотсон почувствовал, что не может вдохнуть. – Какой ты неловкий, – Мориарти подошел к нему и легко пнул носком ботинка безвольно лежащую на земле ладонь. – Вставай, Джон, у нас дела. Или ты хочешь остаться здесь? – Джим присел на корточки и заглянул ему в глаза. – Это все только в твоей голове, вот здесь, – прошептал он, вытянул вперед руку и ткнул указательным пальцем Джону в висок. Уотсон дернулся, как от удара. Перед глазами поплыли цветные пятна, в ушах начало звенеть. – Хочешь посмотреть, как там? – спросил Джим участливо. – Я покажу. Давай, – он схватил Джона за шею и толкнул лицом вниз, прямиком в вырытую им посреди могилы яму. Сопротивляться Уотсон уже не мог, не было сил. В последний момент он все же выставил вперед ладонь, пытаясь смягчить падение, но вместо соприкосновения с землей окунулся в ледяную воду. Сознание дернулось, на миг вокруг него стали прорисовываться темные стены, но их тут же смыло вихрями течения. – Теперь лучше? – Джим вытащил его обратно, и Уотсон принялся с жадностью хватать ртом воздух. – Давай еще, Том, – и Мориарти окунул его снова. Пока Джон соображал, при чем тут некий Том, в темной воде мимо него мелькали стайки рыб. Они плыли справа налево, и за то время, пока находились у него перед глазами, их маленькие тельца успевали вырасти вполовину и сгнить до костей. Слева в воде плавали уже полуобглоданные скелеты с висящими на костистых боках лохмотьями, и Джону в нос резко ударил тошнотворный затхлый запах несвежей рыбы. Его дернули вверх и похлопали по щекам. – Пришел в себя? – спросил Джим незнакомым голосом. Глаза Мориарти медленно выцветали и из карих превращались в водянисто-серые. Нос изгибался неприятной горбинкой, щеки обрастали двухдневной щетиной и складками морщин у рта. Волосы осыпались, обнажая лысый череп с татуировкой… – Я принес еще ведро, лить? – раздалось справа. – Не надо, он очнулся, – сказал Мориарти, который был теперь уже совсем не Мориарти. Джон с трудом смотрел сквозь полуприкрытые веки на незнакомого мужчину, внимательно изучавшего его лицо. – Живой? – поинтересовался тот. – Ничего мы тебя так, а? Ну, сам виноват, нечего было сопротивляться, – тип довольно гоготнул и отошел ко второму, который был помоложе, он стоял у дальней стены с металлическим ведром в руках. – Том, скажи боссу, пусть не парится, не умрет этот. Так, поболеет малость. – Хорошо, – парень поставил ведро на пол и вышел. – Э, не смей опять вырубаться, – гаркнул бритоголовый на Джона, когда тот обессилено прикрыл глаза. Уотсона тошнило: то ли от кисловатого запаха сырой рыбы, который отчетливо витал в воздухе, то ли от головной боли, бившейся в виске тупыми ударами в такт пульсу. Он с трудом сглотнул и облизал губы: – Где я? – Где надо, – отозвался мужик. – Нечего вопросы задавать. Мое дело не развлекать тебя, а следить, чтобы ты не откинул коньки, пока твой дружок созревает сделать то, о чем его просят. – Шерлок? – испуганно спросил Джон. – Может быть, – его надсмотрщик пожал плечами. – Я не выяснял. – Что вам от него нужно? – Уотсон дернулся, пытаясь встать, и только теперь понял, что плотно примотан веревками к стулу. – Вроде бумаги какие-то украл. Это дела босса, я не вникаю. Мне приказали тебя привезти, я и привез, – он был похож на странную смесь огромного плюшевого медведя из парка аттракционов, постаревшего скинхеда и заключенного колонии строгого режима в одном лице: дырка от серьги в ухе шириной в палец, из-под черной футболки на руках и шее выглядывают татуировки, на протертых джинсах кожаные нашивки… Но как бы ни было, он все же отвечал на вопросы, и Уотсон попытался использовать этот шанс. – Давно я здесь? – поинтересовался он, надеясь, что удастся завязать нормальный разговор и выведать как можно больше информации. – Часов десять. Или больше… Больше, – уверенно сказал бритоголовый, подумав пару секунд. Джон кивнул. Судя по тому, насколько затекли его руки и ноги, это было похоже на правду. – Шерлок знает? – Да. Босс уже сообщил. Уотсон снова кивнул. Они с Холмсом не виделись больше недели, и Джон был абсолютно уверен, что за это время сыщик значительно продвинулся в расследовании, а значит, в тех документах, которые от него требовали джоновы похитители, и крылась разгадка дела, за которой тот так гонялся… Раньше, три года назад, Уотсону бы никогда не пришла в голову эта мысль, но сейчас это стало первым, о чем он подумал. Невесело улыбнувшись краем рта, Джон спросил: – Что вы со мной сделаете, если он не придет? *** Темно-синий BMW мчал по пустой дороге, почти не притормаживая, в результате чего на поворотах машину прилично заносило. Шерлок сидел на месте водителя, словно каменное изваяние: идеально ровная напряженная спина не касалась спинки сидения, руки сжимали руль намертво, а глаза внимательно следили за дорогой. Он петлял по трассам, объезжая мелкие городишки, ни разу не взглянув на щитки с указанием направления, хотя никакой карты у него с собой не было. В кармане пальто, лежащем на заднем сидении, разрывался стоящим на Майкрофта звонком телефон, но Холмс, по всей видимости, его даже не слышал. На пассажирском кресле валялась пухлая красная папка и кобура с пистолетом. Шерлок повел затекшим плечом и вдавил педаль газа в пол. *** Как именно его похитили, Джон помнил смутно. Кажется, он находился где-то неподалеку от квартиры Гарри, зашел в супермаркет прикупить продуктов на ужин. Потом была узкая улочка между домами, где даже фонарей нет, скрип тормозов сзади и… дальше его воспоминания обрывались, оставляя стойкий привкус тупой боли в виске и ребрах и мерзкое чувство беспомощности. Если судить по брошенной вскользь фразе бритоголового, Джон даже пытался ответить нападавшим, и в результате получил еще больше. Как его затолкали в машину, куда и как долго везли, Джон не помнил совсем. Вопросов своему стражнику Уотсон больше не задавал, хотя тот, противореча собственному утверждению, что не намерен его развлекать, выказывал явную жажду общения, ну или просто маялся от скуки. Поэтому он периодически вытягивал Джона из трясины тяжелых размышлений расспросами о работе, погоде, политике или другой ерунде. Уотсон односложно отвечал и послушно кивал, даже не вникая в суть, когда его надсмотрщик принимался сам рассуждать о глобальном потеплении или нетолерантности британского правительства. Это походило на светскую болтовню двух случайных прохожих, встретившихся на скамейке городского парка в жаркий полдень и коротавших время ни к чему не обязывающими разговорами. Походило бы, если бы Уотсон при этом не вертел кистями рук, пытаясь определить, возможно ли хоть немного ослабить веревки, и не упирался языком в небо, создавая давление на кости в области виска, чтобы выяснить, не проломили ли ему череп… Сколько прошло времени, Джон не знал. Помещение, в котором его держали, было, судя по сырости и запаху плесени, подвальным, солнечный свет сюда не попадал совсем. Дважды его выводили в туалет, находящийся сразу за дверью. Один раз дали стакан воды. Это сделал тот, второй, молодой худощавый парень, которого бритоголовый назвал Томом и послал с докладом к начальству, когда Уотсон пришел в себя. Том был куда менее разговорчив, хотя и с тех двух фраз, которые он сказал Джону, тот заметил неприятный немецкий акцент, коверкающий английскую речь. Парень сменил напарника спустя примерно часов пять-семь после того, как Уотсон очнулся. Он предложил Джону воды и держал стакан у его губ, пока тот пил. Держал двумя пальцами, будто боялся испачкаться. От предложенной еды Уотсон отказался сам. Во-первых, его все еще тошнило, а во-вторых, одна мысль о том, что его будет кормить с рук этот тип, так же кривясь от отвращения, отбивала желание что-либо есть в ближайшую неделю. Но в целом, оценив ситуацию, Джон пришел к выводу, что убивать его не собираются. По крайней мере, пока. Немного успокоенный этой мыслью, он провалился в тяжелую дремоту, тем более что Том, в отличие от своего болтливого напарника, доставать его разговорами явно не собирался, а из других развлечений в роли заложника у Джона оставались разве что бесцельные попытки ослабить веревки на руках. Очнулся Уотсон от шума и звука голосов. Он вскинул голову и увидел прямо перед собой бритоголового. Справа от того наготове стоял Том, направив дуло пистолета Джону в грудь. – Извини, чувак. Пора, – сказал бритоголовый и присел на корточки, распутывая веревки, которыми ноги Уотсона были примотаны к стулу. – Идешь, куда ведут, и не дергаешься, понял? А то у меня рука тяжелая, ты в курсе. – Не говорите с ним. Отвязывайте и тащите, – раздался хриплый мужской голос. Человек, произнесший эту фразу, стоял у самой двери, и «охранники» загораживали Джону обзор. – Да, босс, – тут же отозвался Том, подходя ближе. Уотсона сдернули со стула и подтолкнули к двери. Разглядеть мужчину, отдававшего приказы, он так и не сумел. Его вели по длинным темным переходам и большим залам со странными сооружениями на стенах и потолке, похожими на крепежные детали могучих механизмов. Все вокруг было покрыто пылью, бетонные полы скрывал внушительный слой строительного мусора. В одном из помещений, мимо которого они проходили, по центру зияла глубокая яма квадратной формы, похожая на странное подобие бассейна. У Джона мигом похолодело в груди от воспоминаний о другом бассейне, бомбе и красных точках лазерных прицелов, скользящих по груди Шерлока. В его голове молнией скользнула мысль о том, что ему проще надеяться на то, что его сейчас убьют в наказание Холмсу, отказавшемуся привозить какие-то дурацкие бумаги, чем вновь увидеть, как на Шерлока наводят дуло пистолета. Но его надеждам не суждено было сбыться. Джона вывели в холл и пихнули вперед, одновременно надавливая на плечи и вынуждая опуститься на колени. В десяти метрах от него стоял Шерлок с красной папкой в руках, окруженный группой людей, державших его под прицелом. «Как при задержании особо опасного преступника», – отстраненно подумал Уотсон. Шерлок смотрел только на него, напряженно и внимательно, подмечая каждую деталь, и Джон кивнул, давая понять, что с ним все в порядке. – Итак, мистер Холмс, принесли ли вы то, о чем мы с вами договаривались? – раздался позади него все тот же хрипловатый голос. Уотсон подавил в себе желание обернуться. – Да, – ответил Шерлок и брезгливо швырнул вперед папку. – Теперь вы исполняйте то, что обещали. Отпустите его, – он взмахом головы указал на Джона. – Не так быстро, мистер Холмс. Том, проверь, – скомандовал похититель. Подчиняясь приказу, молодой парень вышел из-за спины Уотсона и направился к папке. С минуту он перебирал бумаги, тщательно разглядывая подписи, и даже наслюнявил палец, чтобы потереть одну из печатей, и только потом уверенно сообщил: – Все на месте. Это оригиналы. – Прекрасно, – раздался голос у Джона за спиной. – И запомните, мистер Шерлок Холмс, в этот раз мы были столь любезны только из уважения к вашему брату. Впредь предупреждений и вежливых разговоров не будет. Забирайте своего партнера и уезжайте отсюда. Шерлок сделал несколько шагов вперед, но остановился, услышав щелчки предохранителей за спиной: – Стой на месте, – гаркнул один из тех, кто держал его на мушке. – Пусть он сам идет. Джон неловко поднялся на ноги, стараясь контролировать дрожь в коленях. Его руки все еще были связаны за спиной, и это не прибавляло устойчивости. Он едва не оступился, но упасть ему не дали. Уотсон обернулся и впечатался взглядом в могучую грудную клетку бритоголового. Тот вытащил из кармана складной нож и перерезал веревки у Джона на запястьях: – Пока, чувак, – тихо сказал он. Уотсон пошел к выходу, стараясь не делать резких движений. Шерлок пропустил его вперед и направился следом. *** *** Они молчали очень долго. За окнами мелькали редкие автомобили, изредка вдали показывались группки огней одного из городов или поселков, мимо которых несся по трассе их темно-синий BMW. Джон посмотрел на приборную панель в поисках часов. 23.47. Значит, он пробыл в плену дольше, чем думал, больше суток, а внутреннее чувство времени его подвело. Спидометр видно не было, его закрывала рука Шерлока, зато в поле зрения Уотсона попала мигающая тревожно-оранжевым лампочка бензобака. – Бензин на нуле, – сказал Джон. – Вижу, – коротко ответил Шерлок, не отрывая взгляда от дороги. – Где меня держали? – поинтересовался Уотсон. Он не обращал внимания на указатели вдоль дороги, полностью доверившись Холмсу, но они ехали уже час, периодически то сворачивая с трассы, то вновь на нее выезжая, а привычных лондонских пейзажей за окном все еще не наблюдалось. – Уэст-мерси, старая рыбная фабрика в портовой зоне, – все так же сухо ответил Шерлок. – А что за мужчина стоял у меня за спиной? Который с тобой разговаривал? – Один из Блейков, – кратко и по существу. И ни одного взгляда в сторону Джона. – Понятно, – разговор не клеился, и Уотсон снова отвернулся к окну. Но спустя какое-то время Холмс обратился к нему сам. – Мы подъезжаем к Челмсфорду, там есть больница, тебя должны осмотреть, – сказал он. Джон едва не подпрыгнул от неожиданности и самого тона, каким была сказана эта фраза. – Ничего подобного! Не нужно мне в больницу, я и сам врач, если ты забыл. Со мной все в порядке. Шерлок недовольно скривился, но настаивать не стал. – Нам все равно нужно заехать в город. Как ты проницательно заметил, у нас заканчивается бензин.